— Что с ним? — очнулась одна из сбитых с толку моими стремительными действиями девушек.
— Наша помощь нужна? — уточнила вторая, опуская ноги с дивана. На ногах, к слову, красовались мохнатые и даже на виду очень тёплые унты. Что-то мне подсказывает, что родиной этих девушек являются места с крайне жарким климатом...
— Сейчас узнаем... — пробормотал я, аккуратно стягивая с мага тулуп, который был наброшен сверху и застегнут. Стянул и прошипел пару грязных ругательств. Мельком отметил, что щеки девушек синхронно залила краска смущения, и хмыкнул себе под нос: "я действительно болен на всю голову".
Краска была оранжевая... Видимо, их кровь носила именно такой цвет — проверять я не стал.
Вместо этого я убедился, что у чешуйчатого мага по имени Шез кровь как раз таки нормального красного цвета. Что странно, если учесть наличие чешуи...
А ещё понял, что рамоново "кое-как" скорее можно охарактеризовать "чёрт-те как"; причём это ещё самый мягкий из эпитетов. Повязка была наложена абсолютно неправильно: ещё минут десять на таком морозе, и руку пришлось бы ампутировать: слишком уж сильно затянуто. К тому же, остановке крови это помогло не слишком, потому как обрывки... судя по всему, чьей-то куртки, располосованной, судя по всему, когтями оборотня, были намотаны прямо поверх раны, и кровь местами продолжала сочиться, причём не сказать, чтобы еле-еле...
Еще раз выругавшись, я вытащил из ножен на поясе мага охотничий нож — своего у меня не было. Кстати, надо бы обзавестись; драться я ножом все равно не буду, но вещь в хозяйстве полезная. Этим ножом, к счастью, вполне острым, вспорол корявую повязку, разрезал одежду мага, отрезая рукав и ещё внушительный кусок.
Вид раны заставил меня разразиться целым потоком нецензурного ворчания на эльфийском языке. Девушки не поняли, но по интонациям явно догадались, и, как мне показалось, одна сидела и раздумывала, стоит ли заткнуть уши, а вторая сосредоточенно шевелила губами, судя по всему, просвещаясь.
— У вас есть что-нибудь, что можно пустить на перевязку? — спросил я, избавляя мага от остатков рубашки, и нарывая её на широкие полосы.
Девушки растерянно переглянулись.
— Все вещи у нас снаружи, в чемоданах... а одежда... — чтобы не объяснять, одна из них, которая прислушивалась до этого к моим ругательствам, золотоволосая, слегка задрала подол шубы. Я с сожалением констатировал, что длинная юбка из плотной ткани, сплошь расшитая бисером и золотыми нитями, ни коим образом не годится на перевязку и, печально вздохнув, одним движением ножа "расстегнул" собственную рубашку, дабы не возиться с шнуровкой. Девушки окончательно смутились и отвернули носы в разные стороны. Я мрачно хмыкнул.
— Теплая вода есть? И что-нибудь, чем можно обеззаразить рану, — они задумались, и тут красноволосая встрепенулась.
— Обеззаразить есть... Зелье, для очищения кожи! — и она, открыв какую-то дверцу в стенке кареты, закопалась в батарею бутылочек.
— И промыть! — оживилась вторая.
— Крепкий чай подойдет? — хором спросили они, переглянулись и фыркнули от смеха.
— Более чем! — кивнул я, принимая из рук первой изящный стеклянный кувшинчик. Принюхавшись, удивленно вскинул брови и кивнул. Зелье действительно было подходящим... почти идеальный антисептик, редко применяющийся по этому назначению оттого, что некоторые ингредиенты, входящие в его состав, были очень дорогими. Проще говоря, я сейчас держал в руках флакончик с жидким золотом — зелье шло на вес, два к одному: за два грамма зелья грамм золота. Бога-атые мне девушки попались, ничего не скажешь!
