Омегаверс Взгляд сквозь туман ч.2

Внезапно комиссар услышал какой-то шорох и тихий смех. Похоже, что какая-то парочка расположилась в знаменитых кустах на сон грядущий — среди листвы мерцали разноцветные огоньки. Шугануть их что ли?.. И тут Риан узнал голос и запах старшего сына. Салли был не один. Принюхавшись, Риан узнал Рикки, осторожно подкрался и прислушался.

— ...ну и выдумщик! — Судя по шороху, омеги уже одевались.

— Ага, Дон на эти дела большой мастер. Откуда только что берёт?! Если бы некоторые позы не были такими неудобными...

— А вдвоём они тебя брали?

— В один свисток? Брали раза два. В первый было немного больно, но я быстро расслабился, а во второй раз нам помешали — оми опять ввалился и всё испортил. А что?

— Я тут пересмотрел "Возмездие для господина", чтобы приглядеться к Аполло... Пламмер говорил в интервью, что ту сцену с дуплетом придумали уже по ходу съёмки — Аполло якобы похвастался, что запросто примет сразу двоих — но мне кажется, что это враньё. Сцена смонтирована так, словно её собирали из разных кусков, а часть их отснимали уже потом — есть мелкие нестыковки.

— Неужели часть этих кадров была настоящей? — В голосе Салли прорезался ужас.

— Во время одного поворота камеры было видно лицо Аполло, и я ясно увидел на стоп-кадре, что ему реально больно, страшно и противно. Уверен, что во время съёмки что-то произошло, а потом сцену доработали и вставили в фильм.

— Козлы е...ые!!! — выругался Салли. — Так, надо срочно вытаскивать Аполло из этого дерьма, пока его там реально не убили!!!

— Сразу вытащить не получится, — вздохнул Рикки. — Наши уже давно вокруг студии круги нарезают, я сам слышал. Пока не найдём способ пройти через охрану без лишнего шума, чтобы никто не понял, что мы замышляем, соваться бесполезно. Особенно сейчас, когда мы знаем про Авеля. И Аполло пока держится, раз достаточно уверенно держит рабочий темп. Он же Двуликий, а вы достаточно выносливые, и вряд ли Пламмер так просто позволит загубить курицу, несущую ему золотые яйца.

— И всё же Аполло там оставаться нельзя. Как только мы его заберём, то я бы хотел с ним встретиться.

— Обязательно, — пообещал Риан. — В конце концов, пообщаться с собратом ему будет просто полезно.

Салли испуганно охнул, огоньки погасли, и омеги вскоре выползли из-под куста, смущённо отводя глаза. От них активно пахло случкой, Рикки прижимал к себе свёрнутое одеяло, а Салли — небольшую сумку.

— Так... — протянул комиссар, подсвечивая парней фонариком. — Вижу, что мой мальчик решил удариться во все тяжкие?

— Мы ещё в Грушицах договорились, — густо покраснел Салли. — И я всего лишь сдержал обещание... И Рикки надо было отвлечься — от всей той грязи ему чуть плохо не делается. Я только помочь ему хотел... поддержать...

— "На меня ты положись, только без одежды", — насмешливо добавил Риан цитату из одной пошловатой народной песенки. — Ладно, я это не в укор. Молодец, Салли, хорошо придумал. Чую, вы хорошо покувыркались. Ну, Рикки, как тебе мой сын?

— Двуликий... — тихо ответил тот, невольно сжимаясь. — Что тут ещё скажешь...

— Вы и дальше будете встречаться?

— Пока не знаю, — пожал плечами Салли. — Посмотрим. Но кто-то мне точно понадобится, а с кем попало я не могу.

— Вот и славно. Ладно, Рикки, иди к себе и ложись спать. Выспись как следует и завтра снова за работу. Много высмотрел? — Рикки пожал плечами. — Потом для меня суммируешь и отдашь, когда я приеду.

— Вроде отчёта?.. А я не умею их писать... — растерялся Рикки, вцепившись в одеяло ещё крепче.

— Напиши, как умеешь. Главное — чтобы было понятно и разборчиво. Считай это сочинением на заданную тему.

