Из полусотни воспитанников, которые обучались с Рахилем в одно время, лишь трое смогли дойти до конца обучения. И теперь ему осталось всего лишь пройти весь лабиринт до конца, чтобы стать избранником мастеров. Но как оказалось у творения набольших Храма имелось в арсенале еще немалое число крайне неприятных сюрпризов.
Из темноты выметнулось еще несколько темных щупалец точь в точь, как первое. Мечи воина знали свое дело и встретили их еще в воздухе гибельным сполохом темной стали. Теперь у Рахиля, наконец, появилась возможность разглядеть своего противника. Это оказалась некая большая темная приземистая клякса размером примерно с человека, не имеющая четких очертаний.
Из ее отвратительного слизистого тела то и дело высовывались тонкие темные щупальца, сочившиеся смертельным ядом. Это Рахиль почувствовал сразу, едва увидел тварь воочию. Обрубив еще несколько тянувшихся к его лицу отростков, воин хотел уже было нанести твари смертельный удар, но клякса с отвратительным хлюпаньем втянулась в каменный пол, исчезнув из его поля зрения.
Рахиль с проклятием выругался. Значит, бестия может подобно призракам перемещаться в толще камня и выскочить на него в самый неожиданный момент. Теперь становилось понятно, как она смогла проскользнуть незамеченной у него под самым носом. Однако это не повод опускать руки.
Сделав вид, что он совершенно расслабился, Рахиль с преувеличенно беспечным видом пошел вперед, ни на секунду, однако, не теряя бдительности. Похоже бестия, несмотря на свои способности, оказалась довольно безмозглой. Она ни на йоту не заподозрила подвоха и, подчиняясь своим инстинктам, выработанным жизнью в подземелье, бросилась в атаку, выметнувшись на воина из стены слева.
Рахиль отреагировал мгновенно, ловким перекатом уйдя вперед от броска и практически одновременно метнув в тварь один из своих мечей. Клинок, полыхнув зловещим темным пламенем, вонзился в глубины туши бестии, и та, конвульсивно задергавшись, растеклась по полу безвредной, но донельзя дурнопахнущей темной слизью.
Воин брезгливо усмехнулся. Наставники, как и всегда, знали свое дело. Мокриц и им подобных созданий Рахиль панически боялся еще сызмальства. Однако так было раньше. Теперь его уже было не испугать подобной ерундой.
Двинувшись дальше, воин был как никогда собран и сосредоточен. Лабиринт подходил к концу, а значит, самый сладкий сюрприз наставники оставили ему на закуску. Предчувствия Рахиля не обманули его и в этот раз.
Длинный темный коридор внезапно закончился входом в небольшой круглый каменный зал, в центре которого его уже поджидал огромный трехметровый чудовищно толстый человекоподобный исполин с ярко-желтой кожей. В своих лапах он сжимал чудовищную каменную дубину, которую и не замедлил обрушить на Рахиля, едва тот вошел в его обитель.
Толстая каменная плита с грохотом опустилась, отрезая воина от спасительного коридора, но иркариец и не думал об отступлении. Вместо этого он проворно отскочил в сторону, и, оказавшись позади невероятно могучего, но не слишком поворотливого монстра, полоснул его мечом по сухожилиям. Исполин недовольно взрыкнул и дыхнул огнем.
Рахиль проворно отскочил, но струя пламени все равно слегка задела его, заставив запылать рукав просторного темного плаща. Иркариец несколько раз ударил им по стене, сбивая пламя, и тут демон вновь бросился в атаку. Клинок ученика Храма оставил на его толстой коже неглубокий порез, но и только. Было похоже, что тварь защищают могучие чары.
Рахиль криво дернул щекой. Что ж никто не говорил, что будет легко. Монстр на поверку оказался не таким уж и медлительным. Его дубинка, быть может, не слишком быстро, но неутомимо и размеренно, поднималась и опускалась, стремясь размозжить голову дерзкому муравью, осмелившемуся бросить вызов колоссу.
Воину пока удавалось уворачиваться, благо зал хоть и был не слишком большим, но все же давал вполне достаточно места для маневра. Ему удалось даже нанести чудовищу несколько неглубоких порезов, но слишком долго подобное продолжаться не могло. Следовало срочно менять тактику.
И осознав это, иркариец решился на отчаянный шаг. Уклонившись от очередной атаки, он перекатился по полу прямо под ногами колосса и изо всех сил вонзил ему свой клинок прямо под коленное сухожилие, вложив этот удар все свое умение, выработанное в Храме. И на этот раз эффект оказался именно тем, на который он и рассчитывал.
Колосс жалобно заревел и упал на колени, задев одной из своих толстенных лапищ бок Рахиля. Того отбросило далеко в сторону, но ребра остались целыми. Иркариец, несмотря на малый вес, был очень крепким. Его мышцы и кости, казалось, были сотворены из железа. Монстр попытался подняться на ноги, но его сухожилие было перерезано, и нога больше не слушалась его. Тогда злобно рыча, он, помогая себе руками, пополз в сторону пполуоглушенного воина с явным намерением добить его.
