— Ну, про людей я, наверное, смогу объяснить... А как мне сделать так, чтобы Пуша не бросался на домашних животных? Ведь каждый раз объяснять, что можно, а что нельзя есть — достаточно проблематично, да и рано или поздно может возникнуть ситуация, когда меня не будет рядом или я что-то неправильно объясню...
— Достаточно сложный вопрос... Мы учимся пониманию того, что можно, а что нельзя — всю жизнь, и за один раз ты, разумеется, всего рассказать своему питомцу не сможешь. Я вообще не уверен, что твоему демону можно нормально объяснить, что является у нас пищей, а что нет. Ведь те же домашние животные в одно и то же время и пища, и домашний скот, который трогать нельзя — всё зависит от желания хозяина этой скотины. Как ты объяснишь своему демону, что вот эту корову есть можно, а соседнюю, точно такую же — нельзя? Ведь вся разница между ними будет в том, что первую корову ты купила, заплатив хозяину, а вторая тебе не принадлежит. Ты сможешь нормально объяснить зверю все тонкости товарно-денежных отношений между людьми?
— И что же мне тогда делать?
— Полагаю, что ты должна объяснить своему демону, что нельзя есть людей и всех животных, которые пахнут человеком, за исключением тех, на кого ты дашь ему отдельное разрешение. Такую раскладку зверь должен понять — животные, не пахнущие человеком, считаются ничьими, и он имеет право на них охотиться. Всё остальное — как бы твоя собственность, и покушаться на неё без твоего разрешения нельзя.
— А если на него нападут?
— Не проблема — объясни, что если твоя собственность на него напала, то она тут же переходит в разряд добычи. Это же несложно объяснить?
— Несложно... Думаю...
— Тогда бери иголку, нитки, и за работу — шей для своего демона ошейник. Рекомендую также на ошейнике вышить цветными нитками своё имя — тогда всем будет ясно, что зверь принадлежит тебе.
Правоту своего спутника Селена осознала уже на следующий день, когда им навстречу попался небольшой караван, двигающийся на запад. Весна подходила к концу, ледники таяли, горные перевалы открывались, и караванное движение между странами потихоньку налаживалось. Керт, издалека завидев караван, предусмотрительно съехал на обочину и утянул за собой Селену с заводными лошадями и рурхом, заинтересованно косящимся на испуганно всхрапывающих лошадей, проезжавших мимо их небольшого отряда. Девушка, видя, что её питомец едва сдерживается, чтобы не броситься на проходящие мимо него горы аппетитного мяса, спрыгнула со своей лошади, бросив поводья Керту, и встала рядом с рурхом, крепко взяв его за ошейник и ласково поглаживая по голове. Караванщики, видя неизвестного страшного зверя, в котором некоторые, самые опытные, узнавали легендарного демона западных гор, испуганно втягивали головы в плечи и стремились как можно быстрее проехать мимо опасной пары незнакомцев, а многочисленная охрана каравана в полном составе обнажила оружие, не отводя от хищника настороженного взгляда. И лишь когда караван скрылся за поворотом, Селена поняла всю правоту слов своего спутника — ведь если хотя бы у одного из охранников сдали нервы, и в рурха полетела бы хоть одна стрела — драка не на жизнь, а на смерть была бы неминуема, и её исход не смог бы предсказать ни один пророк. За себя девушка не боялась — мечом она владела неплохо, а сетей, способных, спеленав, вывести из боя хорошего мечника, караваны обычно не возили — то был удел работорговцев, да и Керт сам по себе далеко не беззащитен, что неоднократно демонстрировал девушке. Однако питомец, ради которого Селена отправилась в это путешествие и вынесла столько тягот, в схватке с опытными вооружёнными воинами мог пострадать...
Защита в виде поводка и ошейника срабатывала ещё несколько раз — тракт становился всё более и более оживлённым. И всякий раз Керт уходил на обочину, уводя за собой Селену с питомцем и не давая чужим людям подойти поближе. Ночевали они на стоянках вдоль тракта, причём становились на ночёвки заранее, не дожидаясь, пока солнце начнёт клониться к горизонту. Предусмотрительность путников стала понятной в один из вечеров, когда ближе к темноте на выбранную ими для ночёвки поляну стал втягиваться незнакомый караван. Рурх, спущенный с поводка, увидел въезжающий на поляну вооружённый конный разъезд и, перегородив всадникам дорогу, угрожающе зарычал и присел на задние лапы, приготовившись к прыжку.
Передние всадники, словно по команде, вскинули луки и, вложив в них стрелы, натянули тетивы, прицелившись в зверя, но тут из-за костра, вытянув перед собой руку, над которой зажёгся ярко-жёлтый светлячок пульсара, вышел Керт со словами:
— Если в зверя полетит хоть одна стрела, я посчитаю это началом военных действий. Тогда за ваши жизни я не дам и ломаной медной монеты.
— Ты кто такой, незнакомец, и по какому праву здесь распоряжаешься? — пророкотал голос кого-то из появившихся на поляне незнакомцев.
— Я мог бы в свою очередь спросить тебя, наглец, кто ты такой, но так уж и быть — отвечу, — обратился к незнакомцу юноша, — я Керт, жрец и, как ты видишь, маг. Со мной моя спутница со своим питомцем. Я первым остановился здесь на ночёвку, и на эту ночь вся эта поляна принадлежит мне. Ты знаешь законы дороги — места ночёвок караванов неприкосновенны. Но ты можешь попытаться применить силу, и тогда моя спутница не станет сдерживать своего питомца, которому, как вы уже заметили, понравились и ваши лошади, и вы сами. Он, знаете ли, всеяден...
— Ваша спутница смогла приручить демона? — поражённо воскликнул один из охранников — крепко сбитый седовласый мужчина.
— Дикого зверя приручить нельзя, — усмехнулся Керт, — он всегда останется диким. Но его можно принять в свой прайд на правах младшего. Так что любую агрессию в адрес меня или моей спутницы демон воспримет как покушение на свою семью. Дальнейшие выводы можете делать сами. Итак, что вы решили?
— Солнце уже почти село, уважаемый, — уже почтительно поклонился Керту командир охранников, видимо, догадавшись, что силой он ничего здесь не решит, — наши животные устали, и до следующей стоянки засветло мы не дойдём. Не будете ли вы так любезны разрешить нам остановиться на ночёвку вместе с вами?
— Если вы согласитесь накормить нашего зверя — тогда не имею ничего против, — вежливо, но с достоинством ответил Керт, — и прошу заметить — это ни в коем случае не плата, а лишняя страховка на случай возможных неприятностей. Если бы мы ночевали здесь одни — чувство лёгкого голода у нашего зверя никому из нас не помешало бы. Но если рядом с нами всю ночь будет находиться большое количество незнакомых людей и их животных, которых хищник вполне законно будет считать своей едой, я хотел бы обезопасить вас от малейших случайностей. Проще всего это сделать, позволив демону обожраться до такого состояния, когда в его голове даже мыслей о еде не возникнет. Сами понимаете, что это нужно не мне, а вам — во избежание, так сказать, неожиданных осложнений. Но лучше всего было бы вам поискать другое место ночёвки — я не хочу неприятностей, а вы — возможный их источник.
— Пожалуй, хозяин каравана согласиться расстаться с некоторой долей провизии и примет ваше предложение, — поклонился воин и, отдав кому-то указание, остался с частью своих людей на поляне, отправив остальных навстречу каравану. Судя по тому, что совсем скоро на поляну начали въезжать гружёные повозки, владелец каравана решил не испытывать удачу и не искать в темноте другую стоянку, согласившись на соседство с опасными путниками.
Впрочем, ночёвка прошла без эксцессов — рурх, получив в своё распоряжение половину копчёной туши барана, наелся и спокойно спал, накрыв прижавшуюся к его животу хозяйку хвостом, а Керт, окружив себя и спутников защитным плетением, традиционно расположился рядом, нарезав для своей лежанки охапку травы. Утром каждый отправился своей дорогой — караван ушёл на запад, а путники продолжили движение на восток. Путники уже приближались к Тиаре, когда Керт, обернувшись к задумчиво едущей рядом спутнице, удерживающей в своей руке повод лошади и тонкую длинную верёвку, тянущуюся к ошейнику бегущего по обочине рурха, сказал:
— Селена, я подумал над твоими словами и принимаю все твои условия. Ты можешь быть свободной, можешь делать всё, что угодно, я ни в чём не буду тебя ограничивать, и ни к чему не буду принуждать. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.
— Значит, всё же решился... — задумчиво и даже как-то удивлённо пробормотала девушка, — и ты что, действительно согласен всю жизнь терпеть рядом с собой такую, как я? На что ты вообще рассчитываешь? И как ты видишь нашу будущую совместную семейную жизнь? Где мы будем жить, и на что?
— Если согласишься — жить мы будем пока в доме моих родителей — там хватит места на десятерых, а не только для нас. Если тебе не понравится — я смогу построить дом в любом месте, какое ты выберешь. На что жить — пусть тебя этот вопрос не волнует, я достаточно сильный маг, чтобы обеспечить свою семью всем необходимым.
— Я не собираюсь замыкаться в четырёх стенах, и хочу для себя полной свободы. В первую очередь, я хотела бы продолжить своё образование.
— Ты вольна в своих желаниях — препятствовать тебе я не буду.
— А помогать?
— Если твой выбор придётся мне по душе — помогу, чем смогу.
— А если нет?
— Тогда выскажу своё недовольство и не буду препятствовать. Я же сказал — если ты больше всего в своей жизни ценишь свободу, то ограничивать тебя я не буду...
— Но?
— Что "но"?
— Препятствовать не буду, но?.. Ведь ты явно что-то недоговорил!
— Я надеюсь, что, выйдя замуж, ты сама ограничишь свою свободу некоторыми рамками, которые, как правило, существуют между супругами.
— И какими же, например?
— Это ты должна будешь понять и определить сама.
— И никакого принуждения? Вроде того, что "жена должна заботиться о семейном очаге, в доме должно быть чисто, посуда помыта, а еда приготовлена"?
— Еду может приготовить нанятая кухарка — если мы будем жить отдельно или тебе не понравится то, что готовит моя мама. Аналогично с уборкой и стиркой — нанять горничную и прачку для меня не проблема, не говоря уже о том, что практически то же самое можно сделать магией. Бытовая магия — вообще один из самых востребованных разделов магических дисциплин Тарийской имперской академии.
— Значит, выйдя за тебя замуж, я останусь практически такой же свободной, как и сейчас, только обзаведусь дополнительным украшением в виде брачной татуировки?
— И даже более того. Сейчас за тебя отвечают родители, а после твоего замужества за тебя буду отвечать я. Думаю, что опека с моей стороны будет для тебя значительно менее заметной, чем родительская.
— Тогда осталось решить всего два вопроса. Первый — дети...
— Дети в браке — желательны, но настаивать не буду. Считаю, что окончательное решение в этом вопросе должно принадлежать женщине.
— Да ты просто идеальный муж! — рассмеялась девушка. — Тогда остался последний нерешённый вопрос — с моими родителями, и я, пожалуй, соглашусь выйти за тебя замуж!
— А что с ними не так? — озадаченно спросил Керт.
— Всё с ними так, но вот сообщать им о своём предстоящем замужестве я почему-то опасаюсь... — смущённо призналась девушка.
— А что, могут не разрешить? — взволнованно спросил юноша.
— Всё зависит от того, насколько убедительным ты будешь! Я предоставлю почётное право разговора с моими родителями тебе! — торжественно возвестила Селена.
— А ты у нас, оказывается, трусиха! — улыбнулся Керт.
— Ну, я бы не стала утверждать столь категорично, — покаянно повинилась девушка, — но мама у меня достаточно строгая, и может не посмотреть на то, что мне уже шестнадцать. С ремнём она умеет обращаться очень виртуозно — как будто всю жизнь этому училась!
— Она же у тебя, как я понял, достаточно опытный и могущественный маг? Почему не применить для воспитания магические методы?
