Сводка:
Адрес Хранителя. ЛИШЬ ДЛЯ ПОДСКАЗОК! (прежде чем писать письмо, несколько раз подумай, может, ТЫ сама способна найти решение): Hranitel@gmail.com
Количество оставшихся подсказок — 3
Количество оставшихся указателей — 1"
К списку моих монстров с личинами добродетелей сегодня прибавилось еще одно чудовище. Загадочный "он", именовавший себя Хранителем, в своем новом ответном письме обещал избавиться от всех, кого я люблю, если в непонятном расследовании не наступит просвет. Я умею читать между строк. Может быть, даже слишком хорошо.
Впрочем, за прошедшие дни я уже устала удивляться, насколько на самом деле жесток и циничен мир, в который поневоле оказалась втянута.
Дружба? Среди мар ее нет.
Любовь? Не смешите меня.
Чувство долга? Ну, может быть только для отчетности перед начальством.
Надо обладать удивительными актерскими способностями, чтобы так реалистично изображать то, чего на самом деле никогда не было. И, наверное, уже не будет. А может, и Игорь, и Максим, и Вадим, и Витторио, и даже Эвелина настолько заигрались в свою власть, что способность чувствовать и сопереживать у них просто атрофировалась.
Перед глазами мелькнуло воспоминание с вечера среды, когда во время восьмичасового ужина Вадим Акимов заглянул ко мне в палату, чтобы принести свои искренние извинения из-за случившегося. И объяснить ситуацию, по которой я по сей день вынуждена была прибывать стационаре.
Тот наш разговор я запомнила, пожалуй, слишком хорошо. Наверное, потому, что за последние месяцы Вадим Акимов оказался самым тактичным и даже в какой-то степени благородным из лжецов. Жаль, что потом я убедилась, что его "правда" ничем не лучше.
— Здравствуй, Лилия, — мужчина, постучавший в стеклянную дверь, заставил меня невольно подскочить на месте. — Не пугайся, это всего лишь я.
— Привет, — я попыталась улыбнуться, но от боли в горле мой голос напомнил карканье простуженной вороны. Скривившись, я потянулась к стоящей на высоком столике чашке горячего чая.
— Как себя чувствуешь? — Вадим размеренным шагом прошел к стоящим напротив креслам и занял то, что располагалось ближе к окну. — Как устроилась?
Многозначительным взглядом с долей презрения и ядовитой насмешки я обвела палату, в которой меня разместили. Моего внимания удостоились и картины в стиле Кандинского на стенах, и плазменный телевизор напротив кровати, и два мягких кресла рядом с окном, и стойка с огромным букетом воняющих лилий.
С детства ненавижу эти цветы!
— Игорь попросил доставить в твою палату, — заметив, что мой взгляд на пару лишних секунд задержался на букете, пояснил доктор. — Он вернулся в особняк, когда тебя уже доставили сюда.
Я снова попыталась улыбнуться, на этот раз даже превозмогая боль. Забота Кареглазого грела мое сердце куда лучше теплых одеял и горячего чая.
— Он хороший мальчик, — на лице Вадима возникла понимающая добрая улыбка. — И относится к тебе... с должным вниманием.
— Что со мной случилось? — Сделав еще один глоток чая, задала я насущный вопрос. Обсуждением личной жизни с посторонним человеком я была не намерена заниматься.
— Ты не помнишь?
— Если только до момента, когда упала в обморок... на улице, — причину своей столь неоднозначной и не очень свойственной мне реакции я раскрыть побоялась. Хотя, подозревала, что Вадим уже давно был в курсе ветвлений моего родословного древа.
"Кстати, вот интересно, есть ли у Бьянки и Витторио еще дети?"
— Я боюсь ты потеряла сознание, — "капитан очевидность" заставил меня усмехнуться, едва не подавившись чаем. — Причину не знаю, это надо у тебя спрашивать. А вот последствия себя ждать не заставили. Лилия, ну вот скажи мне, кто ходит на улицу зимой без верхней одежды и босиком?
