Преображение затронуло и Портал, ярко засветившийся от переполняющей его силы. Вновь взял голову Наруто в свои руки, отчего все еще представавший перед внутренним взором Портал подернулся рябью и скрутился в спираль. Не мешкая, я решительно устремился сознанием во вращающийся центр.
В последний момент разглядел за спиралью подтопленный коридор, но шагнул все же на пол — ноги скрылись немногим выше голени. Над особенностью поведения Портала подумаю позже, сейчас же прислушался к себе и окружающему миру. Во-первых, вода. Она имела цвет чакры с едва заметной красновато-оранжевой масляной примесью. Ее гладь не отразила ничего нового, кроме моего странного появления из раскрутившейся прозрачной спирали — лесной камуфляж, дымчатые очки с прилегающей маской, танто на бедрах. Вода щипалась, словно кислота или щелочь, она таила в себе злобу. Во-вторых, занпакто. Он ощущался во мне, будто я по-прежнему в человеческом теле, а не в духовном. И это правильно. В-третьих, система циркуляции чакры и очаг ощущались как некое сердце с кровеносной системой. Как выяснилось, и шаринган вплавился в общую структуру моей души. Строение души схоже с физической оболочкой, однако, стройматериал иной — рейши. Протянул руку и коснулся умеренно шероховатого камня стены. Хороший признак, раз уперся, а не насквозь прошел, как было бы в Мире Людей, где для душ нет физических препятствий. В-четвертых, звук неустанной капели при абсолютно ровной поверхности быстро успокоившейся воды, дарившей коридорам тусклый свет, живой свет.
Примерившись, легко ступил на стену, сразу обратив внимание на диапазон свечения труб — шаринган и в них уловил энергию. Чакру, если быть точнее. Не инь или ян по отдельности, а готовый продукт из очага.
Дискомфорта от ходьбы по потолку не испытывал, на локоть от себя выпустив реяцу, дававшую нужные ощущения гравитации. Здесь всюду вода, всюду отрицательные эмоции, глушившие мою эмпатию.
Движение по течению в трубах оказалось ошибочным, как и следование правилу придерживаться в лабиринтах какой-то одной стороны. Трубы выходили и терялись в стенах, а мое пространственное мышление быстро обнаружило петли, а потом выяснил про искривленное пространство, когда прямота вовсе даже кривая. Шаринган помог, боролся словно с гендзюцу, все время норовящей запутать. Хорошая защитная система. Интересно, откуда?
— Хачи, налево.
— Хм? Точно, Какаши, здесь ярче инородный оттенок. Однообразие коридоров так отупляет.
Бродил уже долго, вычерчивающаяся в уме карта упрямилась расширению и попыткам движения четко в одну сторону. Я помнил о временной разнице. Беспокоился за Наруто. Сдерживал исследовательский интерес. Судорожно вздыхал о палочках с шариками данго в вишневом сиропе. В памяти сохранился страх, некогда пережитый двенадцать лет назад, когда оранжево-красное марево чакры Кьюби топило родную Коноху. Ни тогда, ни сейчас не трясутся поджилки. Тем более, сейчас вместо страха — любопытство и круговерть мыслей на извечный вопрос — что делать? Еще очень хотелось умыться под душем и избавиться от противного ощущения липкости кожи, оставшегося после кошмара с немедленным отправлением в подсознанье беспробудного Наруто, терзаемого биджу.
К слову, раздражающий звук капели исчез, как только у меня прервался контакт с водой на полу. Зацепившись за эту мысль, нашел удручающую ассоциацию с клепсидрой, отсчитывающей время. Еще обратил внимание (одновременно с занпакто) на удачность проекта Стража и Заместителя. По крайней мере, ощущение их присутствия пропало.
Путь к сгущению цвета завершился внезапно. Два быстрых поворота и вот я у большого зала с клеткой. Пятка за порог — потолок коридора, переходящий в стену зала. Толчок с переориентацией тела на перпендикуляр стены. Сразу обрушиваются гул властного голоса и давление яки. Шаг устойчивости, разворот в полкруга, сгиб ног, стопы и спина прилеплены к стене. Воды не касаюсь, голову не задираю, у шарингана максимальный охват.
За прутьями едва ли не в мою прежнюю, гм, широту души клубится красная тьма, в которой вырисовываются контуры гигантской лисы о девяти хвостах. Яро светятся налитые кровью глаза с вертикальным зрачком и белеют клыки с меня прежнего. В верхней половине соединения створок символично прилеплен лист с печатью фуиндзюцу, эдакий замок или блокиратор оного. Наруто обнаружился зажавшимся в угол, как раз в середине образующей его стены находился проем коридора. Он сидел, обхватив колени со вжатой в них головой. Не ревел — поскуливал, мелко дрожа.
— "Бакудо-81: Данку"! — Бледно голубая прозрачная стена перекрывает зал от стены до стены, от пола до потолка, отделяя клетку с третью зала. Воспользовался запинкой Лиса, не ожидавшего никаких гостей, и прервал его громогласные измышления про убийц, шиноби и демонов. Кьюби нашел точку приложения рычага давления на своего носителя, не сформировавшегося психически — первое убийство. Это их первая встреча, я специально спрашивал у Наруто, как бы невзначай поинтересовавшись.
— "Каидо-21: Благоухание Лавра"! — Солнечный туман быстро обволакивает оставшиеся две трети зала. Густой, ласково теплый, с насыщенным цветочно-древесным ароматом, освежающий, очищающий, обеззараживающий, бодрящий и придающий психическую силу для противостояния внешнему давлению обстоятельств, невзгодам, горю или плохому настроению. Отличное противоядие, смягчает агрессивную среду.
В считанные мгновения вода очистилась от вредных примесей, подавляющая волю атмосфера исчезла, стало легко и свежо дышать. Лечебное кидо осело на серых стенах, подарив им приятный светлый оттенок, одним своим видом внушающий чувство защищенности и силы обороть все несчастья. Спокойное голубое свечение заклинания "Данку" лишило взбешенного и озленного Кьюби ореола мощи, удушающей чужую волю. Поток его яки бессильно уперся в стену. Просто большой зверь в клетке передвижного цирка. Из всех сценариев выбрал утешение вблизи, чтобы Наруто привык и не боялся вида Кьюби — ему с ним жить.
Спрыгнул на воду и под прицелом пронзительно синих глаз подошел спокойной и уверенной походкой, сел к стене между Наруто и клеткой, крепко взял за руку и в зародыше погасил порыв:
— Без обнимашек, Наруто. Ты уже взрослый. Веди себя подобающе.
Отрок вздрогнул. Так совпало, что в этот же момент Кьюби испустил рев биджу — еле успел выставить свободную руку и сжать кулак, скрепляя демоническую магию волей и дополнительной силой в ячеистом каркасе.
— У меня тоже мрак в душе, ото-сан... — упаднически прошептал Наруто, бочком придвинувшись ко мне. Скрываясь под моим боком от страшных глаз.
Вот ж мелкий паразит! Но его сила духа впечатляет, а отсутствие на лице свидетельств пролитых слез говорит о его личностном росте. Наруто сопротивлялся, как мог и умел, отвергая посулы и доводы Кьюби. Узумаки не собирался сдаваться и уступать напору. В отца растет. И мать. Как сэнсэй отметил свой успех — Наруто сидел на воде, замочены только штанины его любимого оранжевого костюма, выглядящего здесь как с иголочки.
— Ммм, пока искал тебя, гакусэй, — выделив его ученичество, — всюду видел свет. Только в клетке мрачный биджу во мраке сидит. Это биджев мрак, не твой. Уразумел, м?
— Ага, ото-сан! — Осмелел Наруто, перейдя с шепота на тихий голос.
В это время Кьюби прекратил бесполезные и, как я понял, болезненные попытки навредить, выпуская свою насыщенную темно-красную чакру через прутья. Лис сложил голову на передние лапы и скалился, порыкивая. Он слышал нас — мы его нет. Я специально так сделал.
— Эм, Наруто, если назовешь меня ото-саном вне своего внутреннего мира, то нас разлучат.
— Как?! Кто?! Почему?..
Не ему тягаться со мной в силе сжатия кистью. Третий вопрос он задал менее возбужденно.
— Дело в том, что у Сандайме Хокаге нет абсолютной власти. Эм, джинчурики, коим ты являешься, это самое мощное оружие гакуре. Бесчеловечные шиноби посчитали, что джинчурики должен расти сам по себе, чтобы никакой клан или кто-то еще не использовал тебя в своих корыстных целях, чтобы никто не влиял... Эм, понимаешь, Наруто, одним простым фактом проживания на территории чьего-либо кланового квартала ты изменяешь расклад сил. Мм, представь партию в сёги. Ты — это ладья с потенциалом превратиться в дракона, твое появление на любой стороне доски изменит ход партии. Влияние на тебя — это как ход фигурой в сёги. Мм, влияние на тебя определит то, что после приказа защищать гакуре от вторгшихся врагов ты потенциально можешь побежать в первую очередь защищать дом и клановый квартал проживания, а не бросишься без колебаний к одному из мест прорыва. Ммн, вижу, сложно... Я не твой отец Наруто, ни родной, ни приемный, ни крестный...
— Но ведь ты пришел сюда, Какаши! И ты заботишься обо мне как отец и... и любишь, правда, да?
— М-маэ... — тяжело вздохнул и вынул свою руку из его захвата. — В память о своем великом отце не называй ото-саном никого другого, Узумаки Наруто.
— А кто он, Какаши-сэнсэй? — Тут же сменил тон Наруто.
— Тьфу, паразит мелкий!
— Мне никто о нем не говорит, Какаши-сэнсэй, — ничуть не смутился отрок, твердо решивший добиться своего. — Есть закон, запрещающий о нем мне рассказывать, да?
— Он был моим сэнсэем...
— Что, правда, что ли?! А... сс!
— Невежливо перебивать, — отвесив белобрысой голове подзатыльник. — Он был самым уважаемым мной Шиноби. Мм, я был юн и многого не понимал в жизни, когда из-за предательства случилась трагедия. Я не буду оправдываться и признаю свою вину, что за все твои годы ни разу не навестил, не заговорил, не помог, не избавил от чувства беспросветного одиночества. Но я дам тебе совет — укрепляй волю. Чем она сильнее, тем тяжелее тебе будет внушить что-то против натуры. Мы с Саске учим тебя противостоять гипнозу, но без твоего рвения...
— Я буду стараться изо всех сил, Какаши-сэнсэй! Ой, простите...
— Так вот, Наруто, чем сильнее твоя воля, тем больше света даст эта вода. И когда-нибудь этот свет избудет мрак... — оставил мысль незавершенной, повернувшись на пошевелившегося Кьюби, по-моему, зло засмеявшегося.
— Какаши-сэнсэй, вы так и не сказали, кто же мой отец, — произнес Наруто, без страха и дрожи выглянувший на Кьюби из-за моего бока.
— Мне стыдно признаться, Наруто, стыдно за себя и за Коноху, допустившую такое. Даже фамилию тебе его не оставили, дав материнскую... Твой отец Намиказе Минато, Йондайме Хокаге.
Наруто застыл в полном охренении, а заточенный Кьюби стал выражать всю ярость и гнев, отчетливо помня мужа предыдущего джинчурики — Кушина с Кьюби не церемонилась.
— Если ты хотя бы заикнешься или проявишь внезапный интерес к нему, то нас тоже разлучат. В лучшем случае. Мне, знаешь ли, с молчаливого согласия Хокаге почти прямым текстом запретили учить команду-7 чему-либо. Будь бдителен и осторожен в словах своих и поступках, Узумаки Наруто.
— Я обязательно стану Хокаге, — хмуро выдал Наруто, играя желваками.
Даже Кьюби соизволил прищуриться на это клятвенное заявление.
— Тогда прими к сведенью, что Сакура отлично подойдет на роль отпугивающей всех исполнительной секретарши, но вот в качестве твоей жены она...
— Какаши-сэнсэй! Я сам выберу...
— Сам-сам, — со смехом вставая и взлохмачивая ежик волос Наруто, воинственно вскочившего ради клятвы, — конечно сам.
Как специалист по кидо, я имел еще один повод для гордости — каидо подействовало как должно. Отметил это и занпакто, который в шикае сосредоточился на Шарингане и совсем-совсем не покушался на кидо.
— Ладно, шутки в сторону, пора дать Кьюби урок хороших манер.
— Я сам... — храбро начал Наруто.
— Ученик, не в обиду, но я видел, как ты трясся. Против напора демонической воли ты сдюжишь, эм, и пока это твой предел. Согласен?
— Сог-гласен, Какаши-сэнсэй, — сглотнул Наруто, у которого по спине пробежала толпа мурашек размером со слона. Кьюби грозно ощерился и встал в стойку, презрительно и с предвкушением глядя на нас.
— Тогда ради твоей же безопасности я прошу тебя постоять и посмотреть из коридора, хорошо?
— Угу... только вы это, пожалуйста, не сильно его убивайте, ладно? Он просто много чего еще не понимает в жизни... — со всей непосредственность произнес Наруто.
Бедный Кьюби, у него аж усы задергались и ухо задрожало в нервном тике.
— Обещаю, даже танто к нему не то, что не прикоснусь, а волоска ими не срежу. Эм, и дорогие тебе усы не выдерну. Все иди, храбрец, и ничего не бойся.
Наруто открыто улыбнулся и вздернул нос, напрочь перестав бояться страшного биджу. Ухмыльнувшись в морду с домину, он пробежался до коридора.
— "Бакудо-81: Данку", — перегораживаю проход еще одной прочной стеной.
— Думаешь, клеть выдержит? — Озаботился Какаши.
— Полагаешь, нет? — Одновременно рассматривая звериную громаду и примериваясь к ней.
— Эм, он вполовину мельче прежнего. В нем почти не чувствуется инь.
— Понял тебя, Какаши. Он сам же и послужит щитом.
— Мха-ха! Это будет символично, но и рискованно, Хачи. Эм, надеюсь, нам не потребуются крайние меры.
— Аррррыргх! — Тут же зарычал лис, едва мои занпакто, воткнутые в "данку", стали есть кидо. — Ж-жалкий ш-шинобиш-шка, трррусишь войти ко мне?
— "Бакудо-63: Саджо Сабаку", — сгибаю пальцы кулак, а потом крепко сжимаю, туго стягивая цепи вокруг пасти. Я побоялся, что сквозь прутья мое кидо не пройдет, однако успех полный, хотя символы на листе с фуиндзюцу ярко вспыхнули, налившись чакрой — на реяцу шинигами печать не была предусмотрена.
Кьюби поддался на провокацию, мотнув мордой и распушив хвосты в достаточно тесной клетке. Видел их шаринганом совершенно отчетливо — это дополнительные и вполне самостоятельные источники его густой красно-оранжевой чакры.
— "Бакудо-69: Геки"! — Не переставая радоваться скорости и силе моего нового тела, вычертил кандзи и выставил вперед всю ладонь, вместо одного пальца, как того требует начальный 9-ый уровень исполнения этого кидо. Отпущенные танто сами масштабировались, рыбкой юркнув в ножны на бедрах.
Охватившее меня красное свечение отразилось на Кьюби, мрачно высветив всю его страшноватую фигуру. Полный паралич на несколько секунд — большего мне и не надо. Для "Шуншин но Дзюцу" еще требуется хоть какая-то опора, потому вхожу в Сюмпо и по воздуху перемещаюсь в его клетку.
Когда-то на экзамене с бубенцами Какаши применил унижающий и болезненный прием "Коноха Хиден Тайдзюцу Оги: Сеннен Гроши", вдарив Наруто по копчику. Зверски больно, плюс наблюдателям из-за быстрого разгибания сложенных в замок пальцев кажется, гм, всякое непотребство.
— Банкай, — перехожу в режим полного подчинения.
Я сам перестроился с Маской пустого, зацепив ее на шикай и банкай. Первый раз после слияния и за пределами внутреннего мира активирую банкай — так нужный мне опыт! И плевать, что приходится делать это почти впритык к заднице биджу, куда все так любят всех посылать.
Лиса буквально вдавило в прутья решетки, причинявшие ему нестерпимую боль — зала ярко осветилась запорной печатью. Всю воду давление реяцу с такой силой вытеснило, что волна захлестнула противоположную стену, лизнув высоченный потолок и отразив моим трем собачьим головам расплющенное животное, прижигаемое ярким светом, растекающимся с листа фуиндзюцу. Особо следует заметить, что воду от решетки раскатало в блин, но контакт остался, причем вода с неимоверной скоростью впитывалась в решетку — зал стремительно высушивался.
