— Король у нас теперь Кег, старый король умер, а принцесса признана погибшей. Вот так. Поэтому и флаги приспущены.
— Это почему принцесса признана погибшей, это кто решил? Элен вся побагровела и налилась злобой, — я очень даже живая! Тук осторожно, помня о недавно полученной затрещине, взял Элен за руки.
— Успокойся и не привлекай к себе внимания, нет принцессы Элен, она умерла, а если появится, будет казнена как самозванка. Я уточнил в канцелярии порта, на сей счет есть указ короля Кега.
Элен вспомнила картину, написанную одним из придворных художников, — княжна Жукова в камере каземата заполняемой водой, пытается спастись, но, конечно, безуспешно.
А вот Тук поверил, что перед ним настоящая принцесса, сразу и бесповоротно. И для этого, ему не нужны были никакие короны на голове у девушки и дорогие платья.
-Тебе нужно приодеться, я знаю недалеко тут в порту очень хорошую лавку готового платья. Элен только кивнула головой. Дон и Тын в разговор не вмешивались, они начали медленно соображать, что там, на горе они столкнули в воду настоящую принцессу с охранником. Тын пришел в себя первым и изрек:
— Мы, это, тут, в общем, вас подождем, с мужиками поговорим, и он потянул Дона за собой к подводам. А капитан с девушкой отправились в лавку за платьем.
*
— Элен, эта огромная черная шаль из тонкой ткани не смотрится на твоих плечах.
— Да, согласна, но она очень хорошо будет смотреться над парусами нашего корабля. Да? От её взгляда у Тук упало в душе всё, что могло упасть.
— Если умерла принцесса Элен, то должна родиться совсем другая Элен, и у нас есть корабль. Под взглядом Элен, Тук только утвердительно кивнул головой — да, конечно, корабль есть.
*
Тын о чем-то подумав, переговорил с мужиками на подводах и, подойдя к Дону, попросил расчет.
Дон, я здесь побуду, поработаю в порту, что-то не спокойно мне на душе, у мужиков на сезон работа есть, меня берут, а там и тебя найду. То, что у Дона к тому времени останется за душой хоть одна медная монета он сильно сомневался. Дон порылся по карманам, и как-то в первый раз подумал, что все деньги оставил Мааре, нашлось только четыре золотые монеты, было их пять, но одну отдал Туку за гостеприимство, хоть тот и сильно отказывался. Протянул две монеты Тыну:
— Удачи, и, даст Бог, увидимся.
Увидев идущих к кораблю со свертками Тук и Элен, подошел, попрощался, обнял капитана, поклонился девушке и поспешил искать или карету или обоз, идущий в столицу.
*
Аэль, открыв дверь Мааре, не произнесла ни слова, тут нужны некоторые пояснения, обычно то, что говорят женщины, — а особенно это касается красивых женщин совершенно не коррелируется с тем, что они думают. Маара была очень даже неглупой женщиной, из нескольких коротких встреч с Аэль, сделала для себя некоторые выводы относительно эльфийки и эти выводы гласили, что не стоит, что называется складывать орехи ей на уши, пусть даже они и большие. Поэтому придётся, что называется подслушать мысли Аэль:
— Конечно, пришла, ещё бы, только ленивый в столице и в порту не почесал язык про её парня: убежал с принцессой, может, как говорят уже, и убил её. Точно маньяк, от него и первая портовая девушка убежала, так он эту нашел и вот 'смылся' с принцессой. Как найдут Дона, так сразу и казнят, ей повезет, если о ней не вспомнят. Прятаться тебе голубушка нужно и как можно дальше. Кстати, про прятаться как можно дальше, — за хутором брата смотреть нужно, хозяйство разрослось, Ох теперь там не скоро появится, а супруга его не оставит, уйдет за ним к эльфам.
Надо сказать, что Маара тоже не произнесла ни слова, только рука дернулась к складке платья, где обычно был вставлен стилет, но вспомнив, что его там нет, рука замерла на полдороге. Но мысленно она в долгу не осталась:
— Да никто и никогда не бросал МЕНЯ, пусть даже ради принцессы, я бросала мужчин столько раз, сколько у тебя и во сне не было. В общем, в то, что Дон убежал с принцессой я не верю, что у принцессы есть такого, чего нет у меня? В общем, за своим мужиком смотри, нечего о моем Доне язык чесать. Вернется ко мне, не сегодня, так завтра.
Обмен любезностями занял по времени примерено столько, сколько падает переспевший орех хуань с ветки дерева.
Но так как Маара была не в самом выигрышном положении, она просто улыбнулась и дважды хлопнула ресницами.
Аэль сразу оттаяла, мгновенно всё поняла, рассмеявшись, предложила:
— Заходи, нечего на пороге стоять, у нас с мужем к тебе предложение есть, посидим, обсудим, если предложение устроит, заказанную вами двуспальную кровать туда отвезем.
После нескольких чашек травяного настоя с кексами, Маара попросила показать выполненный заказ в мастерской. Правда к удивлению Ив и Аэль, её больше интересовали инструменты. Выбрав тонкую, и очень острую стамеску, она уговорила Ив ей её подарить, — потеряла нужный инструмент, а без него как без рук. Ив нехотя, но уступил, и к его удивлению стамеска почти мгновенно исчезла в складках платья Маары.
*
За сутки корабль был разгружен, трюм подметен и вымыт. Но почему-то капитан не стол брать новый груз, и вечером, снявшись с якоря, корабль покинул порт. Сильное волнение на море улеглось, дул ровный южный ветер, и корабль взял курс к островам Мориака. Команда лишних вопросов не задавала, рейс считался выполненным по заходу в порт, деньги капитан за выполненный рейс выплатил, а то, что не успели истратить, дело поправимое. Не в этом, так в следующем порту будет и вино и женщины. До островов, от порта Голли ходу меньше суток. Кабаки и притоны центрального острова славились далеко за его пределами простыми нравами, почти полным отсутствием контроля за жизнью островитян со стороны короля и не любопытными местными жителями. Конечно, налоги в казну на острове платили, но ровно столько, что бы ни злить мытарей. А то, как известно за мытарями следом идут корабли военного флота короля.
Когда Светило вошло в зенит, на горизонте показались острова Мориака, о чем радостно прокричал марсовый. Команда как по свистку трубки Тоц, высыпала на палубу в предвкушении скорой высадки на центральный остров и радостно сгрудилась у правого борта. Когда до островов осталось ходу, как говорится только до ветра и успеть сбегать, капитан приказал убрать паруса и бросить якорь. Корабль закачался на волнах недалеко от входа в глубокую, окруженную скалами бухту острова, в которой и располагался пирс.
На палубу поднялась девушка, которую команда начала называть принцессой, причем в данном случае, это было вроде клички. Все же знают, что они, клички, бывают разные, странные, так почему бы и не принцесса?
— У меня есть предложение ко всем вам! Мы поднимаем черный флаг, капитаном остается Тук, я ваша принцесса. Кто не согласен — в шлюпку и за борт, до берега недалеко, даже вплавь. Тоц, возьми флаг, с этими словами Элен протянула матросу черную шаль, к которой были пришиты несколько ленточек.
У кого есть вопросы, кто не согласен? Тоц уточнил:
— Принцесса главнее капитана?
— Да, приказы здесь отдаю я.
— Тук ты сошел с ума, трое матросов не стесняясь в выражениях стали объяснять, куда и зачем идти принцессе. Мы не против черного флага, но женщина над капитаном? Это не по правилам.
— Вы трое, с оружием против меня одной прямо здесь и сейчас, или боитесь? Лицо принцесса стала краснеть, наливаясь нездоровой краской. Тук решил вмешаться, но был отодвинут рукой Элен.
— Бой насмерть, здесь и сейчас — это по правилам. Одолжи свою рапиру, моя осталась во дворце, повернувшись к капитану, сказала девушка. Я все равно уже указом короля умерла, так зачем откладывать похороны? Тук, плохо понимая, что происходит и как разрешить ситуацию, сходил к себе в каюту, вернувшись с рапирой, бледный как смерть, протянул её девушке.
