Не суть, надо приводить себя в порядок. Поднимаюсь, слегка покачиваясь. Рука бессильно повисает плетью. Тихая, но жёсткая боль щемит запястье. Выпить воды, мне этого хватит для снятия последствий... Интоксикация, будь она не ладна. Хотя мне проще, я не умру и не заражусь, конечно же.
Мелкими шажками подхожу к раковине и припадаю губами к скользкой железной трубке, раскручивая кран. Толчками в моё пересохшее небо бьётся вода, с привкусом ила и гнили. Как же хорошо. По подбородку стекает жижа, заливаясь мне за воротник рубашки с высоким горлом. Чувствую, как начинаю оживать. Ещё несколько глотков и перекрыть подачу воды. В конце концов, её оплата очень дорога, даже для сотрудника центрального управления энергетической безопасности...
Всё равно капает. Ну да черти с ней. Где сейчас найдёшь сантехника, который будет заниматься такой ерундой, как капающий кран? Они вообще только у немногих остались. Хорошо чувствовать себя обеспеченным... кхм... человеком.
Утерев губы здоровой ладонью, медленно плетусь через коридор к дверям. Набрасываю замки заново. Поправляю криво повисший охранный знак и, прикрыв глаза, визуализирую образ, заливая его новой силой, под край. Отойдя от него, оглядываю обычным зрением, переживая всплеск головной боли. Вот, даже немного светится во тьме. Может быть, я его просто долго не заряжал нормально? Скорее всего, кстати. На работе такой аврал был последнюю неделю. Биополя всего центра считывали же, для планового обновления...
Все черти ада, записывать что ли? О таких вещах забывать нельзя. Ни в коему случае. А то потом как Родина, понимаешь ли, справится без такого ценного кадра как я?
Болезненно усмехнувшись, прохожу в комнату, щёлкая выключателем. Лампочка накаливания медленно-медленно наливается светом и начинает мерцать. Привычное помигивание успокаивает меня. Целых сорок ватт. В комфортном уже полумраке подхожу к столу и поднимаю с него небольшое зеркало, осматривая себя. Конечно же, клыки сейчас резко выделяются на истощавшем лице. Глаза запали, вокруг них чёрные мешки, вновь улавливается небольшое зеленое свечение из зрачков. Предпоследняя стадия истощения. Обычная еда мне уже не поможет. Надо воспользоваться спецпайком. А ведь если я его вскрою — следующий будет только через две недели. Экономнее надо быть. С катушек же слечу или помру от слабости, если снова инцидент какой случится...
Медленно положив зеркальце обратно, усаживаюсь на продавленную тахту, подгребая к себе аптечку. Трясущимися пальцами — левая рука уже работает, только отдаёт болью в нерв — набираю личный код и крышка с щелчком распахивается. Первым делом вынимаю бинт и, разорвав его клыками, обматываю вокруг пострадавших запястья и ладони.
Закончив с этим, после возникшего секундного колебания, всё же вынимаю герметичный пакет со спецпайком. Внутри прозрачного пластика плещется манящая жидкость. Да, без этого не обойтись. Очень аккуратно вскрываю сверху теми же зубами — ножницы нужны ленивым или обычным — и присасываюсь к обогащённой жидкости. Отвратный вкус, заставляющий желудок свернуться в брезгливости, даёт мне секунды блаженства. Выпиваю всё до дна, отшвырнув опустевшую тару на пол, и откидываюсь на тахте, не обращая внимания на её жалобный скрип. Самые прекрасные мгновения в жизни — это те минуты, пока огонь кипит в венах, прочищая их, давая сил и прекращая все негативные процессы...
А ведь не будь у меня связей отца... Так бы и стал одним из ренегатов, на которых охотится та же самая служба, на которую я сам работаю. Открывшему в себе демона, после Великой Войны, есть только два пути: в силовые службы — или в сумасшедшие жаждущие крови и человеческой энергии ренегаты, на которых они же и охотятся...
