На Изнанке Вселенной: Скрытые-в-Тени

— Наверное, я тебя разочарую, малыш...

Шипящий шёпот Уолцин шёл будто бы со всех сторон, окружая Яго, пытаясь парализовать его волю, наполнить страхом душу, убеждая прекратить бессмысленное сопротивление.

— ...я опробовала эту ловушку духов на детях любимого дядюшки Имо Атури... — женщина похлопала рукой по устройству, закреплённому на её поясе, — ...она отлично удерживает маке! Поганцы доставляют мне удовольствие уже несколько месяцев.

— Неужели? Сомневаюсь, что у них столько сил!

— Если честно, эта мелюзга мне уже надоела. Вот ты — дело другое. Похорошел, подрос... — Уолцин к чему-то принюхалась, — возмужал! Хочешь или нет, мой дорогой Яго, но тебе суждено попасть ко мне в гости. А вот живьём... или узником ловушки для маке...

— Таких ловушек не бывает. Ты лжёшь, Уолцин!

— Трусишка!! — хихикнула женщина. — Только не убегай, и вскоре ты сам убедишься...

Как такое может быть? Поймать дух маке невозможно, он не подчиняется грубой материи, а по своей воле изменяет её. Хотя, если в подобном артефакте воле узника будет противостоять сила более могучего маке, то...

— Врёшь! И если об этом узнают другие Дома...

— Они знают, дорогой. Знают — и боятся. Некоторые, конечно, ещё бунтуют, но со временем...

Вот как? Яго ничем не показал, что увлечённая своими рассуждениями Уолцин выдала ему важную информацию: в Мундомаке идёт гражданская война, и Макесэра получили неожиданный отпор!

— Изобретение Макесэра, моё и Ферра, великолепно! Жаль, что твои родители успели сбежать...

Так вот почему так были насторожены его отец, маке Квай Кагуэ, и его мать, маке Оуки Опиа, отправляясь в гости к Ферра! Видимо, им что-то всё-таки удалось разузнать, Конечно же, они готовились и потому сумели 'погасить' огоньки своих душ раньше, чем до них добрались Владыка Владык и его сестра.

Похоже, что сведенья об устройстве для 'пленения маке' растеклись куда шире и куда быстрее, чем рассчитывали Макесэра. Отлично! Теперь жадным соседям не до Макетаури, они ищут способы выжить.

Поражение Уолцин ослабит позиции Владыки Владык. Яго без серьёзных помех сможет заняться восстановлением собственных владений от Мира Таур до прекрасной Асалантин, выкинув за пределы домена всех захватчиков и нахлебников. Теперь, благодаря пути на Светлую Сторону, у него в наличии практически неограниченные запасы ресурсов. И полторы сотни миллионов квалифицированных работников!

— ...зато ты, мой милый Яго, никуда не денешься. Из моего личного Скрытого невозможно уйти к праотцу Макемаке. Ритуалы, которые я проведу, — длинный язык Уолцин ловко облизнул красные губы, — сделают тебя вежливым и покорным. Так или иначе, но тебе предначертано стать моим мужем! Домен Макетаури я, так и быть, возьму в качестве свадебного подарка. Ну как, ты уже выбрал, мальчишка?

— Выбрал?!.. Что ты имеешь в виду... сестрёнка?

— Ты тупой? — злобно зашипела Уолцин. — Кому я всё так долго объясняла? Либо попав в это устройство, ты возродишься в моём Скрытом и обречёшь себя на долгие воспитательные процедуры...

— Не, девочка... это предложение мне не подходит!

— ...либо сдаёшься, бросаешься на колени и молишь меня о великой милости... что?! Что ты сказал?!

— Твои предложения мне не походят, дура, — Яго усмехнулся в лицо этому кровожадному демону в женском обличье и небрежным жестом отправил свой трофей в пространственный карман, — есть другие? Или подождём, пока ты подрастёшь и поумнеешь?!

