| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Правда галеры подошли к Керчи, как это и было предусмотрено планом, на рассвете. Ночью выгрузив обходной отряд, в десятке километров, от татарского лагеря. При этом воины, по примеру деспота, гребли первую половину пути, а потом стали отдыхать, уступив вёсла свежим гребцам. Которые и вели галеры всю ночь. А в результате Конев свалился на, не ожидавших такого, татар как снег, на голову. И сразу же объединив все силы в Керчи под командованием Гизольфи, правда возглавив кавалерию, приказал начать выдвигаться за стены, в поле. Что бы дать там сражение. Что вызвало суету и в лагере татар. Которые так же выехали из лагеря. Навстречу выходившим из Керчи её защитникам.
Вперёд выдвинулся выстроившийся в две линии, за щитами "гуляй города" отряд Гизольфи, усиленный городскими стражниками и ополченцами, имея во втором ряду стрелков. Упираясь одним флангом в городскую стену и прикрытый кавалерией, под командованием Конева, на другом. Пусть кавалерия и расположилась уступом назад, несколько за линией пехоты. При этом как только построение было законченно Конев приказал запустить в небо фейерверк. Давая понять обходному отряду, что сражение началось. Пусть татары и не сразу начали атаковать.
Да и, командовавшего татарами, каймакана бейлика Ширин, уже знакомого с тактикой противника смутило то, что те остановились и стали чего-то ждать. Но так как ничего не происходило, он попытался было засыпать пехоту противника стрелами. Но щиты достаточно надёжно прикрывали пехоту противника. А его стрелки из арбалетов и ручниц[3], в ответ, стали весьма эффективно прорежать татарские ряды. Вынудив татарского военачальника сменить тактику боя. И попытаться завалить щиты, зацепив их на скаку кошками на верёвках. Пара щитов от этого завалилось, но и потери татар оказались слишком велики. А что-то ещё придумать каймакан не успел.
На горе Митридат послышались выстрелы из огнестрельного оружия. А потом на её плоскую вершину выскочили четыре орудия, которые сходу развернулись во фланг построения татар, и с полсотни всадников. Последние правда спешились и выстроились в четыре отряда по две шеренги, прикрывая орудия. Которые, их расчёты, сняли с передков и направив на скопления татар, дали залп картечью. А потом ещё один и ещё. Заставив отхлынуть татар подальше от горы Митридат, смяв ряды. После чего орудия разделились на пары. Одна пара перейдя на ядра продолжила обстреливать воинов татар, а вторая пара накрыла картечью их лагерь. Пока в него не ворвались три сотни воинов кованной рати[4]. Которые быстро проскочив лагерь погнали находившихся в нём татарских обозников к их же воинам. А навстречу им двинулась пехота Гизольфи. Обходя которую по флангу помчались на татар и адыги ведомые Коневым.
Татары попытались было вырваться из ловушки, но две, сидящие на свежих конях кавалерийские лавы, быстро нахлынули на попытавшихся организованно сбежать татар, зажав их, и вступив с ними в кавалерийскую рубку. Из которой смогли вырваться только отдельные татарские всадники. Которые и стали удирать бешено стегая своих коней плётками. Следом за ними помчались ранее обиженные ими адыги. А всех остальных спешили. Кого насмерть, а кого ранив. Относительно целыми, из татарских воинов, в плен попали единицы. Обозникам татар, в этом отношении, повезло больше. А подъехавший к пленным Конев приказал выделить из их числа двух самых молодых подростков. Сказав остальным, на старорусском, с которого один из татар перевёл своим, что они пойдут на обмен. И их поменяют на ранее захваченных пленников. Ну а пока они поработают. Пусть и на тяжёлых работах. Но им за работу будут платит и будут кормить. Если кто выполнит норму. При невыполнении нормы будут давать половинную пайку еды. А тем, кто будет хорошо работать будут сверху доплачивать. Ну а юношей он потом отпустит, что бы они сказали, кого именно будут обменивать. Тут один из воинов бывших при Коневе резко тронулся вперёд, а потом сбил лисью шапку с головы одного из татар. И ей на плечи упали две тёмные косы. Татары заволновались, но русские направив на них оружие заставили их замереть. А Конев приказал вывести девушку из окружения остальных пленных. А потом протянул воину, заметившему, что это девушка, горсть монет, общей суммой в четыре флорина[5]. Произнеся: Это доплата, за то, что высмотрел и не струсил показать. Татарин переводивший остальным, срывающимся голосом, спросил, что теперь с ней будет. На что деспот ответил, что они с девами не воюют. И она будет при лекарях, помогая им. Ибо не гоже девушке камни таскать и землю копать. Ну и если она захочет, то её потом тоже обменяют. На кого-то из их пленных или захваченных ранее пленников. После чего пленников погнали в город.