А сейчас я могу наслаждаться несколько минут этим прекрасным кипением чёрной крови внутри, на полностью законных основаниях. Мало того — быть защитником Порядка. Какое удовлетворение морали и нутряного естества. Это прекрасно как оргазм. Который я не испытывал уже долгие годы. Но смутные воспоминания ещё существует, поэтому совершенно честно я могу провести такую ассоциацию.
Размножение... Любовь... Оргазм... Как же это всё давно забыто в реалиях Нового Порядка и его функционера — лейтенанта-миньона службы энергетической безопасности Центрального Диктата. Тихая грусть вползает в моё сознание. Но на что рассчитывали те уроды, которые развязали Последнюю Войну? Вот и пожинаем плоды. Впрочем, я ещё хоть как-то устроился в новой жизни, начавшейся лет сорок назад. Мне повезло. Главное, не вспоминать то, что было раньше. Запретная тема. И жену, и друзей — не вспоминать. Может быть, потому что я это всё помню — во мне осталось что-то действительно человеческое? Не формально, а внутри? Не знаю. Только редкие разговоры с отцом помогают привести мысли в порядок. Но начальнику управления Службы Контроля не так часто удаётся уделить внимание сыну, также как и он прошедшему изменение.
Так, надо прервать этот поток сознания. Как всегда — побочный эффект — нажравшись и получив дозу кайфа я впадаю в депрессию. У каждого из таких как я, эти самые эффекты свои. Мой — в рамках нормы, как считает Служба Контроля по результатам профилактических тестов. Может быть, из-за влияния отца? Но действительно, другие могут впадать в буйство или жажду крови. А я просто морально разлагаюсь. Надо это дело прервать.
Резко поднимаюсь на ноги, стряхивая с себя паутину оцепенения. Оглядываю левую руку: она уже не болит, под бинтом не выступает кровь. Регенерация прекрасно заработала. Как хорошо быть полноценным. Главное — не влипать в новые истории. Пойти что ли, прогуляться? Может соседей каких встречу, из тех что нормальные. Пригласят на чашку чая, я куплю в домовом магазине еды и, да чёрт с ним, даже мясного! Посидим, поговорим за жизнь. Хоть какой-то отдых, раз уж эта ночь у меня выходная.
Действительно, пойду-ка я, развеюсь. Пошарив по углам шкафа, нахожу всё что надо для лёгкой прогулки по двору и отправляюсь в коридор, ещё раз придирчиво осмотрев охранный знак. Светится, ровно-стабильно, без перемигивания. То что нужно. А вот свет надо выключить. Щёлкнув выключателем, нацепляю на шею респиратор, а на форменную рубашку — знак с переливающимся синим отблеском ДНК-кодом силовика Службы Контроля. В поясную кобуру отправляется пистолет. На соседний зажим подвешиваю табельный клинок. Вроде всё, ничего не забыл.
Придирчиво осмотрев лестничную клетку в глазок, открываю дверь и сразу же закрываю её на все замки, не забывая оглядываться. Всё в порядке. Над лифтовой шахтой висит лампа дневного света, помаргивая и вселяя уверенность в том, что ежедневный осмотр элитного домовладения произведён как должно. Только вот как изменённый пробрался... Ладно, не суть — выкинуть из башки дурные мысли.
Лифт, конечно же, не работал, поэтому, сплюнув под ноги тягучей слюной, начинаю спускаться по захламлённой лестнице. Кстати, слышал что старых жильцов со второго этажа на ночах арестовали коллеги из Службы Контроля. Какие-то не лимитированные ритуалы проводили или что-то такое. Интересно, квартира пока пустует или уже кого вселили?
За такими ничего не значащими мыслями, я спустился в холл и проверил почтовый ящик. Естественно — пусто. Сверхсрочную корреспонденцию по работе мне принесли бы на руки, под роспись. А обычных газет я не выписываю. Новости предпочитаю узнавать живые, от людей, в виде слухов. Или почитывая отчёты соседних управлений. А не хорошо отцензурированные одним из тех самых соседних управлений... На крайний случай — всегда можно послушать радио на кухне.
Автоматически набрав код выхода на двойной двери, распахиваю её, вдыхая свежий воздух. Судя по последней радиопередаче — действительно свежий, что редкость за последние месяцы. Ветер, наконец, сменился на северный — и доза радиации и отравляющих веществ как никогда мала.
Вдыхаю полной грудью, плотно прикрывая за собой дверь. Как же хорошо дышится сегодня ночью. Оглянув внутренний двор, вижу что за какими-то давно заброшенными строительными блоками, в центре двора, идут соседи с пятого. Машу им рукой, но они, кажется, не видят. Ну да ладно. Может быть, с кем в магазине встречусь. Огибая ржавые балки, иду по навесным деревянным мосткам через котлован в центре двора. Магазин призывно светит огнями. Лёгкий ветерок, дарует прохладу, свежесть и спокойствие, слегка теребя волосы. Никогда не стригся по уставу, в конце концов, мне, как сыну... Короче говоря, — имею неписанное телефонное право, как это по старой памяти называют в нашей Службе.
Добравшись вновь до рыхлой земли, киваю постовому полицейскому, охраняющему наш двор. Тот мгновенно узнаёт меня и козыряет, улыбнувшись. Да, пару раз носил им на смену пакетики чая. Надо же поддерживать отношения с теми, кто тебя охраняет. Немного человеческого участия — и они действительно будут присматривать за своим сектором, а не отворачиваться, глядя как очередной измененный проходит к твоему подъезду. Некоторые этого не понимают — но это их проблемы. А, может быть, во мне это играет то самое, сохранившееся человеческое...
Открываю дверь в магазин, щурясь от света стоваттной лампочки. Стоящий внутри полицейский скользит по мне взглядом, и расслабляется после мгновенном узнавания. Подхожу к нему, жму руку.
— Как служба сегодня?
— Да нормально... — Пожимает плечами тот.
— Ко мне сегодня измененный в квартиру заполз. Еле успел упокоить. Вот и думаю...
Полицейский напрягается глядя на мою перебинтованную руку — по его лицу явно читается сомнение — не вызвать ли Службу Контроля. Но он тут же берёт себя в руки, понимая что я сам оттуда и вряд ли могу заразиться. Поэтому он просто качает головой:
— Нет, в магазин, слава Системе, никто не заползал. Но надо же как нехорошо вышло. — Стрельнув глазами по сторонам, он добавляет:
— От коллег слышал... Говорят, что Стена в южных районах... Короче, подвзорвали её некие сектанты. И эпидемия поэтому на трущобы знаешь как перекинулась... Скоро вам, в Службе, много работы будет, говорят. — Он колеблется, думая не сказал ли лишнего.
Я улыбаюсь и тоже качаю головой:
— Возможно. У нас тут плановые проверки начались. Вне плана, понимаешь? — Дожидаюсь осознания на его лице. — Так что не болтай лишнего даже с коллегами, на всякий. Управление Менталистов...
Он судорожно кивает и произносит:
— Понял. Ну, давай. Не попадайся этим гадам.
Прозвучало, конечно, двусмысленно, но я пропустил эту вольность мимо ушей. Ведь он как бы имел в виду измененных. Но, может быть, и Менталистов, которых шёпотом называют не иначе как 'Чёрной Инквизицией'. Да, соседнее управление нашей всемогущей Службы Контроля славится... Дурными поступками и страшной въедливостью. Ну, мне-то ещё нечего их бояться. Я сам — офицер. Пусть и другого управления. Да и отец у меня, если что, — зубами выгрызет соседнее управление, но сына отстоит. Если даже придётся устроить боевую сцену между силовиками. Но всё равно, с ними лучше не ссориться. Не то что полицейскому, но даже и мне.
Кивнув полицейскому на прощание, подхожу к прилавку. А ведь он прав, судя по всему будет большая зачистка. Давно эти твари так не лезли. Да ещё и о новых сектантах слухи ходят. Вон, даже полицейские об этом треплются. Если уж Менталисты с такими разговорами не справляются... Впрочем, это грозит мне тяжелой неделей-другой — и отличной премией как золотом, так и спецпайками. Нет худа без этого самого мифического добра.