Элен профессионально качнула её в руке, проверила балансировку, осталась ею недовольна, но, как плюс, рапира была длиннее родной, оставленной во дворце, причем на целую ладонь, как минус — гораздо тяжелее. Скорее это была всё же шпага, сделанная на заказ и явно не дешёвая. Троица матросов вооружилась абордажными тесаками, которыми при желании и умении можно было разрубить девушку пополам. Команда встала большим кругом, прижавшись пятыми точками к бортам корабля. Тоц ударил в колокол и — началось...
Возможно, все ждали погони по палубе за принцессой, сильных т.н. картинных замахов, как рапирой, так и тесаками. Тук ничего не ждал. Он готовился закрыть глаза девушке и проклинал себя за трусость. Хотя в данной ситуации от него не зависело ничего. Он успел два раза моргнуть, как всё было кончено, три трупа валялись на палубе, и среди них принцессы не было. Она стояла между ними и из рубленой раны на боку обильно текла кровь. Элен зажимала рану левой рукой, получалось плохо, кровь бежала по всему боку на палубу.
— Кто ещё против, того что я ваша принцесса, у меня мало времени, могу потерять много крови, а вопрос не решить, — она слабо улыбнулась. Желающих не нашлось, и Элен медленно осев на палубу, потеряла сознание. Ненадолго очнулась уже в своей каюте от боли: Тук промывал рану на боку крепким спиртным напитком, осмотрев себя совсем не одетую, в постели сказала:
— Будешь распускать руки, убью, причем сразу, — и снова потеряла сознание. А Тук принялся зашивать рану и молиться всем богам, что бы рана зажила, и не было заражения крови. Хотя ребро не разрубили, рана должна зажить. Корабль был небольшой, команда вместе с капитаном больше пятнадцати человек никогда не составляла и лекаря, соответственно, не имела. Поэтому каждый моряк имел простейшие навыки оказания первой помощи при ранении, не был исключением и Тук. Правда, в наличии имелось немного: банка с мазью на основе листьев 'придорожника', бинты, да бутылка Спотыкача, коей уже обильно продезинфицировал рану. Накладывая швы на рану, вывозил в крови все, что только можно, с тоской подумал, что не отстирать шелковые простыни и одежду, да что теперь. Зашивая рану, шов старался сделать мелкими стяжками по краю кожи, что бы рубец был менее заметен. Закончив штопать, обильно смазал мазью и перебинтовал все туловище. Девушка осталась без сознания. Тук стал прибирать в каюте, комкать и бросать в корзину перепачканные кровью вещи. Перестелил постель и без сил упал рядом с Элен. Вот только долго и безмятежно валяться рядом с девушкой не было возможности, нужно было подниматься на палубу и отдавать распоряжения. Кто из команды остался, а кто, спустившись в шлюпку, отправился на остров, он не знал.
Прошло несколько дней, у девушки поднялась температура, начался жар, Тын почти не отходил от её постели, меняя мокрую повязку на лбу. Но молодой организм не измученный лишениями и невзгодами справился, и на пятый день жар внезапно спал, и Элен в первый раз попросила поесть.
После процесс выздоровления пошел быстрее, и еще через несколько дней она уже самостоятельно поднялась на палубу, и, попросив рулевого отойти, встала у штурвала. Струи дождя, кажется, её совсем не смущали.
— Давно мечтала, сказала даже не себе и не рулевому, а кажется кому-то ещё. Улыбнулась:
— Принимай штурвал, — и пошла в каюту капитана, пора было определяться с дальнейшими планами.
