Смятенность мэтра

В Эфире гравитация всенаправленна и приложена к каждой точке, если можно так выразиться, поэтому можно шагать в любом направлении. Отчасти на взаимодействии с эфирной субстанцией построены некоторые варианты двеомеров воздушных прогулок и падения пера. Переход в Эфирное Море — плавный, переход в Астральный Океан — резкий. Эфир всего лишь море в океане Астрала, в свою очередь, тоже являющегося лишь частью бесконечности более высокого порядка.

Смешно перебирая лапами, поднявшийся строго на высоту макушки скалы фазовый паук сплёл большую, а главное объёмную паутину. Мэтр потратил минут двадцать на изучение результатов исследования, прежде чем сместился на более привычный транзитивный план — в Астрал. Увы, первая попытка оказалась неудачной. Пришлось возвращаться и напрягаться, чтобы косвенным образом исследовать портал, куда-то ведущий из комплекса на вершине скалы. Можно было бы рискнуть нырнуть в воды Бесследного Моря и добраться вплавь, но не зря эта часть Западного Океана носит своё имя. К тому же, прижатому во времени мэтру упёрлось решить именно так заковыристо поставленную задачу — это могло помочь в разработке ритуала абсорбции зародышей.

На третий визит удача ухмыльнулась герою.

Разумеется, мэтр побывал в Уотердипе и своей тайной досягаемостью "пощупал" изменчивую Небесную Лестницу, которой иногда пользуются боги для переходов между Внешними Планами и схода на Прайм. Несмотря на это, Лариату не хватило знаний и умений идентифицировать находку у макушки острова Мать-Туманов: морской пол коридора средь облаков с призрачными арками сводчатого потолка под космосом. Изменчивой, как Небесная Лестница, являлись лишь исходившая волнами водная поверхность и кучерявые клубы серебристо-сизых туч. Необычно выглядел и сам астральный портал — наглухо запертая стрельчатая дверь посреди стены в конце коридора с туманной дымкой. Осторожный мэтр не решился ни пройтись, ни появиться рядом с Небесной Лестницы непосредственно в Астрале, поэтому сейчас терялся в догадках: её обломок перед ним или просто такая астральная прихожая Лейры, где непрестанно истаптываемая барашками водная гладь — портал куда-то в хаос пятислойного Плана Лимбо. Это всё очень интриговало Лариата.

Достигнутый успех омрачался эльфийским кораблём, причалившим к туманному брегу. Изящная белая посудина с расширенным внутренним пространством использовалась дипломатами Эвермита, чьи уши откуда только не торчали. Вернувшись из Астрала, мэтр Лариат недолго колебался перед принятием безжалостного решения, как к имуществу, так и к вахтенным, оставшимся сторожить корабль, пока капитан и прочие шишки разбираются в том, что затевают засевшие на плато люди и их потомки от ангелов, которых встревожили странности, так или иначе проявляющиеся из-за деятельности некоего фазового паука, лазающего, где ни попадя. Мэтр не решился пойти на открытое столкновение с прибывшим капитаном и его офицерами, но не мог и остаться в стороне — три из двух пророческих двеомеров предсказали скорое выдворение с острова всех почитателей Лейры. В одиночку тягаться потом с Эльфийским Двором — боже упаси! Внезапное появление корабля в виде белого лебедя серьёзно повлияло на планы Лариата.

Блокированный лишь силовым коконом кристалл с зачатком зерна демиплана, на данном этапе способного развернуться разве что в луковичную грядку, был помещён диверсантом в Эфире у самой границы эльфийской защиты внутренностей корабля. Мэтр понимал риски, поспешив отбежать на милю от берега. Перейдя границу между Эфиром и Праймом в форме водного элементаля, мэтр под видом приливного течения устремился к кораблю, ориентируясь на свой кристалл, как на маяк посередь фантомных рифов.

Мелководье вокруг острова могло бы кишеть кораллами, если бы не холодные воды, поднимающийся из глубин по пологой породе скального основания. Водному элементалю не составило труда подманить и объять своим телом одну из крупных и шустрых рыбин — друиду не составило труда установить временный сакральный канал на манер расширенной связи с фамильяром. Тайной досягаемости в тридцать футов вполне хватило, чтобы находящийся на безопасном расстоянии мэтр через подплывшего к эльфийскому кораблю соглядатая объял весь корабль целиком.

Сконцентрировавшись и протолкнув в рыбу зёрна транспорта и трансмутации, отлично показавшие себя в Брассе, Лариат вплёл их в высшее рассеивание магии. Судно настолько мастерки оказалось изготовлено и зачаровано, что даже размыкание Морденкайнена сумело сорвать лишь несколько слоёв внешних защит и сигнализаций эльфийского шедевра, зато с другими задачами двеомер справился на отлично: истончил границу, на миг перегрузил уидстоун и сорвал сдерживающий кокон с пары одинаковых кристаллов — на эфирном пограничье и внутри рыбьего желудка.

Ожидаемо, бесконтрольное развёртывание демипланов в омуте Эфира да посередь Прайма вместо тумана Астрала — вызвало взрыв и эфирную бурю, грозившуюся перейти в Шторм. Хаос расплетающейся магии вокруг подлетевшего корабля вздрогнул от взрывного высвобождения силы. Самопроизвольно зарождающаяся пародия на сдвоенный демиплан исказила пространство-время и само Плетение, тем самым вызвав цепную реакцию. Двеомер расширения объёмов внутри корабля лопнул спустя несколько долгих мгновений, в усиленном виде вернув подачу и без того нестабильному карманному измерению. Словно бумажный, кораблик смялся вовнутрь, а потом феерично выплюнул обломки во все стороны. Магический взрыв спровоцировал осаждение тумана на мили вокруг, открыв подлинную эльфийскую архитектуру зданий на скале. Сдвоенный "Бум!" порвал не только всю паутину Лариата, но и на время вырубил магию уидстоуна, а также знатно потрепал все магические плетения острова и скрепы пространственной складки, вполне сдюжившей встряску.

Когда вырвавшаяся из прорехи волна эфирной протоматерии оголила дно бухты, запечатлевшего всё самое главное водяного элементаля вместе с песком, крошевом, водорослями, моллюсками и рыбой вышвырнуло на лесистый берег. Вместо сопротивления расщеплению на капли мэтр поддался этому, став элементалем пара. Он зацепился за тисовую крону и моментом ушёл путями корней, попятам преследуя взрывную волну до одной из верхних террас центральной и единственной скалы Мать-Туманов — верхнее плато защищали обветренные отвесные стены.

Лишь трезвый расчёт и громадный опыт путешествий по Мировому Дереву помогли мэтру добиться желаемого — вообще применение любой магии во время локального "плетенетрясения" сродни самоубийству. Поэтому Лариат в эти мгновения опирался только на себя и свои способности, превратившись из разреженного пара в юркий воздушный вихрь, который оседлал поднявшийся ветер и стремительно взлетел на храмовое плато.

Разрушать всегда проще, чем строить. Помимо абсолютно противопоказанного привлечения внимания Мистры поднятый Эфирный Шторм просто-напросто смёл бы все остатки божественных сил Лейры. Слава расчётам, взрыв оказался далеко не такой катастрофической мощности и завяз в Тумане, а оперативные действия обеих сторон конфликта смягчили последствия. Ни Мистры, ни Азута... Возможно, Саврас навострил свой взгляд на далёкий фаэрунский островок. Неясное ощущение божественного взгляда длилось всего одно мгновение, а потом пропало.

Струхнувший мэтр моментально переместился в своё промежуточное анаурохское убежище и выпил исцеляющий эликсир. Сменив ещё пару прибежищ, мэтр погрузился в состояние аналитического транса. Он вчера днём уже применял его, а потому по завершении едва сумел сообразить перебраться в соседнюю комнату, где висел артефакт для сокращения времени сна пополам. Ментально усталый Лариат полностью выспался всего за три с лишним часа — как раз перед точкой росы на Мать-Туманов.