Но тренированный иркариец пришел в себя намного раньше, нежели рассчитывал исполин.
Сохранивший один из своих клинков Рахиль поднялся на ноги и осторожно двинулся навстречу серьезно раненому, но по прежнему очень могучему и опасному сопернику. Колосс злобно рыкнул и швырнул в воина свою тяжеленную дубину, которая, достигни цели, превратила бы его грудь в кровавое месиво.
Иркариец в последнюю секунду успел уклониться, бросившись на землю, и тут гигант, проявив неожиданную для его комплекции прыть, резко оттолкнулся от земли обеими передними лапами и оказался прямиком над опешившим Рахилем.
Радостно осклабившись, исполин уже приготовился одним ударом чудовищного кулака разбить голову юркой и такой кусачей блохе и... получил удар мечом в горло. Заминку колосса, вызванную мигом его торжества, опытный воин Храма сполна использовал против него.
Получив удар мечом, гигант инстинктивно отшатнулся, и иркариец поистине запредельным усилием оттолкнул его от себя обеими ногами и откатился в сторону. Обезумевший от ярости колосс еще попытался предпринять последнюю отчаянную попытку добраться до врага, но тут его лапы подломились, и он рухнул мордой вниз на пыльный каменный пол зала. Из под его туши медленно вытекала густая желтая кровь...
Рахиль обессиленно прислонился к стене, переводя дух. Но даже сейчас он не терял бдительности, сосредоточенно восстанавливая дыхание. Потратив минут десять на восстановление сил, иркариец, наконец, обратил свое внимание на зал, в котором он находился. Единственный вход, по которому он сюда и попал, был запечатан наглухо, а иных видно не было. По всей видимости, наставники предоставляли ему возможность самому найти выход отсюда.
Медленно поднявшись, Рахиль принялся медленно прощупывать плиты зала, сосредоточенно прислушиваясь к своему внутреннему чутью. Примерно полчаса ушло у него на это занятие, и вот, наконец, удача. Одна из плит практически прямо напротив входа держалась несколько слабее остальных.
Иркариец одним неуловимым движением забросил свои клинки в спинные ножны, и изо всех сил ударил ногой в состоящее между ним и желанной свободой препятствие. Раздался глухой звук удара, но плита вопреки ожиданиям воина осталась на месте. Еще несколько ударов так и не привели к ожидаемому эффекту.
Рахиль усмехнулся и продолжил свое занятие. По всей видимости, эта задачка будет не такой простой, какой казалась на первый взгляд...
* * *
Когда израненный, полностью обессилевший воин вывалился из каменного мешка наружу следом за толстенной гранитной серой плитой, его уже ожидали. Двое послушников подхватили его под руки и отвели в келью, где он всегда и проживал с самого момента ученичества.
Целых три дня, три долгих нескончаемых дня ушло у него на то, чтобы пробить себе выход наружу. Рахиль бил плиту ногами и тренированными кулаками, а в последние минуты изо всех сил таранил плечом, не обращая внимания на хрустящие от дикого напряжения жилы и кости.
Три дня без еды и воды, ибо мясо поверженного чудовища оказалось совершенно непригодным в пищу и было ядовитым. Иркариец чуть было совсем не пал тогда духом, но врожденное упрямство и железная выучка Храма оказались сильнее отчаяния. Он сумел выбраться на волю.
Оказавшись в своей келье, Рахиль первым делом жадно напился воды из кувшина, который загодя был принесен в его обитель предусмотрительными послушниками. А потом воин рухнул на кровать и окунулся в черное спасительное забытье.
* * *
Никакого посвящения не было. Ни торжественных речей, ни пира, вообще ничего. Просто один из наставников, закутанный по извечной традиции Храма в темный плащ с глухим капюшоном вошел в его келью, едва иркариец очнулся ото сна, и холодно сказал.
-Теперь ты воин Храма.
И все. Истинная сила не нуждалась в ярких эффектах и подтверждениях собственного статуса.
-Для тебя есть задание. — Безо всяких переходов продолжил наставник. — Ты должен будешь убить одного человека. Торговца. Затем заберешь из его дома один предмет, это резная витая трубка наподобие курительной. Вот здесь ее изображение. — Наставник протянул Рахилю свернутый кусок пергамента. Затем отвезешь сей предмет в Академию магов западной империи и отдашь его их главе. Предмет должен быть доставлен целым и невредимым. Убийство торговца обязательно. Неделя тебе на отдых и восстановление, затем отравляйся в путь. И помни. Храм не щадит предателей и не прощает ошибок.
* * *
Дом купца Мегеда славился на всю округу. Его хозяин был почетным уважаемым негоциантом, любителем экзотических ценностей и артефактов. Знатные уважаемые иркарийские сановники и вельможи были далеко нередкими гостями в его роскошном особняке напоминающем небольшой дворец.
Полуденную пустыню Рахиль пересек за несколько недель, практически не делая перерывов на сон и отдых, благо смуглокожие выносливые иркарийцы были мало восприимчивы к жаре и палящему солнцу. Для них подобный образ жизни был привычкой, впитанной бессчетными поколениями их предков, проживавших на этой земле по преданиям чуть ли не с самого сотворения мира.
