По дороге от резиденции, куда нас привел портал Альмаргора, к ближайшему стационарному порталу общей сети я устроился в карете с Габри.
— Так что, все-таки, случилось? — Заботливо спросила меня моя... советница? Любовница? Подопечная?
— С чего ты решила, что случилось "что-то"?
— Я все-таки, не слепая. Смотр этот... И сам ты ходишь... смурной какой-то. Да и в карету тебя обычно калачом не заманишь — а тут сам залез. — Улыбнулась мне девочка.
Я улыбнулся ей в ответ, положил левую руку ей на бедро, а правой протянул письмо отца, благо в нем не было указаний на секретность данного документа. Легкое платье девушки совершенно не мешало мне наслаждаться ощущением ее тела... тем более, что, похоже, и Габри это доставляло удовольствие. Но вот письмо было прочитано.
— И в чем, собственно, проблема? — Удивленно подняла на меня глаза Габри. — Серебряные некрасивыми не бывают. Так что примешь к себе еще одну красивую девушку, и довезешь до Императорского Дворца... Или, боишься, что не устоишь против ее чар? Или думаешь, что вас решили поженить?
Я горько усмехнулся...
— Думаю, что возможность того, что девушка доедет до Дворца — ни моим отцом, ни главой Льна даже не рассматривалась.
— Вот как? — В глазах Габри блеснуло неподдельное удивление.
— Именно так. Это только мальчишка, рвущийся на войну, каким я был, выступая на Иргард, мог предполагать, что наемники — это благородные воины, а путешествовать с ними — это круто... — Габри содрогнулась: видимо вспомнила, как чуть не подпала под Право Войны. — А вот для благородной леди, все, кто не имеет серебряной прически, либо не имел чести служить Великому Дому... — Я махнул рукой: описанию в приличных словах это отношение поддавалось слабо. Уж такого я в Каменной розе навидался. И только забота о сестренках (в особенности об Оракуле), связанная с частыми контактами с лицами самого... разного происхождения — уберегло меня от жестокого высокомерия. — Так что предложение сопровождать серебряную леди, да не куда-нибудь, а на Императорский бал ТАКИМ отрядом... Госпожа... — мне пришлось заглянуть в письмо, чтобы вспомнить имя — госпожа Лана сочтет это оскорблением и права будет. Но как в таких условиях обеспечить ее безопасность, и выполнить данное мне поручение?
— А тебе очень хочется его выполнить. — Улыбнулась Габри, и это не было вопросом.
— Очень. До фиолетовых чертиков*.
/*Прим. автора: в местном фольклоре — мелкие пособники Повелителя Всего-и-Ничего, сеющие рознь, ереси и сомнения, являются так же к тем, кто ставит перед собой невыполнимые задачи, например: "выпить бочку крепленого вина в одного"*/
— А почему? — Габри улыбнулась так, что мне захотелось бросить этот скучный разговор, и перейти к более приятному времяпрепровождению, благо затемнить окна кареты и навесить Полог Безмолвия — труда не составляло. Но я сдержался.
— Если... а точнее — когда я завалю данное поручение — мне потом будут долго тыкать в него носом в стиле "а вот если бы ты взял НОРМАЛЬНУЮ свиту...", а аргумент "а если бы я взял нормальную свиту — дали бы мне это задание?" во внимание принят не будет... И девушку жалко, пусть я ее совсем не знаю...
— И просто хочется сделать то, что все посчитали невозможным, так? — Габри погладила меня по щеке, отчего захотелось замурлыкать.
— Не без этого.
— Ну тогда — сделай это. Просто привези ее к Императорскому дворцу.
— Но как? — Я сделал вид, что удивлен... но в глубине души я уже знал, что сейчас мне дадут хороший совет.
— Она тебе кто?
— В смысле? — Удивился я странному вопросу.
— Мать, учитель, старший родич, Глава Дома?
— Нет вроде... — Задумчиво пожал плечами я, не понимая, к чему ведет Габри.
— Тогда она никак не может повлиять на твои планы на путешествие?
— Никак.
— А значит, если тебе захочется путешествовать возле нее — она никак не сможет этого избежать.
— Ну да... — протянул я. — Прикажет кучеру хлестнуть лошадей — и только я ее и видел. Отряд-то у меня пеший...
— Мало ли что может случиться с каретой, что снизит ее скорость до приемлемой? — Улыбнулась Габри.
— Вот потому-то ты мне очень нужна как советница... — Габри рассмеялась.
— А как любовница?
Одной рукой она взяла мою руку, и положила ее себе на грудь, а другой — поддернула юбку так, что подол задрался выше всяких приличий, обнажив коленки.
— Ммм... — Протянул я, сжав то, что оказалось в моей руке. — Этот вопрос нуждается в углубленном рассмотрении...
— Ну так рассматривай! — Подол будто бы сам собой поднялся еще выше.
— И рассмотрю. — Безмолвие уже отсекло нас от окружающего карету мира. И я накрыл сладкие и податливые губы своими...
Солира. Гарбри Проныра.
Проезжая по улицам Солиры я искренне любовалась городом. В отличие от Иргарда, где кучковались крайне провинциальные торговцы и ремесленники, Солира стояла на пересечении нескольких крупных торговых путей и имела собственный стационарный портал. Так что селились здесь богатые купцы, а так же представители Домов (Великих и малых), с санкции правящих семей наблюдающие за делами Дома. Вся эта высокая публика обладала ярко выраженным хорошим вкусом (или старалась его имитировать, нанимая лучших архитекторов), так что практически каждое здание, мимо которого мы проезжали — представлялось истинным произведением архитектурного искусства. Джай, еще когда мы ждали очереди к порталу, рассказал мне, что в Солире основным строительным материалом был серо-бурый камень из местных карьеров... Но при взгляде на город — в это верилось с трудом: неказистый камень был полностью скрыт облицовкой из мрамора, полированного гранита, а то и более драгоценной.
А еще Джай сказал мне такое, чему я не могла поверить, пока мы не выехали из города: у Солиры не было стен. Вообще. Мой хозяин сказал, что нейтральный статус этого перекрестка выгоден слишком многим. И при появлении хотя бы слухов о том, что один из Домов хочет захватить Солиру себе — против такого немедленно образовывался сильный альянс, частенько — сметавший само упоминание о Доме-отступнике. Ходили так же невнятные слухи о том, что городу покровительствует не то Орден Высоких инквизиторов, не то — Храм Виндикар... некоторые говорили и об Очищающих... В общем, Дома на нейтралитет Солиры не покушались. Для противостояния более мелким силам город держал на службе сильные отряды. А еще... еще на Солиру базировался Черный отряд. И это отпугивало наемников надежнее, чем стены и чары даже тогда, когда отряда не было в городе: Джай рассказал, что кроме боевого мастерства, неуязвимости и стратегического расчета, Ловец душ известен так же и злопамятностью, что подтверждалось многими весьма... живописными примерами.
Карета плавно катилась по мостовой, сработанной из камня и выравненной чарами. Я же любовалась на дома, каждый из которых был не похож на другой... но при этом все они составляли удивительно гармоничный ансамбль.
Конечно, то, что мы видели сейчас — сияющие дома, вымытые мостовые, богатые и счастливые люди — это было лицо Солиры, приветливое и чуточку торжественно-пафосное. Разумеется, была у города и своя тень. Успех и богатство манили к себе многих, очень многих. И далеко не всем из них улыбалась удача. Но большинство из тех, кому Фортуна в качестве утешения продемонстрировала свои широкие ягодицы — оказывались выброшены в районы трущоб вокруг речного порта. И вот там творилось всякое. Контрабанда, горящие напитки и дурманное курево — лились рекой, люди просто пропадали, чтобы уже никогда не найтись. Ходили даже слуги о подпольных аукционах работорговцев... но это, скорее всего, действительно только слухи: демоны Повелителя Всего-и-Ничего внимательно следили за выполнением Слова своего господина, и тот, кто пытался владеть рабами в обход Запрета — очень быстро сталкивался с неудовольствием Владыки Зла.
