На входе ее с обеих сторон встретило двое мужчин. Тот, что слева, был вооружен мечом, а справа — топором для колки дров. Стальной перчаткой она перехватила удар меча, а правой рукой отрубила руки держащего уже занесенный топор мужчины. Он пронзительно завопил. Обезоружив его, она прочно сжала меч мужчины слева и рассекла его горизонтальным взмахом на равные половики, под давлением выпуская его внутренности. Следом пришла очередь для вопящего безрукого мужчины. Его муки не продлились долго, и голова слетела с его плеч почти сразу, как только она разобралась с мечником. Далее следовал второй этаж. На вершине лестницы не было видно никого. Она поднялась на несколько ступеней и резко вытянула вверх меч, прежде чем очередной мужчина с мечом успел нанести удар. Меч Артурии прошелся прямо через его промежность и дошел почти до головы. Он был насажен на меч, как на вертел, и не успел даже закричать: он смог лишь выдавить из себя шипящий звук. После раздался обезумевший крик женщины. Она была последней на этаже, в ее руках был только лук. Дрожащими руками она натянула тетиву и выпустила стрелу, но та была отбита взмахом кулака бронированной перчатки. У нее не было оружия ближнего боя. Очевидно, их поделили между собой охранявшие дом трое мужчин. Смерть женщины наступила от вертикального разреза вдоль всего ее тела. Дом был зачищен и больше не представлял угрозы. Артурия вернулась к лестнице и собиралась спуститься, как что-то ее задержало. Она внимательно осмотрелась и заметила крышку в потолке. Судя по всему, это был чердак.
* * *
Ребятню посадили на чердаке дома и сказали не издавать ни звука, пока будет идти оборона деревни. Двое детей были еще малы, чтобы сознательно участвовать в битве. Информация о нападении на деревню поступила всего за час до наступления, однако за это время в ней успели подготовить засаду для надвигающейся бригады рыцарей. Несколько Камелотских отрядов были успешно перебиты этой тактикой в прошлом, потому победа не вызвала сомнений.
В деревнях бунтовщики настраивали людей, что корона в руках самозванца, а не всеми любимого короля Артура, славным именем которого самозванец прикрывает свои бесчинства. Судьба истинного Артура, по их словам, была неизвестна на протяжении последних десяти лет, с битвы при Камлане, поскольку его тело так и не было найдено. И хотя даже если самого Артура больше не было в живых, легенды о его подвигах и деяниях продолжали жить. Эти истории особенно принимались на веру в тяжелое время гнета.
Обнимая младшего, старший брат рассказывал о доблестном и справедливом короле их родного Камелота. О его бесстрашии и идеях равенства, которое он разделял между всеми людьми. О независимости и свободе для каждого. Известно, что после тяжелых времен всегда наступает время для других, более светлых, ради которых не покладая рук и трудились их ближайшие предки. Поэтому никто не сомневался, что рано или поздно, но великий человек, сравнимый с некогда известным королем Артуром, обязательно прибудет на их земли и спасет их от беспринципного самозванца.
Внезапно, на первом этажа их дома раздался странный грохот. Спустя секунду оба ребенка испуганно прижались друг другу, услышав пронзительные и страдальческие вопли своего отца.
— Что происходит?
— Тише, — перебил шепотом старший, — нам с тобой сказали молчать. Не произноси ни звука.
Спустя какое-то время крики замолкли.
— Похоже, все в порядке.
— Не знаю.
— Отец больше не кричит. Они с дядей наверняка убили их.
Старший брат осторожно подошел к люку, и тогда раздался уже вопль их матери. Младший зажал рот рукой, лишь бы не издать звука. Старший брат вернулся к младшему и достал из-под тряпок оставленный им для защиты последний в этом доме меч. После второго крика женщины стало ясно, что тот был посмертным, и их матери больше нет. Мальчик обеими руками сжал кусок металла, достигавший половину его роста.
Люк поднялся, и на чердак взошла фигура во вселяющих ужас драконьих доспехах со светящимися глазами. Мальчик стоял с мечом наготове, защищая младшего. Дракон осмотрел их обоих. Старшему было около тринадцати лет. Младшему... не больше семи-восьми. Дракон обратил внимание на оружие в руках одного из них. Найдя в себе мужество преодолеть страх, мальчик с мечом вырвался вперед. Его хрупкое подростковое тело было мгновенно насажено на окровавленный его родней клинок, и поднято над землей. Взмахнув оружием и сбросив его тело, дракон продолжил движение к младшему, безоружному сыну. В отличие от старшего, тот не мог сделать ничего, кроме как из страха лить слезы.
— Король Артур, спаси нас... — просипел мальчик, словно моля Господа.
Дракон не ведает жалости. Он вознесет свой меч для уничтожения любого повстанца. И меч был вознесен. Когда дракон покинул дом, из живых в нем не осталось никого.
* * *
В ходе зачисток под предводительством Артурии погибло больше солдат, чем когда их проводили ее военачальники. Людские ресурсы для нее не имели значения. Однако стоило признать, что последние повстанческие атаки были лучше организованы и оснащены. Одни лишь деревенщины не смогли бы так мобилизовать свои силы и снарядиться почти любым оружием ближнего и дальнего боя. Их материальная и организационная поддержка исходила уже не только изнутри Камелота, но и, скорее всего, от враждебно настроенных княжеств. Проблема борьбы внутри страны начала выходить на масштабы всего острова.
— Вижу, в этом походе ты погубила не только деревенских, но и практически всех собственных воинов, — сказала ожидавшая в тронном зале Моргана, к которой первым делом направилась Артурия.
— Они были организованнее, чем раньше. Тебе стоит лучше проверять наших соседей.
— Я как раз вернулась от них, моя дорогая, — она нежно провела обратной стороной ладони по щеке Артурии, — и заместо старых привела тебе новых солдат. Уж я-то знаю, что ты не можешь за ними как следует уследить. — Она отвела руку и отошла к окну с видом на город. — С военачальниками придется подождать: они достаточно высоко ценятся, и ими нисколько не хотят делиться. Но это вопрос времени. Когда я включу эти княжества в состав нашей территории, верховное руководство перейдет полностью в мои руки. И когда нам подчинится весь остров, время глобальных преобразований будет подходить к концу. Осталось не так уж много... — Моргана всмотрелась в окно и увидела несколько групп солдат и бегом разбредающихся перед ними людей. — Что происходит?
В тот же момент в зал ворвался один из стражников.
— Миледи, лошади в южной конюшне все поголовно взбесились. В них будто вселились демоны! Они затоптали конюхов, а после этого, как голодные звери, начали бросаться на людей! Стражники загнали обратно некоторых из них в конюшни и пытаются удержать внутри! Что делать?
— Нападение лошадей? Что за околесицу ты несешь, человек...
Артурия, не сказав ни слова, покинула зал и направилась прямиком к той конюшне. Улицы опустели, и все горожане попрятались по домам. Снаружи осталась лишь городская стража, собравшаяся вокруг крытого помещения, рассчитанного на полтора десятка скакунов. Шестеро из стражников с трудом удерживали ворота, которые с внутренней стороны сотрясало что-то сравнимое по силе с тараном. Остальные держали наготове пики на случай, если ворота не выдержат.
— Доложите ситуацию, — спросила их пришедшая королева.
Начальник стражи испуганно покачал головой и указал на труп коня, лежащий у стены жилого дома.
— Они внезапно взбесились и начали бросаться на всех подряд. Благодаря жертве конюхов, они задержались внутри, и мы успели их запереть, позволив выбежать лишь парочке этих ошарашенных тварей. Вы дадите разрешение на их уничтожение? Ворота так долго не продержатся!
Несмотря на панику начальника стражи, удары 'тарана' остановились, и ворота перестали изгибаться дугой.
— Открывайте.
— Что?
— Открывайте ворота.
— А-а что делать дальше?
— Дальше я разберусь сама.
Начальник был озадачен таким приказом, но в итоге дал указание держащим воротам людям отворять двери. Дверцы раскрылись в обе стороны, и перед ними раскрылась сцена ужасного кровопролития. В конюшне, повернувшись к ним спиной, был всего лишь один вороной конь. Он медленно обернулся и заскрежетал челюстями, между которыми была зажата шея белой кобылы. По земле были разбросаны разодранные туши лошадей и людей с выгрызенными кусками плоти, как после нападения стаи волков. Вот только каждый, кто там присутствовал и видел коня, грызущего глотку себе подобному, ясно понимал, кто именно перебил всех этих лошадей. Устроившим себе пир хищником был этот вороной, с красным и бешеным взглядом. Конь разжал пасть, и бело-красная туша свалилась на усыпанную сеном землю. Он пронзительно заржал, будто рыча, и, разбивая створки ворот, поскакал прямо на Артурию. Артурия вытянула вперед руки, готовясь его остановить, но как только конь врезался в нее, то протащил с десяток метров назад и впечатал в крепостную стену.
От удара изо рта Артурии вырвался сгусток воздуха. Спустя секунду конь впился зубами в ее плечо, пытаясь вырвать из него кусок.
Ее руки вздрогнули и наполнились силой. Она обеими руками схватила его за челюсти и разжала их. Когда она оттолкнула от себя его морду, ее ноги смогли коснуться земли. Резко вывернув в сторону руки, она вынудила коня отскочить на шаг назад. Он свирепо и искоса посмотрел на нее с прижатой к земле головой, и вновь набросился, широко раскрыв пасть.
Артурия собрала всю силу в правый кулак и впечатала его в морду подпрыгнувшего к ней животного. С громким хлопком от удара, конь отлетел на метр и упал на бок. Половина его морды деформировалась и взорвалась, оголяя мясо под черной шкурой.
— Поводья! — крикнула королева, залезая на коня и хлопком ладони прижимая его к земле и не позволяя подняться. Ей кинули, что она требовала, и Артурия запрягла ими пасть обезумевшего зверя.
Закрепившись на его спине, она позволила коню встать. Тяня за поводья, чуть не выворачивая зверю шею, она смогла его усмирить. Конь тяжело дышал, а его разбитая голова кровоточила.
Стражники не могли скрыть удивления. Человек голыми руками поборол взбесившегося коня, которого с трудом пыталось удержать шестеро взрослых мужчин.
— Проверьте, остался ли кто в конюшнях живой, — усталым голосом приказала Артурия, повалившись на гриву коня и переводя дыхание. — Ац! — зашипела она, когда колючая шерсть с гривы потерлась об укушенную рану на ее плече.
Когда стражники осмотрели конюшни и вернулись, доложив, что в живых не осталось никого, Артурия спустилась с коня, и, взяв его за поводья, медленно потащила за собой вовнутрь. Стражники осторожно расходились перед ней на безопасное от зверя расстояние. Как они и говорили, она увидела лишь картину, напоминающую бойню. Она прошла дальше. В загоне Дон Сталлиона был лишь труп с обглоданной до черепа лошадиной мордой.
— Можете сказать, что за конь выжил?
— Вороной был всего один. Лиамрей.
— Лиамрей. — Впервые за долгое время на лице Артурии появилась улыбка. — Надеюсь, ты сможешь меня понять. Теперь ты для этого мира такой же изгой, как я. — Она вырвала верхнюю половину черепа своего старого скакуна и закрыла ею обезображенную морду нового спутника.
[Дальнейшая картинка исказилась помехами. Будто из повествования был выдернут важный кусочек истории. Проходит быстрая смена пейзажей, пока изображение не останавливается на лесном массиве.]
У крепости застыл отряд рыцарей Камелота, а впереди них была Лансер. Верхом на вороном коне, голова которого скрыта под черепом своего родича. В руках Лансер держала свое усеянное шипами кавалерийское копье.
Лансер поднесла ладонь к левой стороне груди и какое-то время так неподвижно пробыла. Со стороны выглядело, что она пытается отсчитать стук собственного сердца. Я никогда не видел ее лицо таким. Оно как всегда было спокойно, будто за ледяной маской, то тогда в нем присутствовало некое удовлетворение. Это было не ледяное спокойствие. От него исходила теплота. Мне казалось, я видел образ совершенно иного человека. Наконец, набравшись необходимой уверенности, Лансер открыла глаза и обратила взор на крепость. Воины за ее спиной, выстроившись ровной шеренгой, держали флаги ее королевства.
— Этому пора положить конец! — громким и чистым голосом воскликнула она, чтобы ее было слышно в этой небольшой крепости.
Из окна башни появилась леди Моргана. Для нее этот приход оказался полной неожиданностью.
— Артурия? Что ты здесь делаешь?
— Время твоего правления закончилось, и я не позволю тебе занимать принадлежащий мне трон.
— Что это должно значить? Ты взбунтовалось против меня? Как такое возможно?
— Верно, ты больше надо мной не властна. Понадобятся годы, чтобы стереть результаты твоих стремлений. Но я готова взять на себя бразды этого дела. Вот уже в третий раз, но отныне по своей собственной воле!
Лансер подняла вверх Сияющее на Конце Мира пропитанное тьмой проклятое копье.
— Активация. Снятие печати.
— Артурия! Что ты делаешь?! Приказываю тебе: брось оружие! Ты не можешь мне не повиноваться!
Копье закрутилось, образовывая вокруг себя потоки ветра. Облака в голубом небе над их головами ускорили движение и устремились друг к другу, закручиваясь в воронку в километровой вышине над магическим оружием.
— Как, как это возможно! Почему ты не выполняешь мой приказ?! На колени! Падай! — срываясь на крик отчаянно приказывала фея, игнорируя и не желая принимать своеволие ранее беспрекословно выполнявшего любой ее приказ раба.
— Ронго...
— АРТУУУУУУУУУУРИИИИИИЯЯЯЯЯЯЯ!!!!!!!
Крепость мгновенно охватил красный защитный слой магического барьера, способного подавить или нейтрализовать любые воздействия, направленные извне в его пределы. Но было несколько 'но'. Первое, барьер обладал большой защитной силой. Он бы мог блокировать урон любого оружия при наличии достаточного количества слоев, начиная с третьего. Однако тогда был возведен лишь один. У Морганы не было времени, чтобы усилить его хотя бы двукратно. Второе 'но' заключалось в силе оружия, которое собирались применить. Вокруг копья поднялось шесть энергетических колец, которые лопнули друг за другом, расширяя все большие границы его потенциала к разрушению. Шесть колец значило шесть печатей: как я помнил из ее слов, это 'сила, способна уничтожить целую крепость'.
— ...миниад!!!
Шторм над головой королевы опустился на землю разрушительной, сметающей все на своем пути волной, которая понеслась в направлении, куда указывало острие копья.
— БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА, АРТУРИЯ ПЕНДРАГОН!!!
Безумный поток молний черным вихрем прожег леса и поляну, не оставляя за собой ни следа от стоявшей на ней крепости. Так был положен конец Моргане Ле Фреи. Но никак не тому, кого она ценой своей загробной жизни вытащила с того света. Это еще не было концом для Артурии Пендрагон.
Широ проснулся в поту, будто увидев в очередной раз кошмар мучившего его пожара. Приснившийся ему сон по накалу не уступал тому, но был связан не с его прошлым. После пробуждения он мог с уверенностью сказать, что видел прошлое героического духа, с которым у него образовалась связь. К сожалению, сон о ее прошлом породил не столько ответы, сколько вопросы, не говоря уже о множестве нестыковок. Таких, как то, что увиденная им женщина — король Артур. Что существовала магия, которая была способна поднять ее из почти мертвых и наделить чудовищной силой. И история жизни, которая ничем не совпадала со всеми известными легендами о короле бриттов — Артуре. После этого сна в его голове остался лишь сплошной хаос.
