В тени и мраке

Кольца не было.

Она не помнила, чтобы он скрывал его, и знала, что он не стал бы этого делать, скрываясь от Тени. Тошнота подкатила к горлу, и она снова прикрыла рот.

— Да... это сработало. — выдавила она.

Её взгляд по-прежнему двоился, кружилась голова, и накатывали приступы тошноты. Тут ей стало интересно, сможет ли она увидеть, что-либо еще, если посмотрит на свиток.

Он не было полностью чёрным больше.

Чернила, которыми был покрыт свиток стали прозрачными с тонкой дымкой сине-белого. Из чего бы они не были сделаны, но даже спустя века, они носили следы элементарного Духа.

В этой дымке проявлялись и лишённые таких следов письмена.

— Я вижу их. — прошептала она.

— Что там? — спросил Чейн.

— Это суманский. — выдохнула она. — Старый суманский... я так думаю.

Но эти закрученные символы не были такими, как и в других текстах. Короткие линии равномерно шли по широкому правому краю Написанные справа налево они казались беспорядочными. И строки текста оказались разбиты на строфы разной длинны.

— Похоже на стихотворение. — прошептала она. — Но диалект... я не могу разобрать о чём тут говориться.

Она попыталась разобрать несколько слова, которые показались ей смутно знакомыми.

— Дети... двадцать шесть шагов... чтобы скрыть... пять углов? — бормотала Винн. — Чтобы затаиться среди... пустоты.

Она пробежала глазами вдоль страницы в недоумении от того насколько мало она смогла перевести. На мгновение эти чёрные символы сдвинулись и размылись под её взглядом.

— Использует свои... под горой... ведает песню господина?

Тёмные знаки снова размылись, хотя она и не двигалась. Желудок Винн сжался. — Мой журнал. — простонала она, качнувшись вперёд. — Дай мне, чтобы записать это. Быстро!

Она сделала три глубоких вдоха, прежде чем почувствовала, как Чейн берёт её за руку и вкладывает в неё перо. Она подняла голову, когда рядом со свитком появился чистый лист бумаги. Винн начала писать, даже и не пытаясь больше разобрать эти слова, а Чейн помогал ей каждый раз макать перо в чернильницу. Она должна была сохранить чёткое зрение.

"Дети" должны были быть теми же, что и в переводах, но что значило "двадцать шесть шагов", "скрыть" и "пять углов"? Единственное что она вспомнила, что возлюбленный иль'Самар, нашёл убежище, когда его "дети" разделились... Под горой?

Хассаун было суманским именем и как один из товарищей Ликэн возможно написал эту загадочную работу. Но почему он спрятал её под чернилами? Или кто-то другой сделал это позже? Почему он не уничтожил его, а скрыл письмена, чтобы никто не прочитал?

Тошнота снова стала душить Винн, и Чейн схватил её за руку.

— Достаточно. — сказал он. — Этого достаточно.

Но это было не так. Она должна была раскрыть тайный смысл.

— Винн, отведи взгляд! — прохрипел Чейн. — Сейчас!

Она подняла глаза.

Он был таким же. Без чёрной пустоты или следов Духа. И глядя на него, она почувствовала, как тошнота отступила.

— Двадцать шесть шагов... пять углов. — пробормотала она.

Послышалось низкое рычание, и Винн обернулась.

Ярко сияющая Тень стояла на кровати, но теперь она смотрела не на них а в узкое окно выходящее во двор. И рычание нарастало.

— Что с ней случилось? — спросил Чейн.

Тень издала жуткий вой.

Винн слышала такое раньше. Не существовало никакого другого похожего звука в мире. Его издавал Малец, всякий раз, когда чувствовал присутствие нежити.

Но тень была внутри комнаты Винн и внутри гильдии.

— Нет! — застонала Винн.

Тень вскочила с кровати к Винн.

Каменная стена возле окна почернела и вспучилась.

Чейн рванул руку Винн и потянул её к двери.

— Беги! — прохрипел он.

Жгучая боль вспыхнула в его руке, когда он рванул свой меч.

Маджайхи снова завыла.

Чёрная призрачная фигура скользнула по стене.

Она стояла в постели, как буд-то её не существовало. Как если бы он был реальным, а кровати не было. Чейн заглянул в её объёмный капюшон, но увидел только провал с тьмой.

Чейн поднял свой меч, зная, что это не будет иметь большого эффекта. Всё что он хотел, это привлечь внимание этого существа, чтобы Винн успела выйти.

Капюшон повернулся к нему. Фигура по-прежнему стояла на том же месте, и нижний край её плаща был виден из-под кровати.

После их последней встречи, он не хотел касаться его снова, но мог использовать это, пока вой собаки не перебудил всех в гильдии.

Фигура словно изучала его. Под вой собаки было трудно услышать низкий свист, который она издавало, но казалось, буд-то он доносится со всех сторон.

Чейн услышал удивлённые голоса за дверью.

Что делать теперь, когда прибежали другие хранители? Теперь он будет должен не только защитить Винн, но и не дать фигуре коснуться других хранителей.

Рыча и щёлкая Тень встала перед Чейном. Призрак отступил, пытаясь хлестать собаку обрывками ткани. Чейн быстро взмахнул мечом.

Кончик меча прошёл сквозь ткань капюшона, даже не шелохнув ткань. Тень завизжала, когда фигура задела её лапу.

Она споткнулась и отпрянула в сторону стола поджимая переднюю левую лапу.

Винн встала на колени у двери и обеими руками схватила посох.

Чейн застыл. Она же не собирается использовать его, пока он в комнате?

В проходе за дверью послышался крик.

— Эй, вы там! Открывайте дверь и выходите!

Чейн запаниковал. Кто-то из стражников уже услышал шум и в любой момент он начнёт ломиться в дверь.

Призрак заметил движение Винн и устремился к ней.

Чейн переместился, закрывая её собой, но оставалась её одна вещь...

В этот раз будет ещё больнее.

Тень вскочила на ноги и щёлкая зубами, кинулась к фигуре, пытаясь загнать её в стену.

— Чейн, уходи! — закричала Винн.

Призрак повернул капюшон в сторону собаки и Чейн бросился к нему.

Он схватил его голыми руками.

В скриптории он и призрак имели контакт, который никому из них не навредил. Чейн слышал шёпот Винн, когда его рука прошла сквозь предплечье фигуры.

По его руке разлился холод.

Он обжигал так, что ему казалось, буд-то сунул руку в огонь. Этот холод достиг его плеча и он не смог даже закричать. Он позволил гневу перерасти в голод, но всё равно не смог заглушить боль в своей руке.

Чейн отдёрнул руку назад, и шипящий шёпот перерос в визг. Призрак взмахнул руками, отодвигаясь прочь, к стене. В поле зрения Чейна попал кристалл на посохе Винн.

Он не мог даже подумать о том, чтобы бросить Винн тут одну. И даже не со всеми теми, кто был за дверью.

— Ложись! — прошептала Винн. — Накройся капюшоном!

Чейн колебался недолго. Он завернулся в плащ и упал на пол. Но как только он дёрнул капюшон плаща на голову, дверь распахнулась.

— Остановись, Винн! — приказал глубокий голос и дверь захлопнулась.

Но она этого не сделала. Она едва узнала голос иль'Шанк, потому что слишком была отвлечена на своё мантическое зрение и чувствовала тошноту.

Призрак был внутри гильдии и внутри общежития. Слишком много учеников находились рядом. Она воспроизвела картинки, запускающие кристалл, но не спускала глаз с призрака, колеблющегося перед окном.

И на мгновение она увидела его в плаще и тяжёлой одежде.

Всю комнату пронизывал сине-белый туман, который смещался и медленно дрейфовал в сторону этого существа. Там где они поглощались, формировались контуры. Винн видела формы чёрной одежды фигуры и полосы ткани, которыми было обёрнуто её тело.

А под капюшоном был череп.

Туманная энергия клубилась вокруг, и казалось, оседала каплями влаги на костях. Затем появилось изображение.

И она увидела лицо.