— Хорошо, комиссар.

— Всё, иди, а мне с Салли потолковать надо. Хорошо, что я вас встретил.

— Спокойной ночи, Риан.

— И тебе добрых снов.

Рикки отдал одеяло Салли и скрылся во мраке.

— О чём ты хотел со мной поговорить?

— О будущем. Нет, это не по поводу твоих будущих мужей, — успокоил сына комиссар. — Дело в том, что передо мной встала одна проблема, я уже знаю, что надо делать, и хочу тебя предупредить заранее, чтобы ты потом не гадал и не метался.

— И что за проблема?

— Нужен новый лидер, который станет нашим лицом. Лицом подполья, за правым плечом которого я встану.

Салли недоумённо нахмурился.

— Новый... лидер? Зачем? Ведь теперь наш вождь ты! Дед сам тебе эти полномочия передал...

— Да, всё правильно, но тут не так всё просто, малыш, — вздохнул Риан, и они неторопливо направились к центральному входу. — Дело в том, что мы сейчас воплощаем в жизнь вторую часть плана отца по изменению нашего общества и государственной политики. Уже в следующем году, возможно, даже весной, мы приступим к регистрации нашей партии, а там уже начнётся самая настоящая война в эфире. Мы накопили достаточно материала и свидетельских показаний, чтобы начать, но действовать надо очень осторожно, ведь ответная реакция последует незамедлительно, а на стороне официальных властей слишком много влиятельных людей, они контролируют все рычаги и кнопки. Эта махина слишком тяжела и неповоротлива, чтобы с ней сладить быстро, и нам придётся всё время действовать с оглядкой. Лидеров партии, наших сторонников и просто сочувствующих придётся охранять, вовремя реагировать на угрозы, предотвращать покушения и провокации, а на это будет уходить очень много сил. Кто-то должен взять на себя административные обязанности подполья, пока я буду заниматься этой частью, иначе я просто сдохну, пытаясь успевать повсюду, а преемника все эти годы искать было некогда.

— А разве комиссариат...

— Комиссариат — это что-то вроде кабинета министров, контролирующая группа, сводящая воедино разные направления нашей деятельности — от боевой до снабжающей, но тут важно отслеживать всю картину в целом. Да, я пока кое-как справляюсь, и сам видишь, во что я превращаюсь. — Комиссар скрипнул зубами. — В самом начале, когда мы только начали восстанавливаться после казни моего отца, деваться было просто некуда, и я тащил всё на себе. Когда я пробрался к оми в тюрьму, и он давал мне последние наставления, он посоветовал заранее присмотреть подходящего человека, чтобы он смог стать лицом подполья, поскольку опасался, что может настать момент, когда я уже просто не смогу быть вождём.

— Как это?

— Элементарно. Я всё-таки солдат, боевой командир, а не администратор, Салли. Моё место на передовой, а не в кабинете. Я вырос в постоянном напряжении, рано пошёл в бой под командованием Гейла, упражнялся с оружием, убивал, в конце-то концов. Сейчас, когда наша организация разрослась настолько, я уже скоро не смогу нести на себе весь этот груз, поскольку слишком зациклен на определённом восприятии происходящего. Большая часть моих поездок — это способ отслеживать все изменения, составление общего представления о происходящем и настроениях в обществе. Это необходимо, чтобы делать прогнозы и просчитывать дальнейшие ходы, не допуская промахов, и это съедает слишком много сил, отвлекая от не менее насущных вещей. Тут нужен не просто талантливый администратор, а прирождённый политик, способный вести переговоры и заключать компромиссы не в ущерб нашему делу. А я, как бы не старался, уже скоро не смогу это делать. Многие восхищаются моей способностью быть везде и всегда на своём месте, но они и понятия не имеют, чего мне это всё стоит. Все эти мои психи и срывы... вроде того... с Зейном... — Салли приобнял родителя, почуяв, как он напряжён. — это результат того, что я уже начинаю ломаться. Я всё-таки занимаюсь не своим делом. Я делал это всё только потому, что на данной стадии был нужен человек, который в деталях знает все тонкости задумок моего отца и ориентируется в обстановке. У меня всё это было, когда я вытаскивал твоего отца и своих соратников из лагеря. Задачей номер один тогда было восстановить наши силы и приступить ко второй части наших планов, ведь люди уже были расшевелены, процесс пошёл, и все усилия властей и закулисных игроков в последние двадцать лет были направлены на то, чтобы свести наши достижения на нет. Распуская наших уцелевших соратников, я сказал всем, чтобы они затаились до сигнала, а до того продолжали распространять среди людей полученное знание. Искать надёжных людей, на которых в случае чего можно было положиться. Просто жили. Чтобы люди не забывали о том, что мы пытались им сказать. Наша работа не останавливалась ни на луну, и, когда мы вернулись, это стало очевидно. Сеть фондов "Милосердие" стала базой для сплочения людей, и пока их считали обычной благотворительной организацией, особого внимания на ребят не обращали. Какие-то убогие что-то делают... ну и пусть делают. Больших денежных фондов у них нет, работают на сплошном энтузиазме, но ведь у нас есть куда более важные рычаги воздействия... Да, они продолжают давить на народ через прессу и деньги, но ведь игнорирование нормальных процессов в обществе приводит к тому, что в один прекрасный день их усилия начинают тормозиться из-за того, что на некий важный пост попал человек, разделяющий наши убеждения, способный повлиять на весь расклад. И его работа начинает приносить плоды. Таким человеком и стал Аарон.

— Полковник Бейли?

— Да. Гай Уортингтон — храни его душу Светлейший! — Риан благоговейно перекрестился. — совершил самый настоящий подвиг, родив своего третьего сына. Аарон получился не просто понимающим и смелым альфой, способным понять нас, омег, но и человеком, придумавшим способ показать, что мы способны быть равными, ни в чём не уступать так называемым Высшим. Мне рассказывали, что в офис движения "Доверие и помощь", которое и создало "Милосердие", когда-то пришёл пожилой омега по имени Бэзил, который был денщиком в семье Бейли. Аарон тогда был ещё ребёнком, а в нашей стране возникали первые общественные организации омег. Так вот, от Бэзила остались кое-какие записи, в которых он рассказал об Аароне. О том, как он настойчиво и втайне от отца и деда регулярно встречался со своим родителем, как помогал другим омегам в доме по хозяйству, даже научился вязать. — Салли недоверчиво хихикнул. — Полли мне тоже об этом рассказывал, хотя я тоже в это не поверил сначала, — понимающе улыбнулся Риан. — Аарон уже тогда видел, что омеги ничуть не хуже альф, уважал их. Став старше и попробовав поставить себя на наше место, осваивая наши умения, он понял, что некоторые наши качества можно с пользой и высокой эффективностью использовать в самых разных сферах. И именно исходя из этого он предложил ввести квоту на обучение омег в военных училищах. Мы сумели раздобыть его докладную записку, в которой он обосновывал свою точку зрения, и руководство военного училища приняло это предложение. В эту идею мало кто верил, отбор и отсев быстро выставили вполне ожидаемые ограничения, однако кое-кто всё же сумел пробиться и завершить обучение. Мак Фрост стал настоящим феноменом, привлёк внимание Аарона, и он выписал его к себе. Чем всё закончилось, ты знаешь. Но был не только Мак. Были и другие. И уже на вполне официальном уровне подтвердилось то, что уже давно знали на самом дне — омеги могут быть сильными не только духом, но и телом, нести в себе силу, способную свернуть горы, если их способности находят поддержку и применение. Ты рассказывал, что в твоём университете когда-то работал альфа...

— Мастер Комель.

— Да, он самый. Он тоже нам крепко помог, когда взял к себе помощником Гидеона Иваруса, нынешнего профессора твоего факультета. Он, поняв, какой смышлёный омега к нему попал, начал активно подключать его к своей работе, Гидеон быстро доказал свой талант, и теперь он входит в научную элиту, пусть к нему и продолжают относиться свысока, как к выскочке. Но это и сейчас очень полезный выскочка, на котором изрядно держится прогресс в отдельных областях, он обучает молодёжь, проводит новые изыскания. И были другие, сумевшие пробиться выше ожидаемого. Это врачи, педагоги, инженеры, пилоты, механики... Большая их часть так и застряла на среднем уровне за спинами других, более заметных, делая основную часть работы, но их скидывать оттуда не спешат, поскольку они, увлечённые своей работой, всеми силами пытаются сохранить статус-кво, то, чего сумели добиться. На этом тоже держится нынешняя Система, лицемерно выдавая их достижения за достижения других людей. Но ведь такая работа создаёт то, что в итоге станет нужно новому обществу! И их пример вдохновляет других. Если бы работорговая империя не выхватывала из числа одарённой омежьей молодёжи тех, кого можно выгодно продать, то таких было бы больше, да и способов прервать восхождение наверх по-прежнему много. Это и система обучения в приютах, и отсутствие инфраструктуры по защите омег во время течки, и скверные жилищные условия, и ценовая политика, лишающая возможности вовремя доставать то, что могло бы в нужный момент помочь... Факторов много. Кто-то всё же преодолевает все препоны, но им пока достаются места во вторых и третьих рядах. Кто-то в своих городах всё же организовывает безопасные места для омег. Например, в столице этим активно занимается Барон Лейла, и его гостиницами, снабжёнными запахоизоляцией и всеми необходимыми вещами, регулярно пользуются. Плохо то, что для полного обеспечения обслуживания нужны солидные деньги, чтобы откупаться от проверяющих, и это серьёзно влияет на таксу, как и стабильно растущие тарифы на коммуналку. Есть система выплаты в рассрочку, но и это тоже не всегда является выходом, а власти уничтожают такие точки, чтобы не терять потенциальную выгоду с новых детей и прибитых к земле омег, неспособных выбиться наверх по причине стеснения в средствах, образовании и обременённых детьми, которым тоже нужно внимание. Множественные соблазны, система ценностей, прививаемых через кино и телевидение, морочат голову подрастающему поколению, и на этом тоже наживаются. И различные крупные медийные фигуры, как Раф Каин и Аполло, являются инструментами этой пропаганды. Наверху тоже не идиоты сидят, они тоже анализируют это всё, и мы до сих пор до конца понять не можем, почему они игнорируют очевидное. Ведь дело не только в их зашоренности и страхе потери нынешних позиций. Есть один ключевой игрок, который и направляет это всё в нужное русло. И всё это сплетено в огромный тесный клубок, который одним ударом рубить просто опасно — начнётся хаос, а вторжение из-за границы, где всё ещё хуже, просто сметёт нас. Я тебе пока этого не рассказывал, но мы пытаемся наладить связи с полезными людьми и за границей, чтобы выяснить, что же там происходит, и хоть как-то обезопасить ситуацию на границах, выиграв необходимое время на свою работу и перестройку. Ведь наши ребята, попавшие туда в числе проданных, и там продолжают действовать, передавая знание и продолжая бороться. Поставками живой силы наши власти пытаются сдержать наступление по границе, но это сугубо временная мера, поскольку и там игнорируется естественный природный механизм размножения, из-за чего многие омеги не могут родить от тамошних альф и бет либо теряют детей на самых разных сроках беременности. Ведь тамошние медики опираются на исследование наших горе-учёных, ведущих всю ту же лживую линию! Получается замкнутый круг, из которого можно вырваться, но только перестроив существующую систему и подняв на щит моего отца и его идеи. А как власти признают это, если они давили его и его последователей, поливали их грязью... и многие из тех, кто это делал, всё ещё живы и продолжают работать. Они сейчас занимают высокие посты и не захотят терять всё это, когда вдруг вскроется, что они творили. И простым раскаянием это не исправить — слишком много душ и жизней было загублено по тюрьмам и лагерям. И есть учёные, которые всего лишь выполняли указания сверху, которые не захотят стать крайними. И сейчас нас снова начинают давить, чтобы спасти свои шкуры. Это здесь они цари и боги, а за границей, если они рискнут сорваться туда и пересидеть, они быстро окажутся на самом дне, поскольку там свои понятия. И они держатся за то, что есть у них здесь.