Рональд Уизли И Бремя Предков

Феникс отвернулась в сторону, но главное — замолчала. Понятно, что самого Альбуса, и тем более Северуса, она бы не послушала, но у нас с ней был договор. И поэтому, как ни странно, я сейчас был единственным, кто имел на нее влияние. С интересом понаблюдав за этой мизансценой, директор улыбнулся, продолжив:

— Так вот, при проведении определенного ритуала и при использовании специальных артефактов можно, образно выражаясь, взглянуть на душу волшебника. Не на нее саму, конечно же, но на ее отражение, на ее след. Это сродни цветку лотоса, в котором каждый лепесток отражает след прожитых лет. Читать прошлое мага по этому отражению невозможно, лепестки лишь намекают, какими яркими и сильными были эмоции и как много прожито лет, но даже так... Известно, что у перерожденных этот цветок выглядит особенно.

Ухмыляюсь:

— Лотос, да?

Ответила мне снова Кас:

— Ты правильно понял. Индусы кое-что понимали в тонких духовных материях и много практиковались с изучением души. Не с тем, чтобы ее менять для наращивания могущества, а с тем, чтобы понять себя и окружающий мир. Они давно узнали, что души есть даже у еще не рожденных детей и что они уже несут в себе некий след, поэтому не просто верили, а знали, что все мы перерождаемся. Правда, вместо практического применения этих знаний ударились в крайность. Начав искать души у всего живого и неживого вокруг, даже выстроив на этом всю свою философию. Одни тратили свои жизни на то, чтобы сделать свои души чистыми и светлыми. Другие изучали связь между прошлыми, настоящей и будущими жизнями. И лишь немногие пытались превратить эти знание в оружие, но без особых успехов.

Души действительно перерождаются, это я могу заявить с абсолютной уверенностью. Вот только в бесконечности вселенной они очищаются от прошлого, так что никакой кармы, на самом деле, не существует. Черные и светлые полосы появляются не из-за влияния высших сил. Просто есть сам человек, определяющий свою жизнь, и есть общество, неотъемлемой частью которого каждый человек является, а значит — испытывает на себе процессы, происходящие в обществе. Мой пример здесь показателен. Ребенок из семьи предателей крови. Да, мой характер и мои способности позволяют мне не подчинятся воле общества, не принимать ярлыки, которые на меня пытаются повесить, это правда. Но также правда и то, что все "обычные" дороги и жизненные пути для меня закрыты. Меня не примут на работу в министерство, как бы странно это ни звучало. Некоторые, сейчас обучающиеся в Хоге, видят во мне непокорного мага, слишком непокорного, и не захотят иметь такого подчиненного. Другие побоятся, потому что с моим характером и способностями я могу их подсидеть. Третьи просто сочтут меня опасным, из-за моего же характера или из-за историй, в которые я влипаю, и в которых зарабатываю себе "врагов", к которым молва уже отнесла семью Малфоев. Возможно, смогу пробиться в Аврорат, но сильно не факт. Вот и выходит, что работа контрактора — это не только мой личный выбор, но и тот единственный путь, на который меня толкает общество. Кармы нет, просто нужно не быть охреневшими эгоистами, рассматривающими свою жизнь в отрыве от окружающих людей.

— И что вы хотите увидеть у меня?

— В первую очередь отличия от обычных волшебников, конечно же, — ответил директор. — Будет познавательно сравнить твой след со следом обычных волшебников, а также со следом Кассандры.

Феникс подтвердила:

— Вульфрик делает домашнее задание. Лет пятьдесят назад он плотно изучал мое состояние, теперь будет изучать тебя.

Дамблдор поднял руку в останавливающем жесте:

— Только с вашего добровольного согласия, мистер Уизли. Однако это интересная тема для исследования.

Хм. А эту возможность вполне можно использовать:

— Я готов предоставить вам возможности для исследований, господин директор, но у меня есть встречная просьба, — ответил я, и, получив от Дамблдора вопросительный взгляд, закончил: — Дополнительные занятия по трансфигурации.

