— Молодец, ты такая молодец, — шептал Харед, обнимая её за плечи и обтирая пот с горячего лба.
После нелёгкого испытания Дэя задремала, потом пожаловалась на боль в животе, и её снова стошнило, стоило магичке поесть хлеба. Харед начал беспокоиться, не перестарались ли они, однако Дэя его опасений не разделяла.
— Пускай! Если понадобится, повторю завтра. Я не сдамся, так и знай! У нас есть шанс выбраться. Нельзя его упустить, ни за что нельзя.
Как вскоре оказалось, усилия Дэи не прошли даром.
— Уже лучше, — сообщила она. — Не знаю, хватит ли сил на дверь, но мы всё делаем правильно. Просто нужно ещё немного времени.
Харед отметил про себя это "мы". Как бы ни кичилась коргенка своей независимостью, сейчас они были одной командой. Она рассчитывала на него, а он — что уж греха таить — на неё, ведь только во власти Дэи было справиться с проклятым засовом.
Ночью пленники предприняли попытку бегства. Харед открыл замки на наручниках, довёл магичку до двери. Дэя долго ощупывала деревянные доски, неразборчиво бормотала, а потом так громко выругалась, что Харед счёл за благо оттащить её подальше от выхода.
— Чувствую металл, но не могу им управлять, — пояснила она причину своего расстройства.
— Переждём ещё один день, — решил Харед. — Если завтра ничего не выйдет, нападём.
Как-то незаметно для себя он начал посвещать молитвам больше времени, чем обычно. Да и что оставалось делать, сидя в темноте и ожидая прихода мага крови? Порой его посещали крамольные мысли о том, что Творец не очень-то жалует жертв запретных ритуалов и остаётся глух к их мольбам, иначе в мире было бы куда меньше зла, однако Харед старательно гнал сомнения прочь.
Быть может, Создатель и впрямь услышал его. Следующим утром, проведя очистительные процедуры, Дэя поведала, что сила подчиняется ей гораздо охотнее и теперь она наверняка справится с засовом.
Понервничать, впрочем, пришлось. Ближе к вечеру в подвал явился лысый, и Харед запоздало вспомнил о способности магов чувствовать силу друг друга. По каким законам происходит это узнавание, он посвящён не был, поэтому напрягся.
Лысый потоптался возле пленников, удовлетворённо покивал, ответил на проклятия Дэи снисходительной улыбкой и удалился.
— Я уж думал, конец нашей затее, — признался Харед.
— Я тоже, — буркнула Дэя. — Но всё правильно. Моя сила никуда не уходила, у меня просто не получалось чувствовать её, управлять ею. Он не понял, что я больше не под действием зелья. Нужно торопиться. Мне не понравилось, как он смотрел на нас.
Харед был согласен с магичкой. Невидимые песочные часы, отмерявшие оставшееся у них время, почти опустели. Лысый выглядел подозрительно довольным, на ужин пленникам досталась только вода. Хотелось надеяться, что жертвоприношение назначено не на сегодняшнюю ночь.
Следующие дни не принесли новых открытий. Опусы из свитков Ас'гатеса начали казаться однообразными и не слишком полезными. Великий и ужасный маг был влюблён. Своей несравненной Руте он посвящал пылкие, но лишённые литературной ценности оды. Созданные заклинания и ритуалы Ас'гатес, напротив, описывал с такой небрежностью, словно не видел в них особой значимости. Айвет даже заподозрила, что Гаврил приносит ей какие-то неправильные свитки. Ас'гатес ведь воспитал множество учеников, неужели его наследие ограничивалось любовными посланиями и записями, больше похожими на черновики?
Из всего услышанного Айвет вычленила лишь несколько важных деталей. Единственной ниточкой, которая вела к исцелению Дэрила, оставалось описание ритуала, проведённого Рутой. Жертвы Ас'гатеса и его учеников не умирали и могли оказаться на алтаре по нескольку раз подряд, но такая участь считалась скорее наказанием. У Ас'гатеса было достаточно рабов, и Рута ратовала за их благополучие, если это слово вообще уместно. Она, как и Ас'гатес, владела исцелением. Последнее не было уникальной способностью. Ас'гатес писал о нём как о самом тривиальном деянии.
— Когда я смогу прикоснуться к силе? — спросила Айвет у Мирония.
Лысый только руками развёл:
— Вы пока не готовы, Ваше высочество. В вас нет ни капли веры в нашу миссию, да и с Гаврилом вы не стали близки. Будьте снисходительнее, подпустите его к себе, иначе придётся использовать другие меры.
Айвет успела возненавидеть располагающий тон и улыбку Мирония. Он требовал хотел — оживить древнюю мумию и назвать братом навязанного мальчишку, к которому она не испытывала ни капли симпатии, что уж говорить о безграничном доверии! И ладно бы только назвать. Кольцо крови требовало куда более глубокой, искренней связи, нежели пустые слова.
Тот единственный человек, с которым подобная связь была возможна, по-прежнему находился где-то очень далеко. Айвет видела Дэрила каждый день и проводила рядом с ним столько времени, сколько ей было дозволено. Потом она шла в свою импровизированную спальню, где продолжала копаться в записях Ас'гатеса или ложилась спать. Перед сном Гаврил оставлял её ненадолго, чтобы, возвратившись, свернуться клубочком на матрасе в углу.
В плену Айвет пробыла каких-то четыре дня, а казалось, что целую вечность.
20.
Цепи Харед и Дэя сняли вскоре после вечернего посещения и некоторое время провели у двери, не пытаясь выбраться. Следовало дождаться более позднего часа или, если их задумали убивать сегодня, напасть первыми. Когда же Харед дал добро, Дэя принялась за дело куда спокойнее, чем накануне. Она не ругалась и не торопилась, размеренно читала свои заклинания, и Харед с облегчением услышал недовольный скрежет металла. Очередное препятствие, отделявшее их от свободы, было преодолено.
За дверью обнаружился узкий коридор, приведший беглецов в уставленную склянками комнату. Если бы не лунный свет, сочившийся сквозь окошко, они наверняка задели бы какой-нибудь алхимический прибор и устроили смертельно опасный шум.
Как Харед и предполагал, их держали в подвале в доме Санджита. Сам алхимик мирно почивал в соседней с лабораторией комнате. Той самой, в которой несколько дней назад путешественники попали в ловушку. Харед метнулся к кровати, навалился на Санджита, сжал его горло. Дэя уже где-то раздобыла нож и воинственно застыла рядом. Жертва задёргалась, захрипела. Харед разглядел округлившиеся от ужаса глаза.
— Кричать не пытайся, — предупредил он. — Ответишь на наши вопросы, понял?
Санджит издал сдавленный звук.
— В доме есть кто-то ещё? Или охрана снаружи?
— Нет... никого нет... — просипел алхимик, получив возможность вздохнуть.
— Я проверю, — шепнула Дэя.
Прежде чем Харед успел хоть слово сказать, она растворилась в темноте. Вот ведь неугомонная! Неужели не понимает, как опасно сейчас разделяться?
— Он сказал правду, мы одни, — раздалось со стороны двери.
— Тогда следующий вопрос. Где держат Ивету и её племянника?
— Ивету? — То ли Хареду показалось, то ли Санджит набрался наглости добавить в голос издёвку. — Интересно, кого ты сейчас пытаешься обмануть? Вам до них не добраться.
— Да неужели? — Дэя снова возникла рядом и приставила к горлу мужчины нож. — Сам знаешь, я шутить не буду. Или принесёшь нам пользу, или отправишься к Творцу прямо сейчас. К утру здесь наверняка объявится ещё кто-то из ваших. Возможно, он окажется сговорчивее.
— Даже тебе их не вытащить, — выдохнул алхимик.
— Увидим. Не испытывай моё терпение.
Как ни странно, угроза магички подействовала.
— Они в древней гробнице у озера. Сами не найдёте, — сказал Санджит.
— Ты нас отведёшь. Сколько магов крови там скрывается? Ну?
— Трое, не считая вашей парочки.
Харед чутьь не застонал. Даже в одиночку любой маг крови — опаснейший, почти непобедимый для простого смертного противник. Что им делать с тремя отступниками, у которых, ко всему прочему, имеется крайне неприятное преимущество — взятая у пленников кровь?
В голове мелькнула спасительная мысль о слугах Творца. Украсть лошадь, скакать во весь опор до ближайшего Храма, просить помощи. Самый правильный и при этом невыполнимый план. Поступить так — значит, пожертвовать принцем и принцессой. Их арестуют или убьют вместе с остальными.
— Расскажи мне о зелье, — продолжала допрос Дэя.
— Всего лишь один из древних секретов. — Голос алхимика стал отстранённым.
— Где ты хранишь его?
— Закрытый шкаф в лаборатории. Вторая полка снизу. Ключ у меня под подушкой.
— Отлично! — Дэя извлекла из-под головы Санджита упомянутый предмет. — Харед, свяжи его. И рот заткни.
Магичка ринулась в рабочую комнату алхимика. Почти сразу оттуда донёсся звук бьющегося стекла.
— На твоём месте я бы был с ней поосторожнее, — прокряхтел Санджит, когда Харед связывал его простынёй.
— Вот только твоего совета мне не хватало.
Харед заталкал ему в рот кляп и поспешил в лабораторию. Там ожидаемо царил разгром. Харед даже решил, что Дэя таким образом вымещает злобу за пережитые в плену страхи, но магичка объяснила:
— Авось, будет меньше соблазна опять готовить ту отраву. Вот, это полезные зелья. — Она показала Хареду сумку, в которую собрала несколько склянок. — Пригодятся нам в пути.
— Не нам, тебе. — Он, наконец, принял решение. — Сейчас добудем лошадь. Отправляйся в Храм, расскажи о магах крови возле озера Листрис. Ты будешь в безопасности, а сюда явятся паладины. Я к тому времени попытаюсь вытащить Ивету.
— Это и есть твой план? Мне казалось, ты умнее и понимаешь, что в одиночку не справишься.
— По-твоему, вдвоём у нас больше шансов?
— Да уж не меньше.
— Слишком опасно. — Харед поймал руку девушки. — Я, а не ты, обязан помочь Ивете. Помнится, ты была не в восторге от знакомства с ней. Зачем рисковать сейчас?
— Она мне жизнь спасла, — зло бросила Дэя. — Между прочим, я тоже не люблю оставаться в долгу. Мне нужен час, чтобы подготовиться, а потом посмотрим, кто кого.
— К чему подготовиться?
— Увидишь. Пока условие одно — ты не должен мне мешать, что бы со мной ни происходило, понял?
Не дожидаясь ответа, магичка опустилась на пол в той части лаборатории, где не валялось разбитых склянок, и затихла. Харед почувствовал себя глупо. Он понятия не имел, что задумала Дэя и что делать ему. Продолжать допрос хозяина, обыскивать дом? Склонившись ко второму и спрофессиональной ловкостью обшарив углы, Харед без труда обнаружил не слишком тщательно спрятанные деньги, ещё один нож и немного еды, половину которой проглотил, даже не заметив.
Алхимик покорно ожидал своей участи. Дэя сидела, уткнувшись головой в колени. лунный свет, сочившийся сквозь окно, касался её скрюченной фигурки. Точно так же она сидела за решёткой в фургоне Тарагвара. Подойдя к ней, Харед заметил, что девушку бьёт дрожь.
— Эй! — Он протянул руку, дотронулся до плеча магички, и его тревога сразу возросла. От Дэи исходил жар, словно от больного лихорадкой.
— Не трогай! — прошипела она, отползая подальше, и теперь просто растянулась на полу. — Не подходи. Не трогай меня, не надо!
Язык Дэи заплетался, тело терзали судороги. Харед застыл посреди лаборатории. Неужели это и есть "подготовка"? Никогда раньше он не видел, чтобы волшебники прибегали к таким средствам. Происходящее скорее напоминало нападение магов крови, которые как-то узнали о побеге и теперь мучали коргенку.
