Когда раскинет сети тьма...

Демонстрируя возможности своего оружия, он взмахнул посохом и выпустил в Адана молнию. Та с треском и в мгновение ока пересекла зал и ударила в Гримара. Его милость успел оградиться магическим щитом, который молния так и не смогла пробить.

И снова эльф усмехнулся, давая понять, что, как бы ни был хорош его противник, конец будет один.

Адан понимал, что тянуть не стоит, что дорога каждая секунда, что, даже не нападая, он тратит бесценную Силу, что, как только иссякнет ее Источник, эльф с ним без труда расправится. И он решил перейти от обороны к нападению. Действовал он незамысловато, но эффективно. Разбежавшись, он вдруг исчез в одном месте и появился в другом — позади Асуале. И тут же ударил его саблей в спину. Маг был начеку и ответил равноценной монетой — сабля пронзила пустоту, а Хранитель Врат появился под потолком, и теперь достать его было проблематично. Гримар выхватил громобой и выстрелил в противника. Эльф не был знаком с этим видом оружия, поэтому пропустил снаряд, который угодил ему в плечо. На мгновение он потерял концентрацию и рухнул вниз. Адан бросился к распластавшемуся на полу Асуале и даже успел ударить его саблей, но клинок снова пронзил пустоту. После чего прокатившаяся по залу волна сжатого воздуха сбила его с ног. Он попытался быстро подняться, однако неведомая сила схватила его, протащила по полу, подбросила в воздух и швырнула на стену. Из Адана вышибло дух, он потерял саблю, а когда открыл глаза, увидел, что висит головой вниз, а перед ним стоит Асуале и неторопливо снимает с его запястья браслет. От раны на плече не осталось и следа.

Застежка не поддавалась, но эльф был настойчив.

— Ты достойный противник, и лет сто назад я бы тебя, наверное, отпустил,— тихо и совершенно спокойно произнес он.— Но время, проведенное в заточении, не прошло даром. Сердце окончательно ожесточилось, внутри все выгорело, от сострадания не осталось и следа.— Он окинул взглядом зал, добавил: — Если бы ты только знал, как мне все это опостылело. Хочется вырваться на свободу, взглянуть на море... Я давно уже не был на море, забыл, как оно выглядит.

— Так иди!— сказал ему Адан. Голос его был слабый, перед глазами все плыло.

— И ушел бы, да не могу. Без жезла я долго не протяну. Мы теперь с ним неразлучны.

— Забирай его и уходи.

— Если бы все было так просто,— горько усмехнулся Асуале.— Это тот самый случай, когда и с ним, и без него — смерть.

Наконец, застежка щелкнула, эльф снял браслет с запястья и сжал его в ладони. Гримар увидел, как на пол закапал плавящийся металл. В этот самый момент стена позади Асуале вздрогнула и взорвалась осколками. Один из камней ударил эльфа в спину и сбил его с ног, а Адан рухнул на пол. Задрав голову, он увидел протиснувшегося в пролом трупоеда, замершего над телом оглушенного мага. Недовольно проворчав, чудовище схватило его за ногу и поволокло наружу. Асуале попытался дотянуться до выпавшего из руки посоха, но не достал. Тогда он ловко извернулся, взмахнул руками, крикнул что-то непонятное. В воздухе появились какие-то призрачные существа. Они бросались на трупоеда, атаковали его, пронзали тело, крутили по рукам и ногам. Чудовищу это явно не нравилось, оно начало обиваться от них сначала одной лапой, потом, бросив мага, — обеими. Оно было так увлечено борьбой, что не заметило, как Асуале встал и приблизился к нему сзади. Эльф прикоснулся к его спине, и трупоед начал покрываться каменной оболочкой. Словно поняв, что его ожидает, он дико зарычал, попытался обернуться, чтобы схватить Асуале, но так и замер, превратившись в статую.

Теперь стало понятно, кто был создателем всех этих изваяний. Это же какой Силой нужно обладать, чтобы совершить подобное?

Впрочем, Адан не думал об этом, перебирая руками, он полз по полу, не сводя глаз с лежавшего неподалеку жезла Бессмертия. Его присыпало битым камнем, но Адан все же видел припорошенную пылью рукоять. В ладони он сжимал последний артефакт — без него он вряд ли смог бы пошевелиться. Перед глазами стояла картина стремительного преображения высокопоставленного эльфа, владельца трона и полуторного меча. Адан был на грани, и сейчас его жизнь зависела от жезла Бессмертия.

— К чему все эти страсти?— устало вздохнул Асуале, неторопливо следуя за Гримаром. По пути он подобрал оброненный посох и теперь шел, опираясь на него.— А, понимаю, ты молод, ты хочешь жить, ты борешься... Мне очень жаль, но я никогда не меняю однажды принятых решений.

Хранитель Врат сделал последний шаг и вскинул посох, собираясь ударить им в спину Гримара. В этот момент Адан достиг жезла и сжал на нем свои пальцы. Он почувствовал, как живительная Сила растеклась по его телу. Это было... Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Он почувствовал себя всемогущим, практически божеством. Он перевернулся на спину, увидел эльфа и посох, опускающийся сверху вниз. Происходило это очень медленно, как иногда бывает во сне. Стремительное движение превратилось в размазанное по времени действие, которое могло продолжаться целую вечность. И все же Гримар не стал ни медлить, ни раздумывать, подозревая, что это наваждение закончится быстро и неожиданно. Активировав остатки Силы, заключенной в артефакте, он резко поднялся с пола и с ходу вонзил жезл в грудь Асуале. Остроконечное навершие без труда прошло между ребер, жезл погрузился в тело почти на половину.

Артефакт рассыпался, время пошло в привычном темпе, посох ударил в пол, по сути — в пустоту. Адан отступил на шаг назад, Асуале уставился на него с удивлением. Потом опустил глаза и увидел торчащий из груди жезл.

Адан уже давно понял, что справиться с Хранителем Врат будет непросто. Но тот сам подсказал решение проблемы, заявив, что и с жезлом, и без жезла его ждет смерть. Вначале Гримар не понял, что он имеет в виду. Потом появилась смутная догадка: Асуале не мог прикоснуться к жезлу, чтобы забрать его с собой. Это была только догадка. Но сейчас, стоя перед эльфом, Адан уже не был уверен в своей правоте.

Старый эльф посмотрел на Адана. Его глаза были полны печали. Губы дрогнули, и он произнес:

— Вот и все...

Короткая вспышка, зародившаяся где-то в груди Асуале, вырвалась наружу, заставив Гримара зажмуриться. Когда он открыл глаза, то увидел, как тело Хранителя Врат покрывается каменной глазурью, которая тут же трескается и осыпается на пол. Прошло не больше пары минут, и могущественный эльф превратился в кучу крохотных каменных чешуек под ногами Адана Гримара. Сначала на пол упал посох, потом жезл. Адану не понадобилось к нему прикасаться, чтобы понять, что древний Уз-Бар-Гаш мертв.

Глава 12. Прогулка по городу

Все произошло настолько быстро, что Адан не успел понять, как ему удалось выжить в заведомо проигрышной ситуации. Уже потом, когда страсти утихли, и он, устало сидя на полу, разглядывал поле недавней битвы, пришло понимание. Жезл вернул умирающего Гримара к жизни. Он отдал все, и стал теперь бесполезной игрушкой. Его все еще можно было с выгодой продать, но именно то, ради чего и Адан, и Мирселис стремились его заполучить, исчезло без следа.

Жезл Бессмертия был мертв.

Гримар чувствовал себя уставшим, но не более того. Раны, полученные в бою, исчезли, остались только рваные, пропитанные подсыхающей кровью дыры на одежде — напоминание о том, как близка была смерть.

Впрочем, без утешительного приза Адан не остался. Рядом лежал жезл, от которого исходила невероятная Сила. Именно о ней, накопленной за столетия, говорил Асуале. И да, в посохе ее было гораздо больше, чем в браслете. При рачительном использовании ее могло хватить Адану надолго.

И все же было жаль жезл. При определенных обстоятельствах он мог даровать своему обладателю, если и не бессмертие, то долгие годы жизни. А еще с его помощью можно было уничтожить Тьму.

Теперь все это в прошлом.

Посох был слишком тяжел и громоздок, такой в карман не спрячешь. Однако Адан заметил, что заключенная в нем Сила сконцентрирована в камне, украшавшем навершие. Это был обычный поделочный камень, на котором искусный мастер вырезал развесистое дерево, оплетенное то ли змеями, то ли лианами. Поэтому он, недолго думая, при помощи ножа выковырял самоцвет из оправы, а бесполезную деревяшку положил на пол. Теперь на его ладони лежал крохотный и в то же время чрезвычайно мощный артефакт. Гримар решил поберечь его на будущее и сунул в кармашек.

Встал, в последний раз окинул взглядом зал. После смерти Асуале разрушилось и его последнее творение — трупоед, которого Хранитель Врат превратил в каменную статую. Больше ничто ну удерживало Адана в Преддверии Дуатаана, и он, особо не спеша, направился на поиски выхода...

Все оказалось гораздо проще, чем предполагал Гримар. То ли это был морок, насланный безумным Хранителем Врат, то ли Преддверие, избавившись от тирана, снова зажило своей жизнью, но Адан не встретил никаких препятствий на своем пути. Каменная стена, появившаяся на месте арки, исчезла, мост, рухнувший в пропасть, напротив, оказался на прежнем месте. В Преддверии царили тишина и запустение, казавшиеся после смерти Асуале абсолютными. На всем протяжении пути его милость не встретил ни одной статуи — их постигла участь породившего их мастера. Об их недавнем существовании напоминали лишь кучки битого камня, устилавшего землю. Все это навевало скорее тоску, нежели тревогу.

Войдя в туннель, Адан все еще сомневался, что Преддверие отпустит своего последнего визитера, однако на месте каменной стены зиял проход — даже призрачной преграды не осталось. Адан переступил через порог, и увидел встречавшую его делегацию.

Эльфы...

У Адана возникло сразу два вопроса: что они здесь делают и почему их так много? Впрочем, он мог ответить на оба. Во-первых, Мирселис ему не доверяла, поэтому и прислала своих сородичей. Во-вторых, количество встречающих было прямо пропорционально его возможностям, по крайней мере, так их оценивала эльфийская колдунья. Первое немного расстраивало его милость, второе — тешило самолюбие.

Среди встречающих было одно знакомое лицо: Сиона Виолис. К ней-то и направился Гримар.

Кухарка пристально смотрела на Адана, а он, в свою очередь, умело скрывал эмоции.

— Мирселис очень за вас переживала, поэтому прислала нас, чтобы мы проводили вашу милость до дома.

— Очень приятно, когда о моей скромной персоне заботится могущественная Натхиэль,— учтиво ответил Адан, тщательно скрывая сарказм.

— Вам... удалось...— зато Сиона не могла скрыть волнения.

— И да, и нет,— загадочно ответил Гримар, выдержал паузу, желая немного позлить женщину, готовившую изумительные скъяски, и лишь после этого достал из сумки жезл и протянул его эльфийке.

Она взяла реликвию, как и полагается, с благоговением, обеими руками. Ее пальцы заметно дрожали.

Гримар внимательно наблюдал за тем, как ее восторг от прикосновения к Уз-Бар-Гаш сменяется недоумением.

— Увы, дорогая Сиона, жезл утратил свою силу. Он пуст.

Эльфы восприняли эту новость вздохами разочарования и печали. Сиона же уставилась на Гримара, пытаясь понять, о чем умалчивает ее работодатель. Адан был наделен завидным самообладанием, поэтому непринужденно выдержал на себе пронзающий взгляд, не ударившись при этом в разъяснения. Сиона тоже не стала ни о чем спрашивать, кивнула и произнесла:

— Я передам его Мирселис. Пусть Натхиэль сама решает, что с ним делать.— Она завертела головой: — А где Руис?

— Его больше нет,— спокойно ответил Адан, не вдаваясь в подробности.— Мне очень жаль.

Сиона не стала расспрашивать, просто кивнула и взглянула на темнеющее небо:

— Смеркается. В окрестностях Сольта бывает опасно в это время суток. Поэтому вас проводят сначала до города, а потом и до дома.

— Вы сомневаетесь в том, что я найду дорогу?— усмехнулся Адан.

— Нет. Я буду виновата перед Мирселис, если в дороге с вами что-нибудь случится. Да и мне не хотелось бы остаться без столь милого и щедрого работодателя.

— Только ради вас,— галантно поклонился Гримар.

— Полагаю, что Мирселис захочет с вами встретиться. Ей будет интересно узнать, что с вами произошло на пороге Дуатаана.

— Я обязательно нанесу ей визит, как только приведу себя в порядок,— пообещал Адан.

Закончив с формальностями, они отправились в путь. Сиона в сопровождении шестерых эльфов шла быстрым шагом, и вскоре они исчезли в быстро сгущавшихся сумерках. Адан чувствовал себя утомленным, да и не было никакого смысла спешить — дело сделано. Добираясь до выхода из Преддверья, он успел смириться с утратой жезлом его Силы. А как теперь оказалось, ему бы все равно не удалось его присвоить. Утешительным призом служила гемма с посоха Асуале. Более мощного артефакта Адан доселе не держал в руках. Таким образом, короткой прогулкой за город он мог быть вполне удовлетворен...

Эльфы исправно выполнили просьбу своей Натхиэль, доставив его милость до города в целости и сохранности. Впрочем, если у Мирселис и имелись на этот счет какое-то опасения, то они оказались напрасны. Запоздалые путники так никого и не встретили в дороге. В какой-то момент они зажгли лампы и разогнали сгустившуюся тьму. Хотя... За пределами Сольта тьма была тем, кем ей и следовало быть — отсутствием света, не более того.

У ворот Гримар наблюдал уже знакомую ему картину коррумпированности местных стражей закона. Были это не диковатые и закостеневшие в своих обычаях крэлы, а что ни на есть цивилизованные рисанцы, разве что с легкой примесью массарской крови. Но и они, не моргнув глазом, пропустили в город группу вооруженных людей... хуже того — эльфов, получив за это пару звонких монет.

Его милость лишь сокрушенно покачал головой.

Через Новый Город эльфы провели Гримара самыми короткими путями, поэтому еще до полуночи он был у себя дома. Открывший дверь и отметивший потрепанный вид господина дворецкий сдержал крик, прикрыв рот ладонью. Но тут же взял себя в руки и со знанием дела заявил:

— Нужны бинты, вата, теплая вода...

Адан прошел мимо него, устало сказав:

— Ничего не надо, Расиньоль. На мне нет ни царапины.

— Но ваша одежда...

— Завтра, мой друг, все завтра.

Все, на что Гримару хватило сил, это добраться до своей кровати, раздеться и закрыть глаза, сжав в ладони гемму...

То ли дело было в прекрасной физической форме его милости, то ли добрую службу сыграл артефакт, который он до самого утра держал в руке, но пробуждение было легким, хотя и довольно ранним.

— Расиньоль, приготовьте мне ванну, чистую одежду и чашечку чая, если вас не затруднит!— бодрым голосом крикнул он, спустившись на первый этаж в халате. Этот вид домашней одежды он терпеть не мог, но не надевать же на себя то, что изрядно пострадало минувшим днем?

Сам он направился в библиотеку, взял с полки томик стихов Ласкаля — у его милости с утра было лирическое настроение.

Чай и вазочки с каким-то печеньем и вареньем принесла Сиона Виолис.

— Мирселис будет ждать вас сегодня вечером...— сказала она, пожелав Гримару доброго утра,— ...разумеется, если у вас не возникнет никаких других неотложных дел. Она хотела бы услышать о том, что было и поговорить о том, что будет.