— Что, помимо призрака, — сказал он, — нам придётся поохотиться на эйрдаля.
— Повторите-ка ещё раз, — спокойным, рассудительным голосом проговорил Джеми пару минут спустя. — Вы считаете, что где-то в Клаусхебере находится эйрдаль, который по ночам вытягивает силы из Лавиэлль?
— И именно его запах ощутила Таша, — кивнул дэй. — Я даже догадываюсь о его мотивах, но об этих догадках не стоит говорить, пока мы не получим подтверждения.
— Ничего, опыт борьбы с эйрдалями у тебя уже есть, — хмыкнула Таша, спешно припоминая всё, что читала об эйрдалях; благо, информации об этой нечисти в книгах было предостаточно.
Эйрдали, как и оборотни с колдунами, могли похвастаться долгожительством. Где-то до двадцати лет они взрослели, как самые обычные люди, после чего их развитие резко замедлялось. Жили эйрдали в среднем по триста лет, а дальше начинали стареть — не внешне, просто становясь более уязвимыми. Теряли феноменальную быстроту реакции, мгновенную регенерацию и иммунитет к любым болезням, а потому чаще всего вскоре погибали.
Пить людей для эйрдалей являлось жизненной необходимостью. Душу — потому что так они обретали возможность чувствовать, энергию — потому что иначе их собственная истощалась. С той самой поры, как их физическое развитие замедлялось, без подпитки извне они просто начинали умирать. Впрочем, для выживания эйрдалям хватало одного человека в месяц, и вовсе не обязательно было опустошать его до дна; однако чужая энергия была для них источником силы, средством расширения магического резерва... и наркотиком.
В этом эйрдали тоже походили на оборотней. Единожды убив, трудно было подавить в себе стремление убивать снова. И как иных оборотней опьяняло поглощение чужой плоти и крови, так же эйрдалей опьяняло поглощение чужих сил.
Магические способности эйрдалей были довольно обширны: сверхъестественная сила, гипноз, телепатия, полёты, иллюзии, превращения, мгновенные перемещения и не только. К счастью, их магический резерв активировался лишь после захода солнца, днём же эйрдали обращались самыми обычными людьми, справиться с которыми не представляло особого труда. Однако вначале нужно было вывести их на чистую воду, и способов этого самого выведения Таша знала не так уж и много. Разве что текущая вода да цвергово серебро — но ближайшая река далеко, да и не будешь ты совать Джемин крестик в руки каждому обитателю особняка...
— С помощью кольца я могу быстро его опознать, — деловито предложил Джеми.
— Боюсь, всё немного сложнее. — Арон покачал головой. — Опознать его могу и я, но он об этом знает, а потому в свою очередь принял меры. И чтобы его опознать, вначале придётся его поймать.
— И как же мы будем его ловить?
— Элементарно, Джеми. — Дэй встал. — На живца, которого он сам же выбрал.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ИГРА ОТРАЖЕНИЙ
— Прекрасная работа, — констатировала Таша, придирчиво оглядев ближайший гобелен.
— Она просто не обращала на меня внимания, — трагически возвестил Джеми.
— Если ты о Лавиэлль, очень даже обращала.
— Когда?
— Когда они с братом рассказывали тебе свою историю.
— Это не то внимание, что мне нужно! И потом... потом они дорассказали, и тогда уже можно было обратить на меня другое внимание!
Настенные гобелены легонько трепыхали бахромой на сквозняке. Все, как один, тончайшей работы, свидетельствовавшей о том, что у Норманов золота призраки не клюют. Доспехи герцогских предков, выстроившиеся в ряд вдоль стены, провожали гостей невидимыми взглядами из-под забрал. Бархатные портьеры скрывали высокие окна. Впрочем, когда Таша с Джеми проходила мимо, портьеры помахивали вычурными кистями и раздвигались сами собой, пропуская в коридор косые лучи лунного света.
А ещё была пыль. Очень много пыли. И паутины с древними пауками — видимо, питавшимися пылью, так как больше поживиться здесь было нечем.
А где-то внизу остались подвалы. О, эти подвалы... Таша вздрогнула, стоило только о них вспомнить. Гигантские, сырые, кишащие крысами — и невероятно, просто-таки сверхъестественно тёмные. Таша с Джеми почти сразу пришли к соглашению, что ни один уважающий себя призрак не станет прозябать в подобной дыре, не говоря уже о эйрдалях; а раз так, то и им здесь нечего делать.
В общем и целом особняк Норманов и правда являл собой самую подходящую декорацию для истории с привидениями.
— Сколько же вниманий у неё, по-твоему, должно быть? — Таша задержалась подле фарфоровой вазы с занятной росписью. — И согласись, что обращать на тебя внимание, будучи в обмороке, не очень-то просто.
— Тебе меня не понять, — страдальчески произнёс Джеми.
Сейчас они шествовали по очередному коридору западного крыла. Таша — пытаясь свериться с планом особняка, её рыцарь — освещая путь огоньком белого пламени на ладони. Попутно второй ныл о превратностях неразделённой любви, а первая стоически вздыхала.
— Не нравится мне эта история с герцогом, — Таша попробовала перевести тему. — Сначала он женится на дочке мастера и получает его дело, а вскоре после смерти жены радостно находит себе молодую любовницу. Почти вся его семья умирает при таинственных обстоятельствах, и, похоже, племянники на очереди. А я так понимаю, что после смерти Леограна и Лавиэлль он унаследует всё имущества Норманов... не наводит на мысли?
— Нет, — буркнул Джеми в досаде на весь мир.
Таша безнадёжно заправила за ухо мешавшую прядь волос. Пожалуй, подумала она, лучшим выходом из ситуации будет не сыпать ему на рану всяческих специй, а просто помолчать.
Таша куда с большей охотой подежурила бы у спальни Лавиэлль в ожидании очередного визита эйрдаля, да и Джеми к этому предложению отнёсся с энтузиазмом — но Арон загадочно обмолвился, что 'пока ей ничего не грозит'. После чего отправил 'детей' патрулировать западное крыло в поисках призрака. Что, как выяснилось, было не самой лучшей идеей: учитывая, что они умудрились почти сразу же заблудиться.
— О, кажется, это портретная галерея! — когда за очередной дверью открылся коридор, сплошь завешанный полотнами, Таша радостно сверилась с картой. — Точно, она! А отсюда уже до восточного крыла рукой подать.
— Отлично.
Джеми решительно зашагал вперёд, и отблески волшебного огонька заплясали тенями на трещинах старых красок. Таша почти машинально вглядывалась в полутёмные портреты: лица, лица, лица...
— Стой! — она ухватила Джеми за руку, и колдовской свет выхватил из мрака очередной холст. — Взгляни на подпись.
Джеми, устремив взгляд на буквы, гласившие 'Его Светлость Валдор Норман и супруга его Диаманда', удивлённо вскинул голову.
Тонкоусый рыжий мужчина, казалось, насмешливо взглянул на него в ответ.
Покойный герцог явно был франтом. Зелёные с серебром одеяния не только оттеняли глаза, но и подчёркивали горделивую аристократическую выправку. Рядом благодушно улыбалась пухлая светловолосая женщина в бриллиантах и белых кружевах.
— А Леогран вылитый отец, — резюмировал Джеми. — Даже глаза такие же.
— Да, от матери ничего... — Таша посмотрела на соседний портрет. — О.
Особого различия между Валдором и Ореком Таша, как ни старалась, разглядеть не смогла. Разве что камзол младшего брата был жемчужно-серый. А вот жёны их разительно отличались — рядом с Ореком робко улыбалась худенькая девушка в простеньком коричневом платье. Бледное треугольное личико, тяжёлые локоны обсидиановой черноты, круглые тёмные глаза, аккуратный носик и капризный изгиб губ... не красавица, но очень привлекательна.
И очень молода.
— 'Его Светлость Орек Норман и супруга его Кэйрмиль', — озвучил подпись Джеми. Нахмурился. — Кэйрмиль? Не Раксэна?
— Это вторая жена, — Таша отступила на шаг. — Первая висит по соседству.
Её Светлость Раксэна Норман ничем не походила на свою преемницу: ни строгим продолговатым лицом, ни толстой русой косой, ни глазами цвета сумеречного неба. Таше почудилось, что в этих глазах виднеется затаённая печаль — но, наверное, просто свет так играет...
— Интере-есно, — протянул Джеми.
— Если у них с Ореком и был брак по расчету, то весьма удачный, я бы сказала, — подвела черту Таша.
— Это-то хуже всего. — Мальчишка мрачно потянул её к выходу из галереи. — Мало того, что женился на богатой красотке, так ещё и убил её!
— С чего ты взял?
— Ну хорошо, не убил, а терпеливо дождался, пока она умерла. Хотя нанять убийцу не так и сложно.
— Думаешь, Орек хотел её смерти? — спросила Таша; хоть она и сама думала о том же, но портрет Раксэны заставил её усомниться в своих догадках.
— А как иначе? После гибели любимой жены ты не будешь искать другую так скоро! Племянники уже взрослые, в мачехе не нуждаются, политика здесь явно ни при чём, так что... эй, ты чего?
Ухватив Джеми за шиворот, Таша толкнула его за очередные доспехи. Боевое облачение одного из давно умерших Норманов вздрогнуло, явно раздумывая, не упасть ли ему подальше от незваных гостей, но затем смирилось со своей участью и осталось на месте.
— Что ты...
— Тш! — Таша вжала мальчишку в стену, зажав ему рот. — Молчи, просто молчи! И убери этот демонов огонь!
Джеми послушно смолк, смяв язычок пламени в руке, как бумажный клочок.Перед глазами белел атлас его рубашки — а по спине мурашками бегала жуть: Таше не нужно было видеть, чтобы знать...
Оно здесь.
Она стиснула в ладони деревянный крестик, который дал ей Арон. Кресты он взял с собой из дома госпожи Ингран: сам вырезал сегодня утром. Два, ей и Джеми.И почему-то от осознания простого факта, что крест от него, становилось чуточку спокойнее.
Тихо, Таша, тихо. Это всего-навсего почти безобидный призрак. Виспа из Белой Топи пережила, а его боишься?
Жуть была подсознательной. Жуть зверя, который чует и видит то, чего простым смертным увидеть не дано. Да и не только простым.
По тому, как Джеми, вздрогнув, заключил её в защитное кольцо своих рук, Таша поняла, что призрак попал в поле его зрения.
И, не удержавшись, обернулась.
Прямо напротив них висело зеркало. В нём стыло отражение женщины, которой не было в коридоре; лицо её будто изнутри озарялось странным серебряным светом, но складки длинного платья тёмного бархата волновались пугающе реально.
Женщина смотрела в зеркало — и Таша вдруг поняла, что призрак вглядывается в отражение её, Ташиного, лица.
— Помоги мне, — прошептала та, кого уже не было на свете.
Скользнула вперёд, за зеркальную раму — и исчезла, словно растаяв в лунном свете.
Таша не сразу поняла, что ужас уже не сковывает тело льдом бездействия. Лишь волосы на макушке ещё топорщились, как шерсть испуганной кошки.
— Фух, обошлось... — она наконец позволила себе выдохнуть. — Джеми, она ушла. Если ты не планируешь оборвать жизнь своей госпожи посредством удушения её в объятиях, меня можно уже и отпустить.
И вновь оторопела: когда его ладонь скользнула по её боку, нежно огладив талию.
— А мне, пожалуй, нравятся такие прятки, — мечтательно проговорил тот. — Может, повторим, если повезёт ещё разок с ним повстречаться?
Таша подозрительно вскинула голову.
— Алексас?!
Пихнув его ладонями в грудь, рывком отстранившись, она отскочила к противоположной стене.
— Ты... вы...
— Добрая ночь, Ваше Высочество.
— Да как вы посмели?!
— Вот и вся благодарность за заботу об испуганной девушке. — Алексас удручённо стряхнул пыль с кружевных манжет. — Неужели весь шум только из-за того, что вы минуту побыли в объятиях не своего святого папеньки?
— А вам завидно, я погляжу!
— Не волнуйтесь, ручаюсь, сцен ревности вам устраивать не будут. Это выше его достоинства.
— Вы абсолютно безнравственный субъект!
— Позвольте с вами не согласиться. Не я один порой нахожу в глубинах моей души зачатки высокой морали. — Юноша безмятежно улыбнулся. — А я рад снова обмолвиться с вами словом, Таша-лэн... в отличие от вас, как вижу.
Таше казалось, что скоро с её макушки повалит пар.
— А я-то считала, вы не унизитесь до использования чьей-либо беспомощности, — взяв себя в руки, холодно отчеканила она.
— И правильно. Просто Джемино время вышло в самый неподходящий момент. Впрочем, учитывая, что до полуночи остаётся не так много, вскоре он к вам вернётся, если вы так этого хотите, — заметил Алексас с затаённым ядом. — Однако у меня возник один справедливый вопрос. Зачем, встретив призрака, вы потащили нас за эти доспехи, когда всё это время мы бродили по особняку в надежде встретить его и... поговорить?
Таша опустила взгляд: замечание, как ей ни хотелось этого не признавать, было действительно справедливым.
— Машинально. И возможность поговорить у нас была, но особого красноречия от вас я не заметила.
— Я от вас тоже.
— Звери не в ладах с призраками. Оборотни, как я теперь поняла, аналогично.
— Простые смертные, знаете ли, их тоже не особо жалуют. Завести разговор с чем-то, похожим на неотражённое отражение шаровой молнии, не слишком легко.
На этом месте она всё-таки подняла взгляд.
Удивлённый.
— Так вы... вы не видели женщину?
— Увы.
Таша смотрела, как бархатными волнами колышутся портьеры на ночном сквозняке.
Деревянный крестик колол ладонь.
— Ясно, — наконец произнесла она: запоздало сообразив, зачем Арону понадобился её дар. Досадливо вздохнула. — И почему ваше время всегда наступает так некстати? Будь на вашем месте Джеми...
— Однако на его месте я, и с этим ничего не поделаешь. Равно как и с тем, что призрака мы упустили. — Алексас небрежно взлохматил кудри. — План дальнейших действий?
Таша коснулась зеркала, в котором отражался призрак. Деревянную раму сверху и снизу венчала парочка барельефных ирисов, в свете полной луны отливая серебром. Полнолуние... вопреки распространённому мнению, оборотни не зависели ни от луны, ни от времени суток, и перекидываться ночью предпочитали исключительно из соображений эстетики или безопасности.
Призрак просто прошёл мимо... и попросил о помощи. Почему?
...потому что ты её видела.
Таша взглянула в растекшийся по коридору лунный полумрак.
Призрак задал им загадку. Разрешить её им предстоит самим.
— Арон, — решительно произнесла Таша. — Нужно найти Арона.
— Ожидаемо. — Алексас склонил голову набок. — Мне кажется или вы знаете, кто наш призрачный гость?
— Не кажется.
— И кто же?
— Раксэна Норман.
Алексас молча отобрал у неё план особняка.
Скоро они уже были у спальни Леограна. Пришлось подождать, но в конце концов объявился и её хозяин: вышагивая по коридору, он беседовал с Ароном о грядущем большом праздновании юбилея Орека, ожидавшегося на будущей шестидневке.
— А, Таша-лэн, Джеми-энтаро! — юный герцог радушно махнул медным фонариком с оплывающей свечой. — Есть успехи?
— Мы нашли портретную галерею, — с едва уловимой ноткой сарказма заметил Алексас. — Внушительной длины. Род Норманов воистину благороден своей древностью.
— Уверяю вас, нашему роду есть чем похвастаться помимо этого, — ответил Леогран, и любезности в его голосе несколько поубавилось. — А что-нибудь ещё?
