— Это был леший. Я всё понимаю, Марго! Только одно мне неясно до сих пор — куда ты идешь? Тебя ведь там никто не ждет...
Она промолчала. Только вытащила ладонь из его руки и зашагала вперед, обгоняя на узкой тропе. Ничего удивительного в этом не было. Этим вопросом он умел менять её настрой.
— А олень так быстро убежал, что я даже не успела его задержать своими чарами, — непринужденно произнесла она, не поворачиваясь к спутнику, хотя была уверена, что он расслышал её слова. — Да, колдуньям порой бывает не намного легче в жизни, чем обычным людям.
Он предполагал, что она в этот момент улыбалась. Она непринужденно сменила нежелательную тему, ответы в которой пока еще не ведала сама. Но Лансу они и не были нужны. Ему было совершенно безразлично, куда она держала свой путь, он лишь хотел, чтобы она позволила ему всегда идти рядом.
Глава 7
СВОЕЙ ДОРОГОЙ
К городу подходила широкая вытоптанная за столетия дорога, по бокам которой колосились поля с небольшими избами посреди них, далекими от проезжей части, а после стали попадаться дворы, огороженные высокими кольями, и, наконец, показался сам Прист, поселение с деревянными прямоугольными домами, чьи высокие дощатые пороги выходили на обочины грязных улиц. Прист встретил усталых путников свистом и песнями. Несмотря на сгущавшиеся сумерки, все еще были открыты купеческие лавки, где можно было приобрести вина, сладостей и прочего товара для забавы и для пользы дела, а впереди шумела людская толпа, которая собиралась в этих местах лишь несколько раз в году — на сезонные ярмарки, когда в город съезжался народ со всех окрестностей поглядеть на невиданные диковинки и сбыть свои излишки.
Плащ Марго затерялся в лесу вместе с вещами, и девушка сложила руки на груди, пытаясь согреться в вечерней прохладе. Из одежды на ней была лишь изодранная длинная юбка-сарафан, подобавший черноморской крестьянке, и тонкая блузка. Ланс, шагавший за девушкой, по-видимому, даже не замечал её состояния. Он пересчитал монеты в своем кошельке и держал ладонь на рукоятке кинжала, укрытого за поясом. Он внимательно оглядывал прохожих, стараясь держаться подальше от тех, кто мог оказаться мошенником или вором. Ими кишел любой город, особенно в дни бойкой торговли. Несколько золотых монет было единственное, что у них осталось на покупку лошадей.
— Если бы ты не обрезала косу, то могла бы распустить волосы и хотя бы немного согреться, — проговорил Ланс.
Ведьмочка мигом обернулась в его сторону и зашипела на попутчика, приставляя палец к губам:
— Ты что, Ланс?! Тебя ведь может услышать каждый, — на черноморском языке ответила она, намекая, что и графу следовало перейти на родную речи этих людей. Хотя его замечание было не лишено здравого смысла, но после случившегося вблизи ямы для оборотня, Марго на первом же привале кинжалом обрубила свои длинные растрепанные волосы до самого подбородка. — Мне и так нравится моя прическа, и я совсем не замерзла, — соврала она.
— Зато теперь ты привлекаешь к себе все взгляды, так как совершенно не похожа на черноморку, — тоже полушепотом вставил Ланс, догоняя девушку и вступая с ней в один шаг. — Одними темными глазами дело не исправишь. К тому же голубыми они смотрелись намного лучше!
Она бросила в его сторону любопытный взгляд, однако слова, готовые сорваться с уст, так и остались несказанными. Марго сомкнула раскрытые губы и тут же развернулась в противоположную сторону, увлекая за собой Ланса к одному из прилавков, где при свете зажженного в стене факела женщина нахваливала лисьи и заячьи шапки, хотя на дворе стояло жаркое лето. Ланс был немного смущен, но не поспешил с расспросами, заметив, как ведьмочка пыталась спрятать свое лицо в сгущавшейся темноте.
