— Насколько я помню расписание, то... через полчетверти занятия закончатся, тогда можно.
"Черт, Каган и это предусмотрел! Все продумал. Следить особо кроме Гелинии некому, а ей некогда. Пиренгул вряд ли будет отвлекаться и никому не расскажет о моей "яме". Вот ведь. И придумывалось ему все это легко. Завидую. Нет, бр-р, увольте от его желаний... Эх, надо было Андрею с Грацией просто подождать меня у князя. Туда Кагану доступа не было. Но что было, то прошло, проехали...", — с этими мыслями он шел к месту смертоубийства и невольно улыбнулся, вспомнив непроницаемое молчание Тиграна в ответ на его быструю мыслеречь и передачу образов обстановки. А ведь наверняка бушевал! Еще бы — единственная надежда всего народа и так подставился. На волоске висел их уход "в счастливый Мир". А может, до сих пор висит и ничего Тигран сделать не может.
"Злится, небось", — это мысль почему-то доставляла удовольствие.
От возмущенного Леона отбился звучным приказом:
— Трупы обыскать и стащить в одну кучу! — а сам в это время специально медленно готовил "зыбучую яму", невольно радуясь за себя. "Умный я, сукин сын, здорово Андрея с Грацией помирил. С Леоном — особенно сильный ход...", — думал, конечно, с иронией, а переживания уже выкинул. Легко жить с таким характером, согласитесь.
Трупы "волков" отправил в пятно, а друзьям сказал "подальше, где не найдут". Похвастался пергаментами, говоря:
— Учитесь, как надо дела делать. Векселя на... ого, специальная защита и сумма в общей сложности двести тысяч! Андрей, ты слышал о векселях на пятнадцать тысяч?
Друг внимательно рассмотрел вексель. Помял, понюхал и пожал плечами:
— Раз сделали, то, наверное, могли обналичить, но я впервые такой вижу. Возможно, пять тысяч с каждого векселя оставят в залог Торговому Дому... не знаю.
— Вот и говорю, учитесь дети мои! За откаты — возможно все!
— Ты не ерничай, — пробасил все еще переживающий Леон, — жги всю эту мерзость и пойдем кушать.
— Сожгу. Но надо же! Восторгаюсь мастерством. Главное приказчик легко поклянется: "Лично согласился и приложил личный перстень", — можно обойти клятву, всегда это утверждал! Все, Леон, жгу и идем обе... ужи... не важно, жрать идем. Грация, поди, подгоняет кухарок.
Выпив местного коньяка, все окончательно расслабились, а Грация даже разошлась:
— Сволочь! — с силой хлопнула по столу так, что чашки-кувшины подпрыгнули, чудом не пролившись, — хотел меня свадьбы решить!? Не выйдет! Андрей, поехали готовиться! Быстро!
Они собрались и ушли Звездной тропой. Рус протрезвил Грацию, а Андрей выгнал хмель самостоятельно.
Гелиния, поговорив с подругой, которая как партизан умолчала о нападении, нагло не интересовалась Русом. Услышала "пришел с Леоном, не ранен" и больше о "суженом" не спрашивала. "Этрусский принц" подмигнул Грации и она в ответ довольно кивнула, мол, не дура, накануне свадьбы о таком рассказывать ни к чему и, мол, понимаю, что "твоя" цену себе набивает, демонстративно о тебе не спрашивая.
И во время церемонии Гелиния делала вид, что Рус — пустое место. За стол села специально подальше и лишь на общем гулянии "подпустила" будущего жениха.
— Как дела в твоем новом царстве? — спросила сквозь зубы.
— Великолепно, дорогая, а как в твоем старом княжестве?
— Еще лучше, — процедила она.
— Эй, — Русу надоела это глупая игра, — ты чего на меня дуешься? Я там работаю, там война и тебе там не место! Опасно и женщин там вообще не жалуют! — приврал.
Косились бы, но стерпели "невесту", это он уже понял. А вот после победы вполне возможны интриги с разными вариантами устранения претендентки. Но это после и вообще надо сначала Гросса убрать и решить вопрос с посвящением. Все равно не место ей там и все тут! Волнуйся еще за неё.
— А мужчин там жалуют? — сама надменность.
— Да сколько можно объяснять, вокруг меня одни мужчины!
— А мне безразлично, пусть там у тебя хоть под каждой лавкой по наложнице, — сказала и отвернулась.
— Отлично! Так и будет. Этого добра там хватает и все ко мне лезут. Я как-никак принц, — развернулся и пошел прочь. Недалеко. Подскочившая Гелиния развернула его, так сильно дернув за руку, что Рус еле удержал равновесие. Ну ладно, изобразил, что чуть не упал.
— Не зли меня, Рус, я и так вне себя!
— Что-то незаметно. Не смотришь, не подходишь...
— Потому что ты меня оскорбил! — гордая надменная княжна чуть не всхлипнула, — обманом отправил домой, выгнал и... и...
— Поцеловал и обещал жениться, — улыбаясь, закончил за неё Рус.
— Но я своего согласия не дала! — выдала последний аргумент, гордо развернулась и...
Рус приобнял её и зашептал:
— Солнышко, я люблю тебя! Не обижайся, так надо. Подожди немножко, хорошо? — эти слова сорвались непривычно легко. Редко когда в своей жизни Вовчик — Чик — Рус открыто и честно, без доли хитрости, как в Анектии, говорил "люблю". Даже Джульетте приходилось клещами вытягивать "подтверждение чувства". А Грация не в счет, там было влияние Древа Лоос, чтоб оно провалилось к Тартару!
Они находились в дворцовом парке под взглядом многочисленных гостей — целоваться никак нельзя, порядки строгие. В первую очередь по отношении к Гелинии, хоть она и княжна. Даже приобнял её Рус "по пионерски" — едва касаясь плеч девушки вытянутыми руками.
— Хорошо, Рус, любимый, — горячо прошептала растаявшая княжна, — я подожду сколько нужно, только ты береги себя! Ради меня береги, если себя не жалко... можно, я буду звать тебя как Леон — Русчик, — перешла без всякой логики.
— Конечно можно, какой вопрос!
— Красиво звучит — Русчик, — проговорила, растягивая, и вдруг поморщилась, — на нас смотрят. Как хочется снова оказаться в Анектии! А тебе, Русчик?
— Безумно! Каждый день о том мечтаю! — конечно, подыграл. Рус отродясь не был таким романтичным и целовался, разумеется, далеко не впервые.
— Ну вот, опять шутишь. Тебя не понять, когда ты серьезен! — девушка почувствовала игру и обиделась.
— Тогда, когда что-нибудь кому-нибудь обещаю... — серьезно сказал "жених", — на нас действительно смотрят, пошли танцевать, Солнышко...
Если раньше Гелиния в сопровождении телохранителей могла позволить себе приехать в "Закатный ветерок" и даже остаться там ночевать, то с сегодняшнего дня, после "засветки" их отношений это стало немыслимым.
Гостей набралось неожиданно много. Молодые никого, кроме своих друзей и князя с дочерью не приглашали, но шила в мешке не утаишь, особенно когда о свадьбе судачит весь город. Где князь, там и местная знать, где князь и Андрей, который вроде бы между делом, а заключал ловкие сделки, увеличивая общее состояние — там и купцы. Любыми путями пролезут.
Пиренгул все же нашел время уединиться с Русом.
— Как у тебя дела с царством?
— Скоро принесут на блюдечке, — ответил Рус с серьезным видом.
— В смысле? — разумеется, князь не понял шутки.
— В смысле собираем силы, то да се. Я не вникал. Я больше по балаганной линии...
— Чего!? Ты кончай зубоскалить, — до Пиренгула дошло, что "принц" так непонятно шутит, — я серьезно спрашиваю, переживаю за тебя.
— Да нескоро там, силы пока собираем. Потом сражение и я... со мной непонятно. Пока я знамя борьбы с узурпатором, а после... перепосвящение обязательно, Пиренгул, женитьба не устроит.
Князь нахмурился. Он видел, дело идет к свадьбе дочери с этим... непонятным субъектом. Официальный принц или царь — это одно, а неизвестно кто — другое. И дочь не остановишь, бесполезно, доказывала не раз.
— Не переживай, я что-нибудь придумаю, ты меня еще плохо знаешь! — хохотнул Рус и продолжил серьезней, — знаешь, мне понравился обряд у Всех Богов. Я ни на что не намекаю, серьезно. Салюты всех Сил, здорово! Удивительно красиво. Впервые побывал на такой церемонии.
— Согласен, — рассеянно поддакнул князь, соображая: "Он точно придумает, к прорицателю не ходи. Или сходить? Нет, боязно. Не знаю, дочь, переживать за тебя или радоваться..."
Во время обряда бракосочетания, было чем восхититься. В храме Всех Богов алтаря, как такового (сакральное место жертвоприношений, пожертвований и жарких молитв) не существовало. В центре большого зала располагалась толстенная колонна с высеченными по кругу барельефами двенадцати общепризнанных геянских богов. Все — одного размера. Жрецы там не водились, там обитали "прислужники". Они не занимались собственно культом, которого не было, они занимались уборкой, приемом подношений, разъясняли порядки храма и проводили бракосочетания.
Рус в абсолютной тишине довел Грацию до колонны. С противоположной стороны храма Леон подвел к ней Андрея. Леон совсем не обязателен, в отличие от Руса. Невесту надо передавать "из рук в руки" и за этим зорко следила большая толпа, выстроившаяся вдоль круглой стены большого зала. Обычные Эолгульские зеваки, от которых и расходится большинство слухов. Русу в полной мере стали понятны опасения Грации.
"Господи, ну и порядки! А Грация вполне могла себе другого "отца" выбрать, нечего было истерику устраивать, — думал он, вкладывая руку девушки в ладонь Андрея. На том его миссия кончилась, — я бы все равно не пропустил свадьбу, не стоило так обижаться...".
Молодых перехватила пожилая прислужница и повела вокруг колонны. Надо сделать двенадцать оборотов, повторяя за ней слова длинной брачной клятвы, основная суть которой сводилась к обещаниям "жить семьей по обычаям наших народов". Хитрая клятва, замысловатая. При желании можно легко обойти, но в то же время клятва есть клятва, поэтому понятие "развод" в гелинском и тирском языках попросту отсутствовало.
Рус продолжал вяло размышлять о "дурацких традициях нецивилизованных народов", как вдруг, едва молодожены закончили двенадцатый круг, расцвел и заиграл Салют. Именно с большой буквы.
— Боги приняли вашу клятву, возрадуйтесь, муж и жена! — сказала женщина, не повышая голоса, но её услышал каждый человек в большом зале, где уже творилось черт знает что.
Тяжелый каменный купол, который и так являлся чудом — держался на одной центральной колонне и тонких стенах, внезапно стал абсолютно прозрачным. В лазурное, без единого облачка небо взлетели огромные огни, перекрывая яркостью дневной свет, но странным образом не ослепляя. Началась пляска цветов и зазвучала музыка. Рус готов был поклясться, что ни одного музыканта в храме не было, а музыка, воистину божественная, которую невозможно повторить, а хочется слушать часами — играла повсюду. Невозможно было определить источник, как невозможно было найти начало "небесных огней". Они кружились в такт музыке, переливались, но не смешивались. Легко узнавался желтый цвет Геи, голубой Гидроса, черный Эребуса, цвета остальных Богов. Даже Лоосская паутина танцевала. Правда, паутину видел только Рус, для остальных Лоос "плясала" сочной зеленью. Красота неописуемая!
Закончилось светопреставление, по-иному не скажешь, примерно через два статера. Амулеты исключались — не виделось ни одной структуры. Галлюцинация... сомнительно, если только массовая. Единственное логичное объяснение, чего не любят маги, это выпендреж Богов с целью завлечения новых почитателей, а возможно и посвященных. Боги любят, когда их любят. Кстати, светопреставление наблюдалось исключительно из храма, на улице стоял обычный пасмурный осенний день, первый день месяца Эола.
Рус подарил Грации колье с голубым брильянтом со структурой "отражателя" внутри. То самое, подаренное еще год назад "на будущую свадьбу" (жмот). Теперь вручил в торжественной обстановке. Андрею протянул свои простые "близнецы":
— Ты давно хотел, тренируйся.
Леон преподнес жениху набор метательных ножей с похожим пожеланием:
— Слышал, Русчик рассказывал, как Эрлан от двоих магов отбился? То-то. Пригодятся, учись.
Невесте подарил совсем незамысловатое зеркальце — амулет Светящих:
— В нем ты всегда будешь самой красивой, посмотрись.
И действительно, зеркальце так ловко меняло черты, что любая дурнушка представлялась красавицей. Леон его утром на местном рынке купил, простонародная игрушка, но как Грация радовалась! Потому как от души.
Радость за друзей, двоим оставшимся "в сиротстве" компаньонам портило только одно: молодожены переезжают в подаренный князем особняк в престижном районе. Значит, в привычном "Закатном ветерке" грядут изменения. Грация и так, будучи "прописанной" в нем, "дома" появлялась наездами, но все же успевала исправлять нерадивость слуг, а теперь... похозяйничает домоправительница Асмальгин, дородная женщина с подвешенным языком. Только Грация могла её приструнить, остальные, включая Руса — не указ. У неё было собственное представление о надлежащем порядке, типично тирское. Но ничего, компаньонам там редко появляться.
На следующее утро Леон с Русом ушли через Врата Ищущих. В Альдинополе переоделись в этрусскую одежду и "ямой" вышли недалеко от имения Вилиниана. Наученные горьким опытом пришли не на заранее оговоренную поляну, а в соседний перелесок. Рус связался с Карлантом, объяснил, где они находятся, подосадовав на ошибку. Сели на поваленное дерево ждать соратников и Рус перекинулся парой слов с Гелинией (по науке Эрлана ввел образ её амулета в свой), а потом и с Отигом. Надеялся встретить его на свадьбе, но он не пришел и сейчас объяснил:
— Не люблю я эту придворную суету. Тошнит от лизоблюдов и проходимцев, — и теперь Рус окончательно понял, почему магистр не вылезает из заштатного Эолгула. В резиденциях центральных орденах творится то же самое, что и при дворах монархов. Месхитопольский орден Родящих — живой тому пример.
Глава 19
Через декаду Русу пришлось расстаться с Леоном.
— Понимаешь, друг, Филарет меня приглашает. Грядет разработка основной операции, и он хочет видеть меня при штабе, — Леон говорил, пряча глаза и переминаясь, как нашкодивший первоклассник.
Ужасно хочется, а перед Русом неудобно и перед самим собой. Обещал защищать, а тут такое... детская мечта. В юности сглупил, поддался на соблазн, а потом контракт и слава. Одним словом, затянуло.
— Иди, бог с тобой! Вон сколько у меня защитников и в Эрлане я полностью уверен. Не переживай, освобождаю я тебя от обещания. Ну, был ты со мной в "Закатном ветерке" и что? — спросил с хитрым подмигиванием.
— Ты издеваешься!? — покраснел Леон. Тягостные воспоминания, стыдные.
— Догадался? Я рад. Иди уж, с обидой легче.
Леон успокоился и расслабился: "Вот ведь, даркова отрыжка! Я думал, метаться буду, а он оскорбил и я со спокойным сердцем... не знаю, какой из него выйдет царь, но друг он замечательный. Спасибо, Величайшая, что свела меня с ним!"
— Я серьезно, не переживай за меня. Отобьюсь, если что.
— Нет, Русчик, буду переживать, но к Филарету уйду, не обижайся.
— Вот и славно! Удачи и да пребудет с тобой милость Величайшей! — но когда Леон уходил, сердце все же ёкнуло, — "м-да, будет тебя не хватать...".
Перед сражением обязательно встретятся, без принца главная битва никак невозможна. Только бы не через пять дней, когда надо помогать эльфам! Не должно, войска пока только стягиваются.
