Едва прозвучала команда к началу поединка, Эйлерт сразу же бросился в наступление. Возможно, он надеялся ошеломить своего противника внезапным натиском и получить тем самым преимущество. Влад позволил ему это и, меняя защиты, стал медленно отступать к краю площадки. Оправдав все его ожидания, Эйлерт азартно наступал, ловко используя сложные финты и меняя позиции, чем заставил агента немного попотеть, прежде чем ему удалось всё-таки подстроиться под бешеный темп оппонента.
Скорость, подумал Влад, главное преимущество Мейса. Мало кто из фехтовальщиков, даже молодых, сочетает в себе исключительную точность движений с подобной стремительностью. На войне парень не был, да и специальное обучение он вряд ли проходил, однако наличие огромной практики всё-таки налицо. Если он достиг подобного, имея за душой лишь классическую школу фехтования, которую проходят все мальчики благородного сословия, то даже опытному фехтовальщику не стыдно снять перед ним шляпу.
Но всё же он слишком горяч, слишком увлечён схваткой.
Сделав вид, что попался на очередной ложный укол, Влад спровоцировал своего противника на опасное движение. Клинок Эйлерта вспорол воздух там, где только что находилась незащищённая грудь Де'Сенда, в то время как сам он открыл правый бок для удара, которого избежал лишь чудом, изогнувшись в пируэте — в итоге Влад лишь распорол его рубашку кончиком шпаги. Взмахнув клинком, чтобы удержать оппонента на расстоянии, Эйлерт отскочил в сторону, разрывая дистанцию.
Слегка ошарашенный произошедшим, юноша впервые за две минуты поединка принял защитную позицию и стал обходить Де'Сенда по кругу. Влад же снова принял классическую стойку и двинулся вперёд, стараясь постоянно удерживать Эйлерта в поле зрения. Игра эта продолжалась недолго и вскоре Эйлерт, устав прощупывать защиту своего оппонента, снова наступал, тесня Влада к краю.
Влад отдал молодому человеку должное. Эйлерт быстро пришёл в себя и продолжил поединок с прежним рвением и мастерством. Сдерживать его было трудно, действительно трудно, однако вскоре он опять забыл об осторожности, увлекшись нападением и не уследив за действиями противника, за что и поплатился, когда шпага Влада, уклонившегося от очередного необдуманного выпада, стремительно опустилась на его запястье.
— Попадание, — зычно объявил Крайнц, потягивая себя за ус.
— Похоже на то, капитан, — согласился Эйлерт. — Впрочем, оно хотя бы не смертельное.
— Вы обезоружены, — покачал головой капитан. — То есть практически убиты.
— В реальном бою у меня при себе могут быть и дага, и пистолет.
— У противника тоже.
Вздохнув, Эйлерт с видимой неохотой уступил, однако во взгляде его не было разочарования — там горел всё тот же азартный огонёк.
— Продолжим, Влад?
— Продолжим. Сегодня я планировал хорошенько размяться.
Они провели ещё полтора десятка поединков с одним небольшим перерывом, и каждый раз Эйлерт поражал всех своей техникой и изобретательностью, однако вырвать победу из рук более хладнокровного и осмотрительного соперника он смог всего лишь три раза.
— Признаюсь, Влад, задали вы мне трёпку, — сказал он, обтираясь мокрым полотенцем, когда они, удалившись с площадки, стали приводить себя в порядок перед уходом. — Хороши же столичные чиновники, если среди них водятся такие серьёзные фехтовальщики.
— Ох, Эйл, не делайте поспешных выводов, — покачал головой Влад. — Моё умение — плод моих собственных трудов и устремлений. Большинство же предпочитает носить для солидности декоративные шпаги, от которых можно и тростью отбиться.
— Но это же бессмысленно.
— Это военный стиль, шпага хорошо идёт как аксессуар к мундиру. А доставать её из ножен никто их не заставляет, более того, наиболее уважаемым людям это сделать очень тяжело. Живот, сами понимаете, и прочие достоинства.
