— Интересно, все Демэнии шизофренички психованные, или только ты!?
— Каждое моё действие имеет под собой основание, — утробно прорычала "шизофреничка", когда ей стало чуть-чуть получше.
— Так объясни!?
Ада откинул капюшон. Кожа Ады полностью выбелилась и слегка припухла. Глаза почернели и, казалось, вот-вот выпадут из орбит. Губы высохли, растрескались, на них плясали язычки пламени. Её била лихорадочная дрожь, лоб покрылся испариной. Как жаль — а может и к счастью — что Кенх не видел эти перемены четко но...он почувствовал желание перекреститься и закричать: "...Свят! Свят!..." — волна Чёрной силы исходила от неё, но пульсации мощи всё угасали, и нахлынувшая жуть быстро развеялась.
— Вас ист дас?! — в ужасе воскликнул он.
— Ни чего, — прошипела Ада на смеси инфразвука с ультразвуком. Боль быстро затихала. — Траванулась, милый. У тебя ещё есть эти пирожки!?
— Да, а зачем?
— В глотку их тебе запихнуть, для прикола...
— Анара, только не сердись, ты можешь объяснить, что с тобой?
— Я уже сказала: отравилась!
— Селедкой?
— Твоей тупостью...СОЛЬЮ!!! Чем ещё можно отравиться, как не солью в жутком её обилии, да ещё водой её разбавив!?
— Чем угодно...Так это правда...
— Что?
— Что для Истиннотемных, для Чернокровых соль — яд.
— Ты сам темный.
— Моя темнота лишь условна.
Ада осторожно подошла к обессилевшему коню, отвязала котомки с седла и, расседлав несчастную жертву своей ярости, обратилась к Кенху.
— У тебя есть вино, вода и полотенце?
— Зачем? Утопить меня и повесить, а потом выпить "За упокой"?
— Если будешь продолжать молоть чушь — да и не только!
— Посмотри в сумках.
Она долго рылась, и наконец нашла нечто подходящее — одеяло, флягу и бутыль.
"В первую очередь надо перевернуть его с боку на живот" — командовала она сама себе. — "Слишком слаб. Если просто подтолкнуть — он переломает себе ноги..." — она подошла к голове коня, осторожно прикоснулась к его лбу.
Весь в мыле он дрожал и ни как не мог отдышаться. Ада сняла уздечку, нежно погладила скакуна, проведя пальцами по крошечной горбинке между глаз. Конь чихнул, не переставая пыхтеть.
"Тише...Дыши медленней...Прости...Я не хотела...Спокойней...Вдох...и выдох...Успокойся...Всё — только твой страх...Он здесь абсолютно лишен...Верь мне...Да, спокойней, медленней...Попробуй привстать...Да, я знаю, что ты устал, но попробуй хотя бы на живот перевернуться...Ты хочешь пить?...Понимаю, но лежа на боку ты захлебнешься...".
Конь приложил титанические усилия, но смог только слегка качнуться. Ада тут же очутилась у спины, подтолкнула его, подпирев приподнявшийся над землей бок коня плечом. Дальше благородное животное справилось само. О том, чтобы встать — не могло быть и речи, но лечь на живот конь смог.
— Эй, ты что вытворяешь?! — возмутился Кенх.
Но Ада не обращала на него внимания. Она обтерла коня попоной и накинула ему на спину одеяло, Она умоляла скакуна пить медленно, но жажда — страшная штука, к тому же что такое около двух литров для такой громадины? Фляга опустела моментально, та же судьба постигла с содержимое бутылки.
"Судя по запаху — вино было хорошим" — со смешанным чувством подумала Ада.
Она ещё раз погладила коня, подсунула ему под голову сумку помягче и, натянув капюшон до самого подбородка, улеглась рядом.
— Анара, ты совсем того?
— Нет, и перестань звать меня Анарой, я Ада.
— Тогда, если хочешь, называй меня Вась.
— Василий? Какое "редкое" имя, — фыркнула она.
— Василий — Васла, а Вась — Василиск. Точно так же как Ада — Адизан.
— Ада — Адалина.
— Где-то, но не здесь. И, всё равно, это — только прозвища, разве не так?
— Каму как. Покойной ночи.
— Так ещё же не ночь, только вечереет.
— Всё равно, пока он не отдохнет — я никуда не поеду.
— Лучше не надо оставаться здесь. Стоит пойти куда-нибудь ближе к цивилизации...
— Это в лес что ли? — Ада еле скрыла смешок.
— Хотя бы и в лес. Чтоб всяким проезжим глаза не мозолить...
— Всякие это кто?
— Да мерзость всякая мелкая шляется...Нечисть, нежить, чёрная дрань, перелетные горгульи, гарпии, драконы...
— А в лесу их ещё больше, и там они злее и голоднее — ведь именно там они и обитают.
— А что ты будешь делать, если я сейчас уеду и оставлю тебя наедине с твоим "любимцем".
— Плясать гопак от радости.
— А ты разве не боишься?
— Ни на каплю.
— Что-то мне не верится...
— Проверю, когда встречусь...
— Ну и что ты будешь делать, если тебя окружит стая волков-оборотней.
— Придумаю, а ты часом не оборотень, а то я слышала прекрасный способ их уничтожения...
— Волки-оборотни и волчьи оборотни это два абсолютно разных вида. Волки-оборотни — они вовсе и не оборотни, а звероподобная чёрная дрань, а просто оборотни — только превращаются в собакоподобных тварей.
— Так ты оборотень или нет?
— Это не входит в список моих способностей...
— Жаль...А такой хороший способ был...
— Какой?
— У тебя есть костыль?
— Зачем? — он почувствовал, что тут опять какой-то подвох.
— А промеж ног вмазать, потом в одно место засунуть по самую рукоять и провернуть триста раз по часовой стрелке и шестьсот — против.
— Юмор пьяного гоблина.
— Нет. Угроза трезвого желтокожего орка юному оборотню, если тот: "...Хоть ещё раз сунет свой сопливый нос в чужую миску...".
"Если он был жёлтый — значит уже не был трезвым..." — подумал Кенх.
— Всё с тобой понятно, но шуточками не отобьешься ни от нахалов, ни от врагов.
— Кому как.
— Но, если кто-то увидит тебя — драться уже не придется, — не обращая внимания, — зато будет вонять неестественно...
— А если они увидят тебя — просто окаменеют.
— Почему? — в голосе Кенха чувствовалось удивление с подозрением.
— А у тебя видочик под названием "Я у мамы унитазный ершик с подсветкой жёлтыми гляделками".
— Твой видок — похлеще — с ухмылкой сказал он, скрывая недоумение. Кенх не понимал до конца, что она ему сказала, но чувствовал, что явно нечто оскорбительное.
— Такими, как ты, пугают маленьких детей.
— А тобой можно до смерти запугать не только мракавладовскую армию, но даже и самого Мракавлада! Одни волосы чего стоят! Прическа в стиле "Я у папы производитель пакли"! Ты когда мылась в последний раз?!
— Зачем так орать, будто над тобой тролль надругался?
— Сама завела — сама и терпи!
— Если у меня сейчас от твоих воплей треснет башка — в качестве компенсации я возьму твою, но отвинченную от туловища...
— Попробуй. В честь тебя поставят статую прямо там, где стоишь.
— Медь или цемент?
— Серый гранит! И статуей этой будешь ты сама!
— И каким это образом?
— Медузьим!
— Их бэгра?йфэ нихт. 49
— Ты дура или прикидываешься?
— А ты?
— Дура...Как называется потомство василиска и человека?
— Ни как. Плод больного воображения.
— Точно дура...
— У людей могут быть дети только от людей, а у ящериц — лишь от ящериц того же вида и подвида.
— А что такое медуза?
— Морское животное с желеобразным телом и длинными щупальцами. Кишечно-полостное. Актиния, только плавающая свободно.
— Нахалка, как Темные, но дура, будто Светлая...
— Единственное существо, которое звали Медуза — Медуза Горгона, и её убили ещё в Древней Греции.
— А ты вообще кто по цвету?
— Я — это я. Своего цвета я.
— Не увиливай.
— Не знаю, что ты имеешь в виду. Я — просто я. Служу только себе. И цвет у меня не чей-то, а свой собственный.
— Ты говоришь тебя зовут Ада, а почему? Может это значит: "...Алогичная Дура Авалонская..."?
— При условии что Вась — "...Вреднючая Апатичная Скотина...".
— Ну-ну...А подохнуть можно только на костре.
— Всё. Отстань. Я хочу спать. Ты мне надоел! Я сейчас рассержусь!
— Ох, какие мы нежные...
— Лапушка солнцеглазый, ты хотел пойти в лес погулять? — промурлыкала Ада, вставая.
— Если это очередной выкидон — ты узнаешь, что эти глаза ужасны.
— Медузу Гаргону убили с помощью зеркала...— она посмотрела ему прямо в глаза. — А я — пропасть глубже Бездны в Тартаре...
Аде показалось, что глаза Кенха мерцают. Ей казалось, что они просвечивают её насквозь. Она почувствовала, как её окутывает пелена немоты, прозрачного но едкого и похожего на резину в мороз тумана.
"Вась — Владыка..." — мелькнуло у неё в голове.
Она вытянулась стрункой, дернулась всем телом. С неё будто спали оковы. Туман рассеялся, она почувствовала прилив сил. Кенха передернуло, он попытался отвернуться, закрыться, но всё бесполезно его парализовало. Ему показалось, что он стал камнем. Нет ни чего вокруг, только бледное лицо и два чёрных глаза. Лицо оживает, принимает очертания нежного личика девушки...Глаза мигнули...Чёрная паутина пульсирующих капилляров тает...Он глядит в бездонные двуцветные очи, что сияют, подобно всем звездам и луне вместе, и чувствует как силы покидают его. Ада почувствовала его страх, мольбу. Ей это нравилось и нравилась сила, разливающаяся по её телу, а легкий холодный зуд в спине слегка нервировал, но только слегка. Огонь, сила, пульсирующие в каждой клеточке её тела — что-то невероятное, неописуемо приятное. Ей так не хотелось остановиться, но её будто выдернули из транса.
"Это неправильно!!!" — закричало что-то внутри.
Закричало так сильно, что мысль ударила по мозгу как отбойный молот, и сию секунду все прекратилось. Кенх вздрогнул, поник. Стоял он так с полминуты, потом его ноги подкосились и он рухнул, как мешок. Некоторое время он лежал неподвижно, потом, наконец, встал, отряхнул куртку.
— Мы ещё не закончили, — возмутился он, заметив что Ада решила подремать.
— Я уже ни чего не хочу, — сонно пробубнила она.
Её великолепие быстро возвращалось к ней, но возникла непреодолимая сонливость.
— Я почти тебя одолел. Ты не имеешь права...
Ада почувствовала, что он лжет, и что он, похоже очень хочет за что-то отыграться.
— А разве мы в чем-то состязались? — искренни удивилась она.
— Да. Ты подло сбежала...— опять неправда.
— Прошу, не действуй мне на нервы. Я не люблю вранья.
— Про какое такое вранье ты говоришь?
— Про твое.
— Я — победитель. Победителей не судят.
— Помолчи, а. Успокойся или упокойся...— сказала Ада, зевая.
Ей невероятно хотелось спать. Кенх погудел ещё пару минут, но, поняв, что больше Ада не прореагирует, умолк. Ада почти уснула, но её "спутнику" внезапно что-то взбрело в голову. Сквозь дрему Ада слышала, как он бродит вокруг, ругаясь как последний уголовник. Пару раз что-то промелькнуло перед ней, но её слишком хотелось спать и она не обращала внимания. Кенха что-то сильно беспокоило. Потом он успокоился. Стало тихо.
Я — змея, значит я Холоднокровный.
Но уснуть как следует Ада не могла. Её разбудили в самое неподходящее время, к тому же, лежа на земле, она прозябла до костей. Она поднялась. Уже почти рассвело. Кенхов конь куда-то убег...В дали виднелся чёрный конский силуэт...Её же скакун спал крепче мертвеца. Ада мельком посмотрела на самого Кенха. Его поза была и смешной, и невероятной. Аде даже сперва показалось, что его наконец прибили. Взрослый мужчина лежал на земле свернувшись клубком, но это было даже не по-кошачьи — нос в живот, колени в затылок. Иногда так ложилась сама Ада. Кенх же был свернут как-то совсем не так...Живой человек не мог лежать так. Ада поймала себя на мысли о змеиных кольцах. Кенх тихо посапывал, изредка издавая какие-то непривычные шипящие звуки. Глаза открыты, но не светятся и, похоже, влажный воздух "испортил" его прическу, так как его волосы лежали волнами на плечах и спине.
"Как можно спать с открытыми глазами!?...Кто же его свернул такой пружинкой?" — озадачено подумала она.
С трудом оторвавшись от созерцания этой карикатуры, Ада решила "заняться делом". Сделав "зарядку", чтобы согреться и всё-таки одев платье под куртку, Ада бесшумно, пригибаясь к самой земле пошла вдаль. Совсем рассвело. Ада бормоча под нос проклятья, тащила за повод изловленного на полпути к городу жеребца. Конь упирался, хрипел, фыркал, брыкался и мотал головой.
"Ещё немного, и он издаст протяжное: "...И-а!!!..."" — раздраженно подумала она.
Ещё немного усилий...Конь не выдержал и упал на передние ноги. Да как упал...Чуть не хватило, чтобы он уткнулся носом Кенху в сапог. Кенх лежал уже в гораздо более нормальной позе — на спине, широко раскинув руки и ноги. Ада расплылась в злобной улыбке, потрепала упрямого скакуна по холке и намотала повод Кенху на ногу. Конь явно не разделил её чувства юмора. Он покосился в её сторону, вероятно думая: "...Ты совсем сбрендила?...", всхрапнул, мотнул головой, пытаясь отцепится и, поняв, что это бесполезно, повалился набок.
— Ну и чёрт с тобой, — фыркнула Ада. — ЧТО тут было!!! — поразилась она, только заметив, что все сумки выпотрошены, а вещи разбросаны в радиусе метра.
В её памяти медленно всплыли воспоминания о том, как она что-то искала в сумках...Но она, вроде бы, просто рылась, не разбрасывая вещей...
— А, ладно...— отмахнулась она от собственных мыслей.
Терпению Ады подходил конец. Она давно собрала вещи, и заседлала коня. Судя по выражению морды скакуна, он был крайне недоволен, что у него из-под головы выдернули сумку, а потом ещё и нахлобучили на него седло с грудой вещей. Солнце висело прямо над головой, а Кенх так и не изволил проснуться. Его конь так и пролежал на земле, не собираясь вставать, пока его не отвяжут от хозяина, а Аде уж очень хотелось посмотреть, как будет выглядеть, проездка таким оригинальным образом, но только со стороны...Тусклые жёлтые глаза Кенха её нервировали.
"Хоть бы моргнул, что ли...".
Она присела рядом с Кенхом, помахала у него перед носом рукой — ни какой реакции.
"Может ты вообще помер?" — возмутилась Ада.
Кенх не был мертв. Она это точно знала, так как слышала его дыхание, тихое и странное.
"Короткий вдох и, минут через пять, короткий выдох. Через пять минут опять вдох...".
И это бесило её ещё сильнее. Она коснулась его лба рукой и тут же отдернула её.
"Ну и ледышка!!!".
Она положил два пальца ему на шею.
"Удар. Раз, два, три...десять. Удар. Слишком медленно для человека, да даже для любого вампира или оборотня из Ордена, чье сердце бьется. Всё слишком медленно, слишком странно...".
Глаза Кенха сверкнули. Кони испуганно всхрапнули.
— Бей в основание шеи, а лучше — в сердце, — равнодушно сказал он. Но, встретив непонимание в глазах Ады, продолжил. — Или убери нож от моей глотки.
— Какой нож?
— А вот этот, — он схватил её за руку, чуть выше запястья, резко вставая и дергая её руку вверх.
Ада вполне могла врезать ему или с легкостью высвободиться, но она просто встала вместе с ним. Ей было интересно, что будет дальше.
