— После этого видения я уже начинала подозревать, что занимаюсь чем-то не тем, — закончила Хиарра.
— Почему тогда...? — я не смог сформулировать вопрос целиком.
— Потому что там работы оставалось ещё на день. Я могла ещё десять раз передумать. То, что ты рассказал вполне вписывалось в картину, но всё-таки отличалось от моих представлений. В общем мне требовалось ещё многое обдумать, а ты начал пытаться мной командовать, а потом и вовсе портить мою работу, разумеется, я возмутилась.
— Давайте с этим потом, — пресек Джон скользкую тему. — Опиши лучше, как выглядят эти грибные ленточки.
— Представляете, ванты у парусных кораблей? — Хиарра оглядела нас, мы покивали. — Вот похоже на них, только ячейки не квадратные, а шестиугольные. И иногда затянуты плёнкой, такой как у молодых маслят под шляпкой.
— Чем дальше, тем всё проще верить в судьбу, — снова заговорил Джон. — Мы ж их видели, Ригхас. Помнишь?
— Не помню. Где?
— В сидячей камере, где вместо обещанных старым маньяком кошмаров во сне ты получил, как я понимаю, очередное видение Лабиринта, и я с тобой за компанию.
— Тогда мы должны его найти и уничтожить! — заявила Хиарра вскакивая. — Поскольку я спровоцировала всплеск раньше времени, через несколько лет может проявиться остаточный эффект.
— Так, а я про что? — Джон тоже встал. — Что там проявится — дело десятое. Я больше не собираюсь жить под одним небом с грибом-лазутчиком.
— Этот мир слишком мал для вас двоих? — передразнил его Крихон.
— Именно так!
Мы быстро дожевали остатки обеда и вышли на улицу.
— Возвращаемся в Лекрейм, правильно я понимаю? — уточнил наш проводник, я кивнул. — А что тебе перепало от Неявного Лабиринта, Джон?
— Хренотень какая-то. Некий юный поехавший романтик заливал тоску бухлом, потом то ли просто погрузился в свои фантазии, то ли взаправду убыл в астрал. Там, в нематериальной обстановке, поцапался с неким духом, разросшимся на весь мир.
— Увы, не фантазия. Продолжение его пути мне тоже было показано. Правда, как он умер я увидел не сам, а узнал от Хиарры. Дело этим не закончилось, он стал ангелом-хранителем, но и в этой роли у него было всё не как у людей, хотя конечно и обстоятельства не располагали. Говоря прямо и не вдаваясь в подробности, он испортил жизнь девушке, в которую был влюблен при жизни и которую пытался оберегать после, потом у него и вовсе съехала крыша и он её собственноручно убил.
— Это конец? А что стало с ним самим? — уточнил Крихон.
— Этого я, к сожалению, не знаю. А может и к счастью. Но вообще это единственное, что я мне было показано Лабиринтом, но даже косвенно не связано с моим положением.
— Возможно, изначально нас нагружали всем подряд, а потом, когда мы перешли к фазе осмысленных действий, куда-то свернули, что-то оказалось лишним. — Предположила Хиарра.
— Либо всё впереди, — продолжил я. — Но надеюсь, если какие-то последствия для нас и будут, то с ним самим мы всё-таки не встретимся?
— Думаешь, он может быть опасен? — поинтересовалась Хиарра.
— Не знаю представляет ли он угрозу для посторонних, но мне он просто дико неприятен. Я не знаю, как он оказался в ситуации, в которой мы с Джоном его застали. Всё, что он делал потом с натяжкой можно списать на обстоятельства. Но убийство человека, в котором для тебя сконцентрирован смысл жизни, это что-то за гранью. Я сам не ангел, но не понимаю, как можно сломаться настолько.
— Строго говоря, бывают ситуации, когда отдельной жизнью пренебречь можно и нужно, — возразил майор Ламбер.
— Не буду спорить, но это был не тот случай.
— А чьими глазами ты видел эту историю? — продолжал уточнять детали Странник.
— Игоря, в смысле вот этого человека, — я пожал плечами. Мне это казалось очевидным.
— При этом ты не понял того, что происходило у него в голове?
— Скажем так, логика событий мне понятна, но по-человечески я не могу с ним согласиться. Мне кажется, всегда можно сохранить что-то за душой.
— Да, я не про твои оценки, меня техническая сторона вопроса интересует.
Мне оставалось только развести руками.
Тем временем мы вошли в замок. Спускаясь в подземелье для заключенных, я ощутил дрожь в коленях, хотя то, что там происходило, прочувствовал в куда меньшей степени, чем сам Джон. Он при этом не подавал никаких признаков волнения. Мы нашли коридор с заниженными камерами, в камере, где довелось посидеть никаких следов гриба не обнаружилось, а вот легкий запах я уловил. Джон успел взять где-то ключи и стал открывать остальные двери. Вскоре в одной из них мы всё-таки нашли те самые ленточки, в соседней камере их было ещё больше, и на этом всё, в остальных камерах не было ничего. Пока мы разглядывали следы странной формы жизни и чесали головы, Крихон молча удалился и вернулся с кувалдой, попросил разойтись и, не примериваясь ударил в дальнюю стену камеры. Один из камней провалился внутрь, я попробовал посветить туда, но всё равно ничего не увидел из-за пыли. Крихон без раздумий полез в камеру.
— Ага, и правда гриб-лазутчик, — прокряхтел он. — Стой гад!
Удивлявший меня всё больше старик, отвернув лицо, сунул руку в образовавшееся отверстие. В проломе полыхнуло пламя, меня обдало теплом и зловонным дымом.
— Дело сделано, — констатировал Странник. — Можем идти.
— Сможешь доставить нас сразу к Её Превосходительству?
— Конечно.
— А мы спешим? — вдруг спросила Хиарра. — Мне бы всё-таки переодеться, а то сапог немного трёт. Я к себе домой сбегаю и вернусь, хорошо? Что такое, Ригхас?
— У меня не было времени похоронить Соломона, — нехотя признался я.
— И всё? — на всякий случай уточнила она.
— Ещё тумана не стало.
— Да чёрт с ним, с туманом. Ты знаешь, как попасть к Её Превосходительству? И вообще мне туда нужно?
— Знаю и думаю, вам действительно стоит познакомиться.
— Тогда там и увидимся, господа.
Девушка взяла меня за локоть, я закрыл глаза и позволил перенести меня с собой.
Конец.
Тела не было видно в густой траве, Хиарра осматривала чистое небо, окружавшее островок со всех сторон, в том числе снизу. Градусов на двадцать ниже того места, где должна была проходить линия горизонта, светило неяркое солнце, окрашивая свою часть небосвода в красный цвет, дальше яркость терялась, сначала цвет становился серо-розовым, потом голубым и наконец темнел до полной черноты с редкими точками звезд.
Мы прошли через калитку, хозяйка наконец заметила труп. Соломон полулежал на подогнутых коленях, зарывшись лицом в траву и неестественно вывернув руки.
— Можешь положить его на спину? — указала она мне, не доходя пары шагов.
Я послушался, перевернул труп, расправил ноги, сложил руки на груди, закрыл оставшийся целым глаз и отошел. Тело начало опускаться в землю, потом грунт стал заползать на него сверху. В довершение на земляном холмике появился зеленый росток и также за пару минут превратился в полутораметровую березу. Над этим местом Хиарра имела власть без всяких цикличных извержений магической энергии. Наверное, нужно было что-то сказать, но я так и не решился.
— Чёрт его знает, где и чем закончатся наши пути, — нарушила молчание девушка уже на пути к дому. — Ригхас, если ты хочешь мне доверять, то, пожалуйста, доверяй целиком. Я не прошу тебя исповедоваться мне обо всех своих действиях, но не надо за меня решать, что мне стоит знать, а что нет. Я должна знать обо всём, что меня касается. Не надо меня беречь от какой-либо страшной правды, я взрослая и не слабее тебя. Не надо думать, что мне может не понравиться, я тоже не хочу тебя терять и всегда постараюсь понять. Договорились?
— Да, договорились, — грустно согласился я.
— Не делай такое лицо, всё будет хорошо. — Она быстро встала на цыпочки и коснулась губами моих губ, потом отвернулась и пошла в дом.
— Хиарра, подожди. Ты безусловно права, и я должен тебе сразу рассказать ещё кое-что. С одной стороны, это касается только меня, с другой, если я не расскажу об этом, то потом могу не удержаться и умолчать о чём-нибудь ещё. Так вот, Соломон не единственный человек, который погиб от моей руки за последнее время.
Она несколько секунда ждала продолжения, но я не знал, что говорить.
— Много?
— Да, довольно много.
— Они угрожали тебе?
— Не все. Скажем так, одни угрожали, другие их в разной мере поддерживали.
— Может всё-таки расскажешь всё последовательно?
— Да, пожалуй, лучше так.
Я стал рассказывать о том, что произошло после того, как мы расстались в баре. Мы вошли в дом и сели в гостиной. За время рассказа Хиарра несколько раз наливала чай. Ближе к концу мне начало казаться, что она хочет что-то добавить, но она воздерживалась от комментариев, пока я не закончил. Потом она встала, прошлась туда-обратно по комнате и только после этого заговорила:
— Что тут скажешь. Я не могу назвать решение сломать печать без дальнейших попыток договориться с местными однозначно правильным. Но не знаю, как поступила бы сама на твоём месте. К тому же не известно, что произошло бы в Лекрейме, задержись ты в Землях Ужаса ещё на несколько дней. — Она села на диван рядом со мной и положила на стол свернутую бумажку. — Смотри, что я только что нашла.
Я развернул записку и прочитал: "Прими поздравления! Ты сделала всё необходимое и теперь можешь выйти из Лабиринта, если хочешь".
— Как думаешь, что это значит?
— В смысле? — удивился я.
— Смотри, в моём доме есть дверь. Я могу выйти из него, когда захочу, потом могу снова войти. Ты можешь по каким-то причинам быть категорически против того, чтобы я это делала, возможно я соглашусь с твоими аргументами или просто решу сделать тебе приятно и послушаться, но сама техническая возможность никуда не денется. В брошенном доме покойной Бабы-наливайки тоже есть дверь, никому нет дела, буду ли я туда заходить, но дверь заперта. В баре, где всё началось в комнате за стойкой есть служебный выход. Всё началось с того, что я вошла через эту дверь, чтобы немного поработать в этом заведении. Перед тем, как мы разделились, я надеялась выйти именно через ту дверь, но она оказалась заперта. Так вот вопрос, теперь она открыта или выход всё-таки где-то в другом месте? Что значит слово "можешь"?
— Не знаю, но как ты понимаешь это легко проверить. И в этот раз нас так просто не остановят. Но меня, честно говоря, сейчас занимает другой вопрос.
— Разумеется, идём. Только дай мне всё-таки переодеться.
Дойдя до середины комнаты, Хиарра с нарастающим ужасом в глаза ещё раз осмотрела помещение, потом подняла взгляд на свисающую в патроне без абажура тусклую лампочку.
— У тебя здесь довольно мило, — выдавила она.
— Чувствуй себя как дома!
На столе, как я и ожидал, лежала записка. "Прими поздравления! Ты справился со всем необходимым, если удовлетворён, выходи из Лабиринта". — было в ней.
— Вот вроде то же самое, но не то же самое. Есть соображения, что имеется в виду?
— Никаких. Предлагаю не спешить в бар, а сначала показать записки Крихону, тем более они нас ждут. И кстати, мы можем предложить ему посетить бар вместе с нами.
— Хорошо, веди.
Дверь была, как обычно, приоткрыта, и мы услышали разговор прежде, чем вошли.
— В общем они поссорились, помирили и немного раз...это, разломали крепость. Но в целом всё хорошо, ритуал прерван, купол снят, никто не пострадал. — говорил майор Ламбер.
— А крепость-то сильно разэта? — уточнила Сканта.
— Восстановлению подлежит, но долго и дорого. Заходите, хватит подслушивать.
В креслах напротив стола сидели Джон и Крихон, хозяйки кабинета не было видно.
— Здравствуй, Ригхас. Здравствуй, Хиарра. Поскольку заочно мы знакомы, обойдемся без представлений. Рада вас видеть. — Голос доносился из-за книжных полок.
— Здравствуйте. Честно говоря, при мне вас называли только Её Превосходительство, и вообще я не совсем понимаю, где нахожусь.
— Прошу прощения, — девочка наконец вышла к нам — Выходит, элементарные нормы поведения придумали не просто так. Меня зовут Сканта. Я являюсь главой Королевской разведки, в которой служит, например, Джон. Вы находитесь в моём кабинете в Гаркаските.
— Очень приятно... — медленно проговорила моя спутница.
— Что-то не так? — тут же заинтересовалась Сканта.
— Ваше Превосходительство, — я решил ответить за девушку. — Хиарра действительно была в некоторой мере знакома с вами. Она, как и я, находится во власти Неявного Лабиринта, и видела фрагмент вашей жизни.
— Чем дальше, тем интереснее. И что вы видели?
— Я видела, как вы познакомились с полковником Машрумом и уничтожили большой бледный гриб.
— Во время уничтожения того гриба я скорее под ногами путалась. Если никто не против, давайте обойдемся без моего превосходительства, и лучше вообще на "ты". Вы, надеюсь, тоже не оскорбитесь от такого обращения? И вообще, зря я что ли за собой слежу?
— А это разве не грибы? — уточнил Крихон.
— А ты уже всё знаешь, да? Нет, грибы мне в этом помогали только первые лет сорок, потом мне их помощь для защиты своей жизни стала не нужна, и я от неё отказалась. Собиралась подрастить тело где-то до двадцатипятилетнего состояния, но оказалось, что из-за одного дела ещё года три мне лучше не меняться. Потом возникли другие дела. В общем руки так и не дошли, да и привыкла уже.
— А ещё благодаря Хиарре мы нашли и истребили гриба-лазутчика, — сообщил Джон.
— Это очень хорошо, — согласилась глава королевской разведки. — Правда, теперь получается, что вы мне ничего не должны.
— А были должны? — Хиарра переводила взгляд со Сканты на меня и обратно.
— А ты думаешь все, кому угодно, могут выгнать гарнизон из крепости на недельку и превратить её в руины? — пояснил я.
— Там не совсем руины, — парировала Хиарра.
— И на том спасибо, — продолжила Сканта. — Так вот, какие у вас двоих дальнейшие планы?
— Выйти отсюда, — хором ответили мы с Хиаррой.
— Эти планы у вас вроде всегда были, но находятся в подвешенном состоянии. Или появилась некая конкретика? — поинтересовался Странник.
— И да, и нет. Буквально только что мы получили ещё одну пару записок. Формулировки отличались, но суть в обеих такая, что мы можем выходить из Лабиринта. Правда, как конкретно мы можем это сделать, не написали. Предполагаем, что всё-таки там же, где вошли.
— Ладно, а по времени вы как-то ограничены? — продолжила расспрашивать Сканта.
— Я вроде нет, у Ригхаса было что-то про время.
— Да, у меня есть здоровенные песочные часы. Но песок пересыпается довольно медленно. С нашего предыдущего разговора, например, на глаз я разницы вообще не увидел. А всего там осталась примерно треть.
— Что случилось, Сканта? — прямо спросил Крихон.
Она окинула нас взглядом, видимо, решая, что нам можно говорить.
