— Мориган? Чем обязан?
— В общем-то, ничем, — пожал эльф плечами. — Я просто увидел графиню Ванден'лайн, вот и решил поздороваться.
— Ох, я так польщена! — театрально приложив руку ко лбу, воскликнула я. — Наверное, сейчас я должна упасть в обморок от волнения?
— Главное не на меня, — высокомерно ответил эльф.
— Мориган, Юэнн, да довольно уже вам! — со смешком сказал брат. — Вы мне моих детей напоминаете.
— Я рад, что смог тебя позабавить, Вальмир, — с угрюмой усмешкой ответил эльф, — но мне уже пора.
Он развернулся и уже хотел выйти, как я сказала ему вдогонку:
— Я встретила Элиана.
Мориган застыл и, не оборачиваясь, холодно спросил:
— И не убила? Как это не похоже на наследницу графа Ванден'лайн!
От злости и бессилия я сжала кулаки, через зубы пошипев:
— Я не виновата, что мой дедушка убил Изабель!
Повернувшись, эльф кинул на меня злой взгляд и с ненавистью сказал:
— Изабель? Ты же говорила, что это была не Изабель, а всего лишь тварь, укравшая ее тело! — С каждым словом он делал шаг в мою сторону, от чего расстояние между нами резко сократилось.
— Мориган, прошу, успокойся! — Встал брат между нами, хотя, скорее, просто пытался заслонить меня от эльфа. — Юэнн не виновата в смерти Изабель, поэтому довольно ее в этом обвинять!
Вот только эльф, казалось, не слышит Вальмира.
— Что же ты Элиана не убила? — продолжал с ненавистью говорить он. — Ведь он такая же тварь!
Я опустила голову, разжала кулаки и еле слышно прошептала:
— Я думала, ты будешь рад, узнав, что Элиан жив.
Молчание давило на уши. Я хотела, чтоб он, хоть что-то сказал, но... лишь громкий хлопок двери был мне ответом.
Когда-то я, Мориган, Изабель и Элиан были друзьями. Пока Изабель не постучалась в дверь замка графа Ванден'лайн и не потребовала бой за освобождение Акона. Спустя два месяца исчез и Элиан, а Мориган так и не смог простить мне то, что я не помешала дедушке. Но он ведь не видел то, что видела я. Как на месте миниатюрной, голубоглазой эльфийки, которая большее всего любила запах хвои, пасмурное небо перед грозой и вареники с клубникой, появляется здоровенное, зеленое чудовище, которое хочет лишь одного — смерти моего дедушки. Тогда я, застывшей статуей стояла на хребте стены, со страхом, ужасом и болью наблюдая за боем на сожженном пустыре. Потом я много раз перекручивала тот случай в голове, уверяя себя в том, что поделать я ничего не могла... Но это всего лишь жалкая попытка оправдания.
Никогда не забуду, как Мориган посмотрел на меня, когда узнал о кончине Изабель. В его газах не было ни злости, ни ненависти, ни боли. Лишь ужасная пустота, пожирающая все его чувства и эмоции. А затем он спросил: "Кто ты? Темная или дроу?".
Темные ненавидят драконов из-за того, что они встали на сторону людей, а род Лайна держат их короля в клетке. Но дроу относятся к драконам приемлемо, а эльфы так и вообще помогают обретать новые тела.
Так кто же я? Несуразный вид с внешностью дроу и душою темной? Или что-то большее, зарытое на дне непонимания?
— Юэнн, ты в порядке? — ласково спросил брат, положив мне руку на плечо и тем самым выводя меня из задумчивости. — Мориган знает правду и понимает, что ты не виновата. На самом деле он злиться на себя, ведь он любил ее, а на тебе только вымешивает свою злость. Так что не нужно его ненавидеть за это.
— Кто еще кого должен ненавидеть, — ответила я, а потом, чтобы сменить неприятную мне тему, с раздражением спросила: — Оборотни, теперь эльфы. Какие еще существа я могу повстречать в Лэстэрине?
Брат если и заметил мое раздражение, то виду не подал.
— В Лэстэрине находятся еще делегации с главами вампиров, рефаимов и валькирий, — ответил он, а потом со смешком добавил: — И светлых, благодаря тебе.
— И что за повод? — спросила я с удивление.
Чтобы к нам решили приехать в гости делегации с монархами аж четырех стран, было странно, но чтоб мать их впустила, было, вообще, на грани невероятного и абсурдного!
— Юбилей нашей матери, — с непониманием ответил Вальмир, а потом как посмотрит на меня прищуренными глазами. — Ты не поэтому вернулась в Лэстэрин?
Светлый! Я совсем забыла о дне рожденье матери! Ей ведь сегодня триста лет исполнилось.
— Поэтому, — солгала я, смотря на брата честными-пречестными глазами. — А какая еще может быть причина?
Вальмир грозно сложил руки на груди и улыбнулся такой улыбкой, которую обычно использую я, когда злюсь на Илиса и Мейгиру.
— Юэнн, я же чувствую, что ты врешь! — Брат дал мне звонкий подзатыльник, а затем как разорался: — Как ты могла забыть? Я понимаю, что в Лэстэрине ты появляешься нечасто, да и мать ведет себя неправильно. Но ведь она дала нам жизнь и к ней должна быть хоть капля уважения! Ты хоть число моего дня рожденья помнишь? — Увидев мой насмешливый взгляд, он запнулся и с улыбкой добавил: — Да, глупый вопрос.
— Вальмир, извини!
Я знала, что стоит перед братом состроить расстроенную мордашку с поджатыми губами и раскаивающимся взглядом, и он все простит, поэтому не раз пользовалась подобным приемом.
Брат вздохнул, покачал головой, а после ответил:
— Главное, что ты пришла. — И указав рукой на кушетку, сказал: — Присаживайся.
Я присела в кресло, брат напротив меня, скрестив руки в "замке", указательными пальцами стукая друг об друга.
Хоть мы с братом и были близнецами, но он родился на пару минут меня раньше. Поэтому, по правилам, именно он и должен занять трон после матери. По внешности мы с ним почти ничем не отличались (не считая наличия женских и мужских признаков), даже рост, ширина плеч, походка были одинаковы и волосы у обоих коротко стрижены. Правда в талии я была тоньше и то, что пониже было побольше. Да и лица, если приглядеться были разные. Во-первых, глаза у брата более открытые, у меня же форма миндалевидная. Во-вторых, нос у брата широкий, у меня более удлиненный. В-третьих, форма лица у брата треугольная, но более выделяющиеся скулы и удлиненный подбородок, а у меня лицо овальной формы, скулы не так выделены и не такой четкий подбородок. И не смотря на наличие стольких отличий, некоторые нас порой путали.
— Что случилось в Лэстэрине? — спросила я, так как брат, упершись взглядом в свои пальцы, молчал.
Вальмир вздохнул и, откинувшись на спинку кушетки, принялся рассказывать:
— Вчера мы завтракали в Общем Доме. Мать, я, Юриэнна и монархи с наследниками остальных делегаций. Все случилось мгновенно, Юриэнна схватила нож со стола и... — брат замолчал, вновь устремив взгляд на руки. — Я думал, что мне просто повезло. Успел, заслониться рукой и нож вошел в плечо. Но оказалось, что главным было не мое убийство. Пока все всполошились в попытке найти Юриэнну...
— Постой, — перебила я брата. — А охрана? В общем доме было столько существ, и никто не смог остановить ее?
— Она воспользовалась этим, — ответил Вальмир, подтолкнув ко мне слегка опаленный свиток, который он принес из другой комнаты.
Стоило мне его развернуть, как он выпал у меня из рук.
— Юэнн, что такое? — Вальмир вскочил, подбежал ко мне. — Тебе плохо?! Что случилось?! Дать воды?! Лекаря позвать?!
— Воды, — осипшим голосом попросила я.
Брат выбежал из комнаты, а я трясущимися руками вновь взяла свиток.
Вернувшись, Вальмир застал меня за внимательным изучением свитка.
— Ты узнала эти руны? — тут же стал серьезным брат.
— Иди сюда, — ответила я, не отрывая взгляд от бумаги с застывшими чернилами.
Он подошел, поставил кружку с водой на стол и, присев в соседнее кресло, придвинулся поближе.
— Это руны безликих, — ответила я на вопросительный взгляд брата. — Я узнала некоторые руны.
— Безликих? — задумчиво переспросил он. — Тогда понятно, почему мы их не узнали. Дроу с безликими не имеют ничего общего. Я о них слышал только от тебя, Азирии и Ивильмиры. Постой! — вдруг закричал брат, схватив меня за руку. — Это они ведь умеют изменять свой облик?
— Да, — ответила я. — Это одна из их способностей. Говорят, этой силой наделила их сама Хозяйка Порока, чтоб они могли затеряться среди существ, выискивая грехи.
— Мне это не интересно! — отмахнулся брат, после чего выхватил у меня из рук свиток и внимательно на него посмотрел, словно в нем была написана отгадка этого происшествия. — Главное, я убедился в невинности Юриэнны!
Я тоже не верила в то, что жена брата могла попытаться, его убить. Особенно, с учетом некоторых нестыковок, в которых явно были замешаны безликие. Но это были лишь мои предположения, а вот какие имеет Вальмир?
— Почему ты так в этом уверен? — как мне не хотелось, но этот вопрос я все же задала.
Брат отложил свиток, взял кружку с водой, отпил, а затем сказал:
— Она была беременной.
— Что?! — пораженно воскликнула я.
Вальмир сник, опустил голову и что силы сдавил кружку в руках.
— Об этом не знала даже мать, только мы вдвоем, — продолжил он голосом полным боли. — Мы хотели рассказать сегодня на празднике, но... — Он вдруг выронил кружку из рук, которая тут же разбилась об пол, схватил мои плечи, сжал и, посмотрев на меня взглядом полного не понимания, спросил: — Неужели безликие так досконально могут копировать существ? Мы с ней были женаты десять лет, и если бы это была не она, то я б почувствовал! Но я ничего не почувствовал и не заметил. Только когда она воткнула в меня нож, я понял что это не Юриэнна!
— Так значит, ты веришь в ее невиновность только из-за беременности? — с недоумением спросил я, если, честно, думая, что у него есть еще какие-то доказательства, посущественнее.
Брат, выпустив мои плечи, осуждающе на меня посмотрел.
— Дело не только в том, — продолжил он. — Если бы она хотела меня убить, то у нее времени было предостаточно. Но дело было все в камне Душ. Как известно, камень Душ дает энергию другим камня, которые и освещают Лэстэрин. Но они начали гаснуть спустя четыре часа после исчезновения Юриэнны. Тогда-то я и понял смысл моего так называемого "покушения". Пока все находились в суматохе, его украли.
— Но как можно было, не заметить пропажи камня Душ? — с непониманием сказала я.
Я понимала еще, как остальные камни могли недолгое время светиться без главного источника энергии. Но как можно было, не обратить внимание на пропажу самого яркого света в башне храма Душ, для меня было непонятно.
— Из-за вот этого, — ответил брат, открывая шкатулку, которую он принес вместе со свитком.
В ней на красном бархате лежал камень размером с мой кулак, который светился тускловатым светом.
— Я не знаю, что это за камень, но он светился не хуже камня Душ, а сегодня с утра начал тускнеть.
Камень Душ представлял собой отшлифованный, восьмиконечный камень в золотой оправе, размером с детский кулачок. Если бы он не светил так ярко, то его можно было носить на шее как украшение. Этот же был не отшлифован и напоминал обычный камень, найденный на обочине дороги, но светящийся изнутри. Только вот он не наделял Лэстэрин светом на протяжении многих веков.
Подтянув к себе шкатулку, я взяла камень в руки, и он тут же стал светить ярче.
— Сестра! — закричал брат, закрыв глаза ладошками.
Я поспешно положила камень на место, закрыв его в шкатулке, так как мне свет не доставлял никакого неудобства.
— Все нормально? — обеспокоено спросила я, придвинувшись к брату поближе, чтоб убедиться в том, что с ним все в порядке.
— Да-да, — поспешно ответил он, быстро моргая. — Просто ослепило на секунду. Но что это было?
Я окинула шкатулку задумчивым взглядом, в непонимании закусила губу и ответила:
— Камень хранителей.
— Что? — с удивлением спросил Вальмир, переводя непонимающий взгляд с меня на шкатулку. Глаза уже пришли в норму, правда, белки покраснели, словно он несколько суток не спал. — Я никогда о таком не слышал.
— Еще бы, — усмехнулась я, — хранители намного загадочнее безликих.
— Ты так говоришь, как будто не являешься хранителем, — с непонимание сказал брат, нахмурившись.
— Хоть я и являюсь хранителем, но о своей способности я знаю только то, что наблюдала сама в себе. Не знаю, поймешь ли ты меня. Просто о хранителях очень мало существует записей. Неизвестно, как они появились и почему. Ведомо только то, что эти существа наделены способностью поглощать энергию и управлять ей. О том, что хранители могут наполнять энергией артефакты, давать энергию для лечения, пополнения магического резерва у существ и... — я запнулась, кашлянула в кулак и смущенно опустила взгляд на разбитую кружку, — как говорит Илис: "Со мной неделю можно заниматься любовью, не уставая" — я узнала по личному опыту.
— А Илис так говорил тоже из личного опыта? — в голосе брата отчетливо слышалась угроза, и я прямо чувствовала, как он буравит меня разъяренным взглядом.
— Нет-нет, — поспешно сказала я, замахав головой. — Он это из наблюдений.
— Хейса, ну когда ты, наконец, остепенишься и выйдешь замуж? — со вздохом спросил брат, наградив меня осуждающим взглядом.
— Вальмир, и ты туда же! — обижено воскликнула я, с мольбой посмотрев на брата. — Прошу, не доставай меня хоть ты. Мне и так постоянно женихи покоя не дают.
— Хорошо, я не буду, — опять вздохнул брат, а потом так скосил взгляд в сторону и словно ненавязчиво сказал: — Сегодня на празднике будут присутствовать наследники четырех королевств, быть может, тебе кто-то придется по душе?
— Вальмир, — предупредительно прошипела я.
— А что я? — уж очень правдоподобно удивился брат, а потом, вдруг как зыркнет на меня своими глазами, медленно так протягивая: — А что у тебя с Эйросом Наймом?
— Я потом тебе все расскажу, — пообещала я, — а то мы отвлеклись. Так вот о хранителях. Как ты понимаешь, большую часть знаний о хранителях я узнала от себя самой. В книгах информации мало, а самих хранителей еще меньше, так что и обмениваться информацией не с кем. Я за свою жизнь встретила лишь двух хранителей: одного старичка, с которым меня познакомил дедушка и младенца в утробе одной девушки. И если первый хранитель мне смог помочь, то, как ты понимаешь, младенцу самому нужна будет помощь. О подобном камне, — кивнула я на шкатулку, — мне и рассказал старик. Этот камень служит для хранителей, как блокирующее заклинание для магов, потому что он способен поглощать энергию хранителей, перерабатывая ее в свет. Его используют молодые хранители, не умеющие еще утихомиривать свою энергию, так как для этого нужно учиться, подавлять сильные эмоции, или энергия может выйти из-под контроля и навредить кому-нибудь.
— Я и не думал, что быть хранителем может быть трудно, — тихо сказал брат, взяв мою руку. — Порой я тебе завидовал, ведь хранители — сильнейшие существа магического вида, а ты вдобавок была не обременена постоянной учебой и наставлением взрослых. Я очень грустил, когда ты уехала, но и завидовал твоей свободе. — Он с грустью на меня посмотрел и сжал мою руку сильнее. — Прости меня за это, сестренка.
Я понимала, что эта грусть связана не только с его словами, но и с недавними событиями. Я даже представить не могу, какую боль он испытывает, заставляя себя улыбаться и вести подобающе будущему королю. Ведь если та Юриэнна была фальшивкой, то его жена с не родившимся ребенком сейчас находится в опасности, или вообще мертва. Но брат держится, хотя я уверена, что он отдал бы все, лишь бы узнать, что Юриэнной в порядке.
