Линза безмолвного образа почти исчерпала себя и должна была вот-вот исчезнуть, но меня это уже мало волновало. С болезненным любопытством я наблюдал за тем, что творилось внизу.

Там бурлил темный шторм, в котором редкими искорками мерцали щиты пока еще живых людей. Казалось, еще мгновение, и он поглотит их и унесет в глубины мрачнейшей бездны!

Но они держались, то разгораясь маленькими звездочками, то почти угасая!

В этот отчаянный миг огненный луч из сердца Замка Пламени врезался в незаметно укрывшую небеса пелену и провал ее, заставив опасть бесплотными клочьями.

Пока еще слабый свет восходящего солнца заставил армию темных испуганно дернуться, но потом неутолимый голод перевесил боль от ожогов, и они продолжили рваться к желанной добыче, пусть уже и не так бодро.

Джамал аль-Йинданниму сделал первый ход, но это было только начало. В освобождённые небеса рванули грифоны, несущие на спинах легионеров Пьярадоса. Залпами опаляющих лучей они выжгли немногочисленных летающих теней, а затем обрушили на скопления наземных врагов удары файерболов. Неспособные угнаться за стремительным полётом тэйцев враги могли лишь пытаться как-то уклониться от воздушных ударов.

Всадницы рассредоточились и начали сгонять оставшихся противников в кучи, подставляя под удары с воздуха. Мне показалось, что в битве наступил окончательный перелом.

Мне показалось...

Мы сражались со слабой мелочью. А теперь каждая темная сфера исторгла по огромной тени и опала, отдав все силы.

От прозвучавшего голоса меня сковала ледяная глыба ужаса:

— Ф-фот я тепя и нафёл, челофечишка!

Проклятье!

Опять эта тварь! Летит прямиком в нашу башню!

Я крикнул:

— Бейте все в тварь! Зовущий во Тьме боится солнечного света!

Встрепенувшиеся писцы во главе с Хасаном обрушили потоки атакующей магии на приближающегося Зовущего во Тьме. Но тот их проигнорировал, полностью сосредоточившись на мне.

Мысли заметались в лихорадочном вихре.

Надо что-то делать!

Очевидно, писцы слишком слабы, чтобы навредить гаду. Если будем с ним биться, то они полягут.

Что ж, тогда у меня один путь, и я крикнул:

— Хасан, можешь на меня пёрышко кинуть?

Писец скастовал заклинание и удивился:

— Сделал, но зачем оно тебе, Мар?

Я хлопнул его по плечу и ответил:

— Это мой старый знакомец из руин. И он идет за мной. Я попробую увести его подальше, а вы, ребята, выживите! Мы ведь почти победили!

И с последними словами я сиганул вниз, наружу.

Для начала попробую сделать кружок вокруг крепости, а там, может, кто-нибудь сподобится помочь. Или солнце даст достаточно света, чтобы тварь убралась обратно во тьму...

Чары скорохода, наложенные Джабалем для вылазки за Йодфой, еще не выдохлись, и сколько-то побегать я смогу! Оглянулся, чтобы оценить расстояние до врага и увидел, как Хасан всё же решил мне подсобить. За моей спиной зажглась тридцатиметровая сфера дневного света, заставляя преследователя дать небольшой крюк.

Но раздраженная тварь почувствовала источник чар и мстительно послала в высунувшуюся фигуру старшего писца несколько наполненных смертью снарядов. Результат атаки от меня скрыл изгиб стены, но я очень надеялся, что защитный амулет Хасана справится с этой атакой.

Я бежал изо всех сил, не оглядываясь, поскольку был уверен, что тварь от меня не отстанет. Обжегший спину снаряд некротической энергии расплескался по полю амулета.

Второй! Третий!

Зовущий во Тьме начал лупить по мне, как только это позволила дистанция.

Сколько еще продержится защита?

Сколько еще продержусь я?

Под ногами начали попадаться выбитые из стен камни. Поле зрения сузилось, а разум отключил всё лишнее, сосредоточившись на прокладке маршрута. И это меня подвело! Откуда-то сбоку взрывом прямо под ноги принесло горсть камней, из-за которых я кувырком полетел на землю!

