Улей. Игра в кошки-мышки

И на этом победы закончились. Тягач и второй 'камаз' ушли.

— Живы?

Дед Мазай и Шприц посмотрели на меня, как вернувшегося с того света.

— А мы думали, ты уже того, — Мазай покрутил перед лицом ладонью. — Ты там гремел?

— Угу, — кивнул я. — Управлять грузовиком кто может?

— Я.

— Я.

Оба ответили слитно, но Шприц тут же схватился за шею.

— Блин, — простонал он, — с этой штукой из меня водила паршивый. Снять бы её.

— Потом, всё потом. Сначала убраться нужно, пока сюда подмога внешникам не пришла. Повезло, что основной отряд куда-то ушёл, здесь даже взвода не было, считая и водил, — ответил я ему. — Мазай, ты за руль этого грузовика и куда-нибудь назад рули.

Глава 20

Всё-таки, меня зацепило, а я не заметил ранений в пылу боя.

То ли, тот пулемётчик с джипа, первой же очередью накрыл меня на крыше бэтмобиля, то ли, кто-то из пехоты постарался. А может, банальный рикошет — учитывая наличие полудюжины бронированных объектов на крошечном пятачке, пулям было от чего отлетать.

В итоге, у меня оказалась рваная рана на спине и дырка в левом бицепсе. К счастью, пуля лишь пробороздила кожу вдоль лопаток, с виду, всё страшно и крови много, на первый взгляд, но после перевязки, почти никакого дискомфорта не ощущал. Больше беспокоила дырка в руке, но и к ней привык, плюс, помогли обезболивающие из аптечки, которую отыскал Дед Мазай.

Но всё гораздо хуже, обстояло с Олеськой, точнее, с Сашей... чего уж теперь — пора привыкать к новому имени. Повязка на её лице скрывала два жутких кровавых провала на месте глаз.

Сейчас, девушка сидела рядом с Мазаем в кабине и ничем не отличалась от куклы: безвольная, неподвижная, молчаливая.

А я даже не мог побыть рядом, успокоить, что-то сказать, обнять. Вместо этого торчал в люке с пулемётом, иногда посылая короткую очередь в сторону погони.

Внешники сели нам на хвост через десять минут, после того, как мы, на бронированном грузовике, покинули разгромленную стоянку. Первого же дрона, которого оператор с великой наглостью хотел подвести чуть ли не на голову нам, я снял двумя очередями. Десяток дешёвых пулемётных пуль сняли с неба аппарат, стоимостью в миллионы. Второй БПЛА, я повредил с полукилометровой дистанции, подловив оператора, научившегося осторожности.

Следом испятнал бронестекло на двухосном небольшом броневике и повредил автоматическую спарку из пулемёта и гранатомёта на крыше.

И сейчас, погоня держалась в четырёх сотнях метров, иногда пытаясь поймать нас в прицел пушек и пулемётов двух бронемашин и мощного 'тайфуна'.

— Сервий, спустись вниз! — крикнул снизу Дед Мазай, когда я покинул боевой пост, он указал левой рукой вперёд. — Глянь, никак чернота впереди или меня глаза подводят?

— Она самая, Мазай.

До чёрных кластеров было ещё километров шесть, которые мы проскочим за несколько минут.

— Загнали-таки, суки, — мужчина со злостью ударил кулаком по рулю.

— Ещё не всё потеряно. Есть тропы в ней, можно пройти или проехать.

— Машины глохнут, Сервий. И людям тяжко там приходится. Придётся бросать всё и уходить пешком.

— Я проведу!

Мазай молчал несколько секунд, потом покачал головой:

— Нет, не пойду я туда. Страшно мне, Сервий. Это же чернота! Да и девчонке туда, даже близко не стоило бы подходить. Она же новичок, её там ломать будет не по-детски. Умереть может.

— Я знаю тропу.

— Ох, и упрям же ты, — покачал головой он. — Как знаешь. Со своей жизнью сам разбирайся, с её... — он посмотрел на безучастную девушку, привязанную ремнём к креслу, — её жизнь тоже в твоих руках. Может, так лучше будет. Ты же сам понимаешь, что шансов мало, что у неё иммунитет.

— Сам, значит, сам.

Дед Мазай прибавил скорости, чтобы получить фору для последующего бегства на своих двоих. Я вернулся в люк и не жалея боеприпасов и пулемёта, открыл огонь по врагам, заставив их увеличить дистанцию между нами.

Машину бросили совсем рядом со стеклянным кластером, в который упиралась грунтовка. Шприц и Дед Мазай бегом умчались в поля, заросшие молодой осиновой и березовой порослью, к далёкому лесу, чернеющему в нескольких километрах от дороги.

Шанс спастись у них есть: беспилотники внешников выведены из строя, местность неровная, изобилует канавами и балками, кое-где деревья вымахали настолько, что снести бронированным носом машины не выйдет, плюс, только вечереет и из-за нагретых солнцем стволов, приборы бесполезны, что тепловизоры, что 'ночники'. Шанс уйти у них есть. Но лишь шанс.

Рисковать девушкой я не желал. Да и двигаться с ней на руках, среди густых зарослей, не смог бы, выйти же на открытое место — верная смерть под пулемётами внешников.

Потому осталась на мою долю, только чернота.

Минус был и здесь: если на долю моих товарищей досталась густо заросшая местность, то мне придётся идти, почти по ровному полю, и лишь высокая густая трава да редкие мелкие берёзки высотой с мой рост, могли прикрыть от чужих взглядов с дороги.

Пришлось бежать, чтобы успеть отойти хоть на пару сотен метров, пока до брошенного грузовика доберутся враги. Из оружия, взял только пистолет незнакомой конструкции с надписью слева под стволом на рамке ПЛ-14, запасной магазин и большой нож с причудливым клинком и резиновой шершавой рукояткой, две фляги с водой, аптечку и всё. Хотелось прихватить пулемёт, но мне предстояло нести Сашу на руках и лишние десять килограммов, сказались бы на мобильности.

— Ну, погнали, — подбодрил я сам себя и рванул по полю в сторону черного кластера, до границы которого Мазай не доехал метров сто.

Тропу я нашёл не сразу, лишь отмахав пару километров вдоль границы нормального кластера и мертвого, увидел светящуюся стёжку среди чёрной ломкой травы и кустарника.

Мысленно перекрестившись, я шагнул вперёд.

Где-то позади рычали двигатели бронемашин, раздавались выстрелы, но далеко. Кажется, внешникам в голову не пришло, что найдётся чудак, что согласится пойти в это проклятое место. Или они меня увидели, но посчитали, что я никуда не денусь на открытом месте, прижатый к мёртвому кластеру. Может даже подумали, что такая явная ошибка, это, ничто иное, как попытка увести погоню за собой. Бог весть, мне им в головы не залезть. Но как бы то ни было, то, что они не беспокоят, мне на руку.

Через два десятка шагов девушка у меня на руках застонала и задёргалась.

— Тихо, тихо, — я остановился и опустился на колени, — О... Саш, всё хорошо, скоро будем в безопасном месте.

Второй приступ случился с ней через сто метров от границы. Девушку, словно, изнутри ломало или она пыталась найти опору, которую так и не находила.

Через час она начала кричать и вырываться из рук.

Через два часа она затихла. С испугом я прикоснулся к её шее кончиками пальцев и не сразу уловил биение пульса.

— Жива, — произнёс я, когда ощутил дрожание жилки. — Саша, держись, пожалуйста. Очень тебя прошу — держись. Нам чуть-чуть осталось, немножко. А глаза у тебя излечатся, тут всё лечится, место здесь такое.

В наступившей темноте я ориентировался только с помощью Дара, который чертил светящуюся тропинку впереди меня.

Чернота была сверху, под ногами, слева, справа.

Когда исчез противный хруст — этот момент я не сразу заметил. И только попавшаяся под ногу кочка, из-за которой я свалился на землю, заставила выйти из того транса, в который я сам себя загнал.

Падая, успел покрепче прижать к себе девушку и развернулся боком. И тут вдруг почувствовал, что подо мной не ломкая стеклянистая масса, а сочная, немного колкая трава.

— Саш! Сашенька! Саша, слышишь меня? Мы дошли! Мы вышли! Теперь всё будет хорошо!

Ответа я не получил. Немного успокоился, только убедившись, что девушка дышит и есть пульс. Попробовал напоить её, но лишь всю облил водой.

Что делать — я не знал. Будь под рукой белая жемчужина, которая спасла меня от заражения, то попробовал бы заставить Сашу её проглотить, да любую бы жемчужину дал, может быть, это встряхнуло бы организм.

Опять поднёс к губам девушки горлышко фляги, вылил тонкой струйкой воду, но никакой реакции на это не случилось.

'Живчик бы, да где его взять?', — вздохнул я про себя.

Хоть бери и поднимай шум, чтобы приманить тварей. Будь я один — сделал бы, но рисковать девушкой...

Да и спирта у меня всё равно нет, не в чем растворять. Сосать вживую споран, можно только от полной безнадёги, или умирая в корчах. В любом другом случае — это хуже, чем пить вместо утреннего чая полынный отвар. Хотя и здесь не без отличий, кому-то споран не кажется гадостью, кто-то живчик пьёт, как нектар. К слову, от этого и пошло одно из названий. А другим хоть с чем мешай — гадость гадостью.

Сидеть на месте не стал. С умирающей девушкой на руках, такое промедление может оказаться критическим. Вдруг, тут холм какой-нибудь поблизости и за ним скрывается стаб или старый кластер, где сильных тварей нет, зато хватает алкоголя, продуктов и слабых мутантов?

Блуждать в темноте, было не самой лучшей идеей.

Это я понял, свалившись в воду. До момента, пока под ногой не оказался провал, я ничего не видел. Спокойно прошёл по высокой траве, на ощупь продрался сквозь кусты спиной вперёд, чтобы прикрыть Сашу и вдруг, вместо твёрдой почвы, нога ловит пустоту, и я сразу же начинаю падать. Ужаса добавил и тот факт, что падал я на спину.

Полёт продлился недолго и уже через несколько ударов суматошного сердца, я с громким плюханьем, погрузился в воду.

Несколько секунд я мало что соображал от шока.

Махал руками, ногами, плевался водой, попавшей в нос и рот... пришёл в себя от мысли — Сашка!

На наше общее счастье, глубина оказалась совсем небольшая, чуть выше пояса, с учётом того, что ноги глубокого ушли в ил.

Когда вытащил девушку на берег и перевернул на живот, намереваясь похлопать по спине на тот случай, если она наглоталась воды, она на короткое время пришла в себе. Закашлявшись, она с трудом произнесла:

— Где я? Что... происходит?

— Ол... Саша! — обрадовался я. — Ты очнулась!

— Кто? Ты кто?

-Та... Сл... Сервий, ты меня знаешь. Мы с тобой сидели... Саша?

Но девушка меня не слышала, вновь отключившись.

Дальше идти, я передумал. Только чудом повезло, что берег оказался низким, и я упал в воду, а не в карьер какой.

Рядом с водоёмом я просидел до самого рассвета и с первыми лучами солнца стал узнавать местность.

Каким-то чудом, я вновь оказался в том самом отстойнике, где сражался с сектантами несколько дней назад. С другой стороны, если подумать, то ничего чудесного и нет. Тот язык черноты протянулся на изрядное расстояние среди стабов и обычных кластеров, ничего удивительного, что я сначала попал в этот самый язык, а потом, по тропе вышел в, так сказать, Глаз Черноты. Возможно, он единственный на сотни километров мёртвых земель и все тропы ведут сюда.

— Саш! — я легонько прикоснулся к плечу девушки, — утро. Нужно вставать.

Никак не прореагировавшую на это девушку, я поднял на руки и пошёл в сторону старой клиники для душевнобольных. Там, среди оставленных трофеев, есть продукты, оружие и самое главное — живчик, без которого я слабею с каждым часом.

Девушка пришла в себя на полпути. Тут же потребовала отпустить её, но оказавшись на земле, идти не смогла. Потом у неё случилась истерика, когда она вспомнила про вчерашние злоключения. Никакие мои слова, что зрение скоро вернётся, она не слушала. И когда её накрыло в очередной раз беспамятство, я посчитал это за благо.

К моменту, когда оказался у знакомого здания, обнесённого кирпичной стеной, я вымотался так, что едва держал на руках Сашу, да и сам еле-еле держался на ногах.

Моя надежда разжиться живчиком и взбодриться, лопнула, как мыльный пузырь.

— Тварь! Убью суку! — не сдержался я, обманувшись в ожиданиях.

Элитник, а никого больше я не знаю, кто подошёл бы на роль вандала, выломал двери в камеры, где я спрятал трофейное снаряжение. И ладно бы выломал, убедился, что кроме запаха от меня больше ничего нет, и после этого ушёл восвояси, так ещё взял и разломал всё: оружие, снаряжение, разнёс на клочки продуктовые пайки и смял все ёмкости вроде консервов и фляг, разбил всю стеклянную тару.

Самым сохранившимся, оказались боеприпасы, но что толку от них, когда к ним нет нормального 'ствола'? Хотя, для своего пистолета, взятого с тела внешника, я нашёл в мусоре полсотни патронов.

Была идея оставить девушку в одной из камер и сбегать сначала до подстанции, потом на военный радар, посмотреть что-то полезное там. Хотя бы оружие, ведь переродившимся оно не нужно, сектанты тут сами гостями оказались, случайно отыскав проход незадолго до нападения на меня. Да и сухпайки там должны быть, а они и вовсе вечные, если в пластик запаяны. Не думаю, что элитник и там поработал своими загребущими лапами, повода крушить всё на радаре, у него не было.

Сбегал бы, да страшно оставлять Сашу одну. Вдруг, в этот момент, на огонёк заглянет та тварь?

'Или пусть заглядывает? Заодно разживусь горохом, споранами... Да и жемчуг в таком чудовище должен быть, и немало', — тут же пришла другая мысль.

И я стал готовить для встречи с тварью собственное поле боя. Схватка должна начаться и завершиться в коридоре второго этажа. Всего два прохода оставил открытыми и один из них, был разнесён ещё в прошлый раз. Это был оконный проём в директорском кабинете.

В палатах, где имелись окна, в процедурных кабинетах, я вытаскивал из рам стекло, из кладовки и лазарета — стеклянную тару, вплоть до ампул с просроченными лекарствами. Всё это, кроме ампул, колол и рассыпал по коридору осколок к осколку, чтобы пол был полностью скрыт. Рассчитывать, что монструозная тварь повредит ноги, даже не собирался, зато такое стеклянное крошево, под ороговевшими стопами элитника прозвенит ничуть не хуже, чем сигнализация ЧОПа. Во всех прочих местах, где мутант может проникнуть в коридор, минуя моё стекло, я сложил старые каталки, подставки для капельниц, металлические и стеклянные утки, которые не смог разбить, и всяческий громоздкий хлам, которого в старой больнице, имелось с избытком. Укладывал так, что достаточно было лёгкого толчка, и вся конструкция обязательно завалится.

Несколько раз за время работы, навещал Сашу, проверяя, как она себя чувствует. Один раз смог её привести в себя и напоить водой. Воду она выпила с жадностью, опустошив фляжку до дна, но жажда у неё так и не прошла. Сейчас ей нужен живчик. Мысль, что она может оказаться заражённой, гнал от себя подальше. Только не она, только не сейчас. Я уже несколько лет, как смирился с тем, что потерял свою Олесю и вдруг встречаю её в этом мире, пусть и под другим именем. Ещё раз потерять её, не смогу.

Напившись, она вновь потеряла сознание, я же, закрыв дверь в её палату и забаррикадировав вход всем, чем только можно, отправился на крышу.

— Я обещал вернуться, и вот я здесь! — во всю мощь лёгких прокричал я и следом дважды выстрелил из пистолета в небо. — Сюда, сволочь, живее!

Надеюсь, если не голос, то уж выстрелы-то мутант должен услышать. Слух, у заражённых неплохой, как и все прочие органы чувств. И если он голоден, а такой горе мышц требуется немало энергии, то просто обязан сканировать всю местность. Главное, чтобы в ближайшие дни после моего ухода, не было перезагрузки на радаре и подстанции.