Это было не так как с Чейном или другой нежитью, которая сохраняла свой внешний вид с момента смерти. Это существо выглядело невероятно истощённым и буд-то умершим от старости и лишь потом воскресшим.

Она не могла быть уверенной в этом, но выдающиеся скулы и подбородок выдавали в нём суманца. Его брови были длинными и неопрятными, а борода висела клочьями.

Глаза у него были неясными, кА буд-то вырезанными из обсидиана. Но Винн видела, что она не более чем досадная мелочь на его пути.

Головокружение исчезло и осталась только тошнота в её кишечнике. Её голова дёрнулась, как буд-то кто-то вмешался в контроль над посохом и вырвал его из рук.

— Нет, ещё нет! — кричала она, а потом услышала шёпот иль'Шанка.

Чейн всё ещё находился в комнате, но скрылся ли он.

По ушам Винн ударил вой Тени, а затем во все сторону от иль'Шанка, полыхнул красно-оранжевый свет.

— Нет! — закричала она.

Когда голос иль'Шанка затих, перед её глазами разлилась тьма. Когда она подняла взгляд, то увидела, что его больше не наполняет бело-синее сияние Духа. Иль'Шанк снова забрал её мантическое зрение. Чейн сидел на полу сгорбившись с надвинутым на голову капюшоном.

На мгновение её показалось, что она увидела тонкие следы Духа. Чейн поднял голову и огляделся.

— Не двигаться! — зашипел иль'Шанк.

Винн сжалась в испуге.

Домин иль'Шанк стоял с зажатым в руках посохом. Она знала по наклону головы, что он наблюдал за Чейном, но не могла увидеть его глаз.

Он был в очках в тяжёлой оловянной оправе.

На месте, где должны были быть прозрачные линзы, были тёмные стёкла, скрывающие глаза. Но затем линзы начали светлеть, открывая немигающий взгляд, замерший на Чейне.

Винн редко видела Домина иль'Шанка действительно злым и вздрогнула увидев его выражение. В дверь прекратили стучать, и послышался голос Премин Сикойн:

— Быстро! Мы должны сломать.

Винн в ужасе напряглась, но затем с недоумением посмотрела на дверь. Там не было замка, так почему же её нужно было ломать? Иль'Шанк вошёл довольно быстро и легко, так что...

Винн посмотрела на высокого Домина.

Иль'Шанк жестом показал Чейну двигаться к стене за дверью. Чейн взглянул на Винн.

Она должна будет объяснить Домину присутствие Чейна в её комнате.

— Сделай это! — прошептала она.

Чейн поднялся с колен и направился к стене.

Иль'Шанк поставил в угол посох и спрятал очки. Затем он повернулся и приоткрыл дверь, придерживая её ногой.

— Это нечто иное. — сказал иль'Шанк сквозь узкую щель двери, покачивая головой и улыбаясь. — Большая кошка залезла во двор и начала мяукать. Она всполошила маджайхи. Мы только успокоили её. Приносим свои извинения.

— Мы поговорим об этом завтра. — раздражённым тоном сообщила Сикойн.

— Всё будет хорошо. — заверил её иль'Шанк. — Вы можете отправляться в постель а иначе мы все будем бесполезны в первой половине дня.

Иль'Шанк закрыл дверь. Когда он повернулся к Чейну, его ложная улыбка исчезла.

Всегда в любом конфликте с участием Чейна, Винн обычно опасалась за окружающих людей. Но смотря на иль'Шанка, она вдруг почувствовала, что наоборот боится за Чейна.

— Не причиняй ему боль. Я... мы нуждаемся в нём. — прошептала она Домину, всё ещё опасаясь, что кто-либо за пределами комнаты, сможет её услышать.

— Я предполагаю, что это не свидание влюблённых. — презрительно бросил иль'Шанк. — И не думайте, что я забыл о вашей прошлой прогулке, я ждал, что вы сделаете ещё... хотя это вряд ли лучшее из моих ожиданий.

Чейн просто стоял, напряжённый и молчаливый.

— Игра с посохом и зрением в одно и тоже время!

Он медленно покачал головой, а затем схватил посох.

— Что вы здесь делали? — потребовал он. — Вы украдкой принесли сюда переводы?

— Нет. — ответила Винн. Только что он подразумевал? Она взглянула вниз, не задумываясь.

На полу валялся её открытый журнал, перо а так же свиток, который и вовсе укатился к стене. Она похолодела при виде бутылочки с чернилами на полу, вокруг которой были разлиты тёмные пятна. Но как оказалось ничто кроме пола не пострадало.

Винн подняла взгляд и заметила, что иль'Шанк следил за ней взглядом. Он наклонился и поднял свиток, нахмурившись на его подозрительно чёрную поверхность.

— Это ты принесла? — прошептал он.

— Это моё. — прохрипел Чейн протягивая руку.

— Я не помню его. — сказал иль'Шанк рассматривая свиток и даже не посмотрев на гостя Винн.

Винн молча покачала головой и Чейн остался на месте. Она посмотрела на его руку и снова увидела кольцо, хотя не видела его магическим зрением. Но она не могла вспомнить когда он снимал или одевал его.

Взгляд иль'Шанка перешёл на перо и журнал. Он поднял их, а затем посмотрел на Чейна.

Этот пристальный взгляд заставил Чейна нервничать, и Винн почти бросилась к нему, когда его пальцы сжали рукоять меча.

Иль'Шанк склонил голову и нахмурился.

Странный момент опасной неопределённости, захлестнул его тёмные черты, когда он пытался прочитать что-то по лицу Чейна и не мог.

— Мы нуждаемся в нём. — повторила Винн. — Эта штука пришла в гильдию. Может быть она сделала это раньше... поскольку никто не смог её остановить. Мы трое являемся единственными, кто знает, что она существует. Мы не можем быть врагами друг другу, если можем искать сообща способ как это уничтожить.

— Ты спешишь с выводами. — сказал иль'Шанк. — После прошлой ночи, он мог выследить вас.

Он наклонил голову, гладя на журнал.

— Что это? Спросил он как родитель, который уже знает о провинности ребёнка.

— Копия. — ответила Винн. — Но только то, что я смогла разобрать из свитка.

— С помощью зрения. — закончил он за неё, а затем обратился к Чейну. — Так... как владелец, ответь мне, откуда ты взял этот свиток?

В глазах Чейна горело холодное недоверие.

— Из той же библиотеки, где я нашла древние тексты. — ответила Винн.

— Винн! — зашипел Чейн.

— Мы не можем разобраться в этом сами! — прошипела она в ответ. — Он должен знать всё.

И она повернулась к иль'Шанку.

— Под покрытием находится поэма, написанная древней нежитью. Я не была уверенна, кому можно доверять в гильдии и рассказать это. Но теперь, если я расскажу о всём, что мы узнали, поможешь ли ты нам?

Иль'Шанк оставался невозмутимым, но наконец, он указал кристаллом на посохе в сторону Чейна.

Чейн инстинктивно вздрогнул.

— Кто он? — спросил Домин.

— Я знала Чейна в течение долгого времени. — сказала она. — Он часто приезжал в наш маленький филиал в Беле и учился у меня и Домина Тилсвита. Он читает на нескольких языках и интересуется историей. А ещё он... он знает толк в нежити.

— Могу себе представить. — сухо отозвался иль'Шанк.

Сердце Винн стучало словно молоток. О скольком, Домин уже успел догадаться на счёт Чейна? И то, как реагировал иль'Шанк, предполагало, что много.

— Я не должен был оставаться. — сказал Чейн. — Если меня обнаружат, будут вопросы. А я пришёл только для обеспечения безопасности Винн.

Домин иль'Шанк фыркнул и снова обратился к Винн.

— Он прав, но вы оба не должны оставаться здесь. Оба пойдёте со мной. Мы выйдем из окна библиотеки на вершине стены.

Винн вспыхнула. Она поняла, что он знал, как она выходила.

— Никто не увидит нас. — сказал он. — Я уверен, что я могу быть столь же подлым, что и вы. Но я буду держать свиток у себя.