Не настолько уж она старше самого Яго. По меркам маке — сопливая девчонка. Она осознавала это и впадала в бешенство, если ей напоминали о возрасте. И сейчас, услышав подобное от Яго, и без того взведённая Уолцин окончательно взорвалась.

— Тварь! Подонок!! Мерзавец!!!

Утробно взрыкнув, женщина бросилась вперёд. В ярости она обрушилась на Яго изощрённой серией уколов и ударов. Если бы не щит, вынуждающий противников замедлять свои атаки, Яго пришлось бы весьма кисло. А так, имея опыт иного стиля фехтования, принятого на Таурин, он уверенно держался и спокойно парировал безумства вихря, кружащегося вокруг. И всё это время Яго терпеливо выжидал и... всё-таки дождался момента, когда вконец озверевшая женщина попыталась размашисто ударить с разворота. Он быстро 'разорвал' дистанцию, заодно отвесив противнице полновесный пинок. Удар отбросил взбесившуюся стерву внутрь потухшего круга перехода.

Кидаться вперёд, чтобы добить ошеломлённого врага, Яго не спешил. Он терпеливо ждал, пока Уолцин вскочит на ноги, и эта пауза оскорбила женщину даже больше, чем унизительный пинок. Её не воспринимают всерьёз?!! Серебряные глаза Уолцин широко открылись и потемнели от ненависти, и теперь она была склонна принимать 'своего малыша' Яго всерьёз.

— Сволочь! У меня же теперь будет синяк на попе! — разъярённой кошкой зашипела Уолцин, решительно направляясь к обидчику.

— Не думаю, что ты захочешь его кому-то демонстрировать! — Яго хихикнул погнуснее, отметив про себя ответную вспышку злобы. — Так что нечего и волноваться. Да и убрать его — минутное дело. Или у тебя совсем плохо с магией живого... милашка?!

Уолцин не ответила, медленно плавным шагом обходя противника по кругу. Её взгляд пытался испепелить Яго на месте, но тому ярость Уолцин была нипочём.

'Ещё немножко, и кузина не выдержит, решит использовать силу. Ну же, последнее усилие!' — подумал Яго и как мог гадостнее улыбнулся.

— Иди же ко мне, красотка! Тебе надо привыкать к реалиям будущей семейной жизни. Учи магию! Если я возьму тебя пятой женой, такие синяки станут для моей пусечки обычным явлением!

Услышав подобное заявление, Уолцин зарычала как пантера, которую дёрнули за хвост, но Яго в ответ лишь высокомерно ухмыльнулся. Точнее, постарался, чтобы со стороны это выглядело именно так.

— Хорошая порка пару раз в день — наилучший аргумент для стервы вроде тебя... — Яго тихонько захихикал.

Уолцин всё-таки не выдержала. Она не могла вынести подобного издевательства. Так её никогда ещё не унижали. Нет, меч здесь не поможет! Этого мелкого поганца она раздавит своей силой, своей магией!! А потом...

Мир вокруг будто взорвался, треснул, и на плечи Яго легла огромная тяжесть — озлобленная до крайности Уолцин, наконец, применила всю свою силу. Если бы Яго был слабее, или просто не готов к атаке, он просто упал бы, потеряв сознание. А так Яго достоверно изобразил то, что ожидала увидеть Уолцин: под невыносимым давлением её силы Яго беспомощно опускается на колени, бессильно роняя подбородок на грудь.

Эту сцену домин репетировал многократно, пока его девочки не сочли игру убедительной. Он тренировался, а четыре чутких критика скептически отмечали, где же он опять сфальшивил. Зато сейчас Яго точно знал, что его представление удалось.

— Какой же ты гадёныш, Яго! — Уолцин уверенно подошла вплотную к раздавленному, как ей казалось, 'мальчишечке'. — Мелкая дрянь! Я отучу тебя...

Пора! Яго полностью раскрыл свою силу маке, превосходящую в несколько раз ту, что только что продемонстрировала Уолцин, и кузина застыла в шоке.

