— И дед с мамой, — почти шёпотом договорила её сестра, заставив меня замереть на полушаге. Медленно обернувшись, я уставился на Громовых, но... Они, умолкнув, просто смотрели на меня, а в эмоциях девчонок не было и намёка на агрессию. Сожаление — было. Грусть тоже. Но их затмевали стыд и понимание, порождающие вину. Вот эта тяжёлая, давящая масса искреннего стыда за собственные поступки, размазывавшая сейчас девчонок по жёстким сиденьям и ударила меня наотмашь.

— Нам отец рассказал, — прервав повисшую тишину, проговорила Мила. — Предлагал даже контракт на обучение разорвать и забрать нас домой, если... но... а мы тогда уже... — Мила беспомощно взглянула на свою обычно куда более бойкую сестрицу, но та отвела взгляд. Пришлось тихоне брать себя в руки и договаривать. Довольно жёстко и не жалея себя, надо заметить. — В общем, это было уже после... после того, как ты вправил нам мозги, и мы поняли, насколько погано вела себя наша семья по отношению к тебе. Все мы. Я, Лина, Алексей, дед с его братьями... наша мать.

— И вы отказались, — утверждающе произнёс я.

— Мы тогда уже увидели себя прежних со стороны... и не захотели возвращаться в род, заставляющий своих детей бежать от его опеки как от огня, — неожиданно твёрдо заявила Лина, глядя мне прямо в глаза.

— Мы побоялись, что вернувшись, вновь утонем в том же... болоте, — добавила Мила и договорила, тихо, почти неслышно: — К тому же, у нас появилась совсем другая семья. Пусть не по крови, но родная. Настоящая. Семья, где не травят близких, не боятся яда в еде или огненной ловушки под кроватью. Вот... как-то так.

Глава 5. Необходимость отдыха после отдыха для отдыха

Вопреки моим предположениям, разговор с близняшками практически не повлиял на наши текущие взаимоотношения. По крайней мере, ни Лиза с Машей, ни мелкие, ни уж тем более Леонид каких-либо изменений не заметили, хотя Лиза, нет-нет да бросала заинтересованные взгляды в нашу с Олей сторону. Но после короткой беседы, что называется, за закрытыми дверями, угомонилась, и жизнь окончательно вошла в привычное русло.

Правоту Леонида, объяснявшего отличия нашего экспресса от действительно скоростных поездов, подтвердил наш маршрут. Северная Звезда неспешно пожирала километр за километром пути, останавливаясь лишь в крупных городах, где порой задерживалась на стоянках до шести часов, на протяжении которых, пассажиры поезда развлекались экскурсиями по местным достопримечательностям или обычными прогулками по городу, пользовавшимися, кстати, довольно большой популярностью. Что неудивительно, учитывая отсутствие возможности размять ноги в пути. Нет, разумеется, среди пассажиров были и такие, что выбрали Северную Звезду лишь в качестве транспорта для деловой поездки, но таковых было меньшинство, да и они не гнушались совместить приятное с полезным и с удовольствием участвовали в экскурсиях и городских прогулках во время долгих стоянок поезда.

В результате, до Москвы мы добрались лишь к исходу третьих суток, успев перед этим наведаться в пяток прусских городков, просквозить через восточные, так называемые свободные марки, заглянув по пути в Ковно и Ревель и, миновав Ингерманландию, завернуть в Новгород, где чуть не застряли по случаю приёма, устроенного местным боярством в честь приезда покровительницы их города, великой княгини Новгородской Анны с дочерьми, княжнами Марией и Ольгой.

Надолго наша стоянка в древней русской столице не затянулась, но в дальнейший путь Северная Звезда отправилась опустевшей почти на треть. Новгородские власти, имевшие доступ к спискам пассажиров нашего поезда, не поленились и прислали приглашения на мировой пир всем, кого посчитали достойными присутствовать на празднестве. Получила такое приглашение и наша компания, но, ввиду того, что оно было сделано от имени Господы Новгородской, то есть, местной Думы, мы с лёгким сердцем отказались от её предложения, отделавшсь письменными извинениями и ссылкой на важные дела, ожидающие нас в столице. А вот если бы приглашение пришло из секретариата Её Величества, чёрта с два нам удалось бы уехать из Новгорода как планировали. От приглашения августейшей особы так легко отделаться не удалось бы, поскольку для любого подданного Российской короны, даже самая мелкая просьба государя или государыни имеет силу приказа, и за отказ от его исполнения... ну, как минимум, высочайшее неудовольствие будет гарантированно, а это первый шаг к опале, можно сказать, первое предупреждение... оно же и последнее.

Москва встретила нас мощным ливнем и совершенно феерической грозой, озарявшей почерневшее от туч полуденное небо ярчайшими вспышками ветвистых молний и оглашавшее окрестности чудовищным грохотом громов. Дороги превратились в натуральные реки, ливнестоки вдоль тротуаров не справлялись с потоками воды, несущейся по улицам, а пешеходы вынуждены были то и дело обновлять прикрывающие их ливня щиты. Некоторые даже переключились с безобидных погодных зонтиков на вполне боевые техники, и, что удивительно, обычно крайне негативно относящиеся к подобным кунштюкам в общественных местах, полицейские сейчас даже не делали замечаний таким ухарям... более того, по пути в Сокольники я не раз замечал, что и сами представители закона предпочитают защищать себя от льющихся с неба потоков воды, именно боевыми стихийными щитами. Впрочем, у них-то, как раз, разрешения на такие действия никто не отбирал.