— Вы не подскажете, как поскорее добраться до постоялого двора? — спросила Марго торговку. В толпе ей на глаза случайно попались две знакомые мужские фигуры, которые прошли почти рядом с ними. Это был коренастый старик, отрастивший немалое брюхо и передвигавшийся лишь с помощью крепкой трости. Его сопровождал мужчина более молодых лет, который смиренно скрестил руки поперек груди и склонил голову вниз, стараясь не пропустить ни одного слова наставника. Первого взгляда на них для царицы Антеи было достаточно, чтобы опознать мага и его ученика. В Черноморье маги не носили специальных одежд или прочих отличительных принадлежностей. Обычно их речь и манеры сами говорили за себя, лишь во время служения богам, проповедования их милости маги переплетали кисти рук кожаными шнурками, спадавших до земли, чтобы таким образом подчеркнуть всем, что они не выше иных людей перед очами великого Уритрея, а всего лишь те, кто ведает больше, но предназначен делиться своими знаниями со всеми. Маги в Черноморье каждый год почитали за долг явиться в Береговую Башню для омовения из святого источника в присутствии Хранителя, и поэтому знали друг друга в лицо. Визит в башню можно было избежать не иначе как по воле либо разрешению верховного мага. Марго хорошо изведала быт жрецов, ибо последние годы величала себя таким же служителем богов на земле, как и они. И, приметив одного из почтенных магов Гассиполя, Неория Лития, ведьмочка решила незамедлительно подыскать теплый надежный приют подальше от шумной части города.
— Все комнаты в них сейчас заполнены, кумушка, — скрипучим голосом отозвалась черноморка. — Вон сколько люда привалило. Все хотят поглазеть на бродячих артистов. Здесь на широкой дороге вряд ли вас кто на постой возьмет, зайдите в переулочки или окраинные избы может еще успеете на горячий ужин.
Девушка благодарно кивнула за полученный совет и зашагала далее вперед по улице. Народу, и вправду, была тьма. Люди ссорились и радовались, выкрикивая свои пожелания на всю округу, а в самом конце дороги светились десятки огней. Скитальцы добрались до центральной площади, на которой были установлены алтари богам, когда на небо уже взошла полная луна. Между высокими колоннами, редкими каменными строениями в этом городе, которые символизировали каждого из шестерых божеств Черноморья, был возведен постамент, где при свете огней кувыркались, подпрыгивали в воздухе и взбирались друг на друга молодые акробаты. Парень и девушка, гибкие и бесстрашные, показывали зрителям очередной трюк под громкий ор и свист.
Хотя Ланс с интересом замер перед зрелищем, Марго увлекла его за собой, шутливо заметив, что в этой толкучке у всех раззяв, глазевших на площадь, уж точно посрезают тугие кошельки. Они свернули в один из проходов между близко стоявшими домами, нижние ярусы которых в основном служили мастерскими или купеческими лавками. Постучавшись в первое же здание, через прикрытые ставнями окна которого струился мягкий свет, путникам открыли дверь, но только для того, чтобы розовощекий солидный хозяин пожал им руки, восхваляя Олифею и Гисса, и пожелал дальнейших удачных поисков, так как в его доме не было ни одного свободного для ночлега места. Вдоль проулка они заходили в еще незапертые во время ярмарки дома, но всюду получали схожие ответы. Уже отчаявшись согреться около теплой печи, Марго собралась согласиться на ночлег в сарае или бедном хлеву, как неожиданно пожилая торговка, грузившая товар из открытой лавки на низкую тачанку, сама предложила бродячим незнакомцам помощь.
— Вы, похоже, нездешние, миленькие, — проговорила она с улыбкой на круглом морщинистом лице, когда Ланс услужливо предложил ей подкатить полную тележку до склада. — Так я могу сдать вам уютную комнату. Только обойдем этот капир, ибо вход в него с другой стороны, и сможете заглянуть ко мне в гости.
Капирами в Черноморье называли двухэтажные деревянные дома, которые стояли на толстых сваях, и жилыми в них были обычно лишь более просторные верхние этажи, что разделялись между несколькими хозяевами строения. Ланс завернул за угол и остановился возле маленькой двери в подвальные помещения. В них старуха хранила овощи и фрукты, что еще не успела продать за прошедший день. Совсем рядом возвышался трехступенчатый порог, за дверью которого располагалась маленькая теплая комнатушка. Пока Ланс помогал добродушной хозяйке управиться с поклажей и аккуратно снести её вниз, Марго получила разрешение осмотреть свободное помещение.
Внутри было совсем немного места. Около стены стояла мягкая широкая кровать, а напротив неё низкая лавка. У входа висели крючки для одежды, и покоился тяжелый окованный железом сундук, а одна из стен, выложенных из гладких бревен, была свободна. Её украшали чистые белые полотенца, изящно прикрепленные в виде полукругов, а также ароматные букеты, которые в домах выставлялись в честь юной богини Олифеи и её матери Галии, покровительницы супружеского счастья.
— Нам все подходит, — довольно произнесла Марго старухе, поджидавшей на пороге после того, как закончила сборы в лавке. — Мы постараемся вас щедро отблагодарить.
Ланс всунул в ладонь хозяйки, которую благодарно пожал, три золотых, что в другом случае позволило бы им снять комнату в хорошей гостинице на пару дней.
— Вы не пожалеете, — хитро улыбнулась черноморка. — Я живу на верхнем этаже, а эта комната принадлежала моему сыну. Он связался с юной яни, но хорошо, что боги не дали им чад, так как союз так и не был благословлен магами. Сами понимаете, эрлинов тут не привечают... Хотя не о том речь. Вы здесь отдохнете на славу. Молодые в дни гуляний порой любят подольше поваляться в постели, а перину я сама стелила, самую мягкую, — она напоследок подмигнула Марго, к которой были обращены эти слова. Женщина притянула её за руку поближе к себе, чтобы девушка лучше расслышала последнее предложение. — Можете оставаться здесь до конца полнолуния.
— Мы благодарны, бабушка, но на рассвете уже тронемся в путь. Нам бы отужинать, а то с утра крошки хлеба во рту не держали, — ласково попросила ведьмочка, при этом с сожалением подумав, что свежесть перины сможет изведать этой ночью лишь один из усталых путников, и, конечно, Марго не сомневалась, что это право по справедливости достанется ей.
Негромкий стук в дверь разбудил Марго от сладкого сна. Однако ведьмочка даже не думала подниматься с постели. Несмотря на то, что на дворе стояло лето, утренняя прохлада сквозь многочисленные щели в необжитых стенах залезала в маленькую комнату, занимаемую парой путников, и девушка, подобрав под себя покрывало и закутавшись в него до самой головы, вновь погрузилась в дрему. Шлепки босых ног по полу и скрип отпираемой двери вернули её в мир яви. Марго выглянула из-под одеяла, бросив любопытный взгляд в сторону порога, где показался ранний нарушитель её покоя.
— Доброго утра во славу Уритрея! — раздалось приветствие мягкого мужского голоса, и в комнату вошел высокий черноморец, который в одной руке сжимал глиняный кувшин, а в другой тарелку, на которой были выложены свежие блины, чей сладкий аромат вмиг распространился по всем углам.
— И вам света Уритрея! — ответил Ланс. Он стоял напротив незваного гостя, все еще придерживая открытую дверь. Граф был обнажен по пояс и бос. Видимо, вскакивая с лавки на неожиданный стук, ему удалось натянуть лишь штаны.
— Моя мать просила передать вам, своим почтенным постояльцам, горячий завтрак, — дружелюбно заявил незнакомец, — а я же от своего имени не могу не угостить путников, которые, похоже, пришли в наш город издалека, самым настоящим эрлинским вином... с его замечательным терпким вкусом. — Марго еще сильнее вытащила голову наружу, стараясь получше рассмотреть черноморца. Его голос весело дребезжал, отчего девушка решила, что он улыбался. Она не отрывала глаз от мужчин, покуда те не присели возле низкого стола у лавки, и их беседа продолжилась в той же добродушной манере. Марго вновь накрылась покрывалом. Ланс был немногословным и тихим оттого, что, как и колдунья, он не приветствовал столь ранние посиделки. Хотя, прикрыв слипавшиеся глаза, Марго была не уверена, что Ланс вообще что-либо одобрял в этой чужой для него стране, и лишь полный кувшин мог его действительно заинтересовать.
— Меня зовут Кемний, — представился черноморец и тут же продолжил, даже не дожидаясь, пока его невольный собеседник назовет свое имя. — Я был очень рад, когда узнал от матери, что внизу поселилась приезжая пара. Ты еще молод, но мой глаз сразу определил, что ты настоящий воин, — мужчина, которому на вид можно было дать на десять годов больше чем морийскому капитану, бойко ударил того по плечу. — Глаз у меня наметан. А сейчас нам как никогда нужны бравые воины. Сама Галия привела тебя в мой дом, она не устает заботиться о своем народе, который порой лишается ума, а после этого и жизни. Так что