Цветик

Тот почесал затылок:

-А чё? Чем ещё заняться здесь, вот пристал к оглобле, просился в команду, а она вся деловая...

-Что ж ты так про девчонку молодую?

-Кто девчонка, Натаха? Да это ж монстр! Чуть что, сразу в зубы, а щелбаны у неё... — он потер лоб, похоже, доставалось лбу крепенько, — не зря, вон, Валек тупит, все мозги она ему выбила. С ней же спорить никто в поселке не хочет.

-А самим здесь вот на поле какие-то турники, бревно, лабиринт смастерить слабо? Лес у вас под задницей, если руки не оттуда растут, то за неделю себе спортплощадку можно сделать, чё кого-то ждать? — напирал Ванька, его неожиданно неприятно задело слово 'оглобля.'

-А и правда, Валер, чё мы, хуже Натахиных пацанов? В армии вона какие марш-броски были? — проговорил худенький, подвижный парняга. Его поддержали дружным гулом.

-Вот и займитесь, а приемы... ну, кой чего для начинающих завтра покажу, а сегодня... пойду по-новой в бане домываться, вспотел тут с вами.

Расстались, довольные друг другом.

А Натаха издали следила за компанией. Не то чтобы ей стало жалко дяденьку-амбала, но один, а их шестеро, несправедливо. Опять же, Алькин гость, а Альку она уважала и обожала, родственные души... Она собралась вмешаться в случае чего... Но дяденька лихо справился, в пять минут разбросав всех. А Натаха издали пристально вгляделась в его обнаженный торс, только сейчас заметив, что дяденька-то не прост, и, похоже, из тех, кто занимается собой, вон, какое у него тело, одни мускулы, позавидуешь!

-Эх, и чего я не парень?

Успокоившись, пошла домой, а возле калитки стоял дяденька.

-Дядь, ты чего здесь забыл?

-Да мало ли, обидел тебя ещё кто?

-Меня? — искренне удивилась Натаха, — ну ты даешь! В Медведке таких не водится! Так что, гуляй, Вася!

-Ваня!

-Чего?

-Ваня я, а не Вася.

-А мне, видишь ли, однофигственно.

Назавтра в поселке удивлялись — низовские во главе с Валеркой Шариповым таскали какие-то поваленные стволы из леса, обрубали с них сучья чего-то копали, рыли ямы, что-то заколачивали -'ща до обеда запала хватит, в одиннадцать вино начнут продавать и все, кончится деятельность трудовая'. Но нет, мужики все так же дружно и упорно что-то мастерили, набежали любопытные ребятишки, их тоже пристроили к делу, оттаскивать сучья, сгребать щепки и мусор в кучи... К вечеру в поселке знали -Шарипов с ребятами готовят площадку для спорта, подтянулась местная молодежь, и до темноты там слышались стуки-перестуки. Алюня на следующий день, в пять часов вечера неспеша прогулялась до магазина, а когда шла назад, её бережно обняли знакомые руки.

-Авер? Ты же хотел в пятницу только приехать?

-Да эти два дня мне в пустой квартире годом показались, утром отсюда рвану на работу, не хочу без вас. Как тут Ванька с Евсееичем? Поди, заскучали?

-Что ты! Евсееич с раннего утра в лес мотается. Насобирал грибов тьму, мамки их маринуют по местным рецептам, он как барсук ,все в норку тащит, насушил Иван-чая, листьев брусники, черемуха на завалинке сушится. Плешковы принесли ему сухих белых грибов и малины сушеной, мамка варенья всякого ему сует, он посмеивается, что на пол зимы запасов наготовил. Ребята с Ванькой вчера на дальние покосы ходили, землянички припозднившейся принесли ,да ведро смородины красной. Вечером с дедом чаевничают подолгу, квасок мамкин ему полюбился, грибы с молодой картошкой каждый день просит пожарить ,доволен. А Ванька... — её перебила шедшая навстречу пожилая женщина:

-Здравствуйте!

-Здрасьте, теть Паня!

-Аль, срок когда поставили?

-Двадцать третье-двадцать пятое сентября.

-Не, Аль, числа восемнадцатого родишь, и будет у тебя... — она хитро улыбнулась, посмотрев на Авера, — кого хочет папа.

Папа тоже улыбнулся:

-Да все равно, кто, лишь бы нормально прошло!

