У ступеней дымил обугленный остов "сьерры", в стороне лежали две кучи железа, недавно бывшие "ягуаром". Сын подошёл к телу матери — неживые глаза смотрели в темнеющее, по-весеннему чистое небо, запекшиеся потёки крови до неузнаваемости изменили лицо.
Разве это была она? Нет, конечно. Здесь лежало лишь тело, а сама Вранка покинула этот грязный, уродливый мир...
Постояв рядом, Доган поклонился, шепча "Отче наш", а произнеся "аминь", медленно повернулся и пошёл, сам не зная куда.
Мальчик едва успел покинуть территорию стройки, как повстречал компанию местных подростков. Поодиночке все они были ничуть не смелее Догана, но вместе сразу же начали строить из себя крутых пацанов.
Может, знай они, что выпало на долю попавшегося навстречу парня, так и прошли бы мимо, а может быть, повели б себя точно так же.
-Стоять, козёл! — выкрикнул тот, что постарше, в руке его что-то тускло блеснуло.
Доган вообще не заметил бы их, если б не окликнули.
-Ты чё здесь шляешься, маменькин сыночек?! — проявлял настойчивость вожак.
Стая волчат с готовностью заржала.
-А под курткой чё?
Детское ещё лицо Догана сделалось вдруг пугающе жестоким. Распахнув полы, он выхватил двухкилограммовый "курц". Рот искривился отчаянным криком, и очередь хлестнула по земле в сантиметрах от грязных ботинок нистрицких мальчишек. Затвор штатного оружия бундесверовского спецназа беспомощно щёлкнул, но к этому времени тринадцатилетние джентльмены удачи все, как один, уже удирали врассыпную.
Одинокий паренёк побрёл к городу, с трудом выбирая дорогу и бережно пряча под курткой разряженное оружие.
На ближайшем посту дорожной полиции обратился к инспекторам. Догану повезло — полицейские не приставали с расспросами, напоили горячим чаем и вызвали оперативников из уголовки.
Розыскники, услыхав громкую фамилию, прилетели спустя четверть часа, по-быстрому опросили мальчика и ещё минут через десять были в нистрицком лесопарке.
Капитан и старший лейтенант без слов понимали друг друга. Торопливо обшарив землю в радиусе десятка метров от обгорелого железа, опытные парни нашли среди кусков керкирского мяса оружие бандитов и немного помятый металлический дипломат, слегка пострадавший от взрыва. Вранка специально купила самый прочный, надеясь сохранить деньги для семьи. Вот и сохранила...
Как будто салютуя Яомнительной удаче полицаев, над Савиллем раскатисто прогремел первый залп фейерверка.
Бездыханного капитана нашли эксперты, подъехавшие через час. С табельным пистолетом в руке он лежал возле изрешеченной патрульной машины. Старшего лейтенанта в Сауте никто никогда больше не видел.
И эти два мародёра тоже были синами...
Девушки очень тщательно рассчитали время — ровно за две минуты до начала праздничной канонады в ворота завода "Имени 21 мая" въехал запылённый микроавтобус с фальшивыми болгарскими номерами. Йенс повернула к гаражам — она ни разу не была на территории, но хорошо знала — все машины, миновав разбитую будку охраны, сворачивают налево.
К бывшему транспортному цеху вели многочисленные отпечатки шин, хорошо заметные на сто лет не убиравшихся проездах. Гараж, мастерские — всё в одном здании, сильно напоминавшем здоровенный кирпичный сарай. Старшая направила "жук" к воротам бокса в самом центре — тут как раз поставили бензозаправщик.
На последнем десятке метров синка выключила зажигание, тут же включила снова, стала крутить стартер, реветь мотором, имитируя неисправность. Вкатилась прямо в бокс, крича в открытое окно: "Shit! I can't stop this fucken car!!" и перемежая ломаный рэнский витиеватыми беранскими ругательствами.
Задача у Йенс была не из лёгких. Вяло копавшиеся в машинах керкиры сперва не обратили внимания на звук перегазовывающего мотора — мало ли кто движок на оборотах гоняет. Но услышав рэнскую речь, подняли головы. Теперь уже пятеро бандитов шагали к тяжело гружённому "жуку" с разных концов длиннющего гаража.
Вступать в переговоры старшая сестра не собиралась.
Угловатый серый микроавтобус въехал в гараж, а человек за рулём яростно ругался на совершенно невозможном наречии, напоминавшем синский. Показалось — вот-вот, и машина врежется в стенку, но в последний момент водитель вывернул руль вправо, погасив инерцию заскрежетавшим ручником. Выскочил из кабины, размахивая руками, продолжая что-то орать...
Присмотрев путь отхода, синка жестом фокусника выхватила из-под брезентовой куртки "кедры". Звонкие очереди мигом всполошили муравейник, керкиры сбегались толпой, на ходу передёргивая затворы.
С двух рук положив пятерых бандитов и всё время считая про себя, девушка метнулась к подкатившему задним ходом почтовому фургончику. Оставались считанные секунды, и пешком Йенс просто не успела бы удалиться на безопасное расстояние.
Обе машины были угнаны накануне ночью, и если "жук" выполнял роль сухопутного брандера, то из второго микроавтобуса синки попытались соорудить нечто вроде броневика. За спинками кресел водителя и пассажира устроили пулеуловитель — между двумя стенками из металла от пола до потолка накидали мешков с песком, вдобавок задние двери снаружи заварили листами железа.
Теперь Кора подала сине-белую "ифу", подставляя врагу надёжно защищённую часть машины.
-Двадцать три, двадцать четыре, — сестра ввалилась в кабину, младшая мгновенно дала газ.
Керкирские пули успели выбить стекло в незакрывшейся ещё правой дверце и дробно загрохотали сзади по металлическим листам. Двигатель фургончика натужно ревел, Кора выжимала из машины всё возможное, словно пилот "формулы-1".
-Двадцать девять... — синки переглянулись и пошире раскрыли рты.
Почти одновременно с далёким залпом праздничного фейерверка позади грянул гром. Взрывная волна железным кулаком вдарила по машине, швырнув вперёд так, что водитель едва удержал руль. Девушки не видели, как железобетонные плиты на кровле гаража, словно кости домино, взметнулись кверху и тут же осыпались, расплющивая легковушки.
За первым взрывом последовал второй — но они уже отъехали и не испытали столь серьёзной встряски. А может, количество сдетонировавшего ВВ было меньшим. Вскоре донеслись нестройные щелчки выстрелов — это рвались в огне бандитские запасы патронов. Младшая остановила "почтальона", дала задний ход и протянула сестре стереотрубу.
Йенс взобралась на сиденье, открыла в крыше люк, высунула оптику. В окулярах жирно клубился дым, изредка через него прорывались оранжевые языки пламени. Большая часть строения перестала существовать, только справа проглядывал сквозь завесу угол мастерской, приспособленной под фасовочную для наркотиков.
-Пушку б сюда, — пробормотала синка. -Или хотя бы гранатомёт.
Взрывы вряд ли уничтожили всех керкиров до единого — часть здания уцелела.
Чёрные клубы немного развеял ветер, да и подъехали уже близко. Йенс стало видно: пылающее озеро бензина, берущее исток от опрокинутой набок шестнадцатитонной автоцистерны, медленно сползало вправо, к мастерским.
Губы Йенс едва заметно дрогнули — жидкий огонь хлынул через порог, дверь вспыхнула, как сухая фанерка в печке. Сквозь треск пламени донеслись дикие вопли. Горящая створка открылась, внутри полыхнуло, из окон посыпались стёкла. За порог выскочили трое в охваченной пламенем одежде, очутились в озере огня. Попадали, обугливаясь на лету, словно мухи перед стеклом аэродромного прожектора...
В этот раз синки, не считая сестёр, разбились на две группы — четверо во главе с Гораной вслед за почтовым фургончиком въехали на завод, заняли позиции вдоль проездов по пути к бандитскому гнезду. Самым молодым — Эльге и Раде, под руководством балерины было поручено следить за воротами. Всех впускать и никого не выпускать. Группе, получившей теоретически самую простую задачу, и оружие досталось лёгкое. Помповое ружьё Милене, "стечкин" — Эльге, а Раде — "застава".
Чёрный "таун кар" господина Илияса едва успел проехать через ворота, как на территории завода грянул неимоверной силы взрыв.
Водитель машинально ударил по педали тормоза.
-Назад! — завизжал хозяин, и выдрессированный шофёр выполнил команду буквально — врубил заднюю передачу, нажал на газ.
Тяжёлый "линкольн", воя мотором, пролетел обратно мимо будки вахтёра. Пункт первый задания девушек за какие-то пару секунд перешёл во второй.
Автомобиль не успел развернуться, как танцовщица влепила ему в заднее стекло. Было бы совсем чудно, если б первым выстрелом она разнесла главному бандиту череп. Но пуля прошла посередине, тем не менее, изрядно напугав мафиози — до этого мгновения Илияс был убеждён, что стёкла в его телеге пуленепробиваемые. Раскормленная наглая тварь рухнула плашмя на сиденья, истерически стуча кулаком в спинку водительского кресла:
-Вперёд, живо, давай!!
Шофёр повернул руль, разворачивая на узкой улочке. Вторым выстрелом Милена успела продырявить стекло правой передней дверцы, теперь заставив струхнуть охранника.
Рада и Эльга при этом тоже не мух считали — лупили по колёсам. Но что было толку стрелять в усиленные шины! Эльга поняла — что-то пошло не так, видела — не мажет, но "линкольну"-то хоть бы хны. Утром, в суматохе сборов она стащила из запасов сестёр пару гранат. Теперь синка вскочила, одним прыжком перемахнула забор...
Охранник Илияса собрался стрелять — он даже увидел, в кого — из-за забора выпрыгнул человек с пистолетом в руке. Но чёртово стекло, пропустив пулю нападавших, никак не хотело поддаваться ударам керкирского локтя. Видя, как уходят бесценные секунды, нукер дал очередь прямо в стекло. Многослойный триплекс всё ещё держался: хоть и выпустил пули наружу, но погасил их энергию, сделав практически безопасными.
Вырвав кольцо, Эльга швырнула "лимонку" под лимузин, да так далеко, что, завертевшись на асфальте, граната вылетела на пару метров перед капотом. Мотор уже набрал мощь, раскручивая колёса, и в момент взрыва автомобиль успел накрыть гранату собой.
"Линкольн" подбросило, водитель задёргал рулём, пытаясь удержать сухопутную яхту в повиновении и при этом увеличивать скорость. Он не знал, что осколки повредили управление — полуторатонный аппарат подпрыгнул на бордюрном камне и с грохотом ударился в заводской забор. Сработали подушки безопасности, полностью выведя из строя и шофёра и телохранителя: пока те боролись с надувными мешками, подскочившие сзади синки довели дело до конца.
Сероглазая балерина, ловко передёргивая затвор "мосберга", положила разрывные пули вокруг первой пробоины треугольником, перевернула ружьё и ударом приклада вышибла в стекле дыру.
Эльга тут же забросила гранату в салон, словно в баскетбольную корзину. Крикнула подругам:
-Ложись!!!
Взрыв прозвучал глуховато. Заднее и одно из боковых стёкол вылетели напрочь, но остальные, побелев, ещё держались. Лимонка рванула прямо на боку у свернувшегося калачиком главаря, избавив его, наконец, от мучительного страха смерти. Спинки передних кресел не были бронированными, поэтому шофёр и охранник отправились догонять босса в потусторонний мир.
Переждав взрыв, девушки вернулись в укрытия — может, другие гости пожалуют. Но "таун кар" вскоре разгорелся далеко заметным костром, с любого конца улицы видно...
Эльга успела ухватить из кабины короткоствольный "узи" охранника, и теперь внимательно рассматривала автомат, радуясь первому трофею, словно новой игрушке.
Вскоре с завода в сопровождении "уазика" выехал почтовый фургон — Йенс уводила группы. С минуты на минуту могли появиться полицейские, ведь взрывы, особенно первый, получились куда мощнее стрельбы фейерверкеров.
Разбор полётов после второй акции состоял из двух частей. Сперва рассказывали о своих действиях первая и третья группы, потом все задавали друг другу вопросы, и, наконец, Йенс подвела итог.
Ошибок было всего две, зато серьёзные. Первую совершила она сама — неверно оценила потребность в вооружении второй и третьей групп. Взрыв и пожар получились неожиданно удачными, уничтожили почти всю банду. Вторая группа в результате осталась без работы, зато третья, недополучившая огневой мощи, могла из-за этого либо пострадать, либо упустить врага.
Другую грубую ошибку совершила Эльга — командир ещё раз объяснила всем, как отличать по внешнему виду и правильно использовать оборонительные и наступательные гранаты.
-Конечно, благодаря твоей решительности группа успешно выполнила задачу. Захватила так нужное нам автоматическое оружие, но осколки этой штуки, — Йенс подбросила в ладони "лимонку" без запала, -Убивают на расстоянии до двухсот метров...
Кора подхватила:
-Ты могла погибнуть, — оборонительную гранату положено бросать из укрытия, а не стоя посреди улицы!
Виновная опустила глаза. Переодеваясь, сёстры обнаружили в правой штанине комбинезона Эльги дыру — осколок прошёл навылет, буквально в сантиметре от голени.
Старшая подытожила:
-В общем, каждую секунду нужно помнить — ваша ошибка может стоить жизни не только вам, но и другим членам группы.
-Что слышно от Надич? — после небольшой паузы осведомилась Йенс, и сестра отрицательно покачала головой.
-На автоответчике нет сообщений.
Мысль о том, что во взорванном гараже мог находиться заложник, не давала покоя. Несмотря на то, что Вранка с утра уехала за сыном, до сих пор в её доме никто, кроме прислуги, не появлялся.
Только спустя сутки девушки вместе со всей Саутой из газет узнали о трагедии, разыгравшейся в нистрицком лесопарке...
Облачный хмурый день кончался красивейшим ярким закатом. Ветер быстро очистил голубизну от туч, в небе остались лишь белые длинные полоски облаков на одинаковом расстоянии друг от друга, словно застывшие морские волны, взбегающие на песчаную отмель.
-Так ты что, гранаты украла? — спросила Эльгу младшая, когда они остались втроём.
-Ну почему "украла"? — всем своим оскорблённым видом та иллюстрировала известную аксиому "победителей не судят". -Просто незаметно взяла... вы же всё равно их сегодня использовать не собирались...
Эльга чувствовала — на самом деле сёстры ею гордятся, а бранят — так, для порядка, чтобы уж вовсе не распустилась.
* * *
...И СЧАСТЬЯ В ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ
На смену калейдоскопу событий пришли будни.
В необычной семье Эльга стала кем-то вроде племянницы, разница в годах была не так уж велика. Девушки старались устраивать себе маленькие праздники, следя, чтобы они не были слишком редкими и всегда приносили яркие положительные эмоции.
На свете есть люди, излучающие радость — вот и старшая могла часами, петь и играть на гитаре, рассказывать забавные анекдоты, из десятка разных видов бутербродов накрыть красивый и вкусный праздничный стол. Общительная, излучающая чувство свободы, раскованной весёлости, Йенс всё понимала, знала вкус и цену жизни, и не рефлексировала по-интеллигентски "а почему", "а зачем"...
Кора с детства обожала праздники. В беранских городах, где она росла, праздников хватало. И были они, с точки зрения ребёнка, очень красивыми и впечатляющими. Многотысячные демонстрации и военные парады как минимум дважды в год. Весной — в День Победы и осенью — в День Революции. В мае атмосферу праздника помогала создавать сама природа, а в ноябре — демонстрация несокрушимой, как казалось тогда, военной мощи.