Вторая протянула тем временем зачарованный сосуд. Я открыл, и по карете поплыл густой бодрящий запах чая с мятой. Эх, вот если бы не этот маг, с радостью бы отхлебнул пол кувшина... Но когда я начинаю заниматься врачеванием, я становлюсь жутко благородным. Проблема окружающих, как правило, в том, что я очень редко этим самым врачеванием занимаюсь.
Щедро плеснув чаем на рану и кусок ткани, я аккуратно смыл кровь. На удивление, создавалось ощущение, что запекшиеся сгустки самостоятельно втягиваются в ткань... Не придав сему факту значения, я аккуратно смочил ещё кусочек ткани в зелье и коснулся раневой поверхности. Счастье мага: если бы он пребывал в сознании, то ему было бы очень неприятно.
Рана выглядела отвратительно. Волчьи зубы буквально вырвали кусок плоти, повредив пару важных артерий. Начав, было, удивляться, до чего отличное у девушек зелье, что кровь останавливается буквально на глазах, и уже засомневавшись в своём первоначальном диагнозе о степени повреждения, я вдруг заметил, что из-под моей ладони в момент прикосновения к чешуе мага распространяются короткие тусклые волны света, похожие на круги на воде, а где-то на грани сознания стоит чёткая система кровообращения подопечного. К слову, отличная от привычной человеческой уже тем, что у этого парня было два сердца, основное и вспомогательное; причём основное располагается чётко под грудиной, тоже более прочной, чем у людей, прикрытой сверху самой плотной чешуей, а вспомогательное — чуть ниже, почти на положенном сердцу месте. А, кроме того, я вижу, как какая-то сила аккуратно стягивает капилляры между собой, очищая их заодно от сгустков свернувшейся крови. Впрочем, я догадываюсь, какая именно сила...
С сильным недоумением вспомнил, что я, как-никак, вообще-то, бог.
Чтобы не откровенничать перед незнакомками, я продолжил маскировать свои действия под обычное оказание первой помощи, мысленно очень жалея, что успел привести в негодность собственную одежду. Закончив с промыванием (все основные сосуды и солидная часть вспомогательных соединились, а вырванная плоть начала нарастать буквально на глазах), я поспешил перевязать плечо мага — основательно, дабы не привлекать особого внимания.
А вот с истощением ничего не буду делать, сам оклемается. В конце концов, аура пострадала слегка, в пределах возможного самовосстановления, а всё остальное — тем более не проблема.
— Девушки, я могу оставить раненого героя на ваше попечение? — деловым тоном осведомился я, возвращая магу его нож и накидывая на голые плечи собственный сюртук, а потом и извлекая из-под пострадавшего полушубок. Который, впрочем, вскоре был заменен его собственным.
— Да, конечно; а что нам надо делать? — поинтересовалась красноволосая.
— А он правда герой? — одновременно заинтересовалась её спутница, за что удостоилась укоризненного взгляда.
— Делать ничего особенно не надо; в вашей карете тепло, поэтому накрывать его не обязательно. Когда очнется, успокоить и объяснить, что всё позади.
— А что, кстати, случилось? — опять встряла любопытная. Причём, как ни странно, она была, судя по всему, старшей... Правда, едва ли намного.
— На нас напала стая снежных волков, но теперь они ушли, кто выжил, — кивнул я. — А возвращаясь к вопросу о героях... Судя по его состоянию, свою лепту в общее дело он внес, и немалую, если вспомнить, какой у него был резерв, — я пожал плечами и взял посох.
Так, ничего больше не забыл?
Я окинул карету взглядом. Не выдержал, и всё-таки отхлебнул ароматного напитка из стоящего на полочке над диваном кувшина. Девушки встретили мои действия понимающей улыбкой. Кивнув на прощанье, я распахнул дверь и прыгнул в снег. Вслед мне донеслось синхронное "удачи вам!" а потом восторженное щебетание старшей:
— Ой, как здорово! Он симпатичный, правда?! А как быстро всё сделал...
— Я всё понимаю, — ворчливо отозвалась вторая. — Но, вспомни, это же наёмник! Так что не престало...
— Да уймись ты! А что, наличие полуобнаженного мужчины в нашей карете — престало? — отмахнулась первая.
— Это совершенно другой случай! — возмутилась младшая. — Он, между прочим, ранен! А помогать раненым — священный долг и обязанность любой женщины. К тому же, он сейчас без сознания...
— А как же мы будем вдвоем на одном диване спать? — воскликнула старшая.
— Как-нибудь разместимся... Ты не видела, куда этот странный незнакомец фиал поставил? Я хотела...
— Вот он! Интересно, а кто это такой... — в голосе девушки послышались мечтательные нотки.
— Один из наёмных охранников, я же говорю! — послышался раздраженный ответ. — И вообще, давай спать ложиться! Наверняка сейчас остановимся на привал, до спуска с гор довольно далеко...
Усмехнувшись, я посчитал свое любопытство удовлетворённым и отошёл от кареты...
Исключительно для того, чтобы наткнуться на спешащего куда-то Аму.
— О, брат! Ты жив, — улыбнулся начальник стражи. Он слегка прихрамывал, но, судя по всему, дело было в растяжении или ушибе, не стоило внимания.
— Как ни странно, да, — кивнул я. — Кстати, там, в карете, Шез... Ранен, но ничего серьёзного: он просто вымотался.
— Это очень приятная новость, — кивнул Ама. — Мы уж подумали, вы погибли...
— Рамон, кстати, тоже где-то тут бегал, — хмыкнул я. — Собственно, он, по-моему, Шеза и вытащил...
— О, совсем замечательно! — я явно поднял махи настроение. — Пойдём, сейчас намечается общее собрание, уже развели костры. Женщины готовят ужин — госпожа О'Рава сказала, что это самое меньшее, что они могут сделать в благодарность, — на ходу просвещал меня начальник. — А про девушек в карете не спрашивай, это ж динайи. Они вообще обычно с незнакомцами не общаются — традиции такие; не знаю уж, как тебя умудрились пустить...
— Фактор неожиданности и полуживой маг на плече, — хмыкнул я. Ама рассмеялся.
Результаты столкновения были... фантастические. Из полутора сотен человек — девять погибших, четыре серьёзных ранения и пятеро истощенных, но живых магов. Причём такие маленькие потери (при учёте сорока шести трупов волков; откуда тут столько?!) как раз и являлись заслугой магов, которые держали щиты. Причём в этом участвовали и способные к магии путники; один из таких, кстати, сейчас лежал с серьёзным ранением. Собственно, только благодаря усилиям магов не пострадал никто из слабых пассажиров, конкретно — женщин и нескольких присутствующих (по словам Амы; я сам, к счастью, не видел) детей. Все погибшие — наёмники, оказавшиеся недостаточно опытными.
Но минут через пятнадцать вернулся крайне мрачный и злой Рамон, уже одним своим видом испортивший с довольным видом подкрепляющимся нам с Алмиром настроение.
— Что? — хором поинтересовались мы, поднимая взгляды от тарелок и вперивая их в оборотня, присевшего рядом на корточки. В то же мгновение в его руках оказалась тарелка с горячей и удивительно вкусной кашей с мясом и внушительный ломоть мягкого хлеба, а девушка, их вручившая, испарилась, не дожидаясь благодарности.
Кстати, сидели мы весьма и весьма недурно. Несколько больших костров, разведенных на поляне, вокруг которой установили телеги для защиты от ветра, приятный запах вкусной еды... несколько охотников, чуть в стороне с крайне довольным видом вытряхивающих волков из шкур. Как я понял, эти самые шкуры были очень ценными. Работа скорнякам предстояла долгая, но они явно радовались. Видимо, выигрыш стоил потраченного времени...
— Ми-Су пропала, — отозвался он, оглашая наши самые мрачные предположения. — Она, естественно, не стала сидеть на месте, сунулась куда-то. Там её кто-то спас от волка... а ещё оглушил и куда-то забрал. Из-за этого проклятого снегопада я потерял след, — Рамон в заключение обогатил мой лексикон парой цветистых оборотов.
— Значит, завтра отправляемся искать, — полувопросительно произнес я. Рамон кивнул. — А мы можем расторгнуть контракт?
— Думаю, хуже снежных волков каравану никто не встретится, разбойники не сунутся, а с теми, что сунутся, вполне справятся и без нас, — пожал плечами оборотень.
— Твоя правда, — я кивнул. — И в каком направлении нам надо двигаться? Ты не в курсе?
Оборотень неопределённо дернул головой и пожал плечами.
— Могу попробовать; но ничего не гарантирую...
— Я тоже... попробую, — вздохнул я. Алмир только задумчиво покивал — у него, кажется, тоже появилась какая-то идея.
Утро встретило нас синим небом и темнотой на тропе; обычное дело для гор. Начальник каравана расстроился, что мы их покинем, но ни коим образом не попытался воспрепятствовать этому: причина была более чем веской. Выдав весьма солидный гонорар за отбитое нападение, нам с вампиром презентовали ещё и полушубки. Тепло распрощавшись, мы свернули в сторону. Пораздумав, отправили с Амой наших лошадей — в горах от них никакого толку. Махи пообещал за ними приглядеть... А Алмир своего пегаса тоже отпустил полетать: из солидарности, наверное.
По результатам утренней сверки выяснилось, что мы все трое полагаем искать примерно в одном направлении. Поэтому проблем с выбором не было. Проблемы начались позже...
— Глава 12. О горах и том, что под нимиНе космос, метры грунта надо мной,
и в шахте не до праздничных процессий,
но мы владеем тоже — внеземной
и самою земною из профессий!
В.Высоцкий, "Гимн шахтеров".
Вишня застала свою подругу непривычно задумчивой, слегка растерянной... и отчего-то с крайне ехидным прищуром глаз и едва заметной улыбкой. Леу привычно сидела в трактире за стойкой, и лютня её была на месте. Только сейчас, против обыкновения, инструмент был заброшен на спину и упакован в чехол, а рядом со стулом лежала небольшая дорожная сумка — все пожитки Тёмной. Кроме того, плечи барда были укутаны длинным плащом-накидкой, полы которой свисали чуть ли не до самого пола.
— Привет! — эльфийка грациозно плюхнулась на соседний стул — поутру в заведении было пустынно.
— Привет-привет, коль не шутишь, — хмыкнула Леу.
— Выезжаем? — полюбопытствовала Лесная. С надеждой, надо сказать, полюбопытствовала — ей смертельно надоел этот городок, и хотелось уехать куда-нибудь подальше от города: Вишня не любила большие и шумные скопления людей; впрочем, как и многие из её народа. — Тебе наконец-то надоело сидеть в этой дыре? Отлично! Куда едем?
— Виш, ты помнишь того странного наёмника? — вместо ответа спросила Леу.
— Ну, да, — недоуменно пожала плечами Лесная. — А что такого? Ты говорила, что он тебе понравился, но... неужели всё так серьёзно, и ты в него влюбилась? А что, хорош... Симпатичный, не смазливый, да и голос — ого-го! Тем более, для наёмника... — в голосе звучал едва ощутимый сарказм. Выражение лица Лесной отразило ехидное выражение Тёмной: они были подругами и вместе путешествовали уже пару десятков лет, не расставаясь дольше, чем на сутки. И это, естественно, привело к появлению общих привычек, манер и интересов; они даже порой понимали друг друга без слов. Да и повлияли друг на друга довольно положительно: Лесная стала более раскрепощённой, начала лучше понимать окружающих, стала веселее и нахальнее; а Тёмная — перестала быть циничной, презирающей всех вокруг стервой. Кажется, что их старые знакомые — те, которые не видели их всё время этого странствия, — при встрече бы решили, что девушек подменили.
— Как тебе сказать, — насмешливо фыркнула Леу. — Хорош-то хорош, вот только... Ты помнишь, я тебе как-то рассказывала, почему меня... попросили удалиться?