-Не переживай, сынок, все будет хорошо!

-Спасибо, теть Паня! Это наша местная акушерка, пожалуй, лет сорок-сорок пять все при ней рождались. — Пояснила жена Аверу.

-Надо же, местный раритет!

-Представь, ни одного раза не ошиблась и точно предсказывает, кто родится, а мне вот... Но я и так знаю, самое главное — он желанный для всех.

-У меня в семье нежеланные не водятся, — чмокнул её в нос Авер, — так что ты хотела сказать про Ваньку?

Он же, как услышав, вывернулся из проулка.

-Авер! Давай, шустро переодевайся, и на показательные, а потом пожрем, там пельмешков налепили!

-Какие ещё показательные?

-Да, ща все объясню, тут, представь, желающие появились нашу армейскую тренировку посмотреть, достали нытьем, а в паре получится эффективнее!

-А, давай, минут через пятнадцать!

А по тротуару бежал сломя голову сынок:

-Папаа, я так скучал-скучал!

-За два дня скучать начал?

-Не, сразу, я много чего хочу тебе сказать!

-Хорошо, Минь, сейчас на поле с Ваней разомнемся и посекретничаем!

-И маме не скажем?

-Ну, у нас же мужские секреты, зачем девочкам про них знать?

На поле пошли все: Ванька тащил лавочку для беременных и пожилых, Мишук, как всегда, вприпрыжку, держась за такую надежную папину руку, блестя глазенками, говорил деду:

-Папа сказал, что это будет... — запнулся в слове, — как-то... заминка, что ли?

-Разминка, сын.

-Ваня с папой будут всякие приемчики показывать, папа и меня научить обещал, и я буду клёвый-крутой!

На поле Саша присвистнул:

-Ничего себе, это за два дня все смастерили? Однако!

-А чё, военком, мы и вашу полосу за пояс заткнем! — прищурившись, сказал Шарипов.

-Буду очень рад! — серьёзно ответил Авер!

И показали они с Ванькой класс, даже мастер-класс. Минька, старательно пыхтя, с азартом старался повторить все их прыжки и повороты, пусть и неловко выходило у ребенка, но ведь было бы желание. Натаха, присевшая у ног Алюни, с неослабевающим вниманием смотрела за мужчинами. Казалось, они танцуют какой-то сложный танец, состоящий из акробатических элементов. Она жадно вглядывалась в каждое движение, каждый подскок, переворот или замах ноги, шумно восторгалась и кричала, как и все, собравшиеся вокруг.

Наконец, взмыленные Авер и Ванька закончили и, хлопнув друг друга по плечу, пошли к Алюне, она держала в руках полотенца и, отдав одно Ваньке, вторым начала с нежностью вытирать своего Авера.

Наташка загляделась на них:

-Вот бы и мне так когда-нибудь... — как-то неожиданно подумалось ей, — да только кто меня, стропилу такую, полюбить сможет?

-Ну что, коза-дереза, как наша разминка? — прервал её мысли бас надоедливого дяденьки-амбала.

-Разминка классная, много интересного, очень понравилось, вы с военкомом красавы! — не стала кривить душой Натаха.

-Натах! — заорали её ребята, — иди сюда, давай тоже покажем, что мы умеем! -Ща! — она ломанулась к ним, а Ванька поморщился: в кои веки деваха начала говорить нормально, и тут же отвлекли.

Теперь уже Чертов сидел на земле, внимательно смотря за командой занозистой девчонки, автоматически отмечая огрехи. И, не признаваясь самому себе, втихую любовался длинноногой, гибкой козой-дерезой.

А Авер и Алька заговорщически переглядывались, понимая, пожалуй, даже больше самого Чертова, что зацепила его девчонка серьезно. Саша, зная Ванькину натуру, не сомневался, что невзирая ни на что, он попрет напролом в достижении цели. Так было во всем, будь то соревнования, тренировки, ещё какие-то дела — Ванька добивался своего. Только в этом случае ему будет намного сложнее. Обычно девицы гроздьями падали к его ногам, там хватало пары часов, и Ванька "побеждал", а здесь же его в упор не видели как мужика. Он интересовал Наташку только как профи в воинских умениях.

-Аль, будет интересно! — показав глазами на увлеченно следящего за Натахой Ваньку, шепнул он Алюне.

-Вот, я про это и хотела тебе сказать, — заулыбалась она.

ГЛАВА 18.

Как-то не заладилось у Тонкова после выполнения интернационального долга... Двое суток в горах с их холодными ночами не прошли даром — частенько давали о себе знать застуженные почки, он стал раздражительным, мрачным. К женщинам его 'жеребячий' интерес тоже поутих, ну, были у него подружки, для физиологии, как цинично озвучивал он сразу же, в первые дни 'дружбы'. Но жениться, только из-за того, чтобы было кому стирать трусы и носки, он не хотел, да и не было у него веры женщинам.

-Ну как можно поверить, вон, даже Людка, умолявшая заделать ребенка и любившая, как утверждала, так, что жить без меня не сможет, вон уже второй раз вот-вот родит... кому верить? — рассуждал он, сидя со своим закадычным Серегой у небольшого костерка на даче его тестя. -Хрен его знает, хочется уже после действенного опыта с первой женой, чтобы кто-то полюбил не за внешность, а за то, что у меня в душе. Чтоб в огонь и воду, как говорится, душа в душу... Да, похоже, или не встретилась ещё вторая половинка, или проглядел я её в череде баб. И не то, чтобы гнался за количеством, а как бабочка перепархивал с кустика на кустик... уверен был, дурак, что всё ещё впереди, а ни фига впереди не вырисовывается. Вот поехал к матери, там вроде такая нежная девочка-ромашка, Надюша нарисовалась, ну, думаю, точно, вот оно. Ага, как же, цель она себе поставила — выйти за офицера. Кароче, как там бабы говорят, "не родись красивой"... не я не плачу. Просто, вот погляжу, все уже при детях-женах, а мне все что-то не те попадаются.

-Может, Миш, ты сам не там смотришь? Были же у тебя славные девчонки, помнишь, такая приятная девчушка была?

-Которая? У меня этих девчушек...

-Ну, такая, с глазами, как же её ...? Ну, которая с Драчевской женой приезжала?

-Вспомнил, это когда было, там наверняка глубоко и прочно замужем, она ж не шалавая была, серьезная... Может и надо было её удержать, да что-то не задумался, а... что после драки кулаками махать. Может, годам к сорока и найдется подходящая, не мешало бы сына родить!

Чертов, подозвав Натаху с ребятами, детально указал на их неправильные движения, затем стал показывать, как надо, они тут же тщательно стали повторять все. Он ходил между ними, поддерживал, ставил в правильную стойку, дойдя до Натахи, помогая ей правильно держать руки, опять получил токовый разряд.

-Слышь, коза-дереза. У меня точно синтетики не наблюдается, даже труселя сатиновые, в огурцы, это ты купи антистатик!

-Дяденька, у меня тоже все хэбэшное, а трусы в сердечки и поцелуйчики! — не осталась в долгу Натаха.

-Чё ты сказала?

-Чё слышал!!

Ванька громко захохотал:

-Сильна, но споемся! Слышь, давай дружить, а?

-Это как, домами, постелями? — пропела Натаха.

-А чё, я не против!

-Да я бы с удовольствием, но... — она замолчала.

-Но?

-Старый ты, дяденька! И хамло!

-А ты, смотри, скромница, из этих, незабудок, нежный цветочек-чертополох!

-Иван! — позвал его Валёк, — посмотри, у меня получилось.

Ванька пошел к нему, все ещё ощущая нежность девичьей кожи на своих лапищщах. "Чёт, Вань, тебя не в ту степь тянет, ладно, потом помозгуем."

Занимались до темноты, ребята старались, вникали во все нюансы. А Ванька краем глаза все косил на Натаху, ещё пару раз помог ей, даже получилось подержаться за талию, чуток.

Провожались весело, долго стояли у цветковской калитки, и Иван пообещал ещё пару дней с ними позаниматься до отъезда:

-Труба зовет, отпуск заканчивается, вы Авера просите.

-Попросишь его, он всегда такой замкнутый, как Алюнька с ним уживается? Суровый мужик.

Ванька посмеялся про себя: — "Авер — и суровый?"

Суровый как раз вышел на крыльцо:

-Вань, пельмени мало того, что остыли, скоро прокиснут!

-Не успеют!

-Дяденька, тебе небось тазик пельмешков-то требуется?

-А то, меня, маленького задохлика, прокормить — проблема, — в тон ей ответил Ванька.

Авер как-то хитро посмотрел на обоих и расплылся в широчайшей улыбке.

Пельмени у Ваньки исчезали со скоростью звука.

-Вот это да, я в лучших ресторанах таких не ел! Ай, девки, уважили.

Девки — баба Рита и Алька, только посмеивались и подкладывали "маленькому" ещё.

-Завтра Серега приезжает, совсем летом не отдохнул, последний курс, а там армия, — запечалилась мамка, — не попал бы в Афган, как Саша.

-Теть Рит, у тебя свой, доморощенный, военком имеется, неуж не подсобит? Не печалься раньше времени. Где деды наши делись?

-А пошли в сестринский дом ночевать, у нас-то места маловато, а там целый домина, она к дочке поехала, а мне ключи оставила. Вот они и пошли.

-О, и я тогда к ним! Аль, украду Авера у тебя?

-Кради, кради, только по девкам — без него.

-Не, ну ты сказанула? В вашей деревне, чего только задумаешь, на утро все будут знать с подробностями, да и твой Авер — и девки... — он хохотнул, — перебор, милая. Это же утес каменный!

-За что и люблю!

-Сильно любишь, Аль?

-Ой, Вань, он как-то сказал, что дышать без нас ему тяжело, а я как сиамский близнец, в него вросла.

-Пока он одевается, — Ванька оглянулся, — скажу по секрету: он и в училище был скалой. Я все думал, так и останется со своими запросами, как ты скажешь, старой девой, но видно на роду было написано на тебя напороться тогда. Другой бы, типа меня, ну, отметил про себя, что девчонка ничего, и прошел мимо, все равно ведь занята, чё заморачиваться? А Сашка... он настоящий, я знаешь как гонял, когда узнал, что его ранило. Мне чертовски, изумительно, повезло с друзьями, что Сашка, что Витек, это я дубина раздолбайская.

-Знаешь, Вань, я вот считаю, подобное тянется к подобному, вы все трое как бы дополняете друг друга. И получилась такая истинная дружба.

-Ага, как у тебя с твоими ребятами, только у вас намного чуднее, одна девчонка и пацаны. Когда уже Дрюня ваш приедет, я про него столько наслушался?

-В пятницу присвистит, увидишь!

-Ладно, Аль, мы немного пошляемся, посплетничаем, ты ложись, верну твою драгоценность в целости и сохранности.

-А скажи-ка мне, сынку, чего это тебя суровым мужиком называют?

-Вань, тут я по-всякому думал, и решил, что пусть лучше буду солдафоном-дуболомом, чем желанным для кого-то... — Авер коротко рассказал про Сашеньку Борисовича.

Ванька погоготал:

-Ай да Алька! Красава!

-Понимаешь, здесь все на виду. Ну вот поулыбаюсь я два-три раза кому-то, скажут — роман, а оно мне надо? Даже, допустим, вспыхнет у меня симпатия, — заметив взгляд Ваньки, добавил, — я сказал -допустим... Все, как известно, приедается, и что дальше? Остаться без Альки, сына и вот-вот второго ребенка? Да, могут и в другой семье родиться дети, а как без этих жить? Без Мишкиных вопросов, обожания, хвальбы всем, что я лучший папочка? Без Альки? У меня в глазах чернеет, если только вижу заинтересованный взгляд в её сторону, а отдать её кому-то... Не, Вань, когда человек тебя на уровне подсознания понимает, когда хочется отдавать больше, чем получаешь... я даже не люблю их, я просто живу ими, они у меня в крови... Баб, их много, и хорошие есть, и очень хорошие, но Алюня такая одна. Я до неё монахом не был, но с ней... я год почти уже никак не соображу где я бываю, куда улетаю, знаю только, что и дыхание, и желания одинаковые. Я, Вань, представить не мог, что такое возможно, уверен был — выдумки писателей... Ты знаешь, я такие вещи обговаривать не мастак, но вот то, что мне повезло свою половинку встретить в этой жизни, то повезло. Шут его знает, как я понял тогда, почти семь лет назад, а может, и не понял, интуиция что ли сработала, но за то, что имею, я буду держаться зубами, руками,ногами.