"Не больно-то и хотелось", — усмехнулся Джун и вновь стал рассматривать Лизу. Девушка немного раскраснелась, глаза ее заблестели. Им бы на двоих бутылку хорошего вина — и на пикник на берег моря!
В кармане светло-зеленых джинсов вибрировал телефон. Оказалось, он спешил сообщить хозяину о пришедшем сообщении.
"Знаю твою тайну. Встретимся после экскурсии за оградой"
"И кто это такой осведомленный, с засекреченным номером? Уж не те ли "бледнолицые" в гавайских рубахах и париках? Они, кто же еще! Вот только почему сообщение написано по-русски?" — Джуну не очень хотелось оставлять компанию студентов, и прежде всего своей хорошенькой соседки, но раз уж его решили обмануть старшие — почему бы не позволить им думать, что он обманут.
Независимым тоном сообщив Цыпленку, что устал, то есть устала, от шума и будет в машине, Джун оставил девушку на попечение "бук" и отправился на долгожданную встречу.
Обязательно этой рыжей обжоре было уезжать со всеми? Федор мрачно разглядывал обеденный зал, где половина мест пустовала, а половину занимали вновь прибывшие — еще не освоившиеся, оглядывавшие и столы, и еду со смесью надежды, недовольства, легкого испуга перед неизвестностью и насмешки.
Его экстравагантные знакомые превзошли себя. Ладно, они отменили свою дурацкую просьбу усыпить красотку-кореянку. Но взамен он им мобильным переводчиком подрабатывал — переводил с корявого английского текст на русский да еще и отправлял его Джун, которая, оказывается, тоже была на какой-то экскурсии. Не проще ли было сразу писать по-своему — не вмешивая его? Нет, вид вечно жующей, надоедливой Аллочки сейчас был бы очень кстати.
За кованой оградой, чьи копья изящно и грозно устремлялись прямо в пронзительно-голубое небо, его уже ждали.
— Пришла, красотка?
— А, это и в самом деле вы. Так я и думала.
— Но как ты нас узнала, Ли Джун?
— Заткнись, идиот.
— И какую же мою тайну можете знать вы?
— А то ты сама не догадываешься? И где уважительный поклон?
— Просветите мое невежество, как старшие, братцы.
— Это существо смеет называть нас "братцы"!
— Успокойся, хён, она же правильно все говорит, как бы тебе это ни было неприятно.
— Идиот! Еще хочешь получить? Я тебе уже говорил...
— Хён, но ты сам ведь в это не веришь!
— Я начинаю думать, что самая моя страшная тайна — это родство с вами, уважаемые братцы.
— Джун, а почему ты не удивляешься, что мы тут?
— Идиот, нашел, о чем спрашивать! Ее папаша наверняка за нами следит.
— Да, действительно, братец, отцу больше и дел нет никаких. А может, мне ему сообщить, где вы? Может, он вас отправит в Африку, на съедение... то есть для компании Ричарду?
Два экстравагантно разодетых и выкрашенных каким-то очень темным тональным средством, чуть ли ни ваксой для обуви, мужчины в афропариках недоумевающе переглянулись.
— Вы бы хоть подумали, родственники, — покачал головой Джун. — Жара такая, а вы все поры на лице этой гадостью замазали. Поискали бы вы поскорее колонку, то есть уличный кран с водой.
— И правда, кожа вся горит. Спасибо за совет.
— Ты ее еще благодаришь, идиот! Не отвлекайся. Она ведь сбежать хочет.
— А что меня и поблагодарить не за что? Мне вот на каникулах просто невыразимо приятно подчищать за вами хвосты. Взяли, бросили несчастного американца одного прожигать жизнь на сафари. А как же деловые с ним переговоры?
— Черт побери! Совсем забыл про него. А ты, идиот, почему мне не напомнил?
— Потому что я идиот, — буркнул младший из двоюродных братьев Джуна.
— Да что с ней разговаривать! Тащи ее в машину. Тут где-то должен быть другой выезд.
— Братец, не хочу тебя огорчать, но мне твоя идея не по вкусу.
