У старухи голова пошла кругом. Ей захотелось немного прилечь.
— Пойду я, Алиска... — заявила она. — Гляну как там Алёнка...
Проводив её взглядом за дверь, Алиса переключилась на малыша.
— Ай-яй-яй... — пожурила она его, грозя указательным пальцем. — Нехорошо поступаешь! Так нельзя!
Малыш и не думал реагировать на замечание новоявленной мамаши, пытался перевернуться со спины на живот и добраться до края кровати, где старуха на полу забыла кильку в томате.
Алиса сама взяла консерву в руки — попробовала.
— На вкус — дерьмо, но за неимением ничего лучшего и это еда.
— А-а-а.... — закричал малыш от обиды, лишившись того, что в его представлении выглядело точно кровь — рыба в томатном соусе.
— Да что ты за ребёнок такой? Неужто права была Маруся: тебя непременно следует показать врачам?
Она взяла его на руки, сунув соску в губы, и принялась убаюкивать. Тише не стало, малыш продолжал упираться, требуя внимать ему — тому, что он требует от неродной мамаши — ту еду, которая ему по вкусу.
Алисе пришлось тащиться с ним на кухню, и лазать по шкафчикам с холодильником. Собрала себе бутерброд, да не донесла до рта. Малыш у неё на руках опередил.
— Это чё такое? — уставилась в недоумении жена Купцова на Алису. — Ты чем его кормишь, а?!
— Да это я не его, а себя... — сама удивилась Алиса.
Малыш сцапал у неё краюху бутерброда — хлеба с сыром. И оба продукта оказались уже изрядно чёрствыми.
— А ну дай его сюда — мне... — выхватила Зоя малыша у Алисы. — Ещё мамаша называется...
— Я правду сказала — не думала врать...
— Сядь... — осадила её Зоя. — И учись...
Обнаружив детское питание, раздобытое неизвестно когда Артуром, она разогрела его и принялась пихать ложкой в ротик младенца. Почуяв на запах: еда не удовлетворяет его запросы, малыш закапризничал, хныча по обыкновению.
— Ну же, давай! Ложечку за маму...
В ответ нытьё.
— Ложечку за папу! Или ты не любишь их?
Алиса не подала виду, что уже проходила сию экзекуцию в своё время с малышом. Но раз Зоя вызвалась сама помочь ей, то пусть пеняет на себя. Всё-таки сумела затолкать ложку малясы в ротик малыша. За это он оплевал её.
— Странно! — попробовала Зоя на вкус детское питание. — Хм, ничего не понимаю, вроде не скисло и не горячее! Так что же его не устраивает в нём? Вот помню своих архаровцев в его возрасте кормила, так те лопали эту еду за обе щёки, только успевай ложку подносить! А этот... какой-то не такой он у тебя, Алиска...
— Ничего нового относительно него не услышала, — озадачила девчонка.
— Извини, если что не так, — сказала с повинной Зоя. — Но я ж хотела как лучше, а получилось... Сама понимаешь — надеюсь...
В ответ Алиса протянула руки к подкидышу.
— Ладно, уговорил... — сдалась она, сунув малышу бутерброд.
Тот сморщился. Хлеб с сыром не понравился ему.
— А как насчёт мяса или колбасы?
— Ты что!?
— А что, Зойка? И не так, когда... смотри, и не говори: не видела! Потом будет чего кому порассказать...
Алиса замешкалась, вытащив из холодильника кусок сыровяленой колбасы и... как, а когда малыш успел дотянуться до неё ртом — зачавкал.
— Господи! — всплеснула Зоя руками. — Куда я попала! Это же не дом, а дурдом!
— Согласна... — подтвердила Алиса.
— У него же несварение будет, что тогда станешь делать? Где искать педиатра?
— Кого?!
— Детского врача, а не то, что сама подумала — и плохого на меня! — не унималась Зоя.
— Ты погоди, не суетись, ему это хоть бы хны — вполне приемлемая пища...
— И откуда вы только такие взялись?!
— С пустоши...
— Неужели? Там же — ходят слухи — обитают жуткие твари! Сами от одной едва отбились!
— А мы там выжили — и не из ума!
— Не сказала бы... — засомневалась Зоя.
Женщины отвлеклись на малыша. Он немного разнообразил их нудный и скучный быт. На время они забыли о своих мужчинах. И снова забеспокоились, когда настало время обеда, а так и не появились у них.
— Да чего вы нервничаете, бабы... — очнулась Маруся от своего "нектара". И вновь достала очередной пузырёк с "лекарством". — Кто-нибудь хочет чаёк?
Алёна наотрез отказалась, закрутив отрицательно головой — и её повело. Она ещё не очухалась от утрешней порции.
— Врёшь, девка! Тя не от моего чая тошнит, а того, что было меж тобой и Петькой!
Алиса в тайне позавидовала Алёне. У них была нормальная ночь, а вот у неё с Артуром из-за малыша — хуже некуда — пришлось заниматься подкидышем вместо любимого человека. Ну, уж в эту не сомневалась: оторвётся по полной. Чего бы ни случилось. Самое главное с ним.
Женщины пригорюнились. Маруся предложила им отвлечься переодеванием — приготовиться к встрече мужчин как должно любящим женщинам и жёнам.
— Вы на себя в зеркало давно глядели, страшилки? — неожиданно выдала она. — А потом ещё хотите, чтобы мужики не сбегали от вас рано поутру к тварям. Да те в сравнении с вами — милые зверушки!
Марусе вроде бы удалось отвлечь на какое-то время спутниц, в то время как сама была не своя. У неё защемило сердце, а так происходило всегда с завидным постоянством, когда старику грозила какая-нибудь опасность.
Вот и теперь почуяла что-то в этом роде, но никому ничего не сказала, продолжая держать в себе.
Под язык проследовала очередная таблетка. На хруст старухи отреагировала Алиса.
— Что с тобой, Маруся?
— За подкидышем лучше приглядывай, а не за мной подглядывай! Я в полном порядке! В норме я... — заверила старуха.
В то время как сама побледнела. С лица исчез румянец, появившийся там ввиду употребления специфического чая с бальзамом.
— Точно — не врёшь?
— Да мне-то какой резон... — скривилась старуха.
В грудь ещё раз кольнуло. И она охнула.
— Маруся... — едва докричалась Алиса до неё.
— Ты чё разоралась, я не глухая...
— Ты просто выключилась, лишившись сознания...
— Я? Не может быть! — уставилась она на столпившихся вокруг неё женщин и девиц. — Вы чё, ещё не накрашенные? А ну быстро нанесли боевую раскраску на лица, образины, чтобы быть неотразимыми!
Кому что, а Марусе всё едино.
— И это... — присовокупила она, вспоминая, что хотела сказать ещё, да вроде утратила мысль. — На голове чего-нибудь сотворите!
— В смысле?
— На те трусы повисли, Зойка! Причёхи, какие! Мне ли вас этому учить! Собрались, бабы! И приготовились! Недолго осталось ждать возвращения мужиков ... — заявила в продолжение старуха. — Сердцем чую...
А что — не уточнила. Но то, что беду — не сомневалась больше ни секунды. Подалась в ванную, где закрылась, включив воду, чтобы никто не слышал, как она там стенает навзрыд.
— С ней что-то твориться, — уловила Алиса, взглянув на Алёну.
Та сама была не своя, и бальзам старухи ни причём. Бросилась в туалет и закрылась, также принявшись спускать воду.
Оставалось лишь расхныкаться малышу. Что он и сделал чуть погодя, заставляя Алису отвлечься на него.
— А ты чего, обормот? Чего ещё тебе надо от меня? Ведь всё делаю, а стараюсь, да вечно не то и не так!
Алиса стояла у окна. Её взгляд скользнул за стекло на какое-то мгновение. Вечерело. Становилось темно. На город надвигались сумерки.
— Не бойся, мой хороший, я с тобой... — уверила Алиса малыша. — И не брошу тебя, чего бы ни случилось! Верь мне — слово дала тогда защитить тебя, во что бы то ни стало! А раз дала — сдержу! Скоро вернётся наш "папка" и мы снова будем все вместе под его защитой!
Как ни странно, но малыш успокоился, словно до него дошёл смысл фразы Алисы. Ей даже качать его на руках не пришлось. Он закрыл глаза и засопел в две дырки. По причине чего пришлось сменить пелёнки.
А когда вернулась, малыш бесследно исчез.
— Подкидыш... — растерялась Алиса. — Мальчик мой! Алёша-А-А...
До Маруси первой донёсся крик девчонки, а следом уже и Алёна примкнула к ним. В то время как жёны Самылина и Купцова с семьями располагались в иных квартирах — у Петрова и Сидорова.
— Ты чего голосишь, как сирена во время налёта с воздуха, а?! — уставилась старуха на Алису.
— Подкидыш...
— Ну и где этот маленький паразит, а тот ещё засранец?
— Нет его...
— Как — нет? А где же он? Куда исчез?
— Не знаю-у-у... — затянула Алиса.
— Чё-то ты тупишь, девка! Как можно потерять младенца в комнате, не умеющего ни то что ходить, толком ползать!
— Я дверь забыла закрыть плотно! Мог выскочить... — не переставала Алиса лить слёзы.
— Куда? Не в форточку же? — озадачила старуха.
И вперёд Алисы сама уставилась на окно.
— Вроде закрыто...
На пороге комнаты в раскрытом проёме возникла Алёна.
— Ты не видела подкидыша? — грянули разом в её адрес няньки.
— А что — исчез?! — подивилась она.
— Бесследно...
— Да ну, не может быть! Наверное, в какой-нибудь угол забился или под кровать залез... — опустилась Алёна поспешно на пол, вставая на четвереньки.
— Я уже искала его там... — не унималась Алиса.
— А в шкафу?
— И там нет — нигде...
— Беда... — выдала Маруся.
На Алису саму без слёз не взглянешь.
— Вот паразит... — не переставала злиться старуха.
Искать малыша в квартире с наступлением сумерек, всё равно, что чёрную кошку в тёмной комнате. Хотя надежда оставалась: он обязательно во что-то вляпается и заорёт.
Но кто и ещё громче — Алиса.
— Да не реви ты, а то мы не услышим его из-за тебя, — Маруся снова успокоила её так, что лучше бы сразу огорчила, а огорошила в очередной раз.
Поиски пропажи продолжились за пределами комнаты, занимаемой Алисой с малышом. Женщины перевернули квартиру вверх дном и нигде ничего. Подкидыш отсутствовал.
— Не в пелёнках же он уполз? — подивилась старуха.
— Нет, я оставила его без них, когда меняла... — всё ещё продолжала всхлипывать Алиса.
Благо не кричала, как изначально. Но и успокаиваться не помышляла.
— Держись, девка! Не ты первая потеряла младенца, не ты последняя! Вот как ща помню, у меня случай приключился с моим сыном, когда я отправилась с ним в магазин! Так завалила коляску кульками, потом его же и пробили как какой-то фрукт, навесив ярлык ценника. Только дома и нашла, перевернув все кульки!
— И зачем мне всё это?
— За тем: под одеялом смотрела?
— Да... — подала голос Алёна. — И в пододеяльник рукой залазила...
— Вот паразит! — снова не сдержалась старуха. — Не реви, Алиска! Отыщется твой засранец! Как только нагадит, так по запаху и найдём!
Перед женщинами промелькнул кто-то.
— Он?
— Не... — признала старуха кошку. Подманила. — Кыс-кыс-кыс...
Та не подошла.
— Ты чё это, Мурка, али не признала во мне свою хозяйку?
Питомица откликнулась и совсем с иной стороны.
— Ой, девки! Мы здесь не одни!
Намёк на тварь. И грохот на кухне. Туда все разом и рванули, рассчитывая застукать малыша за поеданием того, что там хранилось.
Маруся первой схватила сковороду, как любимое орудие труда, оно же неплохое оружие, если вступить врукопашную с тварью. Алёне под руку подвернулась скалка. А вот Алиса развернула полку с кастрюлями.
И снова мелькание тени в полумраке.
— Кыс-кыс-кыс...
Мурка прильнула к ноге старухи, но тереться не стала. Кошка была сама не своя. На ней вздыбилась шерсть и она выгнулась дугой, держа при этом хвост трубой, а уши отведёнными назад — стояла на цыпочках, выставив когти. Заржала недовольно, сверкая огромными глазами. Видела того, кто ходил кругами да около.
Женщинам требовался источник света.
— Фонарь... — вспомнила старуха про охотничью принадлежность старика.
— Керосиновый? — подала голос Алиса.
— Не, обычный, какие используют сторожа... — пояснила Маруся: в последнее время старик подрядился работать охранником в частной фирме. Быстро сориентировалась, где его искать. Двинула прямиком. Кошка следом, не отставая от хозяйки ни на шаг. И дальше не думала мяукать, лишь угрожающе шипела, как змея.
Её с ней и перепутала Алёна. Сразу видно: городская жительница в отличие от Алисы. Та деревенская девчонка. Ринулась к себе в комнату, где у неё хранилась двустволка на шкафу. Зарядила патронами на скорую руку, взведя курки.
— Бабы... — тихо прошептала она, вздрагивая на каждом шагу.
По спине пробежал холодок. В ответ тишина.
— Маруся, Алёна... Отзовитесь, девки...
В глаза ударил свет, а в ответ Алиса едва не выстрелила.
— Ты чё задумала, дурёха?! — стремилась старуха обезоружить её.
Да Алиса не уступила, и они наткнулись на Алёну.
— Ай... — вскрикнула обладательница двустволки.
Алёна уронила ей на ногу скалку, почувствовав, как в живот уткнулся ствол.
— Вы чего это?! — едва не съехала она по стенке.
— Стоять, девки! Держаться! Не раскисать! — вновь заставила Маруся собраться их с силами.
Женщины двинули на зачистку квартиры. Кошка рядом. Теперь они во всеоружии, и твари лучше не попадаться им на глаза. Не мужики — много хуже. И пощады не будет.
Где-то что-то стукнуло. Туда и направила луч света от фонаря Маруся, выхватив разом часть комнаты со стеной, а заодно нечто, что промелькнуло стремительно тенью.
— Неужто подкидыш? — выдала Алёна.
— Ну, вы даёте, девки, а поражаете... — осерчала старуха на них. — Как в той пословице: у семи нянек дитё без глазу! Кстати, где были ваши глаза, когда оставили малыша одного?
— Уже сказала... — не думала больше реветь Алиса.
Отныне она была сосредоточена. И не сомневалась: к ним в дом пробралась тварь, напав на малыша.
Опасения подтвердились, когда им на кухне удалось обнаружить сорванную металлическую решётку с воздухоотвода, куда протиснуться мог разве что грызун, либо голова младенца.
— Если голова пройдёт, значит, всё тело, — заявила старуха. — Принцип любого паразита!
Намёк на тварь — и очевидный.
Алёна схватила нож с кухонного стола.
— Только не вздумай им махать, девка, кого порежешь — нас с Алиской.
А той старуха строго-настрого запретила стрелять с аналогичным успехом.
— Тогда сама не лезь под руку со сковородой, — впервые ответила отказом Алиса.
Женщины столпились, прижимаясь одна к другой спиной, топтались на месте, освещая помещение кухни.
Кругом них пустота. Пришлось пойти на крайние меры. Старуха сгребла Мурку за загривок одной рукой и принялась тыкать её во все углы. Кошка вела себя неестественно — шипела. Но когда её закинули в систему воздухоотвода — зашипела и зарычала одновременно, уподобившись хищнику семейства кошачьих. Сиганула вниз, избегая столкновения со старухой.
Лаз твари был обнаружен. Оставалось выяснить: куда ведёт?
— Ясное дело — на крышу и в подвал, — заявила Алёна.
— Куда сперва двинем, девчонки? — вопросила старуха.
— Я бы предложила дождаться, мужчин...
Тем было не до них. Это и уяснили женщины с наступлением ночи, раз до сих пор не вернулись. Знать задержались при отлове тварей.
Алиса первой выскочила за пределы квартиры на лестничную площадку. Лезть на крышу ближе всего — до лестницы у стены рукой подать.