Время тянулось невыносимо долго. Харед наблюдал за агонией Дэи, борясь с желанием привести Санджита, чтобы услышать хоть какое-нибудь объяснение. А потом девушка тихо застонала и Харед, не выдержав дальнейшего ожидания, снова подался к ней.
Температура у магички явно начала спадать, но кожа оставалась горячей и сухой. Именно такой она была в памятную ночь побега из цирка Тарагвара.
— Всё, — прошептала Дэя. — Тащи этого предателя наружу. Пойдём к их логову.
— Куда пойдём? Ты слаба сейчас.
— Вот ещё! Я в порядке, побольше тебя пользы принесу. Вставай уже, хватит рассиживаться.
На ноги она вскочила с удивительной для человека, пережившего тяготы заточения и едва отступившую горячку, лёгкостью.
Ночь была тёплой и наполненной задумчивым стрёкотом насекомых. В тёмном зеркале озера отражался серп молодой луны. Харед вдохнул полной грудью: после подвальной вони и специфических ароматов, пропитавших жилище алхимика, оказаться на свежем воздухе было непередаваемым наслаждением.
Харед не знал, доведётся ему ещё раз почувствовать запах свободы или его путь закончится в логове магов крови. Впервые в жизни он пошёл против опаснейшего врага. Это тебе не обчищать чужие дома, не играть в догонялки со стражниками и даже не поить лошадь хозяина, пока где-то вдали кипит бой. Сегодня он столкнётся со злодеями, одно упоминание о которых заставляет людей шептать молитвы.
Санджит плёлся рядом, указывая дорогу. Дэя держала наготове нож.
— Там, — коротко бросил алхимик.
Неказистый рыбацкий домик впереди меньше всего походил на убежище проклятых Творцом магов.
— В полу найдёте люк, вход в подземелье, — пояснил Санджит.
— Охрана есть? — спросил Харед.
— Должна быть. — Санджит нагло усмехнулся. — Я ведь говорил, что вам не справиться.
— Ещё немного, и я решу, что тебя волнует наша судьба. Дверь на засове? Как нам попасть внутрь?
Алхимик молчал.
— Пускай он позовёт своих, — предложила Дэя. — Если выкинет какой-нибудь фокус, получит ножом под рёбра.
Харед тихо понадеялся, что дальше угроз дело не зайдёт. Да, сегодня ночью он был готов убивать, но не беззащитного же пленника со скрученными за спиной руками.
Санджит не противился. Когда Харед постучал в дверь домика, негромко крикнул:
— Эй! Открывай!
— Какого демона ты ночью припёрся? — раздался недовольный бас.
— К Миронию у меня дело. Срочно!
Алхимик пользовался доверием, новых вопросов не последовало. Заскрежетал засов, дверь резко распахнулась. На пороге возникла мускулистая фигура одного из тех, кто приходил вместе с Санджитом и лысым в подвал.
Дальше всё происходило так быстро, что даже Харед с его неплохими навыками не смог вмешаться в ход событий.
Дэя выбросила вперёд свободную руку, с её пальцев сорвался огненный шарик величиной с крупный орех и врезался аккурат в шею охранника. Тот выпучил глаза, захрипел, рухнул на пол. Безжалостное пламя окутало лицо несчастного. Его тело всё ещё сотрясали судороги, а голова уже превратилась в пылающий факел.
Вторая рука магички тоже не осталась без дела, вонзая нож в грудь Санджита. Алхимик и вскрикнуть не успел, только осел у Хареда на руках и признаков жизни больше не подавал.
— Что ты делаешь? — забыв об осторожности, завопил Харед, поражённый жестокостью происходящего. — Что, во имя Создателя, ты творишь?!
— Расчищаю нам путь.
Дэя повела ладонью — и огонь, пожиравший плоть охранника потух, оставив обугленную головешку, в которую превратились голова и верхняя часть туловища мужчины.
Что-то стремительно изменилось в коргенке, что-то, до сего момента сокрытое и только теперь всплывшее на поверхность. Ни страха, ни сомнения, ни жалости, ни традиционных проклятий. Дэя была собрана и сосредоточенна, говорила отрывисто, холодно.