Облокотившись локтями на прилавок, автоматически улыбаюсь продавщице и рассеянно оглядываю товары. У меня есть с собой пятнадцать золотых знаков с маркировкой Центрального (и единственного, к слову) Банка Центрального Диктата. Поэтому рассматривать сухие пайки и заменители овощей я не буду. В конце концов, у меня выходной, может быть, я пойду к кому в гости... Надо что-нибудь соответствующее, благо финансы позволяют.
— Ну, так — что берёте, товарищ безопасник? — Лениво оглядывая мою рубашку с прицепленным синим знаком на оной, спрашивает, позёвывая, продавщица необъятных размеров.
— Мясо натуральное, брикет на пятьсот грамм. И бутылку спиртового напитка на виноградном соке. — Решаюсь я, извлекая из-под молнии на штанах три маленьких золотых слитка с маркировкой.
Продавщица хмыкнула и придвинула ко мне требуемое, хлопнув бутылью, через стойку. Подкинула три слитка на руке, приглядываясь и проверяя вес. Удовлетворённо улыбается и они куда-то исчезают.
— Пакет, товарищ безопасник? — Напоследок интересуется она, вновь приобретая отстранённый вид.
— Да.
Сгребаю в появившийся пакет покупки и задумываюсь, что три золотых — это месячная получка рядового жителя Столицы. Без учёта премий за работу в сверхзаражённые дни, конечно же.
В любом случае, мне не на что жаловаться. Вывалившись из магазина, озираю вновь окрестности — надо же. Вот как назло. Разгар ночи — и вообще никого во дворе. Самому что ли устроить пир желудка? Жалко, конечно же. Хотелось хоть с кем-нибудь в выходной пообщаться.
Медленно иду, закинув на локоть пакет, по деревянным мосткам, вдыхая относительно свежий воздух в лёгкие. Покурить бы... Да, жалко, что табака осталось так мало. Лишь раз в год, к нашему спецпайку добавляют по пять пачек сигарет. Во всём Центральном Диктате всего одна табачная фабрика и сохранилась. С единственный плантацией. На самом юге, охраняемая спецподразделениями — ведь у самой границы Брошенных Земель. Табак — это уже не удовольствие. Это статус очень высокого градуса. Показатель успеха в жизни. Только вот я в прошлой жизни был заядлым курильщиком. Поэтому без табака... Лучше о нём не вспоминать. Хотя одна пачка у меня ещё сохранилась. Может быть, и раскрою её ради выходного. Одну сигаретку выкурю.
Занятый мыслями, незаметно для самого себя уже добрался до подъезда и, ещё раз оглянувшись, поднял голову. На удивление чистое небо. Даже луна видна так чётко. Ярко-оранжевая, крупная, полная. Нарезай — и ешь. Как апельсин — кажется, такой фрукт существовал до Катастрофы?
Пожав плечами, набираю код входа и захожу в подъезд, тут же плотно притворяя за собой дверь. Дождавшись характерного щелчка, отпускаю ручку — теперь схватилось. Никто не зайдёт... Однако, изменённый ко мне пробрался же.
Поднимаюсь в холл по заляпанным вековой грязью ступенькам, заворачивая на лестницу. Над лифтовой шахтой уныло мерцает лампа, слегка покачиваясь на невидимом ветру. Тени привычно мечутся по углам, и также привычно мой взгляд следует за ними, на всякий случай.
Конечно, домовая служба каждую неделю рисует охранные символы на крыше и по стенам, на уровне первого этажа... Но всякая гадость имеет привычку высовываться, например, из подвалов, через канализацию. Да и не вся нечисть — именно
такого
происхождения. Простых человеческих отбросов, мечтающих поживиться в элитных кварталах, тоже хватает.
Поднявшись на первый пролёт, чувствую что-то. Какое-то незнакомое движение в энергетике — и совсем поблизости. На следующем этаже. Медленно и настороженно поднимаюсь выше, уже видя некую тень на втором. Решительно выйдя на этаж, смотрю на странную фигуру, возящуюся с замками. Стойте, это же та самая опустевшая квартира. Воры? Или новый жилец со странным отпечатком в биополях?