*
Дон подъезжал к столице не верхом на лошади и не в собственной карете, а в дилижансе. Кроме него было еще пять пассажиров, тесновато конечно, но денег хватило только на такой транспорт, горсть медяков на сдачу от билетов разошлась на еду и ночлег в дороге. В карманах было непривычно пусто, к деньгам Дон успел привыкнуть и сейчас ощущал себя не комфортно, как будто раздетым на площади. Но дома его ждала Маара, и к светлым ангелам мысли о деньгах. Надо признать, Дон сильно соскучился по Мааре, и мысли о ней тесно переплеталась с заказом на двуспальную кровать. Поэтому когда поздно вечером, дилижанс проезжал мимо квартала, где была мастерская Ива, Дон попросил кучера остановить и вышел. Домой он решил зайти, точно зная, когда же Ив выполнит заказ и, наконец, доставит кровать в дом, не все же спать на матрасах, брошенных на пол. От дома с мастерской Ив, до дома в котором жил Дон с Маара было меньше двух полетов стрелы, скорее один полный дзынь. Полный дзынь равен полутора дзынь, — в некоторых областях королевства продолжали упрямо измерять расстояние полными дзынь, — он равнялся полету стрелы из лука в семь локтей, в отличие от кавалерийского лука в четыре локтя. Но в мастерской Ив его ждала не заказанная кровать и даже не сама Маара, а новости от которых стало нехорошо, причем — совсем. Жирный Кромсан, не утерпел и, проходя мимо старого волхва 'по секрету' поделился, что его сына разыскивают за убийство принцессы. Показал приказ живым не брать, — как особо опасного преступника убить при задержании. Естественно, к вечеру об этом знал весь город. Маару же разыскивают бандиты из Накосил и за её голову обещана огромная награда золотом, причем 'за голову' в данном случае в прямом смысле, это не красивый оборот речи. Что бы не подвергать опасности ни себя, ни Дона, решили переправить его утром на хутор к Ох, где сейчас пряталась Маара. Так как Дон не верил в добрые и бескорыстные связанные с риском для жизни поступки мало знакомых людей, он просто поинтересовался, во сколько они оценивают эту 'небольшую' услугу. Сумма, озвученная Ив, была в шесть раз больше, чем Дон заплатил за поездку в дилижансе из портового города Голли, но торговаться было не в интересах Дона. Это даже успокоило, — не сдадут страже. Дон уточнил, что деньги отдаст по прибытии на место, а сам подумал:
— Интересно, у Маары остались деньги?
*
Наталья с раздражением отбросила в сторону газету бесплатных объявлений, найденную в почтовом ящике. Треть последней страницы занимали объявления с предложениями, или снять порчу или наложить её, вернуть любимого или развернуть в другую сторону. Менялись только номера сотовых телефонов и имена потомственных колдуний. Когда одна из продавщиц в ювелирном магазине пожаловалась на сильное недомогание и попросила помочь, естественно она подразумевала под помощью таблетку темпалгина. Но Наталья, выдав из аптечки заветную таблетку, продиагностировала её и ужаснулась, — полный набор:
И порча и проклятие на смерть, и колюще режущие предметы во все органы, как говорится пора зажигать благовония. Конечно, рукописный 'Трактат об устранении воздействия черных колдунов на организм человека с иллюстрациями' у Натальи имелся, был, что называется её настольной книгой дома. Но удалив почти все воздействия, с удивлением обнаружила новую разновидность проклятия, т.н. крученое, не описанное в трактате. Т.к. Наталья,
если признаться, была слабым практиком, скорее, сильным теоретиком, то ей захотелось обсудить данную проблему с Айгуль, хоть какой-то повод повидаться и поговорить. Но предварительно необходимо было съездить в магазин и как следует, что называется, затариться вкусняшками. Переступать порог ДВЕРИ она решительно не собиралась, а собиралась пригласить Айгуль и Оха на 'чашечку чая'. Когда на большом обеденном столе не осталось места что бы положить тарелку с нарезанным хлебом, Наталья успокоилась: стол накрыт, можно звать гостей. Подойдя к ДВЕРИ, мысленно представила комнату Айгуль на хуторе друидов и, крайне осторожно сняв замок, открыла дверь. Чья-то мощная и очень волосатая рука подтолкнула Наталью ниже талии в дверь, явно стараясь её затолкать в комнату другого мира. Причем прикладывая к боку Натальи до боли знакомый тубус. Типа с вещами на выход. Так бы и произошло, но её с ног сбили юноша с молодой женщиной, ворвавшиеся к ней в комнату через эту самую ДВЕРЬ и захлопнувшие её можно сказать в полете ногами. Стук закрывающейся двери слился с громким стоном. Наталья с юношей и женщиной лежали поверх очень грузного мужчины (как минимум в три раза толще Натальи) с характерными рожками на голове. Студенческий тубус, в котором пряталась рапира, был разломан, и она пригвоздила демона к полу. Он слабо прохрипел:
