Простые факты гласят: уничтожь серпенты свободников — а при поддержке Ордена так и случится, — и граница между ковеном лорда и владениями змеемагов растянется в три раза. Подобное развитие событий не могло обрадовать. К несчастью, попытки напрямую этому помешать в свете имеющихся данных представлялись опрометчивыми.
Остаётся только одно — рассчитывать на имеющиеся силы. Укрепить старые союзы, подготовить свои владения к долгому противостоянию и заручиться поддержкой нынешних союзников Культа — им вряд ли понравится, что змеемаги стакнулись с рыцарями. Пусть Культ получит желаемое — лорд постарается сделать так, чтобы проглоченный кусок вызвал несварение желудка.
Теперь следует заставить виконтов принять его решение как единственно верное. И зная цели Ордена, Харндара в этом начинании можно считать своим союзником.
...Размышления Рауля вряд ли были кем-то замечены. Заняли они едва десяток секунд — а следующая фраза правителя Нью-Йорка и вовсе заставила виконтов сконцентрироваться на собственных делах, мешая проявлять излишнюю наблюдательность:
— Господа, я бы хотел услышать ваши доклады о происшествиях на местах и состоянии наших военных сил. Начнём с вас, виконт Фарбье.
— Как прикажет мой лорд...
Один за одним виконты отчитывались о положении дел, и выслушивая их Рауль снова убеждался, что масштабные завоевание сейчас вредны его владениям. Краткосрочная операция, даже крупный, но непродолжительный конфликт с кем-то из соседних ковенов — возможны. Присоединение новых земель — нет.
Причина тому была довольно проста, однако совсем не очевидна и в достаточной мере специфична.
Взрывной рост населения в двадцатом веке серьёзно изменил жизнь лидеров Блуждающих-в-Ночи. Слишком много людей, слишком много событий, слишком много соблазнов... Слишком много нового. Сами Старейшины не боялись потеряться в этом потоке — они, прожившие столетия, обладали достаточной силой воли и ясностью ума, чтобы не бояться изменяющихся реалий; в себе они не сомневались.
Увы, с новопричащёнными вампирами дела обстояли иначе. Голод, сводящий с ума, жажда власти, поднимающаяся из глубин древней крови, стремление к роскоши, толкающее на необдуманные поступки... Возможности, недоступные людям, кружили голову, даря ощущение вседозволенности. Всё это делало смолов неосторожными. Наглыми. Излишне самоуверенными.
Их необходимо было контролировать.
Фактически, контроль за соблюдением тайны существования вампиров так или иначе являлся основным занятием глав ковенов. Они зорко следили за своими территориями: не давали распространяться ненужным слухам, наблюдали за настроениями в человеческом обществе и контролировали попытки властей разобраться в различных таинственных историях, с завидным постоянством случавшихся у них под носом. Правители рода Блуждающих-в-Ночи лучше кого бы то ни было знали, что главной причиной всех проблем с людьми служат те, кто недавно получил Причастие.
Начинающие вникать в реалии мира Вечной Ночи. Молодые вампиры, коих вежливо называли с'шэнами, "получающими знания", но которым на самом деле гораздо больше подходило брезгливое наименование "смолы".
Разумеется, им объясняли правила поведения. Разумеется, их обучали. Разумеется, нарушителей наказывали — подчас весьма строго. Но контраст между прошлым человеческим существованием и новой жизнью вампира был слишком силён. Подобно сильнейшему наркотику лишал всякой критичности к собственным поступкам — и постоянно находились те, кто уже не слышал голоса разума. Чтобы контролировать их, удерживать под своей властью, в результате всё же превращая в настоящих Блуждающих-в-Ночи, главам ковенов год от года приходилось тратить всё больше усилий.
...конечно же, Причастия регламентировались, но полностью их прекращать никто не собирался. Количество воинов — серьёзный аргумент в спорах с соседями, да и за людьми кто-то тоже должен следить. Само собой, кандидаты подбирались тщательно; но едва ли возможно точно узнать, как станет вести себя человек после превращения в вампира. Безусловно, предпринимались все меры, чтобы избежать кризисных ситуаций, но кто может предусмотреть случайность, перепад настроения, всполох эмоций?..
С непредсказуемым поведением новопричащённых приходилось мириться. И быть к нему готовыми.
В нынешнее времена управление ковеном требовало не только колоссальных магических сил, большого опыта и обширных колдовских познаний. Сейчас для этого требовались ещё и острый ум наряду с желанием следить за событиями, ничего не упуская из виду, и умением быстро реагировать на попытки изменить сложившийся порядок.
Следовало проявлять пристальное внимание к происходящему в своих владениях.
Те, кто этого не понимал, в большинстве своём уже встретили последний рассвет.
...Вот что беспокоило Рауля. Он, в отличие от своих наместников, знал, что в данный момент ситуация в ковене нестабильна. Приток молодых вампиров усилил веками существующие трения — и подопечные некоторых виконтов готовы вцепиться друг другу в глотки по малейшему поводу. Спокойствие, уже довольно долго царящее на южных границах, позволило появиться в не занятых делом головах многим крамольным идеям — вплоть до попытки открытого мятежа. А внезапное затишье на границе северной позволяло предположить, что и там в скором времени появиться множество вольнодумцев.
Со всем этим, он, конечно же, справится. Не впервой. Стратегия составлена, исполнители готовы — вопрос только в удачно подобранном моменте.
Однако захватническая война способна взорвать ковен изнутри. Стоит отправить воинов на Западное Побережье, и оставшиеся здесь вздохнут свободнее; стоит ослабить пригляд, и они начнут создавать союзы, плетя интриги за его спиной; стоит попытаться захватить земли, нестабильные ещё более, — и глазом не успеешь моргнуть, как от старых территорий не останется и следа. Подобное лорд уже видел раньше. И не раз.
К несчастью, наместники этого не понимают. Разве что Фарбье... но он явно считает, будто победоносная война сплотит ковен, а не расколет. Или просто собирается проглотить кусок побольше. Впрочем, в последнем Рауль сомневался; не похоже, чтобы виконт затевал что-то против него, он, скорее, искренне считает, что действует на благо всего ковена.
Но сам лорд по поводу предложения коротышки никаких иллюзий не испытывал. И лезть в гудящий улей Западного Побережья не собирался — он не видел там никаких выгод, одни лишь потери.
Пусть серпенты воюют, пусть Орден получает то, что хочет, — Рауль прежде всего разделается со своими внутренними проблемами. А с расширением Змеиного Культа можно разобраться и иными путями. Пожалуй, именно с них стоило бы начать в любом случае.
Южноамериканцы, как он уже пришёл к выводу, вряд ли будут довольны тем, что Тсаресы спелись с Архонтом. В ближайшее время стоит подтолкнуть их к ярким проявлениям недовольства.
— Господа, подведём итоги, — лорд снова взял слово, когда замолчал последний из наместников. — Насколько я могу судить, боевые отряды каждого из вас пребывают в полной готовности. Это похвально. Также радует укрепление границ с монреальским и ванкуверским ковенами. Полагаю, соседи в данный момент не считают возможным проводить по отношению к нам агрессивную политику, что не может не радовать, — он помолчал. — Но не может и не настораживать. Я не считаю усиление ковена достаточным для того, чтобы канадцы кардинально пересмотрели стратегию своих действий. Они ждут нашей ошибки, и воспользуются таковой немедленно. Я надеюсь, никто не одержим мыслью, что наш ковен обрёл статус неприкасаемого?
— Безусловно нет, мой лорд, — только Фарбье высказал согласие с умозаключением Рауля вслух, остальные ограничились жестами или неразборчивым ворчанием.
— Прекрасно. Именно сейчас мы не должны поддаваться искушениям и ввязываться в авантюры. Территории свободников ждут уже не первое столетие — подождут и ещё чуть-чуть. Мы предупреждены о намерениях Культа — за что стоит благодарить виконта Фарбье, — и это уже сыграет нам на руку. Но не стоит принимать скоропалительных решений. Мы укрепим границы, разумеется, не афишируя этого, и будем держать воинов в боевой готовности; однако я считаю излишним вступать в конфронтацию не имея чёткого представления о действиях каждой из сторон. Спрогнозировать действия тех же канадцев, ввяжись мы в войну на Западном Побережье, кажется мне задачей непростой и вряд ли имеющей однозначное решение. Столь же излишним мне представляется нападение на Сплетение без официальной поддержки Ордена. Моё предложение в сложившейся ситуации — выждать.
Слово было сказано — оставалось выслушать мнение наместников. И вынудить их согласиться со своим... но не напрямую.
Лорд, когда возможно, предпочитал добиваться своих целей исподволь. Рассказывая остальным только то, что необходимо, и не распространяясь о том, без чего они сумеют обойтись. Рауль считал, что тот, кто владеет информацией — владеет миром, а у мира может быть только один хозяин. Потому полные данные должны быть известны только ему одному.
Вновь мысленно кивнув собственному давнему умозаключению, лорд обвёл собравшихся спокойным взглядом, оценивая их реакцию.
Разумеется, предложенный им вариант многих не устроил — и прежде всех Фарбье:
— Мой лорд, если вы позволите мне высказать своё мнение... — Рауль вежливо улыбнулся и повёл рукой, приглашая к продолжению, — Я считаю, что выжидательная позиция нам невыгодна. Если о готовящейся операции Культа стало известно не только нам, то и монреальский, и ванкуверский ковены смогут, вступив в игру на Западном Побережье, завоевать приз, которым в противном случае завладели бы мы. Но даже если они не имеют информации о планах змеемагов сейчас, то получат её тут же, как только те начнут действовать открыто. И результат может оказаться идентичным первому варианту.
— Я поддерживаю виконта Фарбье, — в разговор вмешался Майкл Торнстейн; и вмешался довольно бесцеремонно, но лорд не стал заострять на этом внимание. — Мы не должны отдавать канадцам то, что по праву принадлежит нам!
— Согласен с прозвучавшими доводами, — в пространство произнёс Арричи, второй раз за сегодняшнюю ночь поддержав старого недруга.
Другие участники собрания хранили молчание, из чего можно было сделать вывод, что они свою позицию пока не определили.
Что ж, не так плохо. Пятьдесят на пятьдесят — трое против трёх. И сам Рауль. Теперь осталось немного — и колеблющиеся присоединятся к нему, после чего вопрос можно будет закрыть простым большинством голосов, а не прямым приказом. Лорд не хотел бы, отдавая распоряжения в резкой форме, настраивать против себя кого-то из виконтов.
— Ваши доводы весьма разумны, виконт, — Рауль слегка наклонил голову. — Однако я прошу присутствующих обратить внимание на ряд обстоятельств, — он сделал паузу. — Во-первых, столкновение канадских ковенов с свободниками и Змеиным Культом способно укрепить их позиции в дальней, но не в краткосрочной перспективе. Война всегда связана с определёнными потерями, как вы все прекрасно знаете. Потому мы сможем воспользоваться их действиями в своих интересах, и с моей точки зрения, гораздо более продуктивно, чем прямо сейчас можем воспользоваться действиями одного только Культа.
Никто не посмел возразить прямо... но по лицам виконтов можно было понять, что они не считают это умозаключение бесспорным.
— Во-вторых, — лорд обвёл взглядом собравшихся, давая понять, что самые веские аргументы ещё не прозвучали, — если и монреальцы, и ванкуверцы в случае нашего участия в событиях на Западном Побережье займут выжидательную позицию, то успех всей кампании окажется под вопросом. Война на два фронта ещё никому не приносила пользы. Я полагаю, никто не считает, что мы сумеем скрыть столь масштабное столкновение?
Кто-то из покачал головой, остальные не сочли нужным каким-либо образом выдавать своё мнение, но Рауль понимал, что они не тешат себя иллюзиями, будто способны спрятать чёрную кошку в абсолютно белой комнате в разгар дня.
Лорд продолжил, развивая логическую цепочку:
— Более того, полученные виконтом Фарбье данные вряд ли полны настолько, чтобы мы оказались способны точно спрогнозировать ходы змеемагов, а это значит, ввязавшись в события, мы также понесём потери и будем вынуждены удерживать новые территории — недружелюбные к любым захватчикам — ослабленными. А это неприятно даже при лучшем из возможных исходов. Напряжённая обстановка, которая непременно возникнет в присоединённых владениях, может даже привести к оттоку наших воинов, и в результате к возрождению территорий свободников. В таком случае наша выгода полностью отсутствует, а потери, напротив, представляются совершенно неприемлемыми, — лёгкая улыбка тронула его губы. — Конечно, последний из описанных мной вариантов маловероятен, но и его тоже не следует сбрасывать со счетов.
Глядя на лица наместников и особенно на помрачневших Фарбье и Арричи, Рауль подумал, что сейчас самое время нанести решительный удар, который наверняка разрешит ситуацию в его пользу:
— Посол, насколько я помню, вы сегодня говорили, будто Орден не будет рад ослаблению позиций нью-йоркского ковена?
Харндар, не ожидавший вопроса, ответил автоматически:
— Именно так, лорд.
— Значит, Архонт и Цензорат согласятся официально поддержать моё осуждение произойдущего в ближайшее время на Западном Побережье и призыв к невмешательству в дела свободников, в случае если мы примем решение остаться в стороне? — Рауль жёстко посмотрел на рыцаря.
— Я... — тот смешался. — Я проконсультируюсь со своим руководством, но... — он наконец взял себя в руки. — Я полагаю, Орден поддержит вас, лорд.
Рауль кивнул:
— Благодарю, посол, — и, обращаясь к виконтам: — Господа, ещё кто-то желает высказаться? Я прошу немедленно вынести на обсуждение любые новые мысли и дополнения к уже сказанному — наше решения должно стать оптимальным, а значит, нужно рассмотреть максимально возможное количество вариантов. Кто возьмёт слово?
Некоторое время наместники переглядывались, некоторые обменялись парой тихих фраз, а потом прозвучал голос Алехандро Карнере, верного сторонника Рауля со дня образования нью-йоркского ковена:
— Мой лорд, думаю, всё уже сказано. Предлагаю проголосовать, если вы не возражаете.
— Ничуть, виконт Карнере. Я считаю, что это решение мы должны принять все вместе, — он улыбнулся и добавил: — В таком случае, с вас и начнём.
— Как пожелает мой лорд. Я поддерживаю ваше предложение выждать.
— Виконт Фарбье?
— Я высказываюсь за начало военной кампании на Западном Побережье.
— Виконт Арричи?
— Поддерживаю виконта Фарбье, — при этом всячески стараясь на последнего не смотреть.
— Виконт Торнстейн?
— Поддерживаю виконта Фарбье.
— Виконт Экхарт?
Не принимавший до этого активного участия в обсуждениях светловолосый и голубоглазый великан раскатистым басом проговорил:
— Поддерживаю ваше предложение, мой лорд.
— Виконт Уайт?
— Поддерживаю ваше предложение, мой лорд, — ответил сидящий рядом с Экхартом наместник.
