1. Эмигрант

Он предпочел бы, чтоб и кузнец ушел, но настаивать на этом было бесполезно. Не страшно. Одного человека он прикроет, что бы амулет не выкинул.

Подмастерье протянул колдуну фартук и растерянно посмотрел на своего учителя. Тот хмыкнул:

— Ты, парень, за лекарем пока сбегай, понадобится. А то меня ж в каталажку упекут, за то, что знатному господину вовремя помощь не оказал.

— Объясняться с лекарем, которого зря притащите, будете сами, — язвительно отозвался колдун.

— Лучше с ним, чем с госпожой капитаном, — так же язвительно хмыкнул кузнец.

Жорот пожал плечами, привычно подогнал фартук под себя, достал из пространственного кармана тонкие замшевые перчатки, которые он использовал специально для экспериментов — они были заговорены не только против огня, но и всяческих кислот и ядов. И в то же время почти не мешали, что для колдуна было очень важно.

Кузнец, покосившись на облегающие, как вторая кожа, перчатки, кстати, довольно длинные, доходящие до середины предплечья, фыркнул настолько вызывающе, что Саура вновь зашипела.

— Заткнись, иначе вышвырну вон!

— Да пусть себе, лишь бы под руку не лез, — рассеянно отозвался Жорот.

Когда он вытащил ледяную глыбу, кузнец подавился воздухом. И, кажется, даже шею вытянул, чтобы разглядеть, что это за штука.

Лед колдун убрал заклинанием. И, мгновенно прихватив щипцами задергавшуюся цепь, сунул ее в огонь. Даже после этого искусно сделанная головка змеи продолжала извиваться, и лишь когда колдун взялся за перековку, окончательно замерла.

Сначала Жорот собирался просто расплавить цепь, тем самым разрушив ее магические свойства. Но, как-то само собой получилось, что принялся разбирать паутину магических линий, что при нагретом до определенной температуры состоянии металла оказалось сделать гораздо легче — в нормальном виде он вообще не знал, как к этому плетению подступиться... И теперь Жорот медленно, постепенно разбирался, что же было накручено на амулете и как именно.

Как оказалось, не зря ему не хотелось дотрагиваться до цепи — любой чужак, к ней прикоснувшийся, получал укол яда — мгновенного, практически без шансов на выживание. Еще амулет выполнял функции ключа для чего-то там, сторожа, щита, резервуара энергии, причем не магической, а жизненной, при необходимости мог отмерить порцию яда для внесения в еду или питье — в цепь был встроен доступ к миниатюрному пространственному карману с набором отрав. Жорот только головой покачал, изобретательности создателя и заказчика можно было позавидовать.

Наконец колдун закончил — не уничтожив заклинания, а разобрав их, распустив — цепь он при этом перековал в небольшой брусок-заготовку, а драгоценный камень рассыпался при нагреве.

Колдун оставил брусок на наковальне и, устало потянувшись, огляделся. Саура, все на том же камне, дремала, кузнец копался где-то в углу, среди наваленного хлама.

— Я закончил. Где тут у вас вода? — поинтересовался он, снимая фартук и вешая его на какой-то гвоздь, торчащий в стене.

Кузнец жестом показал ему на двор, где, собственно, и находилась колонка с водой. Естественно, без подогрева, несмотря на раннюю весну. Поэтому Жорот постарался не затягивать "водные процедуры". Обсушился потоком воздуха и только после этого заметил, что кузнец протягивает ему кусок полотна.

— Спасибо, я уже все.

Одевшись, колдун наконец обратил внимание на положение солнца, которое с трудом, но все же угадывалось из-за туч, затянувших небо.

— Это ж сколько времени прошло?

— Почти четыре часа, — отозвался кузнец.

Кошана уже подскочила и стояла рядом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, всем своим видом показывая, что пора.

— Сейчас, — Жорот повернулся к кузнецу и кивнул в сторону золотого бруска, так и лежащего на наковальне. — Устроит в качестве оплаты?

Мужчина кивнул, поглядывая на колдуна со смесью удивления и замешательства.

— Хватит... — и, помявшись, добавил. — Ты, это, ежели еще чего понадобится — приходи. Вижу, не безрук какой, пущу завсегда...

Колдун, задумчиво прикинувший, что, вообще-то, заготовки на амулеты закончились, да и пара идей у него в голове крутились, которые без кузнечного оборудования воплотить было невозможно, поблагодарил и пообещал, что обязательно воспользуется приглашением, и скоро. Еще б время на это выкроить... Последнюю мысль, он, естественно, оставил при себе.

К дворцу Саура шла довольно быстро. Колдун еле за ней поспевал — это учитывая, что он был выше кошаны, а, значит, шаг у него был шире. Он намеревался по дороге зайти куда-нибудь поесть, но пока собрался предложить это кошане — она же тоже голодная — уже поздно было.

— Что-то произошло? — уточнил Жорот, когда они дожидались, пока стража справится с замками на калитке — из-за чрезвычайного положения все входы и выходы во дворец были постоянно заперты. — Куда вы так спешите?

— Ничего, — Саура, войдя внутрь, повернула не к основному входу, а к пристройке Кецетина.

Жорот, нахмурившись, проводил ее взглядом. Наверное, маг ей что-нибудь оставил... Лишь бы в ни в какую магическую дрянь не вляпалась. А она запросто может — не видит же.

В конце концов, он повернул за кошаной. И столкнулся с ней почти на выходе. Саура посмотрела на него и вдруг попросила:

— Свяжитесь с Кецетином, узнайте, где он. Он же еще не успел уехать...

Жорота как холодной водой окатило. Ей до сих пор никто не сказал?! Видимо, лицо у колдуна изменилось, потому что Саура напряглась, вгляделась в мужчину настороженным взглядом. Вдруг не по-человечески круглые зрачки сузились в вертикальные щели, она рывком прижала Жорота к стене. Колдун ощутил, как ему в грудь и плечи вонзились когти — довольно глубоко, кстати.

— Что с ним?

— Отпустите меня, пожалуйста, — спокойно попросил колдун. И вздрогнул от боли — когти кошаны вышли из его тела, оставив кровоточащие ранки. Значит, она себя пока контролирует. Хорошо. Иначе пришлось бы ее обездвижить.

Саура отошла на несколько шагов, зрачки стали вновь круглыми. Она повторила:

— Что с Кецетином?

— Он мертв.

— Кто?

Жорот смотрел на Сауру, прикидывая, не кинется ли кошана, получив ответ, убивать Лотту. И, что важнее, не пожалеет ли потом о своих действиях... Когда в себя придет. В общем, к нападению он оказался не готов. Совсем.

И понял это, только ощутив, как когти наискось полоснули по груди, разорвав одежду, вспоров кожу и мышцы. Вторая рука кошаны — тоже с выпущенными когтями — замерла в районе ребер. Нет, Саура не собиралась его убивать. Она хотела добиться ответа.

— Ты знаешь, — прошипела она. — Кто?

В следующий миг кошана замерла, обездвиженная. Жорот, отодвинув ее, как куклу, левой рукой зажал рану на груди, а правой достал кристалл и вызвал Ларсена. Голова кружилась все сильней — он слишком быстро терял кровь. Колдун сполз по стене на пол, сосредоточился, пытаясь остановить кровотечение. Кажется, даже получилось... частично.

Его потуги прервало очень энергичное и столь же нецензурное высказывание целителя.

— Покажи... — Ларсен присел рядом, вмиг освободил колдуна от одежды. — Ну... Уже все не так страшно...

Под уверенными руками рана поперек груди закрылась, мелкие ранки тоже исчезли.

— Все. Теперь тебе только кровопотерю восстановить. И не напрягаться хотя бы с полчаса, — целитель встал, покосился на обездвиженную Сауру. — Что у вас стряслось-то?

— Известие о смерти Кецетина стряслось, — проворчал колдун, поднимаясь на ноги и пытаясь на них утвердиться. — Хотя подставился я по-идиотски...

