Сила притяжения.

— Речь не об этом, а о том, что ты все ещё так остро реагируешь на него. Поверь, такой я не видел тебя с того момента, когда я в первые познакомился с Верховцевым. В его присутствии ты совершенно другой человек. Словно вес целого мира на твоих плечах. Он слишком тяжёл для тебя, Саша, ты его не потянешь. Не смогла в тот раз, не сможешь и в этот.

— Ты говоришь так, как будто я уже, словно послушная собака, прижалась к его ногам и завиляла хвостом! Я всё прекрасно помню! Я помню о том, что случилось и поверь, гораздо лучше тебя. Так что будь любезен, больше не говори мне, что делать.

— Ты совершенно права. Ты всё это и так знаешь, но иногда, лишний раз напомнить не помешает, особенно когда ты смотришь на него с долей разочарования и поклонения. Он въелся в твоё сердце и там, где он, я никогда не буду. Но подумай, Саша, ради своего же блага подумай. — парень вздохнул и притянул меня к себе. — Я очень не хочу тебя терять, поверь мне. И сейчас я чувствую ещё острее. Наши отношения за всё это время имели стихийный характер, и мне хотелось бы это изменить. Понимаешь? Да, вижу по глазам, понимаешь. Да, я хочу на тебе жениться. Извини, что всё не так красиво, как в американских фильмах. Но эта мысль пришла ко мне сразу же, как я увидел его. Прости, что не понял раньше. Саш, я очень тебя люблю и прошу, когда ты окончательно убедишься в том, что готова оставить его в прошлом навсегда, скажи мне. Прими моё предложение. Или же откажи. Но обязательно обдумай всё. Обещай.

— Обещаю, — рассеяно кивнула я, понимая, что предложение пожениться от Артёма меня не так удивило. Наверное, я всегда знала, что так или иначе всё к этому идёт. А Верховцев в данной ситуации всего лишь послужил для Белова катализатором.

— Вот и отлично. А теперь идём. Нам надо начинать собираться в эту чертову поездку, которая, готов поклясться, не принесёт ничего хорошего....

Я в согласии кивнула и побрела рядом с парнем. В кармане звякнул телефон. Машинально достав аппарат, я прочла сообщение.

"А вы очень мило смотритесь вместе. Но он не я. И ты это знаешь, Саша"

* * *

— Это будет так весело! — произнесла Людочка уже пятый раз за всё время пути. Я была с ней в корне не согласна, учитывая, что каждый раз, стоило мне взглянуть на Верховцева, моё сердце совершало кульбит. И вот опять я встретилась с его глазами и то, что я увидела в зеркале заднего вида, никак не сгладило эффект. Стараясь не выдать себя, я плавно перевела взгляд в окно. Но он хмыкнул, и я это слышала. Он считает, что вся моё борьба это бесполезное упрямство, которым я трачу и его и своё время. Но он не понимает, что пока он не сделает всё, как надо, ничем хорошим очередной виток в наших отношениях не закончится.

— А много гостей будет? — Артёму, в отличие от меня, не составляло особых трудов поддерживать светскую беседу. Я слабо улыбнулась. Да, никак не думала, что буду походить на Верховцева своим поведением. Уверена, что со стороны мы выглядим как два обиженных на жизнь человека. И это неправильно, так себя вести. Ведь есть люди, у которых нет того, что сейчас имеем мы. Которым даже жить негде или же их детям нечего есть. Но все люди эгоистичны, и поэтому сейчас я думаю о том, как мне плохо находиться в машине с моим бывшим, вместо того, чтобы хотя бы задуматься, что это проблема по сравнению с проблемами других людей, сущий пустяк.

— Не очень, только свои, — меня пронзила мысль и мне так и хотелось озвучить её. Но не подозрительно ли она будет? Посмотрев на увлеченную Людочку, я всё же решилась.

— А родители?