Эйлерт усмехнулся.
— И всё же я хотел бы увидеть это всё собственными глазами, — мечтательно произнёс он. — Прочувствовать, так сказать.
— Что именно? — не понял Влад.
— Ну, дух и нравы большого города, я хотел бы узнать это всё не понаслышке. Не хочу всю жизнь прожить, как деревенский франт, живущий чужими байками и столичными журналами, что приходят с опозданием на четыре месяца.
— Эйл, поверьте мне, вы не создаёте подобного впечатления, — заверил его Влад, застёгивая сюртук и поправляя шляпу. — Более того, местные офицеры куда лучшего о вас мнения, чем вам самому может казаться. Не торопитесь посетить тот вертеп, в котором я имел честь родиться и вырасти. Поднаберитесь сперва рассудительности, хладнокровия... даже лучше цинизма. Иначе это место вас испортит, как это часто бывает с молодыми людьми из провинции, и никакое образование зачастую не может от этого огородить.
Эйлерт казался слегка разочарованным, однако всё же кивнул в ответ на тираду Влада:
— Я постараюсь прислушаться к вашим словам.
— И будете правы, вот увидите. А сейчас, пожалуй, нам стоит раскланяться. У меня ещё много работы запланировано на этот вечер, а вам следует вернуться к сестре. Несмотря на то, что центральные районы города патрулируют солдаты, будет лучше, если рядом с ней будет находиться взрослый мужчина, способный её защитить. Только за прошедшие пару дней было ограблено пять городских усадеб на Большой Мраморной, и я уже не говорю о менее престижных районах.
— Да, вы правы, — согласился Эйлерт. — Маркиза устроила нас в своём городском доме, но там нет никакой охраны — только несколько слуг.
— Она ведь предлагала вам перебраться за город?
— Предлагала, но я отказался, здесь мне кажется безопасней и для неё, и для меня с Нел.
— Не торопитесь с суждениями, — возразил Влад. — Стать жертвой эпидемии во много раз легче именно тогда, когда находишься посреди большого скопления людей. Выезд за город оградил бы вас от опасности настолько, насколько этой сейчас вообще возможно.
— Исключено, господин Де'Сенд! — неожиданно жёстко ответил Эйлерт, и по лицу Влада пробежала лёгкая тень подозрения.
— Что ж, как знаете, Эйл, — уступил он, смягчаясь, и протянул юноше руку. — До следующей встречи. Надеюсь, что до скорой.
— Взаимно, — ответил Эйлерт с виноватой улыбкой, пожимая его ладонь. — Готовьтесь, Влад, в следующий раз я непременно сравняю счёт. Всего доброго.
Влад вернулся в ратушу за час до полуночи, чтобы быстренько помыться и переодеться. Расторопный слуга, встретивший его у дверей, тут же приготовил всё необходимое, а пока Влад принимал ванну, принёс ему комплект сменной одежды.
— Это не мой костюм, — тут же заметил Де'Сенд.
— Барон настоятельно рекомендует вам надеть сегодня этот наряд, — объяснил слуга, раскладывая на кровати тёмно-синий с золотой оторочкой камзол, такого же фасона кюлоты, белые лосины и рубаху с кружевным воротом; дополняли этот набор элегантный шейный платок, золотые запонки и тёмно-синие бархатные туфли. — Он лично вам его подобрал.
— У его светлости неплохой вкус.
Сдержанным кивком слуга выразил своё согласие и, закончив свои дела, поспешил оставить Влада одного, чему тот был несказанно рад, поскольку не имел привычки одеваться, прибегая к помощи слуг. Подобное казалось ему не слишком уместным, а для человека его профессии и вовсе нежелательным, поскольку о том, что он мог пожелать спрятать в складках одежды, никому постороннему лучше не знать. Да и, в конце концов, он не девица, которая свой корсет без посторонней помощи ни в жизнь не затянет!