Но операция, с завершением этого боя продолжилась. На следующий день отряд Гизольфи, усиленный кавалерией адыгов, фузилёрами и четырьмя пушками, со всеми щитами "гуляй-города", вышел из Керчи и направился на запад. К устью реки Чурюк-Су. Зачищая эту часть Крыма от стойбищ бейлика Ширин. Сопровождаемый шестёркой галер, шедших вдоль северного побережья Крымского полуострова. Ну а Конев, со всей оставшийся кавалерией, погрузился на дюжину гребных судов и направился в северную часть Феодосийского залива. Предстояло нанести удар по силам татар у Феодосии. И вернуть под свой контроль Старый Крым. Организовав оборонительный рубеж по восточному берегу реки Чурюк-Су. Пусть там и такая речка, что её курица в брод перейдёт. Но это было необходимо сделать, прежде чем начать решать другие проблемы.
Интерлюдия 7
Над Феодосией опустилась ночь. Город отметивший новую победу и снятие очередной осады, в этом году, с наступлением темноты затих. И только огни в окнах домов давали, какой-то свет. В самых бедных домах это были лучины. Или в лучшем случае факела. В домах, где жили семьи побогаче, это были масляные светильники, а то и свечи. Но в домах цитадели, или центра города, где обосновались новые аристократы, светились гораздо более яркие светильники. Работающие на электричестве. И в свете такого светильника на кровати, под балдахином, что было предметом роскоши, лежали мужчина и женщина. И последняя произнесла:
— Дорогой, я так больше не могу.
— Ну, а что делать, милая. Мы сюда попали. И надо как-то выжить. Пока у нас это получаться.
— Вот именно, дорогой, получается выжить. Я же ещё молода, и хочу пожить. Я хочу развлечений, хотя бы балы, приёмы, другие увеселения...
В ответ мужчина, усмехнувшись, напел:
— Балы, красавицы, лакеи, юнкера,
И вальсы Шуберта, и хруст французской булки.
Любовь, шампанское, закаты, переулки,
Как упоительны в России вечера[6].
— А почему бы и нет? — лукаво улыбнулась, в ответ, женщина, — Только не красавицы, зачем они мне, а красавцы. И ты первый из них. Но буквально необходимо убрать этого деспота. И сделать тебя королём, а меня королевой. Ведь ты же монархист. И вся армия под тобой. А после сегодняшней победы, тут под Феодосией, над татарами, твой авторитет в ней велик как никогда. Татар разбили, а потери совсем небольшие. Из наших, ни тут, ни под Керчью, никто, в этот раз, не погиб. А из местных... Ну их не так жалко. Но и как я поняла, и их погибло тоже совсем не много.
Мужчина в ответ поцеловал женщину и произнёс:
— Видишь ли, что бы стать королём одного желания или армейской силы мало. Для этого ещё и какой-то документик, от папы римского, нужно будет получить и корону. А для этого необходимо быть католиком. И потом чем тебя пока Клим не устраивает? Он же всё правильно делает. И всё на благо нам. И пока всё, в общем, у него получается. Стоит ли менять? По крайней мере, сейчас. Ведь пока его знания как историка весьма полезны. Да и тут существуют проблемы с вальсами Шуберта. Точнее проблема заключается в их отсутствии. И необходимо будет их как-то ввести.
— Устала я, дорогой, — женщина тяжело вздохнула и спросила, — А что мешает принять католицизм, если это для дела нужно. И получить необходимое от папы римского.
Мужчина в ответ поморщился и произнёс:
— А то, что потом у нас не будет ни каких связей с Россией. А верить, в помощь от римского папы, у меня, ни каких предпосылок нет. А у нас есть стратегическая цель помочь именно своей стране.
Женщина в ответ только поджала губы и прильнула к мужчине всем телом, преданно посмотрев ему в глаза:
— Понятно. Но думаешь легко, когда всё взвалили на тебя, и эту промышленность, и растениями занимайся, и медициной, и образованием, и за этими дикарками проследи. А я отдохнуть хочу. А все эти службы в церкви отстаивать, у меня, желания нет. Да и театр, что в городе есть, это такое убожество. Представляешь, в труппе одни мужчины, они даже женские роли играют.
— Ну да, до появления первых женщин, на сцене, ещё лет сто[7], — кивнул в ответ мужчина, — Ну разреши принимать туда и женщин. Думаю, какое-то количество куртизанок, в Каффе было. А они почти профессиональные артистки. По крайней мере, опыт, в похожей деятельности, имеют. А сейчас потеряв покровителей явно остались без возможности заработать кусок хлеба как привыкли. Пусть заработают игрой в театре.
Женщина тяжело вздохнула и произнесла
— Подумаю. Но всё равно, дорогой, от всего этого от всего этого зубы сводит. А я хочу развлечений, а не заниматься делами двадцать четыре часа в день и семь дней в неделю. И эта война мне совсем не нравиться. Я не та малолетняя пиромантка, что буквально наслаждается, от грохота, дыма, пламени и выстрелов. И больше не хочу носить эту кирасу. Я девочка и хочу спокойствия и благополучия. А с Климом, эта война, будет длиться бесконечно. Конца и края ей не видно. А ты бы объявив себя королём это сразу прекратишь.
— Ну да, милая, ты девочка и хочешь туфельки и платьице, — улыбнувшись, произнёс в ответ мужчина, — Но думаю что практически всё. Для большинства, из нас, война закончилась. Для тебя так точно. Хотя, чувствую, тут все попытаются нас проверить на прочность. Рано или поздно, но попытаются отобрать у нас это благополучие. Время сейчас такое. И люди соответствующие. И для них, твоё благополучие, а оно по местным меркам весьма и весьма высокое, это есть личное оскорбление и повод попытаться отнять. И нам придётся постараться, что бы ни у кого это не получилось. А это войны. Что поделать местные иначе не понимаю. И придётся постоянно держать наготове оружие. Но уже решено, что вы больше в бои не пойдёте. Ты, прелесть моя, как и женщины, помимо добровольцев, так точно. И провозгласить себя можно кем угодно. Хоть императором галактики. Вопрос в том, чтобы это признали остальные. Так что тут лучше не спешить и мне с богородицей не конкурировать. Мятеж против неё тут не поймут. Да и с тебя же вроде обязанности потихоньку снимают. Промышленность и сельское хозяйство уже сняли. Остались, наука, культура, образование и здравоохранение. Думаю, потихоньку, в твоём ведении, останется только образование. При твоём уже существующем положении. А всех забот то будет, университет, да школы. Не так-то уж и много забот. Вот тогда и начнёшь развлекаться. И думаю это случиться уже скоро.
— Ну пройтись по магазинам тоже было бы не плохим развлечением, но тут этого нет. Только рынок, и какие-то лавки, с убожеством в них. Ничего такого нет, что бы захотелось купить на столько, что бы аж руки задрожали, как увидишь, — произнесла в ответ женщина. На что мужчина ответил:
— Ну с этим тут да сложно. Хотя Феодосия и считается местным центром цивилизации. Но этот вопросом, думаю, как победим, решать будем. Что бы тут и дальше было место, куда стекаются товары. Но пока надо решить вопрос с духовными развлечениями. У местных это казни и церковь, но тебе, милая, явно нужно, что-то иное.
Мужчина внимательно посмотрел на женщину и, снова поцеловав её, добавил:
— А не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира[8]? И поставить его произведения "Отелло", "Ромео и Джульетту". "Гамлета" наконец. Сразу же сделаешь местный театр центром цивилизации. А если уж поставить "Слугу двух господ" или "Собаку на сене", то об этом театре тут же заговорят во всём цивилизованном мире. Ты сразу же станешь известна при всех дворах.
Женщина прищурилась и произнесла:
— Дорогой, ты так считаешь?
— Ну а что, времена, в этих произведениях, милая, отыгрываются или полностью соответствуют сегодняшним, или весьма близкие по времени. Адаптировать будет относительно не сложно. А сами, по себе, произведения будут весьма новаторскими для этого времени. И крайне необычными. При этом, прежде чем развлекаться, эти самые развлечения, не помешает, самим ещё и организовать. Если, ты, сама тут развлечения не сделаешь, то никто, их, за тебя это не сделает. А то, да, тут развлечений, в нашем представлении, особо то, и нет. И за развлечения, у местных, вполне казни проходят. А ты под эти пьесы, что я озвучил, и сделаешь отдельные арию, оперу, оперетку и варьете. При желании тут можно и карнавал организовать, а там и казино открыть.
— Хорошо, я подумаю, над этим, дорогой, — задумчиво ответила женщина, откинувшись на спину, и добавив, с ехидством в голосе, и хихикая при последних своих словах: — И арию, как театр, я сделать не смогу[9]. Ария, это, именно вид музыкального произведения, а не вид театра.
— Я старый солдат, прелесть моя, и не знаю слов любви[10],— ответил было мужчина, заставив женщину тихонько захихикать. Потянуться, сцепив руки в замок над головой, а потом перевернуться на живот. И проводя пальцем по груди мужчины произнести, лукаво смотря на него, произнести:
— Я бы так не сказала. По мне. так ты, милый, их как раз не только знаешь, но и вполне умело применяешь. На практике. И я подумаю над твоими словами. Но ты обещай мне, что мы скинем Клима и сделаем главным тебя. А я стану тут первой леди. Хорошо, дорогой?
— Хорошо, хорошо, прелесть моя. Мне и самому не нравиться то, как он организует государство. Слишком уж много предоставляет свобод и вольностей. А по мне так времена сейчас не те, чтобы разводит демократию. И если уж не монархия, то консерватизм и жёсткая вертикаль власти, наше всё. Необходимо исходить из существующих реалий. Порядок должен быть во всем.
— Ну да, милый, свобода, для своих и закон, для всех остальных, — поддакнула женщина, — Но обещай, что уберёшь Клима, от власти.
Мужчина кивнул и добавил:
— Да, но сделаем это потом. Несколько позднее. Всё одно послушной армии у меня ещё нет и её необходимо создавать. Так что, пока, попробуем законным путём. На ближайших выборах, — женщина кивнула, произнеся: "хорошо милый, так и сделаем", а мужчина продолжил, пытаясь увести разговор несколько в сторону, — Ну а пока займёмся своими делами. Я армией, да и идущюю войну никто не отменял, нужно командовать. А, ты, своими делами, в том числе и культурой. Кстати, тут можно будет организовать и пьесу на основе "Здравствуйте, я ваша тётя!" Но только с тетушкой, из какой ни будь колонии Венеции, тут, как я заметил, венецианцев особо не любят. Вопрос как передать идиому, про страну, где много диких обезьян. Или как эта идиома звучит на английском, из страны, где много бразильских орехов, а точнее придурков. И, под это дело, можно будет создать, в Феодосии, и ещё один театр. Театр сатиры и юмора.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