Силовой клинок плавным и почти незаметным движением скользнул от пола вверх, вспарывая женщину от паха до ключицы, так что кровь водопадом пролилась на пол. Секунда-другая, и изуродованное тело Уолцин пошло рябью и осыпалось вниз чёрной жирной пылью.

Ведь со своими жертвами она поступает именно так? Что ж, пусть сама испробует любимое блюдо, ага.

Неопределённо хмыкнув, Яго подобрал ловца духов, предусмотрительно принесённый Уолцин. Индикатор на нём горел ярким зелёным огоньком, и маке без колебаний погасил свой силовой клинок. Игра окончена.

— Уолцин!

Ферра с болью в душе обнял сестру, свернувшуюся в клубочек на широком кресле (или узком диванчике). С момента возрождения она почти не разговаривала, а большую часть времени сидела так же, как сейчас, бездумно уставившись на раскинувшийся под окнами город.

Единственное дело, которое женщина за это время сделала, это приняла рапорт своего старшего офицера.

Капитан Кипакта посерел от страха, ожидания ужасной казни... и последующего не менее болезненного возрождения... если повезёт. Уолцин любила 'развлекаться', и все её 'затеи' обычно были весьма кровавы. Кипакта не ждал ничего хорошего от своей богини, вспоминая собственные проступки.

Но эскадру он привёл без потерь!

К его удивлению, Уолцин, выслушав доклад офицера, просто махнула рукой, отпуская капитана, и даже соизволила выразить свою благодарность!

Больше всего этим обстоятельством был ошарашен Ферра: он ожидал от сестры бешеной активности, стремления отомстить, а вместо этого — полная апатия и смирение с судьбой...

Лишь только Владыке Владык стало известно о поражении Уолцин, он сразу же направил своего дипломата к Яго. И хорошо, что Ферра поторопился — на трофейной станции уже толпились представители соседних с Макетаури доменов, желающих получить эту всех 'доставшую' стерву в своё полное распоряжение. А ещё Яго успел вместе с маке многих Домов принести совместную клятву о сохранении мира и ненападении друг на друга.

Ферра боялся, что Яго вспомнит всё хорошее, что видел от Макесэра, в том числе и смерть родителей, и проявит присущую всем маке мстительность. Но кузен смог снова поразить его, сначала устроив что-то вроде аукциона с Уолцин в качестве лота, а затем согласился вернуть пленницу брату в обмен на клятву о ненападении, небольшой флот — четыре новых акоацатли и десяток кораблей поменьше — и полный уход Макесэра со всех отторгнутых частей домена Макетаури.

В том числе и с Асалантин.

— Уолцин, ну скажи хоть что-нибудь!

Освободив сестру из её же собственной ловушки, в которую та так неосторожно попала, он помог ей возродиться. Увы, это надломленное впавшее в уныние существо ничуть не походило на прежнюю Уолцин.

Состояние сестры могло бы вогнать в депрессию и самого Ферра, если бы не огромное число дел, ежеминутно требующих внимания. Уолцин — половина всей силы Дома Макесэра, обе жены Владыки Владык, Изэль ('уникальная') и Зелцин ('тонкая'), полученные им из вассальных семей маке, малообразованные 'слабосилки'. Их родители знали, что дочерей придётся отдать в чужой Дом, и потому не тратили ресурсы на их обучение и воспитание.

— Ну же, Уолцин!!

Так что Ферра получил в жёны не помощниц в делах, не соратниц, а две красивые куклы, которых можно называть маке. Какой с них прок? Разве — дети... когда-нибудь в неопределённом будущем. Обе девушки оказались слабее даже мальчишки Яго!

Впрочем, Яго оказался непрост, раз сумел победить Уолцин в поединке. И весьма изворотлив, раз так быстро договорился о мире с соседями.

— Он сильнее, брат... — едва слышно прошептала Уолцин, — ...сильнее, чем ты можешь себе представить...

Жаль, что клятва не даст 'пощупать' малыша Яго прямо сейчас. Но позже, через несколько лет, когда она ослабнет настолько, что отдача от её нарушения уже не будет фатальной, Макесэра обязательно отомстят!