Конь, выданный ему храмовниками оказался также вполне под стать хозяину, темной масти не слишком приметный, но быстрый и выносливый, он как нельзя лучше подходил для предстоящего задания.
Столица Иркарии Михран была без преувеличения одной из жемчужин этого мира. Роскошные висячие сады, делавшие город дивным плодородным оазисом среди знойной пустыни соседствовали с роскошнейшими постройками, дворцами и особняками купцов и высших аристократов — воинов кшатриев.
Рахиль невесело усмехнулся. По всей видимости, Храм имеет огромное влияние на иркарийского султана, ибо воины Храма по своему положению приравнивались к урожденным благородным. Об этом знали лишь избранные, но, тем не менее, теперь у него — бывшего раба появился пусть и небольшой, но еще один дополнительный повод гордиться собой.
Впрочем, Рахиль поспешил отогнать посторонние мысли прочь. В Храме его учили, что гордыня есть один из величайших пороков человечества. Подобный путь всегда ведет к поражению, а значит и ему не следует зацикливаться на рангах. Ибо, как уже говорилось, истинная сила в подобных внешних атрибутах попросту не нуждается.
Худой закутанный в темный бурнус Рахиль ничем не выделялся среди прочих обитателей столицы. Стальной перстень кшатрия, ибо золото — презренный металл, металл торговцев, а не воинов, с изображением кривого меча бывший раб теперь носил не снимая на среднем пальце, ибо таковы были законы его родной страны.
Если бы подобный перстень по недомыслию или злому умыслу надел представитель иного низшего сословия, с него бы в наказание прилюдно заживо содрали кожу. Жесткое сословное деление и жесточайшие кары вплоть до смертной казни за малейшую попытку выдать себя не за того, кем ты являешься на самом деле, были в Иркарии обычным делом и считались нормой.
Скромная небогатая одежда новоявленного аристократа здесь никого не смущала. Кшатрии ценили простоту во всем и не терпели крикливой роскоши. По крайней мере, большинство из них. Рахиль неторопливо шагал по главной улице города, делая вид что разглядывает достопримечательности, а на самом деле вычисляя наиболее удобные пути подхода к особняку Мегеда.
При этом держался он с подчеркнутым достоинством, а проходивших мимо разодетых в золото почтенно кланяющихся купцов провожал едва заметной высокомерной усмешкой. Таким образом он старательно копировал манеру поведения аристократов, благо в Храме его подробно просветили на этот счет, а парные клинки за спиной не оставляли прохожим ни малейших сомнений относительно того, кто перед ними. Оружие здесь разрешено было носить на виду лишь аристократам и солдатам регулярной армии.
Таким образом, кшатрии помимо разбоя решали и еще одну проблему. Богатым негоциантам нельзя было иметь собственную вооруженную охрану, и им приходилось нанимать для этих нужд военных.
Срок их службы опять же принудительно ограничивался полугодом, чтобы наемник и наймодатель не привыкали друг к другу и не образовывали прочный тандем. Так кшатрии держали монополию на военную силу и не давали, выражаясь языком метафор: "подняться золоту выше стали". Принцип "разделяй и властвуй" в действии.
Разорившиеся кшатрии при желании также могли поступать на службу к купцам, но лишь в качестве начальников охраны. Низшие посты в этой иерархии считались позорящими честь и достоинство высшей касты, и провинившихся за это ждало лишение сословия, а для купцов, позволивших себе таким образом унизить благородного воина, предусматривалась смертная казнь без права на помилование и снисхождение.
Впрочем, подобные вещи не слишком волновали воина Храма. В случае чего ему не составит никакого труда нацепить личину купца или и вовсе бедняка-простолюдина, благо прошедшие суровую школу Храма были превыше всех этих нелепых предрассудков.
Потолкавшись по главной улице и к ней прилежащим еще некоторое время, Рахиль, наконец, выяснил все, что ему было нужно и неспеша направился в близлежащий трактир. Деньги на проживание у него имелись, благо Храм не испытывал недостатка в финансах, и посему он мог не беспокоиться на этот счет.
Полновесных иркарийских золотых дихремов ему должно хватить не только на проживание в трактире, но и на дорогу до западной империи. А там уже местные чародеи щедро заплатят ему за доставку артефакта. Причем все эти деньги будут принадлежать лично ему.
Храм, как понял Рахиль из разговоров с наставником, уже получил причитающуюся ему плату. Загодя. Ибо сколь бы зловещей и пугающей не была репутация его адептов, храмовники никогда не нарушали данное слово. За этим строго следили вышестоящие, и репутация Храма за все бессчетные столетия его существования так ни разу и не оказалась подмоченной.
Остановившись, как и полагалось по его статусу в трактире для благородных, Рахиль распорядился задать корму его скакуну, и с комфортом расположившись в трактирной зале, с аппетитом поел жареной свинины с красным вином, а затем прошел на верхний этаж. Воин наметил свой визит к купцу на эту ночь, а значит, теперь ему требовалось как следует отдохнуть.