Вообще, изначально я планировал отправить своих учеников по домам, прямо с перрона Новгородского вокзала, но по размышлении решил завершить наше путешествие, не нарушая, так сказать, естественного хода вещей. Именно поэтому, рассадив учеников по машинам, присланным управляющим Бестужевых из их московского гаража, сам я уселся в подкатившее к бордюру такси и рванул домой, в Сокольники.

К моему удивлению, бывший конный клуб встретил меня чистотой и порядком. Даже холодильник в доме оказался забит продуктами под завязку, так что я получил возможность сразу заняться приготовлением ужина, не тратя время на уборку и прочую подготовку дома к приёму хозяйки. Впрочем, кое-какие продукты я всё же заказал в Алексеевских рядах, сразу по завершении инспекции. А пока дожидался курьера, ещё и перестелил постель в спальне свежим бельём.

Вообще, отправляя учеников по домам, я преследовал весьма простые цели. Пока Громовы будут навещать родню в Беседах, Мария встретится с давно не виденными ею родителями, мелкие порадуются встрече с братьями, а Лиза и Лёня увидятся со своими родственниками, мы с Ольгой получим возможность побыть наедине. Возможность, которой были довольно долго лишены.

Но, как это обычно и бывает, великолепный план не пережил столкновения с реальностью. Стоило мне открыть окно к пребывающей в московском родительском доме жене, как в него тут же просквозили четыре пушистых колобка. М-да, похоже, Раиса Илларионовна тоже не устояла перед обаянием моих нечаянных питомцев, и продолжила традицию поваров Апецки, пытаясь привести песцов в идеальную форму... форму шара. Что ж, стоит признать, ей это почти удалось.

Пока радостные блюфросты, рыча, шипя и только что не поскуливая от радости, крутились у меня под ногами, выпрашивая ласку в награду за достойно исполненную работу по охране каменной норы, в окно, наконец, шагнула Ольга.

Заметив накрытый белоснежной скатертью, сервированный стол с пока ещё не зажжёнными свечами, жена легко мазнула меня губами по щеке и... не сбавляя шага, направилась к нему.

— Ты голодная, что ли? — удивился я, наблюдая, как устроившаяся в своём любимом кресле, Оля оглядывает стол.

— Ну, ты же предупреждал, что хочешь устроить для нас ужин для двоих, вот я и отказалась от обеда, хотя Раиса настаивала. А она, сегодня, между прочим, сама на кухне командовала, — развела руками Оля, хитро поблёскивая глазами. М-да, а ведь я рассчитывал на несколько иной порядок нашего свидания... И до вечера, между прочим, ещё добрых три-четыре часа, не меньше! Эх... Ладно. Не оставлять же жену голодной, верно?

За моими передвижениями по кухонному блоку, с интересом и предвкушением наблюдали сразу пять пар глаз, блеск которых стал ещё ярче, когда я достал из холодильника сёмгу. Здоровой кусок этой рыбины был доставлен мне всего час назад из Алексеевских рядов, и я даже подготовил его, разделав на стейки, которые, собственно, и планировал пожарить вечером на гриле. И вот теперь к выжидающим голодным взглядам добавилась нервная суета сразу четырёх хвостов. Хм, кажется, будь у моей жены подобная часть тела, и та сейчас крутилась бы пропеллером.

Нарезку из овощей, надо заметить, четверо хвостатых проигнорировали начисто. А Оля, подхватив из миски лист салата, не выдержала и, пока я выкладывал стейки на разогретую сковороду, занялась приготовлением простейшего гарнира из фасоли, высмотренной ею в холодильнике, благо, готовится он не намного дольше, чем сами стейки. А если учесть, что перечно-лимонную заправку для будущего гарнира я тоже подготовил заранее... в общем, наш слишком ранний обед был готов уже через десять минут. И всё равно, как бы быстро не готовилась сёмга и гарнир к ней, первыми к перекусу приступили счастливые блюфросты, получившие в своё распоряжение хвост рыбины, нашинкованный мною для них небольшими кусочками. Так что, к моменту, когда мы Олей сели за стол, все четыре меховых клубка, успевшие расправиться со своей долей, вновь крутились под нашими ногами в ожидании подачек. Недолго, впрочем. Стоило мне придавить питомцев лёгким недовольством, как те исчезли из виду. Хлоп, и нет их.