— У тебя просто шок, Уолцин! Немного отдохнёшь, придёшь в себя, и мы вместе накажем паршивца!

— ...ты не понимаешь, братик! Пророчества... то будущее, что мы видели... мы воплощаем его сами... своими действиями. Сами... виноваты...

Ферра внутри грустно усмехнулся. Всё ясно: сейчас с сестрой говорить бесполезно. Ей надо просто пережить досадное поражение, тем более болезненное, что его нанёс мальчишка, которого Уолцин привыкла считать своей личной 'игрушкой', куклой вроде двух супруг брата.

— ...Яго сказал мне, — всхлипнула Уолцин, — 'какой мерой мерите, такой и вам отмерено будет'...

— Поздравляю, господин президент, — сенатор Дэниэл Вебстер горячо пожал протянутую для привета руку президента Джеймса Полка, — мы выиграли! Только что стали известны окончательные результаты подсчёта. За вас отдали голоса сто шестьдесят пять выборщиков, за кандидата от демократов Льюиса Касса — сто двадцать пять. Блестящая победа!

— Благодаря вам, мой друг, — Полк жестом указал на соседнее кресло, — исключительно благодаря вам!

Выборы, прошедшие седьмого ноября, завершились сенсацией: выиграл действующий президент, Джеймс Нокс Полк, что еще полгода назад казалось всем практически невозможным. К числу тех, кто не верил в победу Полка, относился и Дэн Вебстер. Мало того, влиятельный политик сам подумывал участвовать в праймериз партии вигов, но после нескольких бесед с президентом резко изменил своё мнение, решил открыто его поддержать и, в конце концов, согласился возглавить предвыборный штаб президента.

Даже Бьюкенен, сразу после выборов отправившийся на переговоры во Францию, продолжал сомневаться в победе, но сейчас, получив телеграмму, наверное, вовсю празднует...

— Виски, Дэн? — спросил президент, — ты же позволишь себя так называть?

— Да... на оба вопроса!

— Называй меня Джеймс. Все эти формальности излишни... когда мы наедине.

Полк передал стакан Вебстеру и уселся, устало вытянув ноги к камину.

— Твоя задумка акцентировать внимание избирателей на присоединении Техаса, значительном снижении тарифов и договоре с Британией себя оправдала. Изящным ходом стала просьба не голосовать за демократов, предательство которых привело к гибели армию Скотта и вынудило отступить генерала Тейлора. Краснокожих все хотят погонять, и многие офицеры мнят себя военачальниками в борьбе с дикарями. Им легче увидеть предательство, чем признать индейцев победителями. И уж вишенкой на торте стал призыв к сплочению нации перед лицом постигших страну катастроф!

— Да? Ты тоже так считаешь, Дэн? — кисло улыбнулся Полк, отсалютовав портрету Бенджамина Франклина стаканом с медного цвета жидкостью. — Как представлю всю бездну предстоящей работы...

— Выглядишь усталым, Джеймс!

— А главное, что изменилось по сравнению с выборами сорок четвёртого года, у меня нет никакого плана. Я просто не представляю, за что хвататься в первую очередь — то ли за восстановление инфраструктуры восточного побережья, то ли за укрепление границы с Мексикой. Может быть, предложить всем, кто из-за урагана потерял жильё, переселение за Миссисипи, на Великие Равнины, или на запад, на берега Великих Озёр... ты не представляешь Дэн, какой ущерб понесла страна! А тут ещё и калифорнийское золото, на которое я так надеялся, уплыло из рук...

Полк замолчал, наблюдая за игрой пламени в мраморном итальянском камине.

— Брось, Джек! Всё не может быть настолько плохо. Ты просто утомился... слишком много работаешь.

— Мой долг — сделать Америку великой!

— Да благословит Господь Америку, — нисколько не раздумывая, отозвался Вебстер, поднимая стакан.

— Аминь, — дружно отозвались президент Полк и... портрет Бенджамина Франклина со стены, — но это тяжкий крест.