— Нет, — в одном коротком слове прозвучало понимание. Верховцев прекрасно знал, что меньше него я хочу видеть только его отца. Видимо, за всё это время их отношения так и не наладились. А может, их просто не стало. Мои отношения с родителями тоже были далеки от идеала. Меня нельзя было назвать примерной дочерью, потому как звонила я нечасто, а про поездки я вообще молчу. Стоило только закончить университет, и я буквально с головой бросилась в новую работу, в новый город. Но как оказалось, безопаснее было бы оставаться в старом городе. Видимо, Верховцев тоже решил сменить обстановку. Или судьба просто решила немного развлечься, повернув всё таким образом.

Наконец, мы были на месте. Дом оказался значительно скромнее, чем я думала. Первый этаж и мансарда. Никаких каменных дорожек и фонтанов. Скорее обычная дача, чем коттедж. Видимо, Верховцев успешен не настолько.

— Все соберутся к вечеру. Мы устроим Соне сюрприз, она просто думает, что я хочу повидать её. Парень сестры в курсе, так что всё пройдёт без казусов, — изложил Игорь механическим тоном. Я ощутила раздражение. Мне так и хотелось чем-то его ударить и хоть как-то расшевелить его, увидеть на его лице эмоции, а не то чувство превосходства, с которым он смотрел на меня. Зачем разыгрывать этот концерт? Давно, но я всё же видела эмоции на его лице. Едва ли всё в наших отношениях было настолько фальшивым. Лишь моя уверенность в том, что он никогда меня не придаст, ведь он любит. Но как оказалось и это для Верховцева проще простого.

— Мы столько наготовим! — Людочка в предвкушении захлопала в ладоши. — Мальчики, втаскивайте это всё в дом!

Дальше время пролетело быстро. Мы с подругой, обложившись кулинарными книгами, принялись готовить праздничный ужин. Работы для двоих было многовато и я с неожиданной и от того обескураживающей нежностью вспомнила, что Верховцев любил готовить. Интересно, как там Зинаида Михайловна? Столько вопросов было связано с прошлым. Мне не терпелось увидеть Соню. В моей сумке уже был припрятан новый любовный роман, и я надеялась, что вкусы девушки не так уж и изменились за последние пять лет. А ещё я чувствовала вину. Мне до сих пор не давало покоя то, как я поступила со своей лучшей и, наверное, единственной настоящей подругой. Людочка, конечно, была мне дорога, но учитывая происходящее сейчас, едва ли меня можно было назвать её лучшей подругой.

— О чём задумалась, красавица? — на кухню вошёл Артём. Я посмотрела в тарелку, в которой мешала салат. Майонез уже давно распределился.

— Да так, — я пожала плечами и слабо улыбнулась. — О рабском труде и эксплуатации.

— Вам помочь?

— Нет, мы прекрасно справляемся сами! — в доказательство Людочка извлекла из духовки умопомрачительно пахучего запечённого гуся. У нас с Артёмом тут же потекли слюнки и я, чтобы хоть как заглушить неожиданно проснувшийся голод (с утра мне кусок в горло не лез), быстро закинула в рот кусок колбасы.

— Эй, мне нужна помощь с шарами, — в кухню вошёл Игорь. Его лоб был влажным и в руках он держал кучу ненадутых шариков. Я хмыкнула. Видимо, курение дало о себе знать, лёгкие были слабоваты.

— Я...— начал Артём, но Людочка в своей бесцеремонной манере его перебила.

— Нет, пускай Саша. А ты, Артём, будешь чистить картошку. И не смотри на меня так, у Саши шикарный маникюр.

— Может, тогда уж, мне всё за неё делать? — улыбнулся парень, но я чувствовала, что ему не хотелось, чтобы я оставалась с Игорем наедине.

— Нет, всё тебе доверить я, как хозяйственная девушка, не имею морального права, — Людочка шутливо намахнулась на парня скалкой. Чуть вздохнув, я вытерла руки и, стянув фартук, вышла из кухни. Верховцев уже пытался надувать шарики. Признаться, это зрелище вызвало у меня смех и я закашлялась, стараясь его спрятать. За таким занятием я Игоря точно никогда не заставала.

— Если тебе так смешно, попробуй сама, — холодно произнёс Верховцев, буквально швырнув в меня несколько шариков. Удовлетворенная тем, что у него хоть что-то не получается, я приложила шарик ко рту и он тут же стал надуваться под силой моего дыхания. Игоря эта мелочь явно задела.

