Иван - Вождь Племени Аборигенов

А Иван тем временем с дикарками пытался втолкнуть Маху в отверстие иллюминатора. Голова прошла и шея, а вот плечи застряли.

— Этого нам только не хватало, — оказался озадачен Иван. — И почему не я отправился вперёд неё! Сейчас не тот случай, когда женщинам следует уступать дорогу.

Он приказал охотницам тащить Маху назад. Ничего не вышло. Она окончательно застряла.

— Ушами что ли зацепилась, — злился Иван, не зная, чего и думать — делать. Взял и ущипнул дикарку в то место, которое обозвал про себя как мамаху. — Ну и разгодовала же ты её!

Маха сорвалась на крик, подавшись в испуге телом вперёд, замерла в иллюминаторе в районе талии, смахивающий на полуостров Италии по ширине.

— Трындец! — осознал Иван. — Сейчас упыри порубят её на холодец!

Кровопийцы не появились, напротив притаились. Очнулся даже тот упырь, который был отправлен ими с заданием заделать пробоину, от страха сам дал течь. И отряхнув комбинезон, схватил первое из оружия, что попало под руку. Им оказалось взрывное устройство. Он в панике, не соображая, чего делает, взвёл его.

Крик похожий на рык дикого доисторического хищника из числа гигантских рептилий вновь повторился.

Пытаясь избежать трагедии, Иван не стал мелочиться и кольнул лезвием перочинного ножа — штопора — Маху в мамаху. Та ещё раз дёрнулась и подалась всем телом туда, куда следовало.

Проём в борту космического корабля пиратов увеличился, ибо обод от иллюминатора остался на талии у дикарки в качестве корсета, а возможно и застрявшего хула-хупа. Именно предметом для вращения на талии Иван и обозвал Маху. С этой поры данная кличка и приклеилась к дикарке вместо прежней.

Иван очутился подле неё с оружием наготове, но так никого из врагов не обнаружил в коридоре отсека. Подал сигнал иным дикаркам, что путь свободен.

Они втащили оборотня, и пошли вслед за Иваном. Махе же Хулахуповне было приказано прикрывать их с тыла своим тылом.

Приключений не удалось избежать, как впрочем, и сюрпризов. Иван заплутал в лабиринтах отсеков корабля космических пиратов и вышел с отрядом дикарок на трусливого упыря. Не говоря ни слова, они поняли друг друга.

Наступила тишина. Её первым нарушил Иван.

— Сделаем вид, будто не встречались. Согласен, упырь?

Тот тряс головой как паралитик при нервном тике. Сложно было определить: он принял предложение Зябликова или отверг. Это и предстояло выяснить Ивану.

Он очень осторожно сделал шаг вперёд. Упырь в ответ пошатнулся.

— Только не вздумай упасть — чревато! — намекнул ему Иван на взведённую гранату в руках.

Слова паренька окончательно добили кровопийцу. Тот от нервного перенапряжения потерял сознание. Иван не позволил рухнуть ему на пол, а следовало бы хватать гранату.

Рука упыря ослабла и она выпала. На счастье, а может, и на своё несчастье гранату у пола поймала охотница. Взрывоопасный предмет заинтересовал её.

— Выбрось сейчас же! — сорвался Иван на крик. — Что за привычка подбирать с пола всякую гадость!

Упыри из кодлы труса поняли: у них на корабле объявились диверсанты, бросились к ним на перехват. В тот же миг охотница избавилась от гранаты.

Она не ожидала, что Иван рассердиться на неё, выронила гранату. И та забренчала в сторону двери отсека, за которой появились гурьбой кровопийцы.

— Ложись! — упал Иван.

Дикарки последовали его примеру. Прогремел взрыв. Ударной волной сорвало дверь, и упырей, словно ветром сдуло в одну сторону, а диверсанток — в иную.

Теперь о конспирации не могло идти речи.

— Неужели это орудует Иван? — не могли взять в толк секретные агенты.

Им трудно было поверить, что мальчишка сумел досадить упырям.

Мимо Сириуса промелькнул отряд кровопийц. Они все имели достойное вооружение, но спешили не на место стычки, а совершенно в противоположном направлении.

— Стойте! — пытался он прояснить ситуацию у них относительно диверсии. Те не стали даже слушать его, скрылись из виду.

И вторая толпа упырей сбила его с ног. Тогда он решил действовать наверняка. Встретил очередного кровопийцу ударом двери. Им оказался трус, и он никак не желал приходить в сознание.

Сириус помог ему. Он повторно стукнул его дверью. Упырь очнулся, и поднял вверх руки.

— Последнее слово, — заорал кровопийца. — Сдаюсь — добровольно!

— Вольно, — выдал ему в ответ Сириус. — Успокойся, брат. Я — свой! Лучше толком объясни, что здесь происходит?

Упырь оглянулся назад. Позади него никого не оказалось. И он вновь сосредоточился на двойном агенте.

— Извини, брат. Не могу сказать.

— Почему?

— Сам не в курсе — ничего не пойму.

— А не врёшь?

— Да чтоб я сдох!

Сириус взял в руки оружие.

— Ну, почти не вру, — занервничал упырь.

— Почти не считается! Говори, кого встретил!

— Да какая теперь разница, коль я расстался уже с ним.

— Понял. Тогда скажи мне, с кем расстался. Ну же!

Сириус передёрнул затвор.

— Если я скажу, тот, кого я встретил, убьёт меня.

— А если не скажешь мне, я это сделаю чуть раньше!

— Ой! — встрепенулся упырь и пал ниц. Притворился.

— Со мной этот номер не пройдёт, — ударил его Сириус в бок ногой, а его по голове дубиной сзади те, кого испугался чудовищный оппонент.

— Чётко сработано, — поблагодарил Иван охотницу. И призадумался, куда им дальше идти, подозвал носильщиц. — Короче, оборотень, где содержаться дикари? Укажи дорогу! Живо!

Галах промедлил, и у охотницы на груди появился третий по счёту его клык.

— А без рукоприкладства нельзя было обойтись?! — возмутился шпион.

— Да тебя никто из нас и пальцем не тронул, — выдал Иван.

— Хочешь сказать, что я сам наткнулся головой на дубинку и так четыре раза подряд? — не собирался униматься Галах.

Иван ответил ему любезностью на любезность.

— Дубина — неодушевлённый предмет! Так что, какие тут могут быть претензии? Говори или охотница сделает себе бусы!

Оборотень, скрежеща клыками, сдался.

— Ноги хотя бы развяжите. Я сам поведу вас!

Иван поступил хитро. Отвязав ногу оборотня, он привязал тут же ногу дикарки, намекнув предателю: ему от них не сбежать. Но тот всё равно попытался это сделать.

Оборотень мгновенно превратился в двуногое прыгучее существо, и только его видели дикарки с Иваном, за исключением охотницы, привязанной к нему.

Иван не прогадал с ней. Пленник отсутствовал недолго, ибо она оседлала его, а затем, выдрессировав, погнала назад.

Галах рухнул к ногам Иван, приняв свой прежний облик гуманоида.

— Может тебя стоит пристрелить, чтобы ты не мучился? — взял он в прицел бластера оборотня.

— Нет! Я уже в полном порядке! — вскочил Галах, ещё шатаясь на ногах. И указал в сторону. — Нам туда!

— Ладно, поверю, но в последний раз! Если обманул — снесу голову! И на этот раз я не блефую!

Оборотень не подал и виду, что ему страшно. Он завёл отряд Ивана в западню — вывел вместо отсека резервации дикарей в казарму кровопийц.

— Где же они?! — растерялся Галах.

— Дикари или кровопийцы? — мгновенно разобрался в ситуации Иван.

— Да хоть кто-нибудь! Спасите! Помогите!

— Угу, — вскинул Иван бластер.

Грянул выстрел. Оборотень упал. Его тело оказалось без головы. Зрелище было не для слабонервных. Но Иван знал кое-что такое, чего не было доступно спутницам. Оборотень затрясся в конвульсиях, и у него на плечах появилась иная голова, а после он изменился в обличие.

— Так вот какой ты на самом деле, Галах.

— Больше не делай так, Иван! У меня было две жизни, а теперь осталась одна!

— Я в курсе, поэтому и уравнял наши шансы. Надеюсь, отныне ты больше не будешь обманывать меня. Сам в курсе, чем это чревато. И будь уверен: у меня не дрогнет во второй раз рука! Я пристрелю тебя наверняка! Желаешь в этом убедиться здесь и сейчас?

— Что ты, что ты, Иван! Я верю тебе, как самому себе! И научил же на свою голову!

— Ближе к делу, а то я навеки упокою твоё тело, вражина!

— Тогда прошу обойтись без пальбы. И дикарку свою держи от меня как можно дальше. Мне ещё не надоело жить!

— Отрадно слышать. Веди! И смотри, на этот раз в первую очередь не подведи себя, а то я заберу тебя с собой в мир иной если что!

— Я всё уже понял давно! Верь мне!

— Тебе верить — себя не уважать! Пошёл, предатель! — толкнул Иван Галаха.

Оборотень не стал юлить. Вскоре они были там, куда спешил Иван.

Стражи на входе не оказалось. Это Зябликову не понравилось.

— Испугались, — заверил оборотень.

— Ну, смотри! Если это очередная западня, прощайся с жизнью, тварь! — выдал Иван и воткнул оборотню в бок дуло бластера.

— А вот этого не надо делать! Я не соврал! И если что — невиноват! Первый раз в жизни правду сказал! Даже самому не вериться, что я это сделал! Кошмар! Катастрофа! Теперь медиумы точно решат: я предал их.

— Замолчи, или я помогу тебе в том, и сделаю это навечно!

Наступила тишина. Иван заглянул в иллюминатор на двери. Его взору предстал отсек устланный телами дикарей. После газовой атаки, они так и не пришли в себя.

— Что с ними? — надавил Иван больно дулом оружия в бок оборотня.

— Ничего такого, за что следовало бы убивать меня.

— А конкретно?

— Они спят. Мы применили против них снотворный газ.

— И как мне теперь их побудить?

— Для этого стоит нажать аварийную кнопку.

— И что ты говоришь! Я же предупредил тебя: покончу, если попытаешься обмануть меня!

— Спокойно, парень! Выбор за тобой! Я лишь предложил тебе доступный способ решения проблемы, какой известен мне.

— Ну, тварь! Держись!

— Стараюсь, ибо уже давно хочу отойти...

— В мир иной со мной?

— Нет, один и в туалет! Нет мочи терпеть! Боюсь, она польётся из меня.

— Не смешно! — отреагировал Иван.

— Кто бы говорил, да только не ты, — парировал Галах, тряся руками комбинезон в нижней части. — Сжалься, парень, а?

— Задумал повторить мой трюк, который я использовал при бегстве от тебя со звездолёта, угодив в данный мир?

— Нет. На этот раз всё очень серьёзно! Не лишай меня чести!

— Выбор за тобой. Сам реши, что для тебя важнее в данный миг — жизнь или честь!

— Оба понятия!

— Так не бывает!

— А как?

— Одно из двух!

— Ладно, мальчишка! Придёт моё время, тогда я всё припомню тебе!

— Я это запомню!

Иван открыл дверь при помощи бластера, сбив лучом лазера запор, и ударом ноги припечатал к стене кровопийцу-стража, засевшего в засаде. Иной, находясь с другой стороны, выскочил на него, но споткнулся о высокую перегородку на полу и упал. Грянул выстрел. Упырь подстрелил сам себя.

— С ума сойти, — отметил Галах курьёзность всей нелепой ситуации. — Тебе чудовищно повезло, пацан!

— Тебе пока тоже, вражина! Иначе бы мы уже не общались с тобой.

— Это точно!

— Надеюсь, это был последний сюрприз в твоём исполнении?

— Да ты чего, Иван?! Я не был в курсе о них. Правда-правда! Мне дорога моя жизнь, тем более что одной ты уже лишил меня.

— А вдруг у тебя их три? Стоит проверить!

— Не надо, Ваня!

— Почему?

— Я жить хочу!

— А я тебе не верю!

— Я уже сам себе не верю, ибо не ведаю что творю! И что творю — тебя боюсь, а следовало бы медиумов! Они прикончат меня, если у тебя дрогнет рука!

— Будь спокоен, вражина. Больше у меня в отношении тебя нет иллюзий. И если я что обещал кому, то привык доводить обещание до логического завершения.

— Угу, я в курсе, парень! У меня было предостаточно времени изучить тебя — твои повадки.

— Тогда поднимать тревогу на корабле я точно не стану.

— Как знаешь.

Иван приказал охотнице и Махе заглянуть в отсек резервации.

— Если что пойдёт не так, сразу назад. Я прикрою вас, — заверил Иван.

Ничего существенного не произошло. Они притащили к выходу отсека Фифу. Иван похлопал её по лицу, и дикарка очнулась.

— Жива, — порадовался Зябликов.

— Ваня, — выдала она.

— У-у-у... — молвили разом дикарки. Они в отличие от соплеменницы не умели говорить.

— Как я рада тебя видеть!

— Чего я не могу сказать про себя, — раздался надрывно иной до боли знакомый голос.

Иван тотчас отреагировал на него.

— Расступитесь, — ринулся он в толпу дикарок и увидел ту, что была младше всех. — Это какой-то сон! Бред!

— Нет! Это я!

— Котёнок?!

— Не называй меня больше так, голожопик!

— Катерина, ну ты чего, а? Чем я обидел тебя?

— Тем, что у тебя гарем!

— Ох, горемыка! Я им никто.

— Врёшь ты всё! Я видела твои надписи, которые ты оставлял повсюду: "Иван — вождь племени обезьян"!

— Что ты говоришь, Катя? В этом мире правит матриархат! Не я вождь дикарок, а Фифа!

— Да, — заявила та.

— У-у-у... — затянула недоумевающе Маха и ткнула себя в грудь кулаком, намекая: "А кто же тогда я, как не мамаха?"

— Ну, началось, — понял Иван, что склоки между женщинами не избежать.

Галах выдернул его из толпы. Вовремя. Вход пошли дубинки. Ему тоже было известно одно золотое правило: "Когда женщины дерутся, мужики не лезут на рожон, ибо по ходу дела им может достаться от жён!"

— Теперь ты понял, Ваня, почему мы, оборотни, живём поодиночке?

— Да. Если ты — тварь, то какие же у вас особи женского пола?

— Одно слово — чудовища.

— Знать, у тебя нет потомков?

— И, слава богу! Не хватало мне ещё этих подонков!

— Вот значит, как ты отзываешься о детях?

— Ты ничем не лучше их, человеческий детёныш!

И они сами сцепились между собой.

На месте происшествия объявился упырь. Он молвил голосом Сириуса:

— А ну сейчас же прекратите безобразие! Я кому сказал!

Он произвёл выстрел в воздух и замолчал. На него упал отстреленный кусок потолочного перекрытия отсека.

И вслед за ним на месте происшествия объявился Титан. Ему удалось разнять драчунов — Ивана с Галахом.

Оборотень едва не откусил землянину ухо, а тот ему чуть было не отгрыз нос.

После Титан влез в кучу-малу к дикаркам, и быстро покинул их одних. У него на бронированном корпусе оказались вмятины.

— Одно слово — бабы! Они же — звери! А эти к тому же ещё и дикарки! — выдал он и применил против них ток небольшой мощности. Получилось. Женщины угомонились. У них у всех лица оказались темны, а волосы торчали дыбом, откуда струился дым, как после неудавшегося фото на память при взрыве фотоаппарата.

— Вы что же удумали, а? — возмутился Иван. — Решили посодействовать нашим врагам и на радость им перебить друг друга? А ты, Катерина, тоже хороша! А ещё являешься секретным агентом! Стыдись!

— Сам предатель! Предал нас!

— Никогда не был им и в будущем не собираюсь! Галах это может подтвердить!

Иван обернулся к нему и опешил. Тот в ответ улыбался ему, представ в обличие оппонента.

— Ты что это задумал, вражина?

— Ой! — растерялась Катерина. Теперь у неё оказалось сразу два Ивана. Она сама почувствовала себя горемыкой, как до этого момента Иван в окружении дикарок. — Какой же из них двоих настоящий?

Это и пытались доказать ей в споре они.