— Из всех решений лучшее то, что дает больше возможностей, — ответил Анмай. — А риск... какое это имеет значение? Мы же знаем, что не сможем умереть совсем.
— Наше знание тоже советует лететь к Р`Лайх, — сказала "Укавэйра". — Она — величайшее во Вселенной собрание возможностей. Но мы... просто боимся боли пути.
— А кто её не боится? Любое мыслящее существо, как и я, способно ощущать и боится её.
"Укавэйра" отключилась. На этом дискуссия была закончена.
........................................................................................
— Вот и всё, — Хьютай вытянулась, глядя на огненные переливы в окне. — Часов через пять мы совершим наш восьмой прыжок в неизвестность... наверно, самый неизведанный из всех! Странно, но... знаешь, я совсем не боюсь.
Анмай повернулся к ней. Их большие глаза оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Он с трудом мог представить, что можно говорить с миром, удаленным на четыре миллиарда световых лет, — именно столько отделяло Энго от Р`Лайх. Конечно, по масштабам Вселенной это очень небольшое расстояние, — но непреодолимое для абсолютного большинства цивилизаций...
Но чтобы пересечь его, увидеть, как там всё на самом деле... это было подобно путешествию в другую, мистическую Реальность, — ту, что открывается за порогом смерти, но только во плоти.
— Я тоже. Мы уже отвыкли бояться неизвестности... Знаешь, ещё после первого прыжка у меня появилось ощущение... что каждый новый прыжок будет уводить нас всё дальше от привычной реальности, ко всё большему одиночеству... так и вышло, верно?
— Да. Но разве возможно большее одиночество, чем одиночество последней пары погибшего народа?
— Возможно. Если мы потеряем друг друга.
Хьютай вздрогнула.
— Неужели всё могло быть иначе... совсем иначе... и мы могли бы просто жить... как все, Анмай?
Анмай задумался.
— А знаешь, наверное могло. Но вот хочешь ли ты этого?
Хьютай усмехнулась.
— Нет. Лучше сгореть, чем сгнить.
— Я не знаю, стоило ли нам вступать в эту войну, так рисковать: мне — тобой, — сказал Анмай. — Ведь ещё до неё "Укавэйра" смогла понять, что Сеть обречена, — да и культура интеллектронного мира восьми триллионов её душ неизмеримо богаче культуры файа Сети.
Хьютай грустно покачала головой.
— По-моему, пока рано судить о том, что мы сделали — мы ведь оцениваем поступки не в сказке, а в реальном бытие, которое конца не имеет. Никто не знает, изменят ли эти битвы конечный итог войны с Мроо или нет. Судьба всех рас отныне сплетается с судьбой симайа, — а создать в себе даже отдаленное подобие Золотого Народа не сможет и "Укавэйра". Всё будущее мироздания зависит от них, не от файа. Мроо только сделали мир более простым.
........................................................................................
Мысли Вэру невольно вернулись к той мгновенной и невообразимой войне, свидетелем которой он стал, — точнее, к гибели Девяти Миров Файау. Он знал, что Мроо невероятно многочисленны, — и его не так задело бы, одолей они Девятку количеством. Но уничтожить превосходящий и силой и величием разум, повернув против него то, что должно было его защищать...
Его пугало это извечное превосходство нападения над защитой, — и безмерные расстояния, и могучее оружие, и бездны накопленной за тысячи лет информации оказались бессильны перед пожелавшими убить. Мроо не пришлось даже убивать самим, они сделали это, вывернув наизнанку сами усилия защитников...
Ещё никогда он не сознавал с такой остротой всю хрупкость всех достижений разума, и всю их тщетность, — все цивилизации рано или поздно обращались в прах, не оставляя вообще никакого следа...
Неужели, — подумал он, — нельзя создать ничего столь же долговечного, как сама Вселенная? Такого прибежища разума, которое никто не смог бы разрушить?
Анмай знал, как бесполезно думать о том, что прошедшее могло пройти иначе. Но представить будущее он тоже не мог, и его окружила пустота, подобная той, что смотрела на него из окна глазами бесчисленных звезд. Очень старый закон его народа, — ему подчинялся ещё самый первый Анмай, основатель его родной страны, Фамайа, — гласил, что никто не может сам судить себя. Он знал, что это правда. Но где его последний потомок найдет того, кто сможет?..
Вэру гневно встряхнул волосами. В самом деле, кто сможет оценить все последствия даже одного поступка, и проследить их до конца времен? Разве возможно это, пока продолжается история мироздания? Он не знал. Здесь даже его интуиция оказалась бессильна, и он чувствовал, что должен выбросить из головы лишние мысли, — иначе просто сойдет с ума. Хьютай поняла это тоже, — и первой потянулась к нему. Они обнялись, лаская друг друга, потом туго сплелись, кусаясь и царапаясь. Им нестерпимо хотелось отвлечься, — а это средство, безусловно, было наилучшим. Задыхаясь от наслаждения, неутомимая Хьютай яростно отвечала ему. В конце концов они, совершенно измученные, замерли, плавая в жаркой, счастливой усталости. У Вэру ныли все мускулы, ободранная спина горела, — но все его чувства растворились в сонном забытье...