А что я еще могу спросить? Зельями займемся со Снейпом, в дуэльный клуб я попал. Ритуалистика? Всему свое время, найду способ плотно изучить и ее. Ученого из меня не получится точно, скорее это желание плотнее занять время, чтобы было не скучно.

— Я подумаю об этом, — кивнул Альбус.

Стоит переводить это как: "посмотрим, что покажет наше исследование". А пока в башню заглянул свет луны, и директор взмахом палочки погасил все источники света. Руны на полу тут же засветились, заполняя комнату отражениями всех цветов радуги. Мне световое шоу ни о чем не говорило, но Альбус вместе с Северусом оживленно настраивали приборы, которые мне казались просто линзами. Если бы речь шла о настоящем свете, то я бы сказал, что они фокусируют световой пучок в приемник. Но сияние было магическое, а мне оставалось только сидеть и ждать. Наконец зеркала и линзы на небольших штативах были выставлены, и директор вместе с зельеваром встали у самой большой линзы, поднятой на уровень груди, чтобы было удобно смотреть. Некоторое время они меняли угол линзы, уже не настраивая, а рассматривая то, что из себя представляли отражения моей души, прежде чем Альбус снова заговорил:

— Вы прожили интересную жизнь, мистер Уизли.

Снейп выразился менее дипломатично:

— В которой тебе приходилось немало убивать.

— Не будь столь строг, Северус. Он прошел войну, а это всегда серьезный отпечаток, — продолжил Альбус. — Ваша аура, если вы позволите применять это слово, практически не имеет насыщенных оттенков. Все лепестки серы и блеклы, оттенки эмоций в них с трудом угадываются. Это обычное явление для стариков, как и для перерожденных в равной степени. Большой жизненный опыт нередко приводит к тому, что ко всем происходящим событиям начинаешь относиться спокойнее и сдержаннее. Но у вас все лепестки такие, и вам не так много лет, а значит — весь опыт вынесен из прошлой жизни. Пусть вы осознали себя и свою вторую жизнь не сразу, но вы с самого начала были именно Дю Кейном, взрослым, даже старым человеком со сформировавшимся характером и жизненными взглядами. Могу вас поздравить, мистер Уизли, с тем, что вторую свою жизнь вы начали волшебником.

Он был искренен, потому я даже скромно улыбнулся, сопроводив улыбку кивком:

— Благодарю.

— Посидите так немного, я сделаю необходимые записи.

Взмах палочкой, и в воздух с ближайшего стола взлетает бумага с письменными принадлежностями. Перо начинает активно что-то записывать на бумагу, пока Дамблдор беззвучно шевелит губами, продолжая смотреть в свой прибор. Снейп, после первого внешнего осмотра, потерял к этому интерес и отошел в сторону.

— Эта информация имеет какую-нибудь пользу? — спросил я скорее у Кас, чем у директора.

Феникс с готовностью кивнула:

— В какой-то степени — да. В основном, чисто научный интерес, слишком уж мало различных аномалий подробно изучено и описано. В мое время о душах и их отражениях не знали вообще ничего, все это появилось намного позже. Заклинание, позволяющее выявлять анимагов, к примеру, появилось именно благодаря знаниям о душах. Заклинания против призраков, магические картины, а впоследствии и колдография.

— Феликс Фелицис — зелье удачи, — внес свою лепту Снейп. — Сложнейшее в приготовлении и существующее только потому, что Зигмунд Банж, Филипп Парацельс и Наколс Лавгуд наткнулись на сумасшедшую, больную чумой. Изучая ее душу, Лавгуд излечил женщину от сумасшествия, последствия чего ты можешь наблюдать практически повседневно. Парацельс сделал несколько открытий в медицине, полностью излечив ту женщину. А Банж создал несколько зелий, самым важным из которых была "Жидкая Удача".

Не удивлюсь, если Лавгуд женился на женщине, которую вроде как излечил. Кас курлыкнула, но опровергать слова зельевара не стала:

— Кто знает, Дю Кейн, может, и Вульфрик, изучив тебя, разродится новым научным трактатом или каким-нибудь заклинанием.

Луна ушла, и мистическое свечение исчезло вместе с ней. Альбус щелкнул пальцами, и свиток с записями, повинуясь его воле, обратился птичкой, которая тут же нырнула в окно.

— Северус, Кас, не оставите нас с мистером Уизли?

Декан вопросительно посмотрел на меня и, получив кивок, ушел. Кас же просто исчезла в пламени, но готов поставить галеон, что она все еще здесь. Дамблдор же посмотрел на меня спокойным и немного усталым взглядом.

— У вас насыщенная биография. Матрос, золотоискатель, военный преступник, бригадный генерал, беглец, мститель, консультант. Вы же понимаете, что я не могу оставить вас без своего внимания.

Поднимаюсь со стула, но все равно я раза в полтора ниже его, так что разговора на равных никак не выйдет.

— Отлично понимаю. Я не святой, но и каяться мне не за что. Мне приходилось убивать, но я никогда этим не гордился.

Директор кивнул:

— Да. С началом года вы занялись созидательной деятельностью, взяли под защиту юную Лавгуд, организовываете детей вокруг себя. Идеи, которые вы высказываете, кажутся мне несколько грубоватыми...

— Для подростков — самое то, — пожимаю плечами.

— Это так, — соглашается Альбус. — У вас есть уникальная возможность, мистер Уизли. Вы — часть нашего магического мира, но в то же время можете смотреть на него со стороны. Я решил пока не вмешиваться и не мешать вам именно потому, что у вас есть опыт, и деятельность ваша созидательна. Уроки с профессором МакГонагалл в качестве ответной услуги вас удовлетворят?

Киваю:

— Вполне.

— В таком случае я вас более не задерживаю.

И, не дожидаясь моего ответа, он начал сворачивать предметы, которыми оперировал во время ритуала. Что же, это не карт-бланш, конечно, но в целом у меня развязаны руки, и мое положение легализовано. Удобно, что этот мир не взращивает параноиков, вроде Данзо, — куда больше свободы действий.

АРКА 5

Глава 34

Понедельник начинается в субботу. Кто бы мог подумать, что мне на собственной шкуре предстоит убедиться в правильности этой фразы. Впрочем, я иронизирую, несмотря на то что в выходные мне придется работать заметно побольше, чем в будние дни, но это все равно не нагрузка, школа по-прежнему напоминает мне курорт.

— Дай угадаю, ты уже написал все эссе? — за завтраком спросил Блейз.

— Пять очков Слизерину за догадливость, — кивнул я, — Тебе-то чего переживать?

В дуэльный клуб кроме меня затесался только Нотт, а Забини и Дафна даже не пытались, считая, что их навыки пригодятся в каких-нибудь других областях. Или им лень, я бы этого не исключал, ведь опять же, в этом мире детишки не осознают с ранних лет, что от их способностей напрямую зависит их выживание, причем зачастую вот прямо сейчас, а не в каком-то сколько-нибудь отдаленном будущем. Здесь тоже бывают свои сложные моменты, но масштаб совсем иной. И только я никак не могу перестроиться, да и не хочу, если честно. А вопрос с эссе был к тому, что нас с Ноттом после завтрака ждали теоретические занятия в дуэльном клубе, а после обеда практические. К тому же завтра у меня половина дня была отдана Снейпу, а вторая половина — МакКошке, и, поскольку я не любитель ночного бдения, все письменные задания написал сразу же после занятий. В то же время у Блейза были все выходные.

— Я пытаюсь понять, как тебе это удается. Эй, грифы! Как быстро Грейнджер делает эссе?

Некоторая натянутость среди нашей маленькой группы еще оставалась, но Забини не допускал пренебрежения в голосе, так что его фраза могла сойти за почти дружеское подтрунивание.

— Она помогает Лонгботтому и Поттеру, — ответила Джинни, с некоторой неуверенностью добавив: — змей. Вечерами тоже работает, но в прошлые выходные она тоже что-то писала.

И слизеринец не обратил внимания на "змея", или сделал вид, что не обратил, обернувшись ко мне:

— Вот! Даже заучка не справляется с эссе так быстро, как ты.

— Это замечание не в ее пользу, — вставила свое мнение Дафна. — Мой отец говорил, что знания без понимания бесполезны.

Как глубокомысленно, вот только я не уверен, что она сама понимает весь смысл этой фразы.

— Не совсем так, — перехватив взгляд Дафны, улыбаюсь ей и чуть наклоняю голову, показывая, что собираюсь пошутить, а не опровергать ее слова. — Всегда полезно иметь с собой ходячий справочник, да и лишнюю сумку можно повесить.

Блондинка, естественно, состроила надменную моську, показывая, что выше моих плебейских шуток, но глаза ее выдавали.

— А вы что будете делать? — перевел Нотт разговор в другое русло. — Помимо домашних заданий?

Забини пожал плечами:

— Еще не решил. В клубы ко всяким ботанам идти не хочется, в театральный кружок — тоже. У меня музыкальный слух, может быть попробуюсь в школьной группе.

Да, это тот слон, которого я, можно сказать, не заметил. Если точнее — эта вещь казалась всем настолько сама собой подразумевающейся, и потому никто ничего специально не говорил, что я все это пропустил мимо. Понятно, что о дуэльном клубе директор упоминает каждый год, и это престижный, так сказать, клуб, а вот остальные... Музыкальную школьную группу я видел на балу, звучали они вполне ничего. Театралов не видел, об их выступлениях не слышал, чем они там вообще занимаются — не знаю, так что даже в их существовании не уверен. Кружок танцев создавать не стали, что не удивительно. Аристократов и так учат дома, остальным по большей части это не нужно, а те, кому нужно, берут уроки у аристократов-старшекурсников. Есть еще пара мест, куда можно пристроиться в свободное время, но я не узнавал подробностей. В остальном — не столько клубы, сколько просто дополнительные занятия по конкретным предметам. Никакой обязаловки, от детей требуют только выполнение учебного плана, а вся эта внеурочная деятельность просто чтобы не скучать.

— Давай, Блейз. Если в группе есть хоть пара маглорожденных, то у тебя будет уникальный шанс познакомиться с современной музыкой, — ухмыляюсь. — Битлы, Кинкс, Лаас, Стоун Розес, Пинк Флойд, Квин, Слаш и Лед Зеппелин.

Если Забини проникнется субкультурой, это будет шоу. Не факт, конечно, но эти движения цепляют именно наглостью и смелостью самого движения в укор устоявшимся в обществе правилам, именно этим они привлекательны.

— Первый раз слышу, — на лице парня было большими буквами написано непонимание моего намека.

Что же, тем сильнее будет шок от контакта с новым миром. Хотя мне вся эта современная этому миру музыка кажется устаревшей, несмотря на всю ее силу и искренность. Мне не хватает электронной обработки начала следующего века, не хватает всего того нового, что появилось за следующие двадцать лет, и что появится в дальнейшем. Классика классикой, но постоянно твердить, что раньше было лучше, это прямая дорога к старости ума, что для меня — медленное самоубийство. Или деградация психики, что равнозначно.

— А вы, мисс Гринграсс? — не особенно заинтересовавшийся магловской музыкой Теодор обратился к Дафне, но вопрос его не был вызван любопытством. — Определились?

Блондинка, похоже, тоже почувствовала, что за вопросом скрывается что-то еще, поэтому кивала медленно и осторожно: