— Слушай, Ами,— догнала её Банни,— а если бы на этой лужайке ещё кто-нибудь отдыхал?
— Вряд ли. Это не поляна для пикников, а просто пастбище зеаратов.
— Кого-кого?
— Алаонских скакунов.
— Лошадей, что ли?
— Смотрите, девочки! — вместо ответа Ами окинула жестом пейзаж вокруг.
Тропинка взобралась уже довольно высоко, и стало видно, что они стоят почти на самой вершине горы, а внизу раскинулся необъятный простор.
— Давайте-ка поднимемся наверх! — махнула рукой алаонка.— Я пять лет не видела горы Магеан и Страж-Реку! — и она почти бегом кинулась вверх по склону.
— А я никогда не видела нашу Ами такой,— Рэй удивлённо посмотрела ей вслед.
— Она же вернулась на родину,— улыбнулась Минако.
— Айда за ней! — махнула рукой Мако.
— Айда!
Не без труда одолев этот подъем, девушки, тяжело дыша, остановились на вершине. Ами неподвижно стояла, подставив лицо ветру, и смотрела куда-то вдаль. Остальные тоже обернулись, и у них снова перехватило дыхание.
Горная гряда тянулась с севера на юг. Эта вершина была не такой уж высокой и не такой уж крутой, но с обеих сторон, в заоблачной дали, виднелись и заснеженные шапки, и остроконечные пики, и затянутые туманом лощины. Редкие облачка проплывали между вершинами, придавая тёмно-зелёным шубам гор дымчато-голубой оттенок. Высоко над головами крохотными чёрными точками кружились орлы. Кристально чистый воздух позволял видеть это всё на многие километры, от чего и захватывало дух. Правда, справа, на востоке, взгляд упирался лишь в теснящиеся друг на друга вершины, зато слева, где отроги гор уступами спускались вниз, простор был бескрайний. Всё более пологие холмы местами сменялись лесами и долинами без единого следа человеческого жилья. Всё это пересекали ниточки быстрых рек, порогами скатывающихся из-под снеговых шапок гор, а далеко-далеко, на самом краю обозримого пространства, солнце блестело на какой-то большой воде.
Несколько минут все пятеро стояли и смотрели по сторонам, не в силах сказать ни слова. Потом Банни как-то отрешённо пробормотала:
— Вот так когда-то выглядела вся земля... До Новой эры... А что это там за река на горизонте?
— Это Наиль-Риан. Страж-Река, которую у вас называют Амуром. Здесь мои предки живут с тех самых пор, как Новая эра отбросила Алаон на восток.
Аих ните Наиль-Риан
А паор тек-тет Магеан
Пеонна пеалеа нитта
Наура Миасуна-лан.
Ами глубоко вздохнула и, наконец, посмотрела на подруг. А те, в свою очередь, удивлённо смотрели на неё.
— Ну ладно,— улыбнулась алаонка,— пошли дальше. А то, кажется, я вас отвлекла.
— Ага, пошли,— кивнула Банни.— Лично я уже есть хочу.
— Ты ведь только что позавтракала,— покосилась на неё Рэй.
— Ничего себе только что. Смотрите, уже день. Это сколько ж мы летели?
— На моих полдесятого,— глянула на часы Минако.
— Наверно, стали.
— Нет, идут. Просто мы ведь двигались на восток, и пролетели без малого полмира.
— Не понимаю.
— Да что ж тут непонятного?! — фыркнула американка.
— В Москве сейчас действительно полдесятого,— улыбнулась Ами.— Но мы пролетели...— она что-то быстро просчитала в уме,— четыре часовых пояса навстречу солнцу. Так что, Минако, переводи свои часы на четыре часа вперёд.
— Всё равно это значит, что пора обедать,— стояла на своём Банни.— Далеко ещё город?
— Город? Далеко. За горами.
— Что?!! Так куда же мы идём?!
— В Дом клана Миасуна. Моего родного клана.
— Клана? А он разве не в городе?
— Конечно, нет. Каждый настоящий клан должен жить самостоятельно.
— Кто же тогда живёт в городах? — удивилась Рэй.
— Торговцы, рабочие, ремесленные общины. У нас города — это что-то вроде административных центров. Там идёт торговля, туда свозится вся продукция и все новости. Туда съезжаются на совет правители кланов. У нас ведь нет радио и телевидения.
— Как нет?..— воскликнула Банни.— Ах да, забыла.
— У нас что-то подобное,— кивнула Мако.— Один райцентр, а вокруг сёла, хутора.
— Клан, это не совсем село. Во-первых, он подчиняется собственным законам. У каждого свой предводитель, рио-лан — "оберегающий, присматривающий за кланом". Он, если надо, советуется с предводителями других кланов. Есть кланы, превосходящие города, есть кочевые кланы, и немало. И у каждого, как правило, своя специальность: рудокопы, земледельцы, животноводы и так далее. Например, клан Мифаэлар владел секретом изготовления алаонского серебра.
— Серебра?
— Из него сделана твоя шкатулочка, Банни. Никто больше не знал, и до сих пор не знает его формулы, хотя многие пытались её повторить.
— А что случилось с этим кланом?
— Его больше нет. Разрушен во время Огненной войны,— Ами задумчиво опустила глаза.— Как и многие другие. Восточная часть России стоит на наших развалинах. Хотя поговаривают, что люди Мифаэлар, ушедшие в горы, отстроили свой клан в каком-то неприступном месте и до сих пор хранят там свои секреты. Хранят ото всех.
— Прости меня за моих предков.
— Ну что ты! — Ами тряхнула головой, возвращаясь к реальности.— Тебе не за что извиняться. Это ты прости — что-то меня не туда занесло. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя, как изгнанница. И вы, девочки, выше головы. Вы — мои друзья.
— Да-да,— кивнула Минако.— Спокойствие, уверенность и никаких поклонов, но... Как же тогда приветствовать алаонцев?
— Вот так,— Ами приложила ладони к груди, так, что пальцы коснулись шеи.— Это оптимальный вариант демонстрации уважения равному. Или старшему — тогда допустим лёгкий кивок, но всё равно смотреть нужно на человека, а не в землю. Кивок означает согласие с чужой мудростью, но не раболепие перед ней.
— Попробуем,— не слишком уверенно протянула Банни.
Тропинка свернула в долину между двух гор, и девушки опять остановились. Перед ними раскинулся Дом клана Миасуна. Сказочным замком выглядел он среди гор. Высокие башни, соединённые крепостными стенами, взбирались на горный склон, кольцом огибая отвесную скалу, с которой вниз обрушивался водопад. А на вершине этой скалы, словно продолжение её, высилось здание неповторимой воздушной архитектуры. По площади оно было не намного больше дачи Риванова, но по высоте превосходило её в несколько раз, хотя арки, балконы, террасы и галереи, живописно сплетающиеся над пропастью, или вырезанные прямо в скале, не позволяли толком определить количество этажей.
— Ух ты...
— Вот это да...
— Фантастика...
— И это твой дом, Ами?..
— Да,— скромно ответила та.— Пошли.
И они, с некоторой робостью, вышли на неширокую дорогу, ведущую к воротам в выступающей вперёд башне.
— Кстати,— спросила Минако,— а чем знамениты Миасуна? Какая у вашего клана специальность?
— Врачевание. Это наше фамильное искусство. Многие из Миасуна стали великими лекарями по всему Алаону. А в этих горах столько лекарственных трав.
— Значит, нашему городку повезло,— улыбнулась Банни.— Твоя мама принесла в него многовековой опыт алаонской медицины.
— Можно и так сказать,— пожала плечами та, подходя к воротам.
Деревянные ворота были отделаны железом и украшены зелёно-сине-белой надписью-узором. Их размеры позволили бы проехать большому самосвалу. Девушка взялась за узорчатое кольцо одной створки и постучала. Но никто не ответил.
— Странно,— Ами постучала ещё раз. Опять никакого результата.
Остальные переглянулись. Это был волнующий момент. Вот сейчас они зайдут в этот замок и по-настоящему окунутся в средневековье. Однако открывать им не торопились. Ами постучала в третий раз и недоумённо оглянулась на подруг, когда рядом с тем самым кольцом открылось окошко, прежде совершенно незаметное среди ажурной отделки. А в нём показалась...заспанная физиономия совершенно не алаонского типа.
— Чё ломишься?! — раздалось на чистом русском.
Девушки удивлённо уставились на привратника. Они ожидали чего угодно, только не такого. Больше всех удивилась Ами.
— Вы кто?..— ошарашено пробормотала она.
— Я полночи за рулём сидел, и сейчас опять в рейс иду, а тут ещё...
Створка ворот отъехала в стену на полметра, и в проёме показался плотного телосложения мужичок в потёртых джинсах и свободной алаонской рубашке с цветными деревянными нашивками.
— Оба-на, девочки, — шагнул он вперёд.— Чего надо?
— Я пришла в свой клан. Со мной гости. А что вы здесь делаете?
— Я тут работаю. А гостей мы в последнее время не ждём.
