— Ты следишь за мной?
— Иногда, — признался Даниэль, сцепив руки за спиной. Совсем по-детски.
— Зачем?
Ответом было уклончивое движение плечом, и капитан понял, что от объяснений рыжий просто ушёл. Ладно, секретничай и дальше. Всё равно рано или поздно сам всё расскажешь.
— А мне правда можно будет полететь с ребятами на спидере?
— Можно, но только при условии, что ты будешь их слушаться. И никакой самодеятельности.
— А если я придумаю что-то полезное?
— Сначала посоветуешься.
— Хорошо, — кивнул навигатор.
— Чем сейчас займёшься?
— У меня по плану учебники по навигации и занятия с Геком, а когда рельеф-схема леса будет готова, начну составлять маршрут. Я уже заранее отпросился у ребят. Ведь надо столько всего учесть — количество людей, которые пойдут, сколько и чего надо взять с собой, учесть походные качества всех...
— Ты так говоришь, словно уже бывал в пеших походах, — заметил Владислав.
— Я с Захаром об этом много разговаривал, а он опытный походник, — отвёл глаза Даниэль, и Владислав мысленно чертыхнулся. Опять уходит от прямого ответа. А ведь уже прохождение "Дикой охоты" ещё до знакомства с бывшим браконьером явственно свидетельствует о внушительном опыте! — Он рассказывал достаточно подробно и доступно. Большая наша часть — это здоровые и вполне крепкие мужчины, но если пойдут Лариса и Ксюша, то их нельзя будет сильно нагружать. — Голубые невинные глаза навигатора снова поднялись на капитана. — А вы пойдёте?
— Конечно.
— Вот и хорошо. Ещё один опытный человек будет очень кстати.
Владислав в очередной раз подивился парню. Ребёнок ребёнком, а взрослая часть то и дело выглядывает. Ну и избирательность! Видать, сознание парня и впрямь раздвоилось, самая настрадавшаяся часть залегла на дно и теперь время от времени даёт своей второй половине ценные советы. Если так и есть, то, возможно, изначально парень был не таким проблемным, как можно подумать. Может, и обойдётся... Только привыкать придётся заново.
По тому, что время от времени выглядывало, можно было уверенно предположить, что Даниэль был на войне и мог выполнять какие-то специфические задания. Он обладает рядом достаточно характерных навыков — например, навыками скалолазания, которые продемонстрировал во время внешнего осмотра "Странника" после посадки, а такие приобретаются только в процессе основательного обучения. Заниматься этой деятельностью парень мог достаточно продолжительное время, потом что-то случилось, и он ушёл. Учитывая то, что уже известно — конфликт с предыдущим капитаном и их стычка, так и не перешедшая в настоящий конфликт — это могло быть что-то принципиальное, из-за чего Даниэль и порвал с работой на военных. Если ссора была достаточно серьёзной, то его выбор новой профессии выглядит вполне оправданным. Как Васька и говорил. Выводы из всего этого Владиславу нравились, и если бы парень не продолжал умалчивать...
— Ладно, иди заниматься своими делами, но и про режим не забывай, а то доктор тебя и вовсе под домашний арест посадит, — погрозил ему пальцем Корзун.
— А я обижусь всерьёз, — задорно сверкнул глазами этот мальчишка.
— Ну-ну!
— Эх, подойти бы поближе! — с досадой сказал Фестер, разглядывая студентов в бинокль и подкручивая настройки.
— Ближе нельзя — заметут, — напомнил Сунь, ковыряясь с настройками камеры. Приятели залегли в крупных кустах в максимальной близости к кораблю и наблюдали за соседями.
— Да помню я, — беззлобно огрызнулся пиратский администратор. — Точно, студенты. Так, один, два, три, четыре... пять... Вот и рыжий, о котором Мануэль упоминал... Одна девчонка... Вторая шезлонг раскладывает... Мда, на такую цыпу наши постояльцы точно позарятся, а вторая на сдачу пойдёт. Жалко девку...
— Дай-ка глянуть... Да уж. Не такая красотка, как та, что в шезлонге, но такую можно уверенно знакомить с мамой. Держу пари, ещё и хозяйка отменная. Если да, то я могу без любимой работы остаться.
— Не останешься. Надо не допустить наезда, иначе нам самим понадобится убежище.
— И за чей счёт?
— За свой собственный, конечно — наше любимое начальство скидок давать не будет.
Сунь деловито отснял сколько-то кадров, сетуя, что точка съёмки не самая удобная, да и корабль часть обзора заслоняет. Видели и капитана.
— Вот это каланча! — присвистнул Фестер. — Мануэль не преувеличивал. Точно, отставной военный. Наверняка ещё и офицер — выправку видал?
— Такой рассусоливать не станет, — согласился китаец. — Надо "таракана" снаряжать — послушаем, что они из себя представляют.
— Ты поосторожнее — они не должны догадаться, что здесь есть кто-то ещё.
— Плавали, знаем.
Суп на настоящем мясном бульоне и с заправкой из настоящих овощей с небольшой добавкой концентрата из пачки однозначно удался, только Даниэль снова накосячил — пересыпал приправы. Снова самую малость. Снова никто ничего не сказал, но по обмену взглядами парень обо всём догадался и расстроился.
— Да не куксись ты так, — подбодрил его напарник. — Мне всё равно нравится. К тому же есть такие блюда, в которых и должно быть много специй.
— Но не в этом супе, — понуро ответил Даниэль, и все наперебой начали уверять, что вышло довольно оригинально, и припоминать примеры из различных национальных кухонь. Это отвлекло Даниэля от невесёлых мыслей и разбавило атмосферу за столом.
Молчала только Лариса, и Василий снова обратил на неё внимание. За время, прошедшее после инцидента с порванной рубашкой, девица пришла в себя, вернулась к привычному распорядку, по-прежнему ухаживала за собой любимой, но всё же что-то в ней изменилось. Морозова перестала преследовать Даниэля, да и смотреть на него стала как-то иначе — без охотничьего азарта, с примесью ужаса и жалости. Инцидент словно щёлкнул каким-то переключателем. Доктор решил поговорить с Ларисой сразу после обеда, чтобы выяснить, что же именно произошло.
— Лариса, могу я с тобой поговорить?
— Можете, — ответила Лариса, не отвлекаясь от сложного процесса нанесения тёмно-синего яркого лака с блёстками на ноготь мизинца левой руки. — Только не обещаю ответить.
— Лариса, что случилось?
— Вы о чём? — вскинула изящную бровь Лариса.
— Я заметил, что ты перестала на Даниэля облизываться. Похоже, что вид его шрамов что-то напомнил тебе. Я хочу понять, что именно.
— Зачем?
— Я правая рука нашего капитана и должен знать, что происходит на борту. И несу с ним равную ответственность. — Василий скрестил руки на груди, опираясь на дверной проём. — Если есть возможность избежать проблем, то я должен предпринять для этого всё возможное.
— Какие именно проблемы? — Лариса вытянула руку вперёд, любуясь результатом.
— Даня. Я не хочу, чтобы он получил новую психическую травму в придачу к старым.
Лариса с надменным выражением лица повернулась к доктору.
— А я тут причём?
— Притом. — Василий вздохнул и сменил нейтральный тон на доверительный. — Лара, я понимаю, у тебя есть достаточно веские причины так вести себя. К тому же ты девушка взрослая, вполне самостоятельная, но тебе не приходило в голову, что такое поведение...
— Ну вот, начинается, — закатила глаза Лариса. — И вы туда же. А вам не кажется, что это не ваше дело? Вы же не полиция нравов.
— Да, я не полиция нравов, но я не могу не предполагать, чем это всё может закончиться, — терпеливо ответил доктор. — Я просто хочу понять, почему ты всё это делаешь, чтобы заранее соломки подстелить.
— Какой вы предусмотрительный! — фальшиво ахнула Морозова. — Это что-то!... — В следующую секунду она вернулась к своему прежнему тону и угрожающе понизила голос. — Это не ваше дело, понятно?! Не лезьте хотя бы вы в мою жизнь!
Лезть в жизнь. Знакомая песня. Значит...
— Твои родители, да? И где они ошиблись, по твоему мнению?
— Вы ничего не знаете!
— Может быть. Но могу предположить. — Василий вошёл в каюту, развернул стул рядом с терминалом и сел. — Давай, я выскажу свои соображения, а ты поправишь, если я где-то ошибся.
Лариса смерила его презрительным взглядом — знаю я эти психологические штучки! — и фыркнула.
— Ну, давайте.
— Твои родители, насколько мне известно, люди деловые. Они заняты своими магазинами, люди законопослушные, приличные... — Уголок рта Ларисы дёрнулся, и Василий отметил это для себя. — ...и, естественно, старались обеспечить и тебе достойную жизнь. Но в какой-то момент всё пошло не так, они совершили роковую ошибку, и ты пошла им наперекор. Даже начала вредить их репутации, причём целенаправленно. У меня есть подозрение, что ты настолько увлеклась этим, что забыла о своей изначальной цели и начала путать причину и следствие, а это очень опасно. Ты красивая, умная, нравишься мужчинам, и ты пошла именно по этому пути. — Чем больше доктор говорил, тем менее насмешливой становилась улыбка Ларисы. — Твоим родителям это не нравится, они наверняка пытались как-то на тебя повлиять и тем самым совершили очередную роковую ошибку. Когда ты закончила школу, они пропихнули тебя на биологическую кафедру, чтобы ты получила востребованную профессию, а потом уговорили Антонину Витальевну включить тебя в экспедицию. Я хочу понять, где они совершили эту самую роковую ошибку. Возможно, что даже не одну. Именно эти ошибки и задали тебе направление.
Лариса инстинктивно отодвинулась и начала собирать свой косметический набор и закручивать колпачок пузырька с лаком.
— Котелок у вас варит, — буркнула она.
— Значит, в целом я угадал.
— В целом да. Значит, я, по-вашему, я не права?
— Я этого не говорил.
— Значит, мои родители не правы?
— Этого я тоже не говорил. Я сказал, что они ошиблись. Ошибаются все, но отдельные ошибки становятся настолько критичными, что последствия потом исправить практически невозможно. Эти последствия приводят к ужасным трагедиям, в которые вовлекается всё больше и больше людей, и ошибка работает как брошенный в воду камень, от которого на поверхности расходятся круги. Каждая новая ошибка вызывает новые круги, и остановить это можно только одним образом — перестать бросать эти самые камни.
— Пустая говорильня, — поморщилась Лариса.
— Не сейчас.
Лариса удивлённо уставилась на собеседника.
— Вы это серьёзно?
— Абсолютно серьёзно. И вот что я тебе скажу. Пока ты счастливо избегала весомых проблем благодаря своему уму и прикрытию со стороны родителей, но рано или поздно реально столкнёшься с такой проблемой, в которой окажешься одна и беспомощная. И кончится всё очень плохо. Этого ли ты хочешь?
Лариса насупилась.
— Не занудствуйте. Мне эти песни уже осточертели до тошноты! Это моя жизнь! Моя!!! Никто не имеет права решать за меня!!! НИКТО!!! Даже если я от этого сдохну!!!
— Кто-то на моём месте сказал бы, что ты не права. Что так нельзя. Что тебе все только добра желают...
— Ну да, конечно! И потому козыряют штампованными фразами только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать!
— Иногда это необходимо, — пожал плечами Василий, сохраняя спокойствие. Он понял, что нашёл кончик той самой ниточки, за которую осталось только потянуть, чтобы распутать весь клубок. — Всё-таки мозги и сознание у нас всех не под копирку, как бы не старались культура, цивилизация и СМИ. Твои родители делали то, что считали для тебя правильным, когда ты была ещё ребёнком. Они учили и воспитывали тебя так, как считали нужным и правильным. Когда и почему ты решила пойти против них? Вот что я хочу узнать и понять.
— А потом разболтаете всем? — скривилась Лариса.
— Нет. Я обещаю, что всё, что ты мне сейчас скажешь, останется сугубо между нами. Я буду хранить это как врачебную тайну.
— А про Даниэля всем разболтали!
— На самом деле я вам и половины не сказал. Только то, что было необходимо здесь и сейчас, чтобы мальчик не страдал. Чуть больше я сказал только Владу, чтобы он, как человек военный, зря панику не наводил. Самое-самое я до сих пор храню в тайне, и поверь — эта информация куда серьёзней, чем можно подумать, и её обнародование способно причинить Дане куда более существенный вред, чем то, что я уже вам раскрыл. Это его тайны, и я их уважаю.
Лариса долго смотрела на Василия и всё же отвела глаза.
— Не гоните? — чуть слышно спросила девушка уже совсем другим тоном.
— Не гоню. — Василий осторожно протянул руку и погладил Ларису по ладони. — Что именно произошло? Не то подарили на день рождения? Незаслуженно за что-то наказали? Или ты подловила их на чём-то?..
На последней фразе лицо Ларисы снова дёрнулось. Вот оно!
— Мои папочка и мамочка... — В эти слова Лариса вложила максимум презрения и ненависти. — Такие честные, такие порядочные... Лицемеры!!!
— То есть? — Точно!
— Если бы Антонина знала, кто они на самом деле, то ни за что бы не только не взяла меня на кафедру, но и здороваться бы с ними не стала!
— Твои родители связаны с чем-то... компрометирующим?
Лариса цинично ухмыльнулась.
— Родители... Знаете, с чего начинался их бизнес? Их лавочка отмывала деньги для одной бандитской группировки. Мы тогда жили в другом городе. Хорошо жили! У меня было всё, что ни попрошу. Деточка наша, принцесса... Потом случилась разборка с другими бандитами, босс, на которого работали мои папочка и мамочка, попал на крупную сумму, и потребовал у моих предков денег. Чтобы они изъяли их из бизнеса именно тогда, когда этого делать было нельзя — накрылась бы вся лавочка. Мой папочка попытался было это объяснить, но вместо того, чтобы послушать...
— Что именно?..
— Меня похитили. Хорошо, что было лето и каникулы в школе. — Лариса подтянула колени к груди и обхватила их руками, сжавшись в узел.
— И где тебя держали?
— Отвезли в бордель мадам Лилли в Глазго.
Василий медленно выпрямился.
— И... сколько тебе было лет?
— Десять.
Доктор сглотнул. Так...
— Успели?
— Их было двое. Два вонючих жирных потных мужика. — Лариса уткнулась лбом в колени. — Да ещё мне каких-то таблеточек перед этим дали "на дорожку". Потом я смогла при случае сбежать и добраться до дома. За те две недели, что я там провела, я всё и узнала.
— И... что потом?
— Предки просто промолчали. В школу я вернулась не сразу, но потом все наши неприятности вдруг просто прекратились, а потом мы переехали в Глазго и открыли новое дело уже там. Спустя примерно год я случайно подслушала, что папочка связался с другими бандитами, и те дали им свою "крышу" — воевали со старыми. Потом мы и переехали, открыли новый магазин... А потом вдруг нашлись деньги на второй. И знаете, где мои родители их взяли? Вымогательством вытягивали их из тех самых мужиков — те случайно меня нашли. Увидели на улице. Их не волновало то, что со мной случилось. Они даже не попытались засадить этих уродов в тюрьму, где бы те получили по-полной! Они просто использовали это всё, чтобы добыть денег на расширение своего дела. Им было плевать на меня. Им было важнее скрыть этот позор. Они просто делали вид, что ничего не случилось.
— И ты решила им отомстить.