— Может тот, кто по чистой случайности разбил компьютер одного задаваки и сам побоялся оказаться битым?! И потом сейчас еще не зима, а только конец осени.
— Однако разница в температурах не большая. Особенно для того, кто ухитрился проваляться на снегу в таком виде порядка двух-трех часов, — Вадим с упреком в темно-серых глазах покачал головой. — Вот и заработала себе воспаление легких и вторую степень обморожения конечностей. Теперь придется оставшуюся часть недели продержать тебя в стационаре на антибиотиках.
С непонятным мне выражением лица Вадим посмотрел на стоящую рядом с кроватью капельницу. По словам медсестры, которая полчаса назад заменила закончившийся пакет с физраствором на новый, это была уже третья за сегодняшний день.
— Все лучше, чем в одном доме с Демоном.
— Лилия, ну неужели, ты считаешь, что из-за какого-то сломанного компьютера Максим бы тебя убил?! — Нотки снисходительности в голосе мужчины заставили почувствовать себя неразумным пугливым дитем. — Ну, ей Богу, откуда такие мысли? У Диметьева, конечно, характер не сахарный, но здравый смысл в словах и поступках все же присутствует. Ну покричал бы... Хотя, я никогда не слышал, что бы он кричал. Максим умеет держать себя в руках, даже в самых... сложных ситуациях. А тут ноутбук. Подумаешь! Тем более что рядом были мы с Кристабэллой.
— Значит, он не кричал? — С непонятно откуда взявшейся мольбой в голосе, поинтересовалась я у Вадима.
— Ругался только... чуть-чуть совсем.
— Чуть-чуть?
— Ну ладно, не чуть-чуть. Но все равно твой проступок этого не стоил! — Нахмурившись, ответил мужчина. — А если бы Вера не вышла бы в тот день выносить мусор? Только представь, что могло бы произойти, если бы ты провела на улице весь остаток дня?!
— Стала бы фантомом, — допив последний глоток чая, я отставила пустую кружку в сторону и с закрытыми глазами прилегла на подушку. Сил на какое-либо проявление эмоций не осталось, потому мой голос прозвучал настолько безразлично и отстраненно.
Горло все еще болело. Также как и ноги, укутанные двумя теплыми одеялами. Все тело ломило, от повышающейся температуры. Хотелось, чтобы меня, наконец, оставили в покое.
— Ты знаешь о них, — с грустью тем временем констатировал Вадим, — хотя чему я удивляюсь. Было бы странно, если бы ты не была осведомлена об этой части жизни мар после всех произошедших событий.
Я слабо кивнула, чувствуя, как постепенно начинает подступать темнота.
— Тем не менее, я все равно рад, что Вера тебя нашла. Не знаю, почему ты оказалась на улице в таком виде, да еще и без сознания, но я рад. Рад, что на этот раз... с тобой... все обошлось...
— Я тоже рада, — прежде чем окончательно поддаться темноте, смогла выговорить я шепотом.
— И, тем не менее, прости меня, — ответ Вадима показался мне звучащим откуда-то издалека. Усталость и, по-видимому, чай с лошадиной дозой снотворного (иначе, почему у него оказался столь необычный вкус?) решили забрать последние силы. — За то, что в тот момент мы все немножечко сошли с ума. Не могу говорить за Критабэллу, но я за последние несколько лет настолько привык опекать Максима, что, кажется, уже не в состоянии понять, когда кому-то другому нужна помощь. Прости. Прости меня, пожалуйста. Прости, если сможешь...
В эту ночь, в отличие от последующих, я спала как убитая. Без снов, неприятных воспоминаний и уже ставшего в какой-то степени привычным ощущения липкого преследующего страха.
— Завтрак будет подан через пять минут, — тонкий похожий на перелив колокольчиков голос медсестры разбудил меня в четверг утром. — Что вы больше всего предпочитаете? Круасаны с шоколадом, пряники с миндалем или тарталетки с малиновым джемом? С каким сиропом обычно пьете чай? О, а что по поводу каш? Овсяная, манная, рисовая? Еще я хотела бы уточнить пару моментов, связанных с цветами? — Она кивком указала на букет лилий. — Их нужно сменить? Какие принести? Доктор Акимов вчера сказал, что вам неприятен запах лилий... у нас есть ромашки, розы, маргаритки, нарциссы...
Своим отнюдь не милым щебетанием и растрепанным внешним видом моя утренняя знакомая была похожа на непоседливую воробьиху.
— Который час? — Боль в горле за прошедшую ночь, казалось, увеличилась в троекратном размере, поэтому приходилось шептать.
— Семь утра, — На лице женщины с серыми мышиными глазками отразилась профессиональная улыбка элитного обслуживающего персонала. — Завтрак у нас в семь ноль пять, ланч — в одиннадцать тридцать, обед — в час, в пять — английский чай, в семь вечера — ужин. Так что насчет меню? Доктор Акимов вчера запретил к вам подниматься... Кстати, меня зовут Амалия. Я ваша личная медсестра. Если возникнут какие-то вопросы, пожелания, претензии...
Своей внешностью, манерой поведения и даже голосом Воробьиха очень напоминала кошмар моих рабочих будней — секретутку Василисочку. Только, пожалуй, более солидную ее версию — без яркого вечернего макияжа, откровенных кофточек, мизерных юбочек и дешевых шпилек танцовщиц гоу-гоу.
"Вот прикол будет, если эта краля в самом деле окажется родственницей Мартыновой?!" — Не давая забыть о себе ни на секунду, озвучил мои мысли проснувшийся вместе со мной внутренний голос. — "Любовь к сплетням, крайняя степень зависти, граничащая с социопатией и отнюдь не приятельские отношения с собственным боссом..."
Перед глазами вмиг возник красноречивый образ, в котором Амалия по вечерам в кабинете Акимова оказывает собственному шефу услуги, выходящие далеко за рамки ее трудового договора. Как Василисочка.
Мысленно ужаснувшись, я подавила рвотный позыв и затолкала неприличные картинки и отвратительные звуки (да-да, образность моего мышления зачастую почти достигает границы реальности и воспроизводит даже звуки) куда подальше. Следом, послала туда же и Воробьиху, вслух отказавшись от завтрака в пользу желания отдохнуть.
Заменив капельницу, Амалия все с той же профессиональной улыбкой элитного персонала удалилась с обещанием вернуться к ланчу.
"I"ll be back..." — С дьявольским смехом прокомментировал внутренний голос, заставив мое тело покрыться предательской дрожью.
В следующий раз дверь палаты открылась в десять часов утра, пропуская внутрь тех, кого в свете грядущих событий я еще могла называть друзьями. Как оказалось, до поры до времени.
— Привет! — Голос Майи Диметьевой снял с меня уже было подступившую дрему, заставив невольно улыбнуться. С огромными пакетами наперевес девушка пушинкой влетела в палату и напрочь игнорируя правила поведения, взгромоздилась в своих тяжелых ботинках на мою кровать. — А мы с подарками! — И видимо в доказательство своих слов сбросила тяжелую ношу мне на ноги.
От вспыхнувшей боли я едва слышно застонала.
— Майя! — Следом показался недовольный поведением своей сегодняшней спутницы Кареглазый. — А ну слезь с кровати и убери пакеты! Или ты забыла, что сказал Вадим Георгиевич?!
— Прости, — тут же смущенно покраснев, Диметьева-младшая встала и, понурив голову, отошла к креслам. А Игорь тем временем поспешил снять с моих многострадальных ног тяжелые, судя по ощущениям, пакеты.
Встретившись с Кареглазым взглядом, я мысленно поблагодарила его за столь неоценимую в данной ситуации услугу.
— Как ты себя чувствуешь? — Наклоняясь чересчур близко, прошептал мужчина, попутно при этом поправляя одеяло. — Чего-нибудь хочется?
— Свободы и мандаринов.
— Ну, с первым я помочь не в силах, — заливистый смех Игоря наполнил комнату невероятным весенним теплом. — А с фруктами — без проблем. Майя?!