Туманный брег по-прежнему прятался в скрывающем его облаке, живописно лежащем на скромных волнах довольно спокойных вод, не предвещавших никаких шквалов или бурь, даже мутность отсутствовала — ничто не свидетельствовало о пережитом недавно локальном урагане. Яркие звёзды постепенно засвечивались солнцем, набирающем разгон для триумфального выката из-за горизонта.

Отдохнувшему и подготовившемуся к новой вылазке Лариату некогда было любоваться красотами. Удостоверившись в возобновлении действия магии уидстоуна и сместившись в Эфир, мэтр во все глаза вылупился на оголённые истины, ещё не успевшие оказаться под прикрытием туманящей пелены иллюзий.

О, мэтр Лариат придумал коварный план. Из воздушного дженази сменить форму на драйдера, этого жуткого мутанта из торса дроу на паучьем теле, что делали жрицы богини Ллолс, когда с лишающей ума жестокостью наказывали мужчин или женщин. Впрочем, сама эта мерзкая паучиха имела одну из аватар, похожую на драйдера женского пола. При помощи жидкого фамильяра можно легко открыть Врата из зоны охвата уидстоуна, чтобы ночной кошмар эльфов явился и дальше стращать пуганых идиотов. В выбранном ужасном облике вторгшийся очень быстро определился бы с комнатами, где почивали раненные иллюзионисты. В другое время Лараит с удовольствием бы попытался преодолеть воздействие их магии и научиться ей, но время поджимало. Поэтому он мог бы опутать койки паутинами сновидений, довольно быстро приноравливаясь слать — поучительные кошмары. В облике драйдера у него почти не было бы угрызений совести, когда переделанные им под таких же драйдеров фазовые пауки атаковали позиции защитников.

Спрашивается, зачем коварство? Вот и друид не стал его применять. Обратившись в туманное облако элементаля, он по небу добрался на верхнее плато к знакомому деревцу, через которое вчера переправился от бухты к горному пику. Засечь жизнь, определить сонное состояние — пара пустяков. Проблема скрытности действий решалась активным ведением боевых действий, Лариат даже позавидовал накалу страстей у смертельно противостоящих друг друга драчунов.

Темнокожая Ллолс и светлокожий Кореллон когда-то были мужем и женой. Десятки тысяч лет эта божественная пара — непримиримые враги. Краткий экскурс насланных сновидений завершался видениями громадной пещеры Мензоберранзана, любимого города Ллолс, и превращения в драйдеров — эти иллюзии возымеют большой эффект на светлых эльфов с Эвермита и помогут в защите бывшей вотчины Лейры.

Вот такой коллективный сон-откровение направил мэтр раненным, врачуя их заклятьем круга регенерации. Самому опытному магу Лариат через сон, в туманном облике имитируя саму Лейру, предоставил заклятье быстрого полёта и двеомером гиаса поручил архиважное задание: срочно добраться до указанной лагуны, найти прибитое океаном яйцо красного дракона (одно из двух, приготовленных для Криммора и навсегда испорченных вложенной в них магией по нетерским лекалам), превратиться в огнедышащего монстра и ударить в тыл, разоряя пристань и эльфийское поселение.

Следующему кандидату в герои фальшивая Лейра после урока истории передала двеомеры сжигающего облака и града головёшек, приказав избранному ею храбрецу добраться до указанной бухты, чтобы подобрать прибитое океаном жемчужное ожерелье с контрзаклинаниями — серией из десятков двеомеров рассеивания магии для защиты красного дракона, наездником которого должен стать этот самый человек. Третьему кандидату в герои Лариат передал двеомеры торнадо и аватара бури, повелев найти на берегу и применить ожерелье, атакующее кислотными туманами, ураганными порывами, цепными молниями и великими бурями Исаака. Этим и ещё трём излеченным спящим мэтр раздал обычные магические снаряды, левитацию, кислотные бомбы и стрелы, водяные струи и шары, ударные волны и секущие ливни. Эльфийскую колонию следовало подавить и вышвырнуть вон с острова, пресекая попытки захвата острова Мать-Туманов. Элементаль успел улизнуть до того, как в отделение госпиталя тяжело ввалился дэва с собственными отрубленными крыльями под мышкой.

Лариат ещё год назад проводил осторожные исследования Анаурока, где нашёл не один корабль и не одного мёртвого нетереза, чтобы сейчас вот смочь подбросить осаждённым один из трупов "морского волка", в позе эмбриона и при всём параде офицерской формы сжимающего свою последнюю надежду — яйцо красного дракона. К старому поясу силы грозового титана был пристёгнут низвергающий молнии скимитар, а в его кармашках сохранились фиалы с древними эликсирами. Мифриловое колечко драконьего зрения и крестообразный кулон храбрости с древним аналогом двеомера меча Морденкайнена. Ну и вся остальная амуниция для пущего соответствия, включая жезл высшей нежити, поднимающий вражеские трупы рыцарями смерти или создающий группу прочных скелетонов — они ориентируются на биение жизни при полном иммунитете к иллюзиям.

Человеку с человеком проще договориться, типа свояк свояка видит издалека. Проблема в фанатичной вере — эти лбом стену расшибут вместо шага в сторону. Лариат почти не сомневался, что маги смогут различить подлинный визит богини и обман сновидением от другого мага. Поэтому он применил внушение. Вооружив и стравив людей с эльфами, мэтр убивал как минимум двух зайцев...

Вскоре герои явились на туманный брег за обещанным во сне — это всё, что мог с уверенностью сказать водный элементаль. Творения богов — совершенны. Вот и мэтр Лариат в этом лишний раз убедился, когда созданная взрывами прореха окончательно затянулась. Издали истинное зрение зачастую бесполезно, а вблизи — что есть истина? Венец защищал от ментальных воздействий, туманящих разум. Однако воздействие навороченной на Мать-Туманов магии осуществлялось и посредством запахов: множество цветущих в подлеске растений были высажены гигантским магическим кругом, источая дурманящий аромат, значительно усиленный волшебным образом. И посредством звука с осязанием: выведенные породы птиц-эндемиков издавали гипнотические трели, а неустанные бризы обдували особым образом обработанную скалу и деревья, неся путающую мысли какофонию и расстраивающие организм сенсорные контрасты. А если попытаешься защититься, то словно бы сам себе перекрываешь воздух, свет, ощущения — будто оказываешься в пустоте. Эльфы отчасти решили череду загадок, а вот мэтр не сумел раскусить да времени не имел вплотную заняться чарующей магией иллюзий — очень хотелось...

Лариат остался не у дел, пока другие воевали. Из Эфира он застал начало обмена заклинаниями, сожалея, что в туманном мареве даже дракон мало что способен разглядеть. Как ни хотелось ему посмотреть и поучаствовать в сражении, мэтр воспользовался возможностью провести ряд измерений, собрать статистику, определить расположение алтарей и уидстоуна, составить схему храмовых построек.

После заварушки друид недосчитался пары людей и четырнадцати длинноухих — остальные эльфы успели попрятаться от всё ещё шныряющего дракона в подвальных и подземных этажах комплекса. Так что облачный элементаль без особых проблем по очереди окутал двух мертвецов, применяя заклятья реинкарнации и регенерации да передавая двеомеры магических снарядов и полёта — приказывая обобрать и сжечь эльфийские трупы во избежание их воскрешения жрецами. А вот критически раненного полуэльфа Лариат пленил, чтобы допросить и внедриться под его личиной.

На следующем рассвете мэтр узнал, что демонфеи выбрали то же восемнадцатое хаммера, чтобы совершить дерзкое нападение на Башню Рейллох на Эвермите, ограбив Эльфийский Двор на частицу могущественного и очень древнего кристалла Хранителя Врат...