Вечер мы встретили с женой на веранде, сидя в обнимку в вытащенном мною под навес кресле, слушая редкий перестук капель уходящего прочь дождя и шелест ветра в парковой листве. Эфирный щит надёжно защищал нас от прохлады, а колючий шерстяной плед, в который можно было бы завернуть нас обоих вместе с креслом, дарил ощущение уюта и безмятежности. Мы бы, наверное, так и уснули под ним, если бы не выкатившиеся из дома полные энергии и сил блюфросты, сходу окатившие нас довольством и желанием играть. Правда, ожидаемой реакции они от нас не получили и, покрутившись на веранде, умчались в пахнущую свежестью темноту двора исследовать территорию столь долго остававшуюся без их присмотра.

Пять дней мы с Олей провели, отключив все средства связи, от браслетов-коммуникаторов, до домашнего инфора и телепанели. Пять дней и ночей мы наслаждались обществом друг друга, гуляли по парку в компании с блюфростами и устраивали пикники. В общем, с удовольствием расслаблялись, отдыхая от поездки и связанной с ней суеты. А потом к нам домой нагрянул курьер, и вежливо, но очень настоятельно попросил навестить московский особняк Бестужевых. Переглянувшись с Олей, мы заверили молодого человека, что непременно будем к ужину, отчего бывший серьёзным, словно прокурор на судебном процессе, курьер мгновенно просветлел лицом, заулыбался и, радостно попрощавшись, умчался прочь, так и фоня довольством от успешно выполненного задания начальства. Полагаю, молодой сын боярский был убеждён, что за прерванный им отдых, мы с Олей, как минимум, оторвём ему голову. Странно, но... а, ладно! У всех свои тараканы.

Хотя, если быть честным, то получив это приглашение, я всё же немного напрягся. Ну, не было для него причин. Никаких! О нашем желании отдохнуть от всех и вся, мы с Олей предупредили тестя заранее, чтоб не волновался и не поднимал шум. Равно как и честно сообщили, что покидать мою сокольническую резиденцию не собираемся. Сказал я ему это на всякий случай, чтобы сам тесть не переживал и имел хоть какой-то способ связи с дочерью. И Валентин Эдуардович уверял, что не потревожит нас на этих затянувшихся выходных без серьёзных причин. И вот... потревожил. Хорошо хоть, до запланированного окончания нашего отдыха от людей оставалось чуть больше суток.

Тем веселее было узнать по приезду в особняк, что сам тесть вовсе не причастен к нашему приглашению. Это, видите ли, Сергей Львович, управляющий московского особняка так спешил сообщить нам о завершении подготовки моей спасплатформы к грядущей поездке по стране, что пытаясь связаться с нами, начисто пропустил мимо ушей информацию о нежелательности беспокойства отдыхающих. А ведь тесть его честно предупредил!

Впрочем, причина столь вопиющей невнимательности Роста, оказалась на поверхности. Отдавая распоряжение о найме фирмы, которая привела бы в порядок спасплатформу перед дальней поездкой, Валентин Эдуардович обмолвился о том, что мы с Олей намерены перед началом путешествия навестить земли Скуратовых под Звенигородом, снова. Упустить такой шанс тряхнуть стариной и полазать по буреломам в поисках эфирных аномалий, бывший егерь не посчитал возможным и... забил копытом. Воодушевлённый возможностью присоединиться к нам в инспекции вотчинных земель Скуратовых, Сергей Львович развил бурную деятельность. Он подготовил снаряжение, зарывался в справочники, чтобы освежить собственные знания, удвоил количество тренировок, интенсивность которых удивляла даже дружинников Бестужева, и чуть ли не лично контролировал весь процесс протяжки спасплатформы и её подготовки к поездке. И вот, забрав готовую машину из мастерской, Сергей Львович не стал сбавлять обороты и тут же связался с нами тем единственным способом, что был в его распоряжении.

Рассердиться на пышущего энтузиазмом Роста ни я ни Ольга не смогли. Дядька буквально светился от предвкушения... Что уж тут говорить о возможном отказе взять его с собой под Звенигород? По-моему, это было бы слишком жестоко... Да и глупо, чего уж там. Кто в здравом уме откажется от помощи крепкого профессионала там, где сам не тянет даже на любителя? А уж если помощь будет бесплатной... Как говорят в одном славном приморском городе: Ой вэй, берите что дают и не морочьте мою голову!.

Взяли, конечно. Хотя, поездку, Ольга, с присущей ей... эм-м... добротой, да, именно, добротой, отложила аж на три дня. В результате, в Звенигород мы въехали незадолго до полудня второго августа и, пропылив по окраинам сонного, по-летнему ленивого провинциального городка, выехали на грунтовку, ведущую к теперь уже моей вотчине.

Всё тот же старинный полуразваленный дом, всё тот же заросший бурьяном, усыпанный камнями и битым кирпичом двор... и всё то же ощущение недоброго взгляда, идущее от уставившегося на мир чёрными провалами окон, здания. Имение встретило нас тишиной и редким карканьем воронья. Никакие другие птицы, как я заметил ещё в прошлый визит сюда, почему-то территорию усадьбы не жалуют. Да и вороны здесь довольно редкие гости. М-да... ещё бы низкое, затянутое тучами небо и тревожную музыку фоном пустить, и готовы декорации к какому-нибудь не самому дешёвому ужастику.