— Да, вот держи, — девушка вновь открыто и радостно улыбнулась, достав из пакета кулек с "вкусностями". — Хотя, Вадим Георгиевич сказал, что здесь как в Греции — есть практически все!
— Кроме стриптизеров, громкой музыки, магазинов с модной одеждой... — начала в шутку перечислять я, попеременно загибая пальцы на руках. — Знаешь, здесь, наверное, все-таки не Греция. Много чего отсутствует.
— Развлечения, — с пониманием кивнула Майя. Развязав целлофан с бананами, апельсинами и виноградом, девушка встала со своего места и подошла ко мне.
— Мы же в больнице, — укоризненным тоном поправил Игорь. — А здесь арена с акробатами и клоунами не входит в список первостепенных нужд пациентов.
— Между прочим, это они зря, — девушка отщипнула от грозди винограда несколько ягод и протянула их мне. — Не бойся, мы заставили Веру вымыть все фрукты, прежде чем упаковать. Хотя, дизентерия, гепатит, глисты и прочие болезни грязных рук тебе все равно не грозят!
— Это почему? — Ловя взглядом немой укор, застывший на лице Игоря, шепотом переспросила я у подруги.
— Марская особенность организма. Крепкий иммунитет.
— Если здоровы, то здоровы, а если больны — то смертельно... — с некоторой неточностью процитировала я всплывшие на ум объяснения одного весьма неприятного в общении типа.
— Ага. Но согласно марской статистике, таких случаев — единицы из тысячи. И то, в основном это заболевания, которые и среди людей то считаются не излечимыми.
— Вот утешила.
— Но к Лилии, также как и к тебе, — перехватил инициативу в объяснении Игорь, — это не относится. До перерождения вы еще люди. Просто иммунитет у вас крепче. Так что лишние предосторожности не помешают, — взяв у девушки виноградины, он поднес их к моим губам.
— М-м-м, — улыбнувшись, я с должным эротизмом, предусматриваемым подобной ситуацией, облизнула мужскую руку. Ягоды, оказавшиеся во рту, приобрели особенный вкус. Более сладкий и сочный, что ли.
Тем временем, в глазах Игоря, внимательно наблюдавшего за моей "невинной" шалостью промелькнула будоражащая искорка, отразившаяся в скованной, но многозначительной улыбке.
— Вкусно? — Его приятный мягкий голос густым туманом прошелся по моей коже, вызывая ворох приятных мурашек.
— А ты как думаешь?
— Вообще-то, — несколько грубо отвлекла нас от переглядываний друг с другом Майя. — Мы здесь, чтобы наконец-то пролить свет на загадочную историю Лилии Виноградовой! И новостями последними поделиться, кстати. — Демонстративно отвернувшись, девушка направилась к оставленным на кресле пакетам. — Ну и?
— Что ну и?
— Ну и почему ты упала в обморок? — Не обращая внимание на нас с Кареглазым, Майя принялась разбирать сумки с принесенными подарками. — Только заранее прошу избавь меня, пожалуйста, от вранья. А то уровень лапши, навешанный мне на уши за последние сутки, итак уже зашкаливает. А отдирать ее весьма неприятно, знаешь ли.
Все-таки порода Димеьевых, даже несмотря на некоторую бесшабашность и юношеский максимализм была видна в Майи за версту: в некоторых проскальзывающих в разговоре фразах — например, таких, как эта — определенных жестах, мимике и поступках.
— Я перенервничала, — задержавшись взглядом на несколько лишних секунд на напряженной спине девушки, я встретилась глазами с внимательно слушающим мое объяснение Игорем. — Последствие стресса после похищения.
— Примерно то же самое нам и Максим сообщил, — всем своим видом демонстрируя недоверие, сухо произнес Игорь. На лице его возникло то самое каменное выражение, которое меня уже начинало порядком раздражать. Впрочем, как и скорость, с которой оно появлялось у мужчин марской наружности (оставалось загадкой только причина — генная мутация или желание покрасоваться собственной брутальностью?). — Правда буквально через полчаса он собрал чемоданы и уехал в аэропорт.
