| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я могу... здесь? — Лекс кивнул на кушетку, но врач покачал головой.
— Боюсь, заведующий отделением меня за вас накажет. Прошу вас, последуйте моему совету, иначе я запрещу вам вообще посещать пациентку.
Картер тяжело поднялся, в глубине души признавая, что не так уж не прав доктор, он действительно давно не спал как положено и толком ничего не ел. Пожалуй, от его самобичевания и самоуничижения никому лучше не станет.
— Я оставлю как всегда своего человека, если что — вы знаете, как меня найти.
Врач кивнул, снисходительно улыбаясь.
— Вы каждый раз уходите и говорите одно и то же. Не беспокойтесь, я запомнил еще с первого раза.
Картер машинально кивнул в ответ и побрел к выходу.
На этот раз Илон поставил Джея, бывшего спецназовца с каменным лицом и тяжелыми кулаками. У Картера была возможность оценить его профессиональные навыки на спарринге в спортзале. Встретив его в больничном коридоре, глава пожал ему руку и оставил инструкции.
— Я отъеду, никого к палате не пускай. Если будут ломиться родственники, в чем я сильно сомневаюсь, немедленно сообщай мне и до моего приезда держи их в поле зрения. Клановник понятливо кивнул. Ничего сложного в поставленной задаче он не увидел.
— Вам бы выспаться, рео, — пробасил он, внимательно вглядываясь в лицо начальства.
— Сам знаю, — буркнул Лекс. — Илон уже не раз мне об этом напоминал.
— Все будет в ажуре, отдохните как положено.
В пустой квартире Картеру оказалось неуютно. Он принял душ, приготовил ужин, но кусок в горло не лез. Напрасно он заставлял себя поесть, мысли неизменно возвращались в больничную палату, где совсем одна лежала его хрупкая девочка, а он даже помочь ей не мог. Раздраженно брякнула вилка о край тарелки, унося в небытие мечты о горячем ужине. Уж не думал никогда Лекс, что весь свет клином сойдется на рыжей девчонке, которую он дразнил в школе, а погляди, как коварны нити судьбы. И ведь много вокруг него вилось разномастных красавиц, но даже их имен он не в состоянии вспомнить, когда перед глазами встает образ Альены. Может, не было у тех девиц такого характера? Наоборот хорошо, чем покладистей девушка, тем необременительнее мужчине. Или внутреннего света, который Альена так настойчиво прячет, боясь выглядеть слишком слабой в его глазах? Что бы это ни было, ни одна из его знакомых женщин никогда не пошла бы на то, что для него сделала Альена Дархау, и при этом осталась собой.
Кровать тоже не принесла ему покоя. В надежде уснуть, Картер обнял свободную подушку, и сердце снова защемило горькой тоской. От нее пахло теплым и сладким солнышком — тонким ароматом парфюма Али. Прямо наваждение какое-то.
Возвращайся ко мне, мое сердце, и я клянусь, что ни одна сила на свете не сможет тебя отнять у меня, кроме самой естественной, что забирает всех. Я осознал, что не ценил подаренное мне судьбой, и уже достаточно за это наказан. Открой глаза, и перед тобой навсегда распахнется мое сердце, согревая всем своим теплом, на которое только способно.
Сон незаметно накрыл Картера, погрузив его в черную вязкую пустоту. Интересно, что сейчас видит Альена — такой же мрак, или все-таки свет? Лекс окунался в эту черноту и снова выныривал, боясь захлебнуться, но уставшее тело не слушалось его и опять погружалось в ночь.
В кромешной темноте его разбудил отдаленный звонок телефона. Картер кубарем свалился с кровати и едва успел ответить.
— Лекс Картер?
— Да.
— Вас беспокоит дежурный врач Ромли. Прошу вас подъехать.
Звонок сбросился, оставив Лекса в неведении. Он набрал Джея, но тот ничего толком не смог ему ответить — сказал только, что сработал экстренный вызов в палату, и врачи поспешили туда.
Картер долго не думал, вскочил, быстро оделся и выехал в сторону больницы. Он гнал как сумасшедший, проклиная себя за то, что проявил слабость и уехал, и молил Бога за то, чтобы тот не наказал его за эту оплошность.
По ступенькам он бежал, но в коридоре его встретила не слишком дружелюбно настроенная санитарка с каталкой, пришлось сбавить скорость, хотя ноги так и норовили снова сорваться на бег. Картер миновал пустынный холл и слегка притормозил, увидев родственников Альены — мрачную сестру, зареванную мать, черного как туча отца и бесстрастного деда. Случилось, — подумал про себя Картер и медленно подошел.
— А вот и он, голубчик, — Энайя развернулся к нему лицом, но и так Лекс не увидел печати горя. — Не скажешь ли ты, почему меня не пускают к собственной внучке?
Он указал на насупившегося Джея, тот лишь буркнул:
— Не положено.
— Я тебе сейчас покажу, не положено, — разошелся Дархау, но Лекс оборвал его.
— Это мой человек, и действует он по моему приказу. Я просил вас не приближаться к Альене.
Энайя усмехнулся.
— Не все в этой жизни так, как ты хочешь, щенок. Тем более, нам всем позвонил доктор и попросил приехать.
Не успел Картер подумать о том, откуда у доктора номера телефонов родителей (при том, что с Энайей они не общаются), распахнулась дверь и из палаты показался Ромли.
— Все в сборе? — строго спросил он, и дождавшись недружного "да", широко улыбнулся. — Остиньора Картер пришла в себя, просит вас к себе. Пожалуйста, не шумите и не задерживайтесь. Ей нельзя перенапрягаться сейчас. Остиньор Картер?!
Лекс буквально ворвался в палату и остановился на пороге.
Она действительно была в сознании и даже как-то неуверенно комкала в руках край одеяла. При появлении Картера она подняла глаза... темно-зеленые, полные боли и переживаний, и прошептала тихое:
— Привет.
Картер едва не умер от наплыва нахлынувших на него чувств, поэтому не сразу смог ответить:
— С возвращением...
Кто скажет, как прожить среди людей,
Желающий вонзить топор мне в спину,
В том обществе, где змей клубок добрей,
Как выжить и в отчаянье не сгинуть?
Шагну в окно бесплотным серым духом,
Отброшу все сомнения, отрину...
И, кажется, земля мне станет станет пухом,
Казенную заменит мне перину.
И вот уже так смерть моя близка,
И ангел больше крылья не расправит,
Но теплая, знакомая рука
Меня обратно в неизвестность тянет.
Я смерть прошу: "Немного погоди,
Мне дан мой шанс без права на ошибку".
Ведь как же так, как я могу уйти,
Когда в том мире нет его улыбки?
Мне еще нужно силы приложить,
Чтоб понимать, что в яви, что в бреду.
Я научусь теперь с той болью жить,
Остановись, последний поезд, я сойду...
Наверно, я умирала. Мне было легко и уютно, словно я уже обрела тот долгожданный покой, о котором все говорят. Никакой свет или мрак меня не окутывали, но все происходящее воспринималось очень естественно и правильно. И почему-то в голове звучала одна и та же фраза, сказанная мне Сартари:
"Ничто не вечно, Альена, и я в том числе"
Но в один прекрасный момент уходить стало страшно. Я не могу опустить руки, слишком мало меня потрепала жизнь, чтобы так легко забрала смерть. Да и как я без Картера?
Глаза открылись сами собой. Жив ли он? Что, если его все-таки понесла нелегкая в тот лес? Или до него добрались приспешники моего недопохитителя. Взгляд заметался в поисках телефона, но потом до меня дошло, что, скорее всего, он навечно сгинул в горящей машине.
Кнопку экстренного вызова я нашла сразу, труднее было заставить тело двигаться. Я даже вазу с цветами сбросила случайно, чтобы дотянуться и нажать. Ко мне прибежал целый консилиум врачей, но я без труда вычислила среди них старшего и быстро проговорила:
— Пишите номера. Я хочу, чтобы все эти люди были здесь.
Врач немного опешил, примерно так, как если бы из гроба встал покойник и попросил водички. Затем спокойно поинтересовался, как мое самочувствие, пощупал пульс, проверил зрачки, и лишь после этого выполнил мою просьбу.
— Скажите, а приходил ли мужчина, представляющийся моим мужем? — поинтересовалась я.
Бригада врачей усмехнулась. Ответил все тот же.
— Был такой несчастный. Всего несколько часов назад мне удалось его отправить домой, иначе он составил бы вам компанию на соседней койке.
Я закрыла глаза и облегчено вздохнула. Жив. И тут же наградила доктора недоверчивым взглядом — не успокоюсь, пока не увижу его своими глазами.
— Уже звоню вашим родственникам, — по-своему понял мой взгляд медработник и попросил одного из коллег принести ему телефон.
Рука привычно потянулась к животу и погладила его. Малыш в ответ пошевелился. По телу побежали мурашки.
— Вот и все, все уже едут сюда. Остиньора Картер, вам нехорошо?
Я судорожно вздохнула.
— Доктор, скажите, мой ребенок...
— Не переживайте, с ним все в порядке. Мы, признаться, больше боялись за вас.
Я почти успокоилась после этих слов, но в коридоре послышались голоса, и волнение снова дало о себе знать.
— Остиньора Картер, если вы будете нервничать, я никого к вам не пущу.
Я подняла на него обеспокоенный взгляд.
— Если вы ко мне никого не пустите, я выйду сама.
Врач рассмеялся.
— Похоже, упрямство — ваша семейная черта.
Наверно, Картер тоже не поверил доктору на слово — так стремительно он вошел в палату, но отчего-то растерялся и застыл.
— Привет, — невпопад ляпнула я, муж с заметным облегчением выдохнул и хриплым голосом ответил:
— С возвращением.
Больше мы ничего не успели друг другу сказать — вошли родители, дед и Арэна и дружно загомонили, мол, почему им раньше никто не сообщил, что я в больнице, они бы навестили меня, почему молчал Картер и тому подобное. Я не поверила ни слову из вышесказанного. Во-первых, уж слишком ухмылялся дед, слушая их оправдания, во-вторых — презрительный взгляд Картера, направленный на них. Да и в-третьих — я знаю своих родственников, скорее всего после звонка с просьбой приехать они вознамерились забирать труп из морга. Я только этим объясняю слезы матери.
— Мы так волновались, — запричитала она, а я вновь скосила глаза на Картера. Он не скажет вслух то, что знает, но его взгляд красноречивее любых слов.
Отец как обычно мрачно молчал. Я не ждала от него никаких слов, но дети всегда хотят от родителей поддержки, хотя бы моральной, даже если отношения у них не клеятся.
Зато отличился дед.
-И чего ради ты полезла в ту машину? Приключений захотелось? Этот псих ведь тебя едва не угробил!
Мы вновь переглянулись с Картером. Мне достаточно было знать, что он знает правду, а остальное меня мало интересует.
— Я с самого начала подозревал, что с этим парнем не всё так просто, — продолжал ораторствовать Энайя, найдя благодарную публику.
— Именно поэтому готовили блестящую партию Альене? — вмешался Картер, заинтриговав меня. Очень интересно, что еще для меня готовил дед, о чем я не знаю?
Энайя и Картер схлестнулись взглядами, и что-то такое между ними проскочило, что навело меня на мысль — эти двое скандалят не первый день. Дед провокатор еще тот, а зная взрывной характер мужа, немудрено, если они уже что-то не поделили.
— Так, остиньоры, — в разговор вклинился доктор, — моей пациентке нужен покой. Выяснять отношения будете на свежем воздухе.
Посетители заторопились на выход, только Картер задержался.
— Остиньор Картер, я не ясно выразился?
Взглядом, брошенным на доктора, можно было резать стекло.
— Я могу сказать пару слов жене? — это был не вопрос, а скорее, констатация факта.
Врач немного стушевался.
— Оставлю вас на пару минут. После того, как он вышел, Картер присел рядом со мной.
— Как ты?
Я пожала плечами.
— Немного тошнит. Но умирать не планирую.
Я дотянулась рукой до ершика на голове — рука зависла в воздухе. На пшеничного цвета волосах в районе виска с правой стороны появилась седина. Я даже глазам не поверила сначала, перебрала пальцами короткие волосы, но ошибки быть не могло. То, что я увидела, было на самом деле сединой, и я с полной уверенностью могу сказать, что до аварии ее не было.
Картер, видимо, уже знал о ней, просто молча отнял мою руку от волос и прижался к ней губами.
— Не думай об этом, волноваться совершенно не о чем, — глухо произнес он. — Только... Не делай так больше. Я не достоин таких жертв.
Я хотела что-то ответить, но у врача кончилось терпение и он снова напомнил о себе деликатным покашливанием. Картер поднялся, коснулся моих губ легким поцелуем и проговорил напоследок:
— Утром загляну, — и после этих слов удалился.
А я глубоко призадумалась о том, какие эмоции должен испытать человек, чтобы разом поседеть.
Снова засыпать оказалось страшно. Что, если я больше не проснусь, а мое пробуждение стало лишь репетицией похорон? Мне отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить, но так поиздеваться ночью я ни над кем не могла. После прихода родственников я укрепилась во мнении, что доброжелателей у меня явно меньше, чем врагов, да и последним со мной еще как приходится повозиться. Просто беда у них со мной — я никак не хочу убиваться. Не объяснишь же, что я еще молода и хочу пожить.
Отсутствие телефона немного напрягало. Ни позвонить никому, ни написать сообщение. Не то чтобы мне хотелось поделиться с кем-то своим состоянием, но это хоть какая-то связь с внешним миром.
Интересно, как Картеру его новая должность? Оправдала ли надежды? Вряд ли нам позволят в ближайшее время нормально пообщаться, так что вопрос телефона встал крайне остро. Должна же я знать, чем живет мой муж, в конце концов. Да и по Марре я соскучилась. Но прежде выясню у врача, приходила ли она ко мне. Так, ради любопытства.
В общем, со всеми терзаниями и переживаниями мне удалось уснуть только под утро, когда рассвет уже стучал в больничное окно. Тело затекло от лежания, но так устала перегруженная информацией голова, что на все неудобства я наплевала и погрузилась в сон, радуясь той мысли, что мы все-таки живы. И я, и сынишка, и Картер...
В районе одиннадцати часов, когда я уже проснулась и спокойно употребила завтрак, в мою палату началось настоящее паломничество. Первым был доктор Ромли, с которым я таки познакомилась наконец, приведший на консультацию врача, ведущего мою беременность. Зоган по-прежнему излучал дружелюбие, осмотрел меня, задал несколько вопросов и предписал сдачу анализов и некоторые процедуры. В целом — ничего страшного.
Вслед за врачами, покинувшими меня за обсуждением моего дальнейшего лечения и наблюдения, в палату ворвался женский батальон, возглавляемый Маргаритой. Она же рассадила всех по незастеленным койкам и уперла руки в бока, выжидательно глядя на меня.
— Ну-с, остиньора, расскажите нам, как вы умудрились вляпаться в эту кучу д..
— Марра! — хором грянул батальон, получив от старшей хмурый мазок взглядом.
— Просто сказала "да" на предложение выйти замуж, — последовал ответ от двери, и я чуть шею не вывернула, пытаясь разглядеть обладателя голоса. У меня не было сомнения в том, что это был Картер — этот голос с легкой хрипотцой и ехидными нотками я узнаю из тысячи, но леший побери (с некоторых пор эта фраза стала вызывать во мне улыбку) — я так рада снова слышать его. И видеть.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