........................................................................................
— Анми!
Анмай вскочил, дико озираясь. Ему казалось, что он спал всего несколько секунд, и что уничтожение Сети ему лишь приснилось. Их разбудил повторявшийся раз за разом сигнал, — не тревожный, просто "Укавэйра" давала им понять, что заправка закончена.
— Анми! До прыжка к Р`Лайх осталось всего пять минут!
— Что?
Вэру, наконец, вернулся к реальности, осознав, что стоит нагишом. Страсти в нем не осталось и следа, — но и сил тоже. Его словно обстоятельно избили палкой, — всё тело ныло, а кое-какие его части болели гораздо сильнее.
Хьютай, более выносливая, буквально потащила его в душ. Ледяная вода быстро привела Вэру в себя. Он помотал головой, отряхиваясь, потом спешно вытерся, оделся и сел в поднявшееся из пола кресло. Зеленая полоса заряда не доходила до края всего на одну десятую своей длины. В окне-экране всё так же переливались струи синего пламени. Погребальный костер Энго ещё только разгорался, но сила тяжести уже стала обычной, — силовой парус свернулся до размеров корабля, выполнив свою задачу.
— Ну вот и всё.
Он повернулся к Хьютай. Сейчас её глаза блестели недобро и хмуро, — быть может, скрывая в глубине страх.
— Вот и конец нашей истории. Сейчас мы встретимся с теми, кто имеет право судить. И будем осуждены.
— Ты же знаешь, что это неправда. Наш путь уходит в бездну, и у него не будет конца, — Анмай улыбнулся, чтобы ободрить её, но всё же, он сам боялся. Очень боялся. Больше всего он боялся потерять её, — единственную близкую. По сравнению с этим даже смерть казалась совсем не страшной.
Анмай встряхнул головой. Он не слышал, что говорила "Укавэйра", и лишь оказавшись в тишине понял, что всё произойдет сейчас.
И это произошло. Сначала его поглотила серая, бесплотная пустота, в которой не было мыслей, не было ничего, даже времени. Потом упала тьма.
Конец первой части
ЧАСТЬ ВТОРАЯ:
ЙЭННИМУРСКАЯ БЕЗДНА
Золотой Народ (айа).
Статья из "Краткой расовой энциклопедии Сети", 13789 год Файау.
Были созданы искусственно, как наследники сверхрасы Файау в этой Вселенной. Являются генно-инженерной реконструкцией самого красивого из всех народов Эрайа, — золотых айа. Делятся на две формы: Первая (детская) и Вторая (симайа) — металлоплазменные (бозонно-конденсатные) существа, способные принимать любую форму. Естественный вид, — дымчато-золотые светящиеся шары диаметром 0,5-0,6 метра, с несколькими большими глазами. Первая форма похожа на синеглазых людей с золотистой кожей и черными волосами, однако значительно ловчее, гибче и выносливее их.
В настоящее время численность айа достигла 20 триллионов (в т.ч. Первая форма — 1 триллион). Все они объединены в Йэннимурский Союз Многообразий. Общественный строй, — высокоразвитый научно-коммунистический, традиционная власть заменена великолепно налаженной и исключительно сложной системой связи. Каждый симайа в той или иной степени управляет другими в той области, в какой лучше разбирается, и, в то же время, подчиняется в тех, где его способности меньше.
Культура золотых айа основана на очень тщательном и долгом воспитании детей и молодежи. Её основные принципы, — терпение, любопытство, увлеченность и уважение ко всем, без исключения, соплеменникам.
Конечная цель золотых айа, — пересоздание несовершенной Вселенной на принципах их культуры путем глубокого изменения физической реальности (см. "Йалис"). Основной принцип их общественной стабильности, — непересечение интересов, т.е. каждый симайа должен выбрать себе дело, не задевающее интересов остальных ("место для каждого интереса, и каждый, — нить в общем узоре"). Это относительно легко осуществимо, т.к. многообразие йэннимурской культуры исключительно велико.
За нормальным развитием йэннимурского общества следят Пастухи, — нечто среднее между контрразведчиками, воспитателями и духовными наставниками. Наказания в обществе золотых айа отсутствуют. Дефекты поведения, если они появляются, устраняют прямой перестройкой сознания, и только в том случае, если они представляют для кого-либо реальную опасность.
Золотые айа не являются родственниками файа, несмотря на внешнее сходство, и царящую в их обществе атмосферу свободного со-творчества нам почти невозможно представить. Тем не менее, отторжение культур, не разделяющих их принципы, может быть очень резким, и доходить до их уничтожения (не физического, а структурного, путем внедрения информации, направленной на возможно более полное приближение их к йэннимурской культуре). При этом, наиболее эффективные её части (фрактальная метаматематика, Аюттхайа, — методика структурирования сознания, позволяющая, помимо прочего, строить сложнейшие модели и образы и предвидеть развитие биологических и социальных систем в простом полете воображения) нередко "пропускаются".
Эсхатология золотых айа ("спасение всех жертв", как они называют свою конечную цель) не означает, что они не способны на жестокость, — как расчетливо-сознательную (для предотвращения ещё большего зла), так и бессознательную, т.к. то, что хорошо золотым айа, не всегда подходит для иных рас (см. историю об уютном сухом домике для жабы). Отношение симайа к младшим расам отчасти похоже на отношение к домашнему зверьку, которого без конца тискают и насильно пичкают лакомствами (духовными благами), ничуть не интересуясь его мнением. Тем не менее, отношение таких рас к Йэннимуру постепенно неизбежно меняется, т.к. цель золотых айа, — устранение смерти во всех её видах и формах, — не заслуживает ничего, кроме глубочайшего уважения.
Золотые айа изначально склонны к ненасытному любопытству и творчеству, а не к войне. Тем не менее, они очень упорные и расчетливые бойцы, и способны убивать, иногда в чудовищных масштабах (и совершенно без последствий для своей мечтательной психологии), в ответ на гибель соплеменников и мучительство (особенно существ слабых и беззащитных, но разумных).
Опорными базами Йэннимура являются астроинженерные сооружения — не-планеты (их всего 86, крупнейшая — Р`Лайх, достигает 3 млрд. миль в поперечнике). В большинстве, они созданы древними сверхрасами, и оснащены установками Сверх-Эвергет колоссальных размеров и мощности (в Р`Лайх — в 300 млн. раз больше стандартной солнечной светимости) для изменения физики в нужном для симайа направлении. Крупнейшая не-планета, созданная самими симайа — Ана-Йэ (8 млн. миль в поперечнике, масса — 0,32 стандартной солнечной).
Большая часть золотых айа (16 трлн., в т.ч. почти вся Первая форма) живет в не-планетах, меньшая (4 трлн.) — в межзвездных кораблях-колониях. Колонизация планет в Йэннимуре запрещена, т.к. экологические последствия этого разрушительны, а оборона их почти невозможна. Тем не менее, есть небольшое количество нелегальных колоний, созданных движением Аниу (Потерянных) при поддержке небольшой части симайа. Аниу отвергают вмешательство в жизнь других рас, даже с самыми благими намерениями, как и переход во Вторую Форму. Они считают, что золотые айа должны быть во всем равны с другими расами, — в жизни и в смерти. 0,98 населения Йэннимура отвергает эту идею, и по обнаружении колонии Аниу немедленно эвакуируют. Главный аргумент их противников (не всегда справедливый), — в отрыве от культуры Союза нельзя дать нормальное воспитание, а это неизбежно ведет к деградации.
Так как Мроо не обращают внимания на планеты, лишенные техносферы (в т.ч. радио и телестанций) Аниу часто сознательно отказываются от техники. Численность их с трудом поддается учету, но редко на одной планете их живет больше нескольких миллионов. Часто они создают очень интересные и своеобразные культуры, однако иногда те истребляются обитающими в пространстве Йэннимура ару, — они считают золотых айа воплощением зла. Благодаря усилиям Пастухов, движение Аниу постепенно сходит на нет.
Глава 8.
В пустоте
среди обломков
Мне часто снится это место, - центр Вселенной, центр многообразия. Я ни разу не был там наяву, но оно существует: есть пределы тому, что я в силах придумать. Каждый раз во сне я приближаюсь к нему, минуя слой за слоем, пробираюсь по бесконечным лабиринтам, иногда очень долго. Но я ни разу не дошел до конца. Мне кажется, что там, в центре, лежит ответ на все мои вопросы.
Аннит Охэйо. Одинокие размышления.
Казалось, что темнота приняла Вэру лишь на несколько секунд. Он очнулся в той же комнате, но, почему-то, лежащим, попробовал подняться, — и не смог. Его тело словно окаменело и распалось на множество шевелящихся частиц, — точнее он не смог определить это ощущение. Перед широко раскрытыми глазами плавал смутный свет, но такой тусклый, что комната тонула в полумраке.
Хьютай почему-то исчезла, и над ним, распластанным, склонялось странное существо. Непонятно как, он ухитрялся видеть его целиком. Неестественно длинное, широкое и плоское тело, плавно изогнутое по всей длине, состояло из шестнадцати сегментов, как чешуя находивших друг на друга. У существа не было ни головы, ни хвоста, — их заменяли верхний и нижний концы туловища, которое волочилось по полу. Чуть ниже середины тела из утолщенного брюшного сегмента выступали ноги, очень похожие на ноги ящера, из другого подобного, ближе к верхней части, — восьмипалые руки, мало похожие на файские.
Все создание сверху донизу отливало ярким синевато-металлическим блеском. Там, где на него не падал отражавшийся свет, оно было темным, — казалось, все оно составлено из выточенных и отполированных частей. Даже гладкая кожа на руках, слишком массивных для файа, блестела, словно хромированная. Это существо было выше, шире и гораздо массивнее Вэру, но при том, двигалось совершенно бесшумно.