Поморщился, глядя на окровавленные тряпки, валяющиеся под ногами, достал новую мантию. Возиться с рубашкой было неохота. То, что кошане до сих пор ничего не сказали, было... невероятно. Дико. Хотя... Ему-то самому кто сказал? Возможно, конечно, Лотта и планировала — осторожно — ввести Сауру в курс дела. Но не успела. Времени-то действительно не было. Или королева ждала, какой первый дурак кошане под руку подвернется, кто ее знает, хитроумное величество. Но тогда это просто законный способ от капитана избавиться. Боги... Как его достали эти грязные игры, хладнокровная манипуляция людьми, как пешками.

Целитель, видимо, уложив в голове все кубики, уточнил:

— А она уже знает, что Кецетина Лотта прикончила?

Жорот чуть за голову не взялся.

— Уже, — это слово колдун язвительно выделил. — Знает. К твоему сведению, заклинание обездвиживания не действует ни на слух, ни на зрение, ни на сознание.

— Та-ак. То есть, когда тебя отделала, еще не знала? — уточнил Ларсен. — И долго ты ее под заклинанием держать сможешь?

— Час от силы... Ты в курсе, что у них метаболизм, физиология, все другое? — раздраженно поинтересовался Жорот, видя, что целитель достал несколько коробок с ампулами и принялся набирать шприцы.

В ответ получил не менее раздраженный взгляд и короткую реплику:

— Не дурней тебя.

Минут через двадцать после инъекций целитель провел ладонями вдоль головы кошаны и кивнул:

— Убирай обездвиживание, я ее придержу.

Ларсен подхватил обмякшую Сауру на руки, уложил ее в одно из кресел, прямо на наваленные на нем тряпки, и перевел взгляд на колдуна.

— Что делать будем? По-хорошему, мы должны отправить ее к Регьену.

Жорот устало упал в соседнее кресло. Кстати, тоже отнюдь не пустое — выгребать из него вещи не было сил. Покосился на спящую кошану, выругался. Мысль о том, что он обязан отдать ее под арест, вызвала волну ярости. На Лотту, которая безжалостно, в угоду сиюминутным интересам, разменивает человеческие жизни и судьбы.

Нет. Никаких арестов, мало ли на что там королева рассчитывала. Обойдется ее величество, и плевал он на ее хитроумные планы, в конце концов!

Только бы удалось успокоить Сауру по пробуждению. В смысле, привести в адекватное состояние. Что далеко не факт, кстати. Ладно. Там посмотрим.

— Значит, так. Ничего здесь не было, забудь

— Угу, — покладисто кивнул Ларсен.

— Найдешь Регьена, скажешь, что я в этих комнатах, ушел специально, чтобы меня никто не трогал, отдыхаю. Когда она проснется?

— Часов через пять, — пожал плечами целитель.

— Хорошо. И пришли, пожалуйста, кого-нибудь с обедом...

Перед тем, как уйти, целитель перетащил Сауру в спальню к колдуну. Они — напару с Жоротом — решили, что лучше будет, если кошана проснется в месте, не кричащем ей о Кецетине любой мелочью. Еще лучше было бы перебраться в комнаты, где Жорот жил. Но они слишком близко находились к королевским апартаментам, колдун не хотел рисковать.

Жорот устроился в первой от входа комнате, дожидаясь слугу с едой. И попытался хоть немного навести порядок — разобрал стол, вещи из двух кресел сгрузил в угол. Естественно, делал он все это телекинезом — ходить ему было трудновато. Колдовать, вообще-то, тоже, но все же полегче. Можно, конечно, было не заморачиваться, но мысль о том, что ему придется есть в этом бардаке, вызывала раздражение.

Наконец колдун откинулся в кресле — сейчас, хотя бы, можно было нормально это сделать, как и устроиться за столом. Невольно зевнул — да, день сегодня еще тот... А если учесть, что только-только перевалило за полдень, то не факт, что его сюрпризы исчерпались. Хорошо бы еще адекватно на них реагировать — после бессонной-то ночи.

Жорот устало покачал головой. Слишком уж часто в последнее время ему приходилось работать на износ. Он рассчитывал, что проклятый цейтнот закончится со смертью Черного. Но, судя по тому, что события продолжали разворачиваться, Черный отнюдь не был в них центральной фигурой. Может, хоть теперь, после ареста герцога, все утрясется, войдет в нормальную колею?

Мальчишка-паж и Ларсен появились одновременно. И оба тащили по тяжеленному подносу с едой.

— Сиди, — махнул головой целитель, когда Жорот попытался помочь сгрузить на стол тарелки. Наконец всучил мальчишке опустевшие подносы и напомнил:

— Через час зайдешь убрать все это.

Паренек кивнул и испарился. Ларсен устроился но втором кресле, деловито принялся за еду.

Жорот не отставал от сотрапезника, и при этом еще не отказывал себе в удовольствии на него любоваться. Слабость уходила, до конца дня колдун собирался побездельничать, да еще и такая приятная компания... Причем без всяких посторонних рядом.

Целитель покосился на довольную физиономию соседа и, не выдержав, хмыкнул:

— Ты таким счастливым выглядишь, словно обед со мной — предел твоих мечтаний.

Жорот ехидно приподнял бровь — парень сам напросился:

— Ну, я бы не сказал, что предел. Но для начала...

Ларсен даже не смутился:

— И не надейся... — поднял смеющиеся глаза. — Ты не так неотразим, чтоб я НАСТОЛЬКО голову потерял, уж поверь...

Ничего себе... Уверившись в собственной безопасности, целитель начал откровенно кокетничать? Жорот с трудом сдержал улыбку. Будь хоть немного побольше времени, никуда бы ты не делся... Но увы. Со временем как раз...

— Ты уже обрадовал Лотту известием о своем уходе?

— Угу-м. И даже преемника привел. Официально с завтрашнего дня я свободен.

— И когда будешь готов к отъезду?

— Тоже завтра.

Жорот поперхнулся.

— Ну ты и... легок на подъем.

— Жизнь как дорога, и надо помнить, что она может свернуть в любой момент, — пожал плечами Ларсен. — Или закончиться. Меня так отец учил, он служил старпомом на корабле.

— Но все-таки, к чему такая спешка?

— Знаешь, так часто бывает, — задумчиво отозвался целитель. — Вроде как планируешь, собираешься что-то сделать, но повода нет. А как только повод появился, все получается как-то... само собой.

— Да уж, повод достойный, — признал колдун. — Я поговорю с Целесиной, как обещал. Кстати, ты в курсе, Лотта будет путешествие заканчивать?

— Нет, конечно, — фыркнул Ларсен. — Ты что? Какое путешествие, тут судилище над знатнейшим из дворян намечается, событие века, можно сказать!.. Кстати, ты тоже участвуешь, список уже утвержден.

— Список кого? — не сразу понял Жорот.

— Членов суда, господин граф.

— Е-е... — колдун поморщился. И на всякий случай утонил: — Так я ж вроде почти и не дворянин... Потому что в первом поколении.

— Это кто тебя просветил? — хмыкнул Ларсен.

— Баронесса Рита.

— Ныне покойная, — резюмировал целитель. — Жаба ее душила, что ты выше по положению.

— Извини, — прервал его колдун. — Из придворных хоть кто-то выжил?

— Только мы и Регьен. Стражников осталось в живых восемнадцать человек из тридцати пяти. Ну, Сауру я не считаю... Так вот, насчет "поколений" это все неофициальные заморочки. Юридически ты дворянин и имеешь все соответствующие права. В том числе, входить в состав суда аристократов — ты же в курсе, что дворян могут судить только равные по положению?

— Так, строго говоря, "равен по положению" Змею только Медведь. Ну, еще Лотта — она выше.

— Ну, все относительно, конечно. Хотя сейчас ниже графа в списки суда никто не попал.

— Когда суд-то?

— Завтра в двенадцать.

— И каковы обвинения?

Целитель только руками развел.