Пришлось непросто: уворачиваться от двоих, еще не до конца позабывших навыки борьбы и в общем-то сильных родственничков так, чтобы их не покалечить, было сложно. А увечить членов семьи — как-то непочтительно. Поэтому Джун был в затруднении, но неожиданное вмешательство избавило его от необходимости решать — сбежать от братцев или все-таки примерно настучать обоим по подвернувшимся частям тела.
— Что вы делаете? Как вам не стыдно? А еще веками угнетаемые! — спешил на помощь его персональный боевой Цыпленок. С альбомом наперевес.
— Неподражаемо! — пробормотал Джун. Как она вообще здесь так быстро оказалась? Должна же была быть с подружками и братьями.
— Чего она от нас хочет? — продолжая надеяться схватить его, спросил более вменяемый, но поддающийся влиянию младший кузен.
— Мира во всем мире, — отбивая удар, ответил юноша.
— Чего?!!! — взревел старший. — Не смей со старшими говорить на непонятных языках.
— Мира. — Удар. — Во всем — Удар. — Мире. — Еще удар.
Старший кузен пробормотал нечто неприличное — сторонником мирных переговоров он не был. Из-за его манеры распускать руки отец Джуна не знал, куда его и пристроить — даже подумывал купить команду бейсболистов и сделать братца ее менеджером. Может, наличие бит у некоторых подопечных и спортивной подготовки у всех как-то охладит буйных нрав? Вместо этого Ли Тхэун дал задание своему агрессивному племяннику — провести деловые переговоры о публикации известной манхвы для юношей с возрастным ограничением +21 с крупнейшим американским издателем азиатских рисованных историй. Для этого надо было отправиться в Танзанию и поучаствовать в недельном сафари. А тот пропал вместе с братцем. Видимо, внешность коренных жителей Черного континента была своего рода компенсацией за сорвавшуюся поездку. Чтобы не беспокоить семью, Джун не делился с отцом своими подозрениями о местонахождении родственничков — ведь доказательств у него было недостаточно. А одной интуиции справедливый начальник и отец не поверит, точнее, может, и поверит, но решения на основе непроверенных данных принимать не будет.
Что у них за тайны такие? Почему они вместе приехали? Инна на секунду отвлеклась от общения с Ромой, который допивал все ее дегустационные образцы, казавшиеся девушке то слишком кислыми, но слишком сладкими, то слишком резкими. Конечно, по-настоящему дорогого вина им попробовать не давали, а еще столько денег за экскурсию содрали!
Недовольно покачав головой, но скрыв от счастливо улыбающегося Ромочки причину, Инна увидела, что неразлучные сегодня девицы наконец-то расстались: азиатка куда-то смылась. Ей не нравилось, что с ее подругой что-то происходит, а она не в курсе. И Рома был неприятно удивлен появлением Лизы вдвоем с Джун, да еще на такой машине. А классная кстати тачка — к ней бы еще красавца-парня за рулем, а не эту змею. Хотя Лиза уже без своей косоглазой соседки и минуту прожить не может — вся вертится, взгляд переводит то в один угол, то в другой — как будто кого-то ищет. Наконец, не выдержала — и рванула следом. Точно неразлучные друзья. А как же Инна? Впрочем, у нее-то зато парень есть. Может, он и не такой душа компании, как братец Лизки, но тоже хорош собой и уж на их-то курсе точно самый привлекательный парень. И все-таки странные у Лизы со змеей корейской отношения. Неужели те глупости, о которых перешептывались недавно некоторые девчонки, это правда?
Заскучав, Джун быстро ушла. Лиза обменивалась впечатлениями с Викой, чувствуя, что та уж слишком молчалива даже для себя. Дашка и Аллочка о чем-то выспрашивали благообразного седого немца, выяснив, что корни у него очень даже русские, волжские. Братцы были каждый в приятном обществе. Все были на месте. Кроме африканской парочки. Не очень африканской, если уж быть точной. Этих двоих не было. Джун не было. Выбора у нее тоже не было. Джун надо было спасать. Наверняка они решили за ней поухаживать и надоедают кореянке.
Выбравшись на улицу, художница поняла, что не ошиблась. Да мало того — за Джун не просто ухаживали, ее нагло домогались! И что делать-то?
Крикнув, чтобы негодяи оставили в покое ее соседку, Лиза услышала, как Джун просит мира. А она даже вмешаться не может — только путаться под ногами будет!
Не зная, чем помочь подруге, оказавшейся в опасности, но так впечатляюще сражающейся (ну правда ведь — самая настоящая Мулан!), Лиза бросила огромный ластик, отыскавшийся в кармане бриджей, пока она безуспешно пыталась достать оттуда телефон, в одного из нападавших. Кусок резины, новенький и твердый, со стуком врезался в лоб того из переодетых африканцами, что был повыше, и отлетел, ударив прямо в скулу Джун.
— Айщ! — дружно, несмотря на драку, вскрикнули красавица и чудовище, а Лиза растерялась, что кричать сначала — "Так тебе и надо" или "Извини, я не хотела".
Понимание пришло неожиданно:
— Джун, я знаю этого негра, он и не негр вовсе, — закричала девушка. — Это тот самый клоун!
— Цыпленок, иногда твоя искренность и открытость тебе вредят и сильно. По тебе сразу видно, что ты их узнала.
По какой-то причине кореянку ее открытие не удивило. Наоборот, она вступила с нападающими в переговоры. И говорили они, кажется, на родном языке Джун. Присмотревшись еще внимательнее, Лиза поняла, что это действительно так — форма глаз, скулы, даже в очертаниях носа было что-то общее у всех троих.
— Что говорит твоя маленькая подружка?
— Что ее народ никогда не был расистами, но ваше появление может способствовать переоценке ценностей.
— Джун, а ты можешь не умничать?
— Идиот, нашел когда и с кем поговорить. Хватай обеих и поехали уже! Там разберемся, что пищала эта бесцветная мышка.
— Не так быстро.
Вот теперь Джун рассердился. Мало того, что они были так беспечны, что позабыли, как следует выполнять приемы. Они надеются его победить, да еще и Цыпленку угрожают. Ударив в полную силу не ожидавшего такого напора старшего, Ли Хвана, юноша развернулся ко второму, растерянно потирающему щеку Ли Чжихвану.
И тут верный друг человека подал голос. Раздалась оглушительно громкая, хотя и какая-то идущая как будто несколько снизу, полицейская сирена.
Этот звук знаком каждому и в переводе не нуждается. Вот и недобитые кузены Джуна сочли, что поговорить по-родственному с упрямой сестренкой могут и в другой раз, и смылись. А юноша, теперь уже имевший право показать усталость, опустился прямо у резной ограды и рассмеялся.
— Вы, Самойловы, неподражаемы!
— А где милиция-то? — крутила головой Лиза. Она испугалась не на шутку.
— Вероятно, в твоем кармане, — фыркнула Джун и пару раз легонько стукнула по траве. — Не догадываешься, кто у нас в роли защитника правопорядка?
— У тебя еще есть силы болтать какую-то чепуху? — девушка не знала уже, беспокоиться ей или распекать слишком легкомысленную кореянку. Поэтому просто присела на корточки рядом и заглянула в лицо немного раскрасневшейся от сопротивления темным силам Джун. — На тебя ведь опять напали! Среди бела дня! Какие-то клоуны-рецидивисты просто! А милиции все нет! Один только звук. Вот приедут они — и мы расскажем об этих двух!
И в ответ на ее ожидания снова раздалась сирена. Только теперь, когда сражение девы-воина с поддельными африканцами не отвлекало ее внимания, Лиза почувствовала, как у бедра что-то вибрирует.
— Это что? Мой телефон? А где же цыплята?
— Одного в данной ситуации мне вполне хватит! — улыбнулась Джун. — Ответь уже и не забудь потом поблагодарить кого-то из своих братьев.
Глава 22
— Папа? — голос Цыпленка, сидевшей с ним рядом, звенел. — Папочка! Ты бы знал, как ты вовремя позвонил! А что случилось? Ванечка жаловался? Оставили его одного, а сами отправились заниматься... чем-чем? Развратом? Папа, а этот младенец не говорил, как мы втроем его уговаривали с нами поехать? А знаешь, почему он отказался? Чтобы свои карманные деньги на подарок тебе не тратить! А потом на нас еще жалуется. Нет, как все-таки ты вовремя позвонил. Тут такое было! Джун так дралась!
О чем только думает эта девчонка? Представлять его каким-то хулиганом. Нет, хуже — хулиганкой! Джун закашлялся.
— Ой, папа, извини, тут Джун, кажется, нехорошо себя чувствует. А ты нас просто спас своим звонком! Что? Нет, я ни с кем не дралась, просто на мою соседку напали, а я вмешалась.
— Цыпленок, не надо пугать своего отца. Все было совсем не так страшно! — попытался остановить поток речей юноша. Похоже, его крошка-соседка не на шутку перепугалась и теперь выбалтывает все на свете.
— Что? Переехать от этой опасной девицы? Папа! Она хорошая и заботится обо мне! Да не втягивала она меня в драку! Что?
Удрученная девушка виновато протянула Джуну трубку:
— Это тебя. Но ты можешь и не слушать — папа будет тебя отчитывать!
— Алло? Алло? — требовательный бас раздался над самым ухом.
— Э... здравствуйте? Меня зовут Ли Джун и я живу с вашей дочерью, надеюсь, что в скором времени это не изменится, — юноша произнес на одном дыхании и потом мысленно дал себе подзатыльник. Видимо, привычка говорить, что думаешь, или не думать вовсе, когда говоришь, начинает прилипать к нему от Цыпленка.
— Молодой человек! То есть... барышня? Что вы себе позволяете? Почему моя дочь рассказывает мне о каких-то драках?
— Извините, я была неосторожна и не проследила, чтобы Лиза была в безопасности. И вообще оделась сегодня слишком вызывающе — в следующий раз не буду надевать такую короткую юбку. Это было неуместно. Поэтому...
— Джун, так ты же вообще без юбки! То есть... — было уже привычно, что Лиза поспешила прийти на помощь. Хотя в данном случае, лучше бы она этого не делала.
— Хм... — оставалось только гадать, услышал ли Аркадий Ильич замечание своей дочери, по голосу ничего не понятно было. — Джун, хорошо, конечно, что вы признаете свои ошибки, но надо же думать сначала, а делать потом. Впрочем, рад, что вы победили. Лизавета хотя бы не пострадала?
— Ну что вы, я бы не позволила! — заверил юноша. — Это дело чести — оберегать свою д...добрую соседку.
Что это на него нашло в очередной раз? Это уже не просто пустяк, не просто помрачение ума от непривычного соседства. Это вообще непонятно что! Какая еще "д..."?
— Редкое благородство в наше время. Особенно для юной барышни. Видимо, все дело в вашем хобби. А почему Лиза раньше вас никогда не приглашала? Вы ведь подруги.
— Можно... и так сказать, — Джун терялся в догадках. Какое еще хобби?
Вернув трубку Цыпленку, юноша краем уха прислушивался к ее репликам, в которых она заверяла, что все в полном порядке, что Джун дралась как тигрица, а спас всех все равно папуля своим звонком. Он вдруг почувствовал, что может немного расслабиться: щебет девушки, легкие белые облака, очень кстати прикрывшие на миг жаркое солнце, отдаленный рокот проезжавших машин. Надо было выяснить, где скрываются его родственнички, когда не следят за ним. Надо было узнать, кто им помогает, — ведь русского языка эти двое не знали. У них вообще была нулевая способность к языкам. Еще младший из кузенов умудрился выучить английский. И не просто так, а с помощью Джуна. Юноша как-то приехал на школьных каникулах навестить семью, услышал, что Чжихван никак не может сдать университетский курс английского — так и проходит его год за годом, а до экзаменов его не допускают, и решил мотивировать родственника по доброте душевной. Пообещал ему выложить в сеть запись, на которой милашка в школьной форме (а точнее, он сам) колотит бедного Чжихвана, а тот даже уворачиваться не успевает. "Не сдашь экзамен, не выучишь язык — и все твои подружки увидят, какой ты, оппа, ненадежный старый развратник, — по-родственному подколол юноша. — А выучишь английский — получишь запись на долгую память". Подействовало. Через полтора года братец довольно сносно изъяснялся. Только вот благодарности что-то не испытывал. Ну а на старшего кузена и такие методы не подействовали бы — Джун даже и не пытался.