Зовущий во Тьме издал торжествующий клёкот:

— Тфоя душа принадлешит мне ш-ш-ш!

Выстрел!

Выстрел! Выстрел!

Еще никогда мне удавалось так быстро трансформировать жезл. Но тварь, хоть и дергалась от попаданий, но с курса не сбилась. На последних метрах я устало прикрыл глаза...

Вот и всё.

Куда-то схлынул адреналин, а звуки битвы словно отдалились.

Может, это глупое ребячество, но внезапно мне захотелось умереть с открытыми глазами. С усилием распахнул веки и увидел, как нежить немного замедлилась, словно растягивая сладкий миг предвкушения.

* * *

Джабаль могучим взмахом молота прибил очередную хищную тень из плана негативной энергии, вдруг взгляд зацепился за знакомую фигурку ученика, пробегавшего внизу. За ним мчалось облако размером с мамонта, словно сотканное из кричащих посмертных масок.

Не успел кузнец порадоваться, что Мар в кои-то веки взялся за ум и решил убежать от опасности, как мальчишка споткнулся и кубарем покатился по земле. А враг был уже за плечами! Не помня себя, Джабаль использовал последние магические силы на заклинание мерцания.

Блинк!

И могучая фигура кузнеца возникла между нежитью и жертвой. Собственноручно зачарованный молот врезался в туманную плоть, с ощутимым усилием отталкивая ее назад.

Хищные щупальца взвились с боков, пытаясь растерзать посмевшего встать на пути монстра! Но защита, дарованная зачарованными браслетами, сдержала удар, пусть тот и выбил воздух из груди. Тогда отростки вцепились в боёк молота, выворачивая его из натруженных рук.

Джабаль кинулся вернуть улетавшее оружие, но нежить резким толчком откинула молот себе за спину. Тогда волшебник выхватил из-за пояса кинжал, с которого рванули потоки молний, алчно впившихся в туманную плоть врага. Тот попятился, растекаясь и расплываясь в попытке избежать урона. Но искрящаяся змея энергии чутко реагировала на все его метания.

В свободную руку ткнулась рукоять.

— Держи, Джабаль. Я его в прошлый раз этим томагавком заборол. А сейчас я его еще и смазал маслом против нежити! Я поддержу тебя из арбалета! Глядишь, и добьем тварь!

Кузнец напряженно ответил:

— Послушай меня, Мар. Сейчас кинжал окончательно разрядится, и всё. Мы его не победим. Он выдержал полностью заряженный удар моего молота! Ты еле справился с его тенью! Поэтому убегай! Убегай как можно дальше! Скоро ему придется убраться обратно! Солнце заставит! А я его чуть приторможу и за тобой! Под ускорением быстро догоню!

Мальчишка согласно крикнул и побежал, судя по удаляющемуся голосу:

— Да, шеф! Уже бегу! Догоняй скорее! Я в той стороне видел Лео Мрачного Ветра! Буду ждать возле него!

Джабаль грустно улыбнулся, радуясь, что мальчишка его лица не видел.

— Конечно! Там и дождись меня!

А тем временем с кинжала срывались последние капли электричества. Зовущий во Тьме облегчённо колыхнулся и немного опасливо потёк на фигуру кузнеца, в могучих руках которого томагавк казался детской игрушкой. А тот замер, мысленно отсчитывая секунды и рисуя в голове расстояние, на которое успел отбежать его ученик.

Темная дымка хлынула на Джабаля и в злобе сжала тело в тиски!

Рано!

Еще слишком рано! Кузнец, напрягая все жилы, взмахнул томагавком, заставляя тварь хоть чуть-чуть отхлынуть и дать глоток воздуха. Секунда-другая. Защитное поле наручей вот-вот истощится!

Пора!

Мозолистая ладонь скользнула за пазуху и до крови стиснула острые грани амулета. Но так надо. Алая жидкость почти сразу впиталась в металл. И тот отозвался хлынувшей энергией!

На мгновение время застыло. Джабалю вспомнилось детство. Голодное, но наполненное родительской любовью. Затем юность, искания и метания. Обретение цели и долгий путь к ней. Беспомощная старость и шанс начать сначала. И понимание, столь запоздалое! И, наконец, последняя решимость!

Энергия амулета тем временем преодолела руку и рванула в сердце. Еще миг — и каждая капля крови в теле Джабаля вспыхнула солнечным пламенем!

Плоть испарилась, и огонь пошел дальше, выжигая нутро Зовущего во Тьме!

Нежить завыла в бессильной злобе, а затем кинулась вверх и вцепилась в нечто невидимое. Окружила своей плотью и вобрала в себя. Затем Зовущий во Тьме огляделся на восходящее солнце и позволил энергии негативного плана утянуть себя обратно.

* * *

По моим щекам текли слёзы, но почти сразу высыхали. Жар от вспышки был так силен, что докатился даже до меня.

Джабаль!

Как же так?! Ты же обещал!

Я обессиленно опустился на колени и стиснул песок и камни, словно пытаясь обрести опору и переложить хоть частичку боли на несокрушимую твердь. Сколько так стоял, я не помню.

В себя меня привел вопрос подошедшего некроманта:

— Какая интересная зверушка! Мальчик, где же такие водятся?

Я посмотрел на благодушно довольное лицо Лео Мрачного Ветра и про себя подумал: 'Какая же ты тварь! Столько людей погибло! Столько еще погибнет! А ты радуешься редкой нежити! И все вы такие!'

Однако разум ко мне уже вернулся, игнорировать вопрос Красного волшебника — не лучший путь к самоубийству.

Поэтому я собрал всю выдержку и прокаркал пересохшим ртом:

— Не знаю, господин. Она вылезла из черной сферы и кинулась на меня.

Некромант тут же потерял ко мне интерес.

— Никакого толка от тебя! Отправляйся к Джамалу и скажи, чтобы выгонял всех бездельников из крепости. Нужно добить мелочь, чтобы мы не отвлекались. И пусть сам поспешит присоединиться, если хочет увидеть своего дружочка из Пьярадоса живым.

Я с намеком посмотрел на крепостные стены и закрытые ворота. Забраться обратно у меня никак не получилось бы. Красный волшебник скривился, но взмахнул рукой, из которой полетели цветные брызги.

Ближайший наездник на грифоне тут же спикировал. Им оказался Сефрис Уутракт, который спросил:

— Что случилось, Лео?

— Забрось мальчишку в крепость.

Пьярадосец удивился:

— На тебя не похоже. С чего такая забота?

Некромант вскипел:

— Когда Янис вернется с хвостом из уведённых тварей, я просто уйду! Не собираюсь тут подыхать ради Джамала! А если он хочет всё же отбиться, то пусть поднимет зад и придет к нам на помощь! Слышишь, мальчишка! Слово в слово ему передай! А ты забрось его в крепость! Можешь прямо на голову Джамалу, чтобы быстрее!

Сефрис хмуро кивнул и подхватил меня. Грифон, взяв небольшой разбег, рванул ввысь.

Пока летели, пьярадосец проговорил:

— Я видел, как погиб Джабаль. Соболезную, он был одним из самых достойных людей, кого я знал. Но оплакать ты его сможешь позже, а сейчас соберись! Мы проигрываем. Эти огромные тени уже истребили треть моего отряда! Дамочки Алиоры пока держатся за счет кучи цацок и своих скакунов, но заклинаний у них почти не осталось. Лео хорохорится, но и у него силы на исходе. Хайзуран лично вступил в бой и этим выиграл немного времени. Но мы живы благодаря Янису, который увел половину больших теней за собой. Его Быстрокрылый очень хорош, но даже он не сможет долго поддерживать бешеную скорость, и его начнут догонять. И тогда Янису придется вернуться назад, а нам нечем встретить врагов! Каждая! Ты слышишь, Мар, каждая большая тень не слабее глабрезу! Хорошо еще, что лича блокирует монах! Джамал должен что-нибудь придумать!

На секунду грифон приземлился во внутреннем садике, и пока я кубарем катился по земле, Сефрис уже умчался обратно в бой.

Коменданта я нашел в заклинательных покоях, откуда он направлял магическую мощь круга из десятка ближайших учеников. Мое появление он заметил, но прежде завершил заклинание.

Пока остальные волшебники обессилено присели прямо на пол, Джамал аль-Йинданниму жестом приказал подойти и строго спросил:

— Итак, Мар, докладывай. Зачем тебя прислали?

Я немного сумбурно, но четко описал происходящее снаружи.

Красный волшебник задумчиво потеребил ус и сказал:

— Опасно, очень опасно мне сейчас отправляться на передовую. Лич не оставляет попыток вернуть пелену на небо. Неослабленные солнечным светом тени станут гораздо опаснее.

Затем он повернулся к ученикам и приказал:

— Эй вы, бездельники, выпейте зелья максимальной мощи, которые я вам раздал. И как хотите, но час сдерживайте пелену! Стража! Снять посты, всем собраться у выхода! Мар, беги в винодельню и приведи Фенниса!

Я на всякий случай уточнил:

— Это который со слоновьим хоботом?

Комендант согласно кивнул и ответил:

— Да скажи, пусть приготовится к бою. А будет отнекиваться — пни эту ленивую скотину!

* * *

Джамал мучительно размышлял, чем еще можно усилить оборону. Последние запасы магических предметов и свитков уже пошли в дело. Он отправил в бой даже джинна-винодела! От которого толку мизер. И всё равно не хватало.

Что ж, значит, он будет использовать что есть!

Во главе отряда личной охраны он устремился наружу. На насыщенную ауру Красного волшебника тут же нацелилась тройка старших обитателей плана негативной энергии. Последний свиток вышей магии, заклинание восьмого круга — Солнечный Ожог, обратил в прах неосторожно сблизившуюся двойку, а с третьим пришлось возиться долго.

Атаки магическим оружием, вал низкоуровневых заклинаний — всё оказалось практически бесполезно. Лишь чары пятого круга и выше могли чувствительно ранить тварь. Но они забирали слишком много сил...

Джамал всё же сумел испепелить настырную тень. Мелочёвку порубили телохранители. И врагов осталось совсем немного. Вниманием лича полностью завладел монах, и похоже, что дарованной ему Келемвором силы хватит, чтобы развоплотить врага. Алиора и Лео тоже добили своих врагов. Хайзуран ценой своей жизни уничтожил еще одного. Но вот-вот должен вернуться Янис с десятком мощных теней на хвосте, а встречать их уже некому...

Правда, если добить лича, то призрачный шанс появляется. Джамал послал воинов за Красными волшебниками, а сам поспешил на помощь Леосину.

Монах методично и умело выбивал пыль из костяка в балахоне. Эмоции нежити в силу ее природы были до предела ослаблены, но даже при этом алые огни в пустых глазницах черепа источали неудержимую ярость.

У Джамала не осталось сил на мощные атакующие заклинания, однако помочь он всё же мог. Простенькое заклинание сглаза, усиленное почти всей оставшейся энергией Красного волшебника с пятой попытки легло на лича, резко убавив ему прыти. А поток лучей холода еще больше замедлил мертвого волшебника.

Подошедший Лео сразу раскусил план Джамала и вместо атаки вложил силы в проклятие, препятствующее творению заклинаний. А вот чуть припозднившаяся Алиора оказалась в затруднительном положении, поскольку высшая нежить была невосприимчива к заклинаниям ее любимых школ Иллюзии и Очарования. После недолгих раздумий она наложила замедления, окончательно превращая лича в улитку.

А Леосин, получив такое преимущество, перестал экономить ци и взорвался градом ударов, наполненных гибельным для нежити светом. Даже сверхпрочный скелет уже не мог это выдерживать и начал рассыпаться.

Лич, предчувствуя развоплощение, решил хоть кого-нибудь забрать с собой. Он повернулся к Джамалу и произнес свое сильнейшее заклинание — Слово Силы: 'Смерть'.