— Она у меня всё больше по старинке, — усмехнулась девушка, непроизвольно оглаживая ягодицы, — считает, что физические меры воздействия более эффективно стимулируют мозговую деятельность наказуемого.
— Думаю, что с твоей мамой я как-нибудь смогу найти общий язык, а для того, чтобы она не слишком сильно тебя наказывала, предлагаю обвенчаться прямо у нас, в храме Создателя. Поставим твою маму перед свершившимся фактом, она пошумит, пошумит и, думаю, успокоится — ведь должна же она понимать, что я в качестве твоего мужа далеко не самый худший вариант, не говоря уже о том, что мы любим друг друга.
— А согласия родителей на брак их детей у вас в храме разве не требуют?
— Вообще-то подобное согласие желательно, но, думаю, этот вопрос я решу — ведь согласие моих родителей на брак у нас, считай, уже в кармане. Ты, как моя невеста, тоже не возражаешь против нашего брака, а отсутствие на церемонии твоих родителей компенсируем тем, что мой отец — я тебе уже говорил, что он является верховным жрецом старшей богини, супруги Создателя, и, теоретически, имеет право зарегистрировать любой брак, даже не спрашивая разрешения родителей. Власти верховного жреца для этого более чем достаточно — за свои решения он будет отчитываться лишь перед самой богиней, а ради собственного сына, думаю, отец сможет пойти на некоторые нарушения регламента...
— Круто ты устроился, с такими-то родителями! — усмехнулась Селена.
— Надо же хоть когда-нибудь использовать выгоды служебного положения! — вернул улыбку девушке Керт.
— Тогда решено — как только попадаем в Тиару, тут же порталом перемещаемся в Тарию, ты быстренько представляешь меня своим родителям, после чего идём в храм и венчаемся.
— А потом?
— Потом у нас медовый месяц — наслаждаемся жизнью и ждём возвращения Линнеи. На знакомство с достопримечательностями твоей страны у меня примерно два месяца, после чего я буду вынуждена тебя покинуть — мне нужно будет сдать экзамены в свою академию. Извини, ты сам согласился предоставить мне свободу, а я хочу получить хорошее образование.
— Образование ты можешь получить и у нас.
— Без магии?
— Ну, можно же пойти на какие-нибудь курсы...
— Нет, Керт, я хочу получить полноценное высшее образование, и получать его я буду у себя дома. Но мы же не прощаемся навсегда — на выходные я буду телепортом прилетать к тебе. Да, для тебя между моими визитами будет проходить почти два месяца, зато и мои два дня выходных здесь растянутся на две с лишним недели — сплошная выгода!
— Тогда разреши на правах твоего официального жениха поцеловать тебя! — протянул к девушке руки Керт, помогая той спрыгнуть с лошади.
Дальнейшее движение путники возобновили лишь спустя полчаса, и пусть целомудрию невесты урона нанесено не было, опухшие и покрасневшие губы лучше слов говорили о том, что в придорожной траве молодые люди явно не книги читали...
* * *
Заснеженный перевал Линнея преодолела, практически не останавливаясь, выделяя лишь по нескольку часов на охоту и короткий сон. С другой стороны гор уже вовсю властвовало лето, и стоящая вокруг жара заставила девушку двигаться по ночам, отсыпаясь днём в заранее найденных ею укромных местах. В нескольких днях пути от Асуры местность оказалась настолько плотно заселена, что перемещаться в зверином облике, даже ночью, было невозможно. Однако для нормального путешествия человеком у Линнеи не было денег — скорость пешего путника значительно ниже скорости бегущего рурха, а в дороге нужно не только где-то спать, но и что-то есть, а и еда, и ночлег в придорожных гостиницах стоили денег. И если проблему с ночлегом ещё можно было как-то решить, то неделю без еды не выдержишь никак — долгие переходы подразумевали под собой тяжёлые физические нагрузки. Пришлось вернуться на пару дневных переходов назад, где людей проживало значительно меньше, в окрестных лесах еще можно было встретить дикого зверя, и заняться охотой.