В душе всех пятерых возникли какие-то недобрые предчувствия. И тут вслед за необычным привратником показался ещё один человек — высокий пожилой алаонец с длинными голубовато-белыми волосами. Он глянул на мужичка, на девушек, вышел вперёд и сказал по-русски:
— Возвращайся к отдыху, Василий.
Тот что-то проворчал себе под нос и поплёлся обратно. Гостьи разглядели за воротами нижний этаж башни — обширное помещение, заваленное у стен ящиками и тюками, посреди которого стоял большой трейлер-дальнобойщик. У Ами при виде того отвисла челюсть, но она быстро взяла себя в руки и изобразила приветственный знак, одновременно присматриваясь к лицу земляка.
— Хэорил?
— Амиора?
— Что всё это значит?
— В недобрый час решила ты вернуться,— он оглянулся, словно боясь подслушивания.— Новый рио-лан не должен знать о твоём появлении. Нельзя, чтобы его люди тебя увидели. Уйдём отсюда.
Хэорил закрыл ворота и поспешно, хотя и не без изящества, зашагал вдоль стены к деревьям. Девушки переглянулись и засеменили следом.
— Я рад приветствовать на нашей земле друзей Амиоры,— обратился к ним алаонец,— и прошу прощения за такой приём. Но здесь нам угрожает опасность.
— Какая опасность? — не поняла Банни.
— Наш новый правитель. Я не знаю его мыслей, но предполагаю в них угрозу для вас.
— Что за новый правитель? — нахмурилась Ами.
— Уж не Риванов ли? — глянула на алаонца Минако.
— Нет. Но он сотрудничает с Михаилом Ривановым.
— Что?! — воскликнула Ами.— Клан Миасуна сотрудничает с русской мафией?!
— Клан Миасуна торгует с Россией. Это всё, что я знаю.
— Кто этот недостойный рио-лан? — сжала кулаки девушка.
— Дэагол.
— Дэагол?! Не может такого быть,— Ами внимательно посмотрела старику в глаза.— Ты должен всё нам рассказать.
— Я расскажу всё, что произошло после вашего ухода, хотя нам говорят немного. Но прежде нужно отсюда уехать. Подождите здесь,— он ещё раз огляделся и пошёл обратно, вскоре скрывшись за поворотом стены.
— Что всё это значит? — обернулись подруги к Ами.
Та стояла молча, глядя вслед Хэорилу. Потом, неестественно спокойным голосом, сказала:
— Это то, о чём говорил Рощин. У нашего врага связи в Алаоне. И не где-нибудь, а в моём родном клане.
— Ничего,— похлопала её по плечу Банни.— Мы ведь приехали, чтобы разобраться с ними. И пусть мне хвосты дверью поезда зажмёт, если я не вытравлю отсюда всю нечисть!
— Хорошо сказано, Банни! — кивнула Рэй.
— Гоняла я их в Англии, и в Алаоне погоняю,— подмигнула Минако.
— И про меня не забывайте,— шагнула вперёд Мако.
— Спасибо, девочки,— улыбнулась Ами.
Вернулся Хэорил, ведя за собой трёх странных животных. Банни сначала подумалось, что это олени, но ростом и телосложением они не уступали лошадям, а рога были, как у горных козлов. На всех красовались расшитые сёдла-накидки.
— Что это такое? — попятилась Вика.
— Это зеараты,— Ами подошла к ближайшему и погладила по морде.— Алаонские скакуны.
— Ладно б ещё лошадь, но такое...
— Лошади хороши для повозок и для пахарей,— невольно улыбнулся, глядя на неё, старый алаонец.— Но если нужны скорость, ловкость и выносливость, лучше зеарата скакуна не найти.
— Я на такой зверюге не поеду! — замолотила хвостами Банни.
— Как ты себя ведёшь? — толкнула её локтем Минако.— Не забывай про уверенность и спокойствие.
— Если хочешь, поехали со мной,— Ами, взявшись за рог зеарата, ловко вскочила в седло.— А из вас, девочки, кто-нибудь ездил верхом?
— Приходилось,— к всеобщему удивлению, подняла руку Мако.— А куда едем-то?
— В город, — ответил Хэорил, таким же манером влезая на второго скакуна. — В Пеалакас.
С тех пор, как в далёкой Москве случилась такая неприятность, Дэагол Рио-Миасуна-лан потерял покой. Уже пять лет он правил кланом, и торговля с Россией приносила ему немалые барыши. В городе его, как и его клан, стали уважать по-настоящему. Но теперь, кажется, появилась угроза его власти. Правитель велел своим городским помощникам, чтобы те следили за всеми приезжими, а сам стал внимательнее наблюдать за событиями в Доме.
И вот только что один из его людей, грузивших товары в машину, сообщил, что Хэорил — когда-то верный помощник старого рио-лана, куда-то ушёл, прихватив трёх зеаратов. Поразмыслив немного, правитель отправился в свои апартаменты и достал из ящика мобильник (хорошие всё-таки вещи делает Новая эра).
— Алло. Шеар? К вам в город едет наш человек.
— Кто?
— Хэорил. Встретишь его
— Вы имеете в виду встречу с сюрпризом?
— Да. Особенно меня интересует, кто едет вместе с ним.
— Ясно. Позвоню, когда узнаю.
Дорога на город представляла собой не очень широкую тропу, петляющую меж гор. Она то карабкалась вверх, то скатывалась вниз, то вилась серпантином по крутым склонам. Причём единственным "бордюром", отгораживавшим её от пропасти, были камни, похоже, оставленные здесь природой и потому расположенные очень неравномерно. Банни (ей стоило немалых трудов влезть на спину зеарата) мёртвой хваткой вцепилась в Ами и, уткнувшись лбом в её спину, боялась открыть глаза. Минако, сидевшая позади Хэорила, чувствовала себя немногим лучше, но старалась не подавать виду. Увереннее всех в седле держалась Мако. Позже она не раз восхищалась этими животными:
— От бы нам таких парочку! Они все районные перегоны бы повыигрывали. Ими даже править особенно не надо. Чувствуется достойный потомок горных козлов. Такой любой барьер возьмёт без команды. Но и норов у них, чую, тоже козлиный. Чтобы такого укротить, большой талант, наверно, нужен. Слава Богу, что мне смирная скотинка тогда досталась.
Но на время поездки нашёлся разговор поважнее. Хэорил рассказал о событиях последних пяти лет: вскоре после отъезда Ами и её мамы новым рио-ланом стал некий Дэагол, которого Ами, кажется, не слишком уважала. Он принялся активно развивать дружбу и торговлю с Новой эрой. Вскоре противозаконная "связь с иностранцем", с которой всё началось, стала казаться пустяком. Вначале современные технологии, привозимые из России, действительно оправдывали себя. Больница — своеобразный филиал Миасуна в городе, стала ещё больше пользоваться успехом: компьютерная диагностика временами выявляла у тех, кто не поскупился на неё, различные "благородные недуги", что не грозили жизни, но вызывали уважение одним своим названием. Изредка они требовали такого же дорогостоящего лечения, но, как правило, важные медики просто сами не скупились на мудрые советы. Были те, кто следовал этим советам, регулярно посещая больницу, были противники импортных штучек, которые считали многоумные диагнозы выдумкой, шарлатанством, и начали обвинять клан в измене. Потом Дэагол стал поднимать цены за лечение, и простые люди вообще перестали туда ходить. Однако чем больше Миасуна недолюбливали, тем лучше шли дела у правителя, и было непонятно, приносит ли ему успех торговля с Ривановым, или же что-то другое. Поползли слухи о разбойниках — хитрых и неуловимых, которые грабили торговые обозы в окрестностях Пеалакаса, а в самом городе будто бы начали "ставить на счётчик" богатых перекупщиков из торговых общин. Тогда русский бизнесмен был частым гостем в клане, а народ невзлюбил Миасуна окончательно. Соседи всё больше ругались с Дэаголом-отступником, и даже угрожали ему войной. Внутри клана тоже начались распри. Многих выгнали, кое-кто просто исчез, а взамен рио-лан стал набирать новых работников, как из-за границы, так и алаонцев, иногда с не очень хорошей репутацией. Слухи о разбойной деятельности всё ширились, пока с самыми ярыми их распространителями не начали происходить несчастные случаи. Сам Хэорил был близок к "увольнению", но он прожил здесь всю жизнь, и просто не смог покинуть эти стены, смирившись с новым порядком. Больница в городе давным-давно закрылась, купеческие караваны забыли дорогу в эти горы, и было непонятным, что и для кого везут и везут грузовики из-за границы. Кажется, бывший клан лекарей, вместо лекарственных препаратов, теперь втихаря распространял "новинки седьмого века" — сигареты, алкоголь, а то и что похуже, попутно проповедуя, что заветы предков — вещь хорошая, но, не попробовав новинку, не узнаешь нового. В верхних залах Дома начался ремонт, и туда стали пускать только самых приближённых. Хэорил чувствовал, что там творится что-то очень нехорошее, но он знал, что случается с любопытными.