В карете царило уютное молчание. Камеристка Серебряной считала ниже своего достоинства разговаривать с черноголовой подстилкой, что и выразила легко понятным взглядом. Ведь в глазах посторонних мой статус "Дара Войны" если и отличался от положения рабыни-наложницы, то очень и очень несильно: фактически только тем, что этому не препятствовал Повелитель Всего-и-Ничего согласно давнего договора.
Сама же Серебряная чем-то напоминала мне Скайлу Оракула. Уверенность без зазнайства, гордость без высокомерия... Я улыбнулась, вспоминая нашу встречу.
...
Головной дозор растворился в сиянии портала. Следом — прошли еще два десятка воинов. Настал и черед кареты. Джай спокойно ехал рядом. Для меня это было уже не первое прохождение портала... но все равно ощущения были каждый раз... неповторимые. Пространство свернулось в точку. Время порывалось идти вспять, одежда внезапно стала прозрачной... а следом — прозрачными стали и мои собственные пальцы... Но внезапно все кончилось: только что Хаос кружил вокруг нас бурлящим водоворотом, и вот — река времени уже успокоилась, а вокруг нас снова город — но уже другой.
Карета съехала с приемного камня портала, чтобы дать возможность совершить переход остальной части нашего маленького отряда. Джай спрыгнул с коня и подошел к дверце кареты, чтобы помочь мне выйти. Меня всегда удивляло это его стремление помогать мне с тем, с чем я могла легко справиться и сама... Но раз хозяин так хочет — Дару Войны положено без звука принимать его внимание. Я оперлась на руку Джая, и выскользнула из кареты, стараясь придать этому жесту максимум изящества... доступного для простушки из далекой провинции. Иногда мне казалось, что господин держит меня при себе скорее из милости: ведь если Серебряные девушки похожи на его сестру, Скайлу Оракула, то мне не стоит и думать о том, что я когда-нибудь смогу сравниться с ними, с этим недосягаемым великолепием...
Наверное, я погрузилась бы в пучину самокапания и депрессии... Но Джай уверенно повел меня к стоящей неподалеку карете с символикой Дома Льна. Мальчишка-знаменосец последовал за нами. Я успела выяснить, что он сопутствовал Джайгеру в битве падения Иргарда, и после этого сохранил за собой должность знаменосца.
Хозяин уверенно подошел к карете, из которой вышла девушка лет двадцати, и помогла спуститься девушке, лишь немного старше моего хозяина.
— Госпожа Лана, дом Льна?
— Господин Джайгер из Дома Шиповника?
— Да, госпожа.
— Господин Джайгер, меня... расстраивает вид Вашей свиты... — Спокойным голосом произнесла Серебряная, и мне показалось, что хозяину придется задействовать предложенный мной план. Но Джай решил попробовать выкрутиться.
— Госпожа Лана, так получилось, что как Наместник Иргарда, я мог вести за собой только гвардию, нанятую мной на средства города. И я как раз направлялся в Каменную розу, чтобы принять под командование более... подобающий моему происхождению отряд, когда мне передали весть о Вашем тяжелом положении. Чтобы успеть встретить Вас, я был вынужден сменить маршрут, но, к сожалению, оказался лишен возможности сменить отряд. Приношу свои извинения, но состав отряда не был преднамеренным оскорблением Вам, либо же Вашему дому...
Объяснение было настолько шито белыми нитками, что мы даже не рассчитывали, что оно подействует... но оно оказалось принято неожиданно благосклонно.
— Господин Джайгер, я понимаю Ваши трудности, и, в свою очередь, приношу извинения за неожиданное и наверняка болезненное изменение планов, из-за которого Вы оказались вынуждены отправиться на императорский бал без подобающей Вашему положению свиты. Но мое положение действительно оказалось весьма... затруднительным. И поэтому я очень благодарна Вам за согласие принять участие в моей судьбе даже в ущерб собственным планам.
Она издевается. Она совершенно точно издевается. Но Джай отлично держит лицо. Молодец!
— В таком случае, не представите ли Вы мне Вашу спутницу?
— Это Салина, моя камеристка. Верная и честная служанка.
— Это — Габри Проныра. Моя советница.
Серебряная посмотрела на меня заинтересованно. Ну не виноватая я, что Сила приняла мое детское прозвище как имя, не виноватая!
— У Вас очень интересные советники, господин Джайгер.
— Она дает дельные советы. В частности, здравый смысл подсказывает, что защищать одну карету — легче, чем две. Поэтому, не будете ли Вы так любезны, принять мою советницу в Вашу карету?
Упс! А вот так мы не договаривались! Еще и на меня это свалил! Я посмотрела в смеющиеся глаза Джая... и поняла, что если Серебряная согласится — мне придется ехать с ними...
— Для меня будет удовольствием пообщаться со столь... неординарно мыслящей советницей. — Улыбнулась госпожа Лана. Нет, она точно издевается!
Дорога к Императорскому дворцу. Салина, камеристка.
Карета катилась вперед, плавно покачиваясь на магических рессорах. Говорят, что до того, как их изобрели, езда в каретах была настоящей пыткой. Но теперь все стало гораздо легче. Так что я могла спокойно любоваться окрестностями через широкие окна кареты.
Дворец Императора, да живет он десять тысяч лет, располагался намного южнее основных владений Дома Льна, так что все окружающее было для меня настоящей экзотикой. Второй день я внимательно смотрела из окна на проплывающие мимо деревья, которые я даже не могла назвать. Но запах крупных белых цветов действовал просто одуряющее.
Собственно, в окно я смотрела так пристально, чтобы не видеть эту выскочку-черноголовку, которую подсадил нам в карету наш провожатый. Ясное дело, каким образом эта девчонка, не знакомая с манерами и этикетом, удостоилась милости Серебряного... Горизонтальным, понятно... А еще сидит, читает... "Советница"! Небось посоветовать может разве что, каким образом ее лучше употребить. Тот и оно, что Проныра!
— Габри... так, кажется? — Что?! Моя госпожа обратилась к этой... к этой подстилке?
— Да, госпожа. — Ффух, ну, хоть глаза потупить догадалась. Крестьянка.
— Расскажи, что тебе непонятно в Священной истории?
— Госпожа... — Ну вот, сейчас какой-то глупый вопрос задаст. — Можно, я прочитаю отрывок, который вызвал у меня затруднения, а Вы проясните мне глубину моего невежества?
— Хорошо. Давай. — Госпожа... неужто Вас заинтересовала эта девка?
— Зло достигло предела в людях, их оружие могло многократно уничтожить землю, и всякую жизнь на ней...
Не могу не признать: читала девка хорошо. Выразительно. И перед глазами как будто вставали видения.
...
Зло достигло предела в людях, их оружие могло многократно уничтожить землю, и всякую жизнь на ней. И тогда восемнадцать великих Вестников, видя скорби людские и страдания, сошлись и договорились положить жизни свои на алтарь Всеотца, чтобы услышал он скорбный зов, и откликнулся, и принес Свет и счастье смертным. Но тяжела была эта работа, и потому обратились Великие к людям, чтобы приняли и смертные на себя часть ноши. И лучшие из лучших образовали Светлый круг, а во главе его встал святой Кирен. Тяжко трудились смертные и бессмертные, и работа их была уже близка к завершению...
Но глубоко проникло Зло в людские сердца. Проклятая Иари Денно позавидовала тому, что не ее, но святого Кирена называют первым в Круге. "Разве не все мы равны? И разве не каждый из нас несет равную с другими ношу? Почему же тогда его называют Первым? Почему он получает более всех нас почестей и почтения?" Так сказала она, и слова эти были первым шагом к падению. Ибо предала Проклятая Иари и братьев-людей и великих Вестников. Породила она вместилище для ужасного и коварного Владыки Зла из внешних пределов. И не знали о том ни люди, ни их старшие братья. И только святой Кирен сумел проникнуть взором своим сквозь Тьму, что окутала разум Проклятой. И прознал он ее нечестивые планы, и вызвал на Совет Круга чтобы потребовать ответа. Но опоздал святой. Слишком верил он людям, слишком долго сомневался. Вместо того, чтобы явиться на Совет — укрылась Проклятая в своей неприступной крепости, и укрыла подрастающее Воплощение Великого Зла, и не могли люди взять эту крепость и призвать преступницу к ответу.
