— Да. папа, — попыталась я.
Он разлил воду из чайка по кружкам.
— Поэтому меня так забавляют люди, которые утверждают, будто есть большой заговор для контроля над обществом. Заговоры? Ха! Кому нужны тайные заговоры, когда напуганный народ выгоден всем богатым и влиятельным? Не слишком напуганный, конечно. Всего лишь достаточно, чтобы не задавать вопросы, но не настолько, чтобы начать творить глупости. Всего лишь достаточно, чтобы заставить нас покупать, но не настолько, чтобы мы перестали тратить. И это гребаное слепое поклонение Святому Рейгану. Я удивлен, что половина проклятой страны не начала ходатайствовать перед Ватиканом о его канонизации.
От этого, как всегда, стало неловко. Я просто сидела и давала ему выпустить пар, что заняло столько времени, сколько нужно, чтобы заварился кофе.
— Сахар? Молоко? — спросил он.
— Только сахар, — сказала я. Мне он нужен, чтобы проснуться.
К тому времени, как мы вышли из дома, туман начал рассеиваться, но видимость все еще оставалась невелика. В худшем случае, туман мог накрыть полгорода на несколько дней. Папа такое ненавидит, потому что докам достается больше всего. Даже остальной Броктон Бей страдает от перебоев в подаче электроэнергии, потому что электростанция на Красном Пляже реально не переносит туман. Нет, я не знаю, почему. Может, из-за влажности, а, может, люди не приходят на работу. Я просто рада, что она все еще работает. Произошел только один большой сбой, в четверг, когда я была на информатике. Урок отменили, и я пошла почитать в библиотеку. Оставшиеся уроки пролетели довольно быстро.
По крайней мере, на Набережной были штуки, рассеивающие туман. Когда мы оказались на месте, было похоже, будто мы пересекли границу. Или, может, шагнули в другой день, потому что умная ткань над головой делала его похожим на солнечный и ясный, и обогреватели высушивали воздух. Папа хмыкнул и пробормотал что-то про 'расточительность', а я просто радовалась, что очки тут не запотевают. Я их сняла и протерла. На Набережной было довольно людно, поэтому я старалась не отставать от папы, пока мы шли в парк, где мы с Сэм должны были встретиться.
Между туманом, замедляющим движение, и путем от папиной работы, мы слегка опоздали. Сэм уже была там, вместе с шикарно одетой женщиной, которая, как я догадалась, приходилась ей матерью. По крайней мере, у них был одинаковый цвет волос.
С тех пор, как мы виделись в последний раз, она привела волосы в порядок. Раньше они были длиной до челюсти и грубо обрезаны, будто кто-то набросился на нее с ножницами. Теперь они стали еще короче, в виде озорной стрижки пикси. Она была ей к лицу. Такие короткие волосы меня сделали бы похожей на мальчика. Разумеется, у нас была, как минимум, одна общая деталь — одежда с длинными рукавами, прикрывающими запястья. А еще на ней были синие очки, что меня удивило. Она не носила их в больнице. У нее все не так плохо со зрением, раз она ходила без них, верно? А потом я присмотрелась и поняла, что это не просто очки. Это технарские очки дополненной реальности.
Я внутренне вздохнула. Еще в психиатрической больнице я узнала, что она из обеспеченной семьи, но представления не имела, что она настолько богата. То, как одевалась ее мать, демонстрировало это еще отчетливее. Ее одежда была из никогда не мнущейся технарской ткани, а на ее синей рубашке плавали маленькие рыбки. Я вздохнула. На ней смотрелось очень красиво.
Я нырнула в Другое Место, чтобы проверить ее на признаки потаенного зла — и да, возможно, подсадить ей Сочувствие для хорошего первого впечатления. Там сходство с дочерью исчезло. Сэм выглядела... на самом деле, она выглядела лучше, чем в больнице. Она все еще оставалась одновременно обгорелой и обледеневшей, но теперь появились цепочки, у которых каждое звено было того же яркого цвета, что и одна из ее таблеток, и, похоже, они — хах — буквально связывали ее воедино. У ее матери, напротив, была бледная кожа и полон рот игольчатых клыков, как в каком-то фильме ужасов. У нее были механические глаза, прикрепленные к лицу, и там, где плоть встречалась с металлом виднелись потеки засохшей крови.
Что ж. Понятия не имею, что означают глаза, но рот намекал на 'вампира', 'пиявку' или 'хищника'. Может, ее работа связана с финансами. Или она, блин, не знаю, любит стейки с кровью. Тупое бесполезное непонятное Другое Место.
Сэм что-то сказала матери, а потом помахала мне.
— Тейлор, — позвала она. — Эмм. Привет.
Я выскользнула из Другого Места, когда подошла к ней.
— Привет, — произнесла я с той же неловкостью. Даже не потому, что видела в ней чудовище, символически скованное лекарствами, или типа того. Едва ли это было худшим, что мне доводилось видеть, да и это явный признак, что ей становится лучше. Просто я плохо лажу с людьми. — Хм. Как дела?
— Да, неплохо. Определенно неплохо. А у тебя все в порядке?
— Довольно хорошо, — пожав плечами, сказала я. — Какие-то дни лучше, какие-то хуже. Сама знаешь, как бывает.
— Ага. Итак. Эмм. — Сэм сглотнула. — Странная погодка, не находишь?
— Наверное, — сказала я, радуясь, что могу с кем-то поговорить.
— Пиа, — представилась мама Сэм.
— Дэнни, — сказал папа. Я бросила на него взгляд, пытаясь сказать, чтобы он вел себя хорошо и не говорил о политике, или делал что-то смущающее. Не уверена, как хорошо это сработало. Сложные предложения трудно передать взглядом. Наверное, для этого мне придется создать конструкт. И не думаю, что это достаточно важно, чтобы таким заниматься. И кроме того, пожалуй, аморально.
Мы немного поболтали о погоде и всякой ерунде, а потом мама Сэм предложила нам посидеть в одном из кафе на Набережной. У него было смутно морское оформление, и оно притворялось традиционным приморским ресторанчиком Новой Англии. Наверное, было бы более убедительно, не будь оно сетевым. По крайней мере, рассеиватели тумана и обогреватели позволяли сидеть снаружи, как будто сегодня на улице не холодно и туманно. Я заказала апельсиновый сок, и потягивала его.
— Ты пропустила пожар, знаешь, — сказала Сэм, откинувшись на спинку стула. Она отпила зеленого чая.
— Пожар? — спросила я.
— Не слышала? — произнесла она, вскинув брови. — Ну, видимо, нет. Там случилось большое возгорание на кухне. Я слышала, что загорелась фритюрница. По крайней мере, Лия сказала, что слышала именно о ней. Нас всех выгнали наружу из-за пожарной эвакуации, пошел дождь, и это было отстойно.
Видимо, мне повезло избежать этого.
— Вау, — произнесла я. — Кто-нибудь пострадал?
Сэм пожала плечами.
— Не знаю, — сказала она. — Но приехала куча машин скорой. Я надеялась, что ты могла узнать больше из газет.
Я помотала головой.
— Ничего, хотя на самом деле я и не смотрела, — сказала я, поводив пальцем по конденсату на стенке стакана.
— Аа, ну, раз кухни сгорели, еда буквально покатилась в ад. Хотя она с самого начала была так себе, помнишь?
Я не думала, что она была такой уж плохой. Во всяком случае, получше, чем в столовой Уинслоу.
— Фу, — сказала я, демонстрируя солидарность.
— Даа, ты правильно поняла. И, наверное, огонь что-то повредил, потому что у нас часто пропадало электричество. Не как обычно, я имею в виду. Я видела свет снаружи, на шоссе. О, и еще! Все светильники в столовой повзрывались, представляешь? Типа, они в прямом смысле взорвались. Разбились. Стекло было повсюду. Некоторых людей посекло.
Вау.
— Все в порядке? — спросила я. — Ты, Лия и... остальные двое?
Сэм нахмурилась.
— Другие двое? — спросила она. — Хенна и Таш? Да, с ними все в норме. Ад, да, ты же не видела Таш. Тори выписалась почти сразу.
Я сделала глоток сока. Ах, да, Эмили выписалась как раз передо мной.
— Нет, Кирсти, — сказала я, имя щелкнуло в голове после некоторых раздумий.
— Кирсти? — с недоумением спросила Сэм.
Я уставилась на нее.
— Тихоня, помнишь? Которая вечно сидела в своей комнате и ни с кем не общалась?
В глазах Сэм мелькнуло смутное воспоминание.
— Аа, точно. Девчонка из соседней комнаты. Прости, плохо запоминаю имена. Не помню, чтоб мы хоть словом перекинулись, понимаешь? — она фыркнула. — Не, у нас все было в порядке. Досталось старикам, которые там обедали.
— Это хорошо, — кивнула я. — Эмм. Ну, не хорошо-хорошо, но хотя бы с вами все было в порядке.
— Ага, — согласилась Сэм. — Тем не менее, считаешь, там было просто скучно? Без электричества стало еще хуже. Делать было буквально нечего. Я так рада, что выписалась.
Ну, тут мы сходились во мнениях.
— Я тоже, — сказала я.
Боже, у нас кончились темы для разговора. Мы обсудили погоду. Обсудили, как хорошо, что мы больше не в психиатрической больнице. У нас есть еще что-то общее? О чем вообще разговаривают люди, над которыми не издевались три психованные сучки? Думаю, мы могли бы пожаловаться на домашку... хотя нет, погодите. Она не ходит в школу.
Она выглядела такой же зависшей.
— Итак, чем хочешь заняться? — спросила Сэм, допивая чай. — Не хочешь позависать в Маленьком Париже?
Я сглотнула.
— Эм, — начала я, — у меня нет... одной из этих карточек, которые нужны, чтобы туда попасть, — для нее идея пойти в тот торговый центр была, похоже, довольно обыденной, и последующие слова это только подтвердили.
— О, без проблем, — произнесла она. — У меня золотая карта, это значит, что есть гостевые пропуска. Все будет в порядке, да, мам?
— Конечно. Ты же знаешь, я предпочитаю, чтобы ты ходила по магазинам где-нибудь в безопасном месте, — беспечно произнесла ее мать, оторвавшись от разговора с папой.
— Вот видишь. Да и магазины там получше, чем в основном на Набережной. Как минимум, определенно лучше, чем где-либо еще.
С чего бы мне отказываться? В смысле, не считая того, что там, скорее всего, нет ничего, что может быть мне по карману? Ну, может, еда, но и она, наверное, очень дорогая. Возможно, я смогу купить заколку для волос. Но, с другой стороны, часть меня желала заглянуть внутрь. Папа всегда говорил о социальном неравенстве и том, что богачи не хотят, чтобы остальные видели, насколько им лучше, иначе люди сломают ярмо. Это разожгло мое любопытство.
Мы вдвоем отправились в Маленький Париж на окраине Набережной, рядом с Эштон-парком. Улицы остались все такими же фальшивыми и полными глаз, как и тогда, когда я была тут в последний раз. Невзрачные пластиковые мужчины и женщины прислуживали чудовищам. Повсюду камеры, и налитые кровью глаза моргают за линзами. Вьющиеся и скрученные существа кружили над билбордами покрытыми слоганами с ошибками, говорящими миру
ПОкуПАЙ поКУПАЙ ПОКУПАЙ
и
НЕ ВАЛНУЙСЯ О БУДущем
КОГО ВОЛНУИТ пршлое
ДЕЛАЙ ЧТО ТИБЕ ГОВОРЯТ
и
смерть — ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ искупить ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ человечества, так как насчт еще парочки?.
Каким-то образом, моей силе удалось быть еще более циничной по поводу политики, чем папа.
Поход в торговый центр означал, что нам придется пройти через все процедуры обеспечения безопасности. Разуться, пройти проверку металлоискателями, пройти через сканеры технарского производства, заполнить анкету с внесением личных данных и так далее. Ну, я сказала 'мы', но Сэм прошла проверку с помощью быстрого доступа, потому что это была ее карта. Для меня это означало пятнадцать минут в очереди и еще пять самого досмотра. Я не видела, что делали с ней.
По другую сторону она выглядела довольно смущенной.
— Прости, — спрятав руки в карманы, сказала она, пока мы ждали лифт сразу за пропускным пунктом. — Я не знала, что так бывает с гостями. У всех, с кем я сюда приходила была, как минимум, бронзовая. Тебе тоже стоит завести. Это сильно все ускорит, потому что все твои данные уже будут в системе.
Я отвела взгляд, пытаясь справиться со жгучим стыдом, опалившим внутренности.
— Я не стану ей пользоваться так часто, чтобы она того стоила, — сказала я. — Я не очень много покупаю. Ну, не считая книг, я имею ввиду, да и нет здесь нормальных книжных магазинов.
Сэм фыркнула.
— Да уж, Лия также говорит. По крайней мере насчет книг, — улыбнулась мне она, когда прибыл лифт, облицованный деревом, и мы вошли. — Наверное, я просто магнит для книжных червей?
Внутри лифт был обклеен специально состаренными плакатами. Все они были на французском, что являлось довольно изящным поклоном бренду торгового центра.
Куча небольших торговых центров по всей стране под названием Маленький Париж, изначально строились как убежища. Когда Губители только появились, лоббисты заставили правительства штатов построить гораздо больше убежищ, чем было необходимо. Излишки распродали, чтобы окупить часть часть потраченных впустую средств. Ну, это всего лишь одна из версий. Согласно другой, крупный бизнес наплел властям о нехватке средств, чтобы по дешевке скупить городские убежища под коммерческое использование, и никого, казалось, не волновало, что ближайшее убежище может оказаться в получасе езды. В общем, все связанное с передовыми технологиями обосновалось там. Это значит лаборатории, мастерские технарей, и, разумеется, торговые центры.
Когда двери лифта открылись, я огляделась. Как бы то ни было, теперь вокруг оказалось довольно приятное оформление в духе Старого Света. Они явно проделали большую работу, чтобы скрыть истинную природу — даже низкий потолок в вестибюле замаскировали экраном, показывающим вид на небо. Только не над Броктон Бэй, кажется. Получше. Я сделала глубокий вдох. Воздух оказался чистым и свежим, фактически, он ощущался более свежим, чем в городе над нами, и с легким ароматом трав.
— Ну, куда хочешь пойти? — спросила у меня Сэм. — Думаю, мы могли бы сходить к 'Блэкмору'. Там всегда круто. Поглядывай на экраны, вдруг увидишь, есть ли у них новый МаК... ты играешь в МаК?
Я особо не вслушивалась.
За вестибюлем начинался сам торговый центр. Умом я понимала, что он такого же размера, что и другие убежища, где я бывала во время ежеквартальных учений в школе. Несмотря на это, он казался намного просторнее. Думаю, этому значительно способствовало то, что сюда не набились тысячи школьников с учителями. И, разумеется, не похоже, что они торгуют оптом, как в обычных магазинах нормальными вещами, которые можно купить на поверхности.
Здесь? Здесь есть магазины электроники, где продаются тонкие как бумага гибкие планшеты, чья вычислительная мощность выше, чем у всего класса информатики в Уинслоу вместе взятого. Есть модные бутики, у которых в наличии имеется умная ткань, способная буквально подстраиваться, пока вы ее носите. Есть медицинские центры, рекламирующие клонированные органы и кибернетику. Есть анимированный рекламный щит с описанием достоинств 'Bushmaster XG-3 — самая последняя модель охотничьей гауссовки'. В нормальных магазинах есть консультанты, а у них генеджеки* — выращенные из пробирки мясные андроиды — и полки пополнялись маленькими приземистыми белыми роботами.
*Позаимствовано автором из игры 'Sid Meier's Alpha Centauri'. Поскольку переводчики игры переложили как есть, я тоже не стала заморачиваться.