— Курить меньше нужно, — гордо произнесла я, завязав кончик шарика узлом, а потом ещё и подстраховав ниткой. На овальной поверхности яркими и красивыми буквами было выведено "С любовью!". Любопытство буквально жгло меня изнутри. Неужели Игорь и Соня помирились настолько?

— Тебя волнует моё здоровье? Это так мило.

— Куда это повесить? — вместо ответа, поинтересовалась я, мысленно ставя себя галочку за отличную выдержку. Меня даже почти не волнует его присутствие. Я уже практически безболезненно игнорировала учащённое сердцебиение и желание впиться в Верховцева взглядом.

— Над дверью вмести с ещё двумя, — Игорь кивнул в сторону дивана, на котором лежало два шарика, судя по всему, надутые с дикими усилиями. Снова позволив себе улыбку, я связала три шарика и, подставив рядом с дверным косяком маленький пуф, прилагаемый к мягкой мебели, взобралась на него и стала раздумывать, как закрепить шарики. Оказывается, для этой цели уже имелся небольшой крючок на липучке, который потом с легкостью можно будет снять.

— Не упади, — раздалось неожиданно близко. Стоя на пуфе, я была всего на полголовы выше Верховцева, поэтому мои глаза тут же встретились с его глазами, наполненными той самой, давно позабытой мной эмоцией...Он смотрел на меня с теплотой, которую я ещё не видела в его взгляде. С теплотой и налётом тоски. Словно ему меня не хватало. Сердце от этого сжалось, и я почувствовала слабость в коленях. — Эй, — предупреждающе прошептал он, и его рука невесомо опустилась на мою поясницу, заставив моё тело мгновенно отреагировать. Когда притяжение так сильно, даже простое прикосновение может разжечь уже, казалось, давно погасший костёр.

Я так и замерла, словно загипнотизированная. Казалось, если я хоть немного шелохнусь, моё тело меня предаст и кинется в объятья Игоря. Я не могла этого допустить. Поэтому, даже не пытаясь скрывать (он знал меня наизусть), я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. А потом просто спрыгнула с пуфа и молча пошла надувать остальные шарики.

— Великолепная выдержка, малыш, — его слова пускали ток по моим венам, так же как и прикосновения. Старые эмоции, вызванные такими же старыми словами.

— Я пять лет не баклуши била, — беззаботно отозвалась я, решив, что излишнее напряжение мне никак не поможет. Нужно быть более непосредственной, не заморачиваться и не слишком много думать. Иначе это чревато. Игорь ведёт очень сложную игру и все эти мимолетные прикосновения лишь начало. Он знает все мои чувствительные точки, он знает, куда ударить, чтобы мне было больно. И он прекрасно знает, как на меня действует его присутствие.

— Да, ты пять лет позволяла этому придурку утирать твои слёзки, — от пряника к кнуту. Минутный порыв былой нежности и тут же резкий удар в спину. Я была не готова к этому и за это мысленно отругала себя. Хорошо, что я стою к нему спиной, и он может заметить только мои напряженные плечи, а не исказившееся лицо.

— И поэтому он лучше тебя, — не осталась в долгу я.

— Ты сама не веришь в то, что говоришь, — Верховцев и мысли не мог допустить о том, что я считаю Белова лучше него. Это же невозможно! Несмотря на все его недостатки, я должна слепо любить его...Но не в этот раз. Артём действительно был лучше Верховцева во многих отношениях. Но это не значит, что я его люблю. Это лишь значит то, что значит.

— Поверь, после одного случая я научилась доверять себе и только себе. — усмехнулась я. — Ну и, конечно, Артёму, — произнесла я, перед тем, как начать надувать шарик. Ещё один был готов.

— Неплохой ход. Давишь на мою несдержанность?

— Скорее на невменяемость, — пожала я плечами и продолжила надувать дальше. Игорь молча связывал шарики вместе. Вся работа заняла у нас минут сорок и я уже чувствовала, что от такого глубокого дыхания упаду в обморок, но, наконец, комната была полностью украшена разноцветными шариками и это хоть немного повысило мне настроение.

— Как у вас всё замечательно вышло! — ахнула Людочка, вошедшая в комнату, когда мы с Верховцевым как раз повесили последний шарик. — Так, Игорь, помоги Артёму принести стулья с кухни, а мы с Сашей пока расстелем скатерть, — девушка указала на два больших стола, занимающих центр комнаты. Судя по всему, гостей вместе с нами будет человек двадцать.

Дальше мы с Людочкой занялись сервировкой стола. Расставив приборы, закуски и напитки, мы, наконец, отправились приводить себя в порядок. Нам с Артёмом была выделена вторая спальня наверху, и я была рада возможности, наконец, побыть одной. С излишним энтузиазмом захлопнув за собой дверь, я несколько минут просто стояла с закрытыми глазами и старалась ни о чем не думать. Напряжение, в котором я находилась с самого утра, давало о себе знать, и я чувствовала, как деревенеют плечи. Сделав небольшую зарядку, я принялась за макияж. Затем, распустив волосы, немного завила кончики щипцами, а после надела простое чёрное платье-футляр до колен. Настроения надевать что-то яркое совсем не было, поэтому с утра я окончательно остановилась на этом варианте наряда.

Когда я заканчивала приготовления, в комнату вошёл Артём.

— Надо было постучать? — извиняющиеся улыбнулся он, глядя на то, как я замерла. Разумеется, это не Верховцев. Он ещё не до такой степени наглый. Хотя, кто знает...

— Нет, что ты, ты меня и не в таком виде лицезрел, — улыбнулась я.

— Да, бывало и похуже, — задумчиво произнес Артём, подойдя ко мне. Я стояла перед зеркалом, когда его руки скользнули по моей талии и опустились на живот. Спиной я прижалась к нему и позволила себе немного расслабиться. С ним я всегда чувствовала себя спокойнее. Учитывая обстоятельства, это было как раз кстати. — Например, после того, как этот подонок бросил тебя, — его взгляд впился в моё лицо через зеркало.

— Перестань напоминать об этом, всё это в прошлом, — мне не хотелось, но я снова сжалась.

— Как и чувства к нему?

— Как и чувства к нему, — ответила я.

— Ты врёшь.

— Если долго в чем-то себя убеждать, то со временем, это станет правдой.

— Как чувства ко мне? — мы редко говорили о любви. Но вчера он сделал мне предложение и сказал, что любят. Видимо, я должна ответить ему тем же.

— Чувства к тебе к этому никак не относятся.

— Ещё как относятся. Люби ты меня, ты бы сейчас не смотрела на него как утопающий на спасательный круг, — он не осуждал, скорее, недоумевал, почему, несмотря на всё, я никак не могу избавиться от своих назойливых чувств к Верховцеву.

— Артём, перестань о нём говорить. Его присутствие и так служит достаточным напоминанием. Ты сам...

— Что? Рою себе могилу разговорами о нём? Я всего лишь проверяю, Саша, настолько ли сильны твои остаточные чувства, что ты готова броситься в его объятья, после того, как я буду произносить его имя пару-тройку дней.

— Ты переходишь границы, — отбросив его руки, я отошла в сторону и бросила на наго негодующий взгляд. — Перестань ревновать и оцени ситуацию трезво. Я здесь, с тобой. А не с ним.

— Пока.

— Если ты настолько не уверен в себе и во мне, тогда я не понимаю, что ты вообще здесь делаешь. Если я обречена уйти к Верховцеву, почему же тебе не поступить проще и не отступить? Но ты здесь и упрекаешь меня в том, чего знать не можешь. Прекрати это или оставь меня в покое, — мне было больно. Неужели я выгляжу настолько жалкой? Неужели и правда осталось совсем немного времени до того момента, как я сама брошусь в объятья Игоря? Такого я за собой не замечала. Да, мне было трудно не касаться его и бороться со своими желаниями, но я прекрасно слышала голос разума, который твердил, что мы всё равно не сойдём, опять что-то пойдёт не так. Не в этот раз. Не сегодня. Может даже никогда.