Стоя перед зеркалом и поправляя мелкие детали, Влад подумал, что, несмотря на изящество, выглядит несколько старомодно. Наряд сел на него, словно влитой, хотя удобства в нём было мало: вычурный камзол сковывал движения, а спрятать под его полами пистолет было и вовсе невозможно. Свой любимый сюртук он считал более практичным предметом гардероба, да и выглядел он в нём ничуть не хуже, но, скорее всего, барон догадывался, куда этой ночью направляется Влад, и позаботился, чтобы внешне господин агент во всём был под стать членам высшего общества.
Немного подумав, пистолеты он всё-таки решил оставить. В свете минувших событий это было не самое лучшее с точки зрения Влада решение, однако в том месте, куда он был приглашён, подобные предосторожности, которые, к тому же, не позволял скрыть его наряд, могли вызвать у присутствующих нежелательную реакцию. Холодное оружие Влад решил оставить при себе, поскольку охрану он с собой брать не намеревался, и едва только потянулся к оружейной стойке, как в комнате вновь возник баронский слуга, несший под мышкой инкрустированную серебром и опалами парадную шпагу в обитых тёмно-синим бархатом и расшитых золотой нитью ножнах.
— Аксессуар к костюму? — поинтересовался он.
— Господин барон просил заверить, что это оружие не только придаст вам должный вид, но и в деле покажет себя не хуже вашего собственного, — неспешно продекламировал слуга.
— Напомните мне поблагодарить его светлость за такую заботу.
— Непременно, господин Де'Сенд.
Закончив сборы, Влад ещё раз бегло осмотрел себя в зеркале. Вид у него был такой, словно он сошёл со старой гравюры. В столице так уже давно не одевались, и даже в провинциальных городках в центральных или южных округах королевства сохранились лишь отдельные элементы такой моды. Север, впрочем, всегда отличался старомодностью во всём, кроме оружейного дела.
В первом часу ночи город окутала приятная прохлада и после непривычной в начале июня жары она пришлась как раз к месту. Вальцберг словно оцепенел, затих, и дело было не только в комендантском часе, а в том, что город, казалось бы, пытается напитаться внезапно нахлынувшей безмятежностью, отрешиться на время от ужаса минувших дней.
Влад неспешно шёл по Большой Мраморной. Прохожих на улице почти не было, ближе к ночи горожане заперлись по домам, и лишь изредка господин агент ощущал на себе любопытные взгляды, брошенные из-за притворённых ставен или тяжёлых занавесок. Солдаты на постах коротко козыряли ему, им вторили немногочисленные дружинники, а мортусы и их добровольные помощники из числа горожан безмолвно проходили мимо, волоча за собой телеги, борта которых пятнала плохо отмытая кровь. Влад в эти моменты думал, что надо бы распорядиться обрабатывать эти повозки карболкой, а особо грязные сжигать. Не хватало ещё, чтобы те, кто призван бороться с эпидемией, помогали её распространять.
Преодолев половину пути к базилике Святого Маттиаса, Влад свернул в узкий переулок и выбрался на одну из побочных улочек, что во множестве разбегались от центральной улицы города, словно непослушные ветви дикого винограда. Здесь патрулей было меньше, хотя пару раз Влада всё-таки остановили солдаты, выполняющие ночной обход. Немного поплутав и убедившись, что за ним никто не следит, Влад направился в квартал торговцев, что в северной части города.
Большие частные дома и целые городские усадьбы сгрудились на небольшом участке земли, прилегавшем к тем кварталам, где денно и нощно кипела деловая жизнь Вальцберга: продавались и покупались всевозможные товары, заключались пари и сделки, работали элитные оружейники, ювелиры, аптекари и прочий люд, чьи услуги могли позволить себе далеко не все. Правда, производство здесь присутствовало по минимуму, и основные мануфактуры и артели располагались всё-таки в южной половине города. Жилой район занимали в основном торговцы, банкиры, чиновники и прочие состоятельные и уважаемые люди, кому для жизни в окрестностях Большой Мраморной не хватало лишь громких титулов, ибо дворяне редко терпели рядом с собой людей низшего сословия, пусть даже те обладали средствами, на которые можно было скупить все местные родовые именьица.
Особняк, который разыскивал Влад, пристроился в конце тихой, ухоженной аллеи. Мощёная мелким булыжником дорожка ныряла под увенчанные газовыми фонарями арки из розового песчаника и делала петлю вокруг фонтана, венчавшего собой этот уютный тупичок. Миновав основные ворота, Влад подошёл к маленькой калитке, едва заметной в переплетениях плюща и густых теней, и несколько раз постучал.
Ждать пришлось не очень долго. В калитке распахнулось смотровое окошко, чей-то усталый голос задал вопрос, на который Влад тут же выдал заготовленный ответ, подумав про себя, что подобные меры предосторожности вряд ли могут оградить от непрошеных гостей и служат скорее неким ритуалом, чьё назначение — придать визиту гостя атмосферу некоего таинства. Эти мысли его позабавили, однако вскоре, шагая по дорожке вокруг дома вслед за молчаливым слугой, Влад думал уже у других, более насущных вещах. Например, о том, легко ли ходит в ножнах одолженная бароном Отто шпага.
Дом был сложен из типичного для Вальцберга серого кирпича, имел в высоту три этажа и был окружён ухоженным садом, под сенью которого Влад разглядел несколько каменных беседок, где горели тусклые огоньки свечей и откуда доносились приглушённые разговоры. Правое и левое крыло дома имели слегка округлую форму и смыкались вокруг небольшой площадки перед центральным крылом — сверху дом, вероятно, напоминал подкову. Треугольные фронтоны со стороны внутреннего дворика были украшены жмущимися друг к другу гротескными статуями горгулий, ангелов, прочих мифических персонажей и диких зверей.
Поднимаясь по ступеням парадного входа, Влад приметил несколько групп гостей, прогуливавшихся по саду в сопровождении слуг в тёмно-зелёной форме и чудных высоких париках. Званый вечер, похоже, давно уже начался и господин агент подумал, что его специально пригласили в более поздний час.
Статный мажордом в богатой ливрее, шёлковых чулках и бархатных башмаках, вежливо приветствовал Влада и, отослав слугу, провёл дорогого гостя в дом, где его уже дожидались.
— Вы столь пунктуальны, Влад, — промурлыкала Рене де Фюми, протягивая ему руку для поцелуя. — Это похвально и приятно.
— А я полагал, что перепутал время, — ответил он и, приняв тонкую белую ладошку, едва коснулся её губами.
— О нет, просто часть гостей собралась чуть раньше остальных. Изрядная часть, хочу заметить, однако для вас только на руку, что все они уже отбыли.
— Полагаю, это надо понимать, как очередное подтверждение того, что в высшем обществе Вальцберга меня не слишком-то жалуют.
— Ох, поверьте, Влад, они не так уж злы, как вам кажется — скорее предвзяты.
— Предвзяты, — кивнул Влад, словно соглашаясь с какой-то мыслью. — Что ж, пусть будет по-вашему.
— Не хмурьтесь, господин Де'Сенд, вам это не идёт, — маркиза взяла его под руку и потянула в сторону большой, хорошо освещённой залы, откуда доносилась негромкая музыка: скрипка, виолончель и фортепьяно стройно и неспешно выводили лёгкую и незатейливую мелодию, весьма актуальную в тот момент, когда бальные танцы подошли к концу и пришло время для неспешных разговоров за бокалом вина и столь же неторопливых шахматных партий.
— Надеюсь, фон Брюге уехал одним из первых, — добавил Влад, когда они проходили украшенный золотом и лепниной высокий дверной проём. — По моим прикидкам он 'предвзят' куда сильнее прочих.
Возмущённая этим пассажем, маркиза незаметно, но чувствительно ткнула ему локтем в бок, однако, заметив на лице Влада улыбку, тут же сменила гнев на милость. В конце концов, хамоватый барон фон Брюге не нравился многим, и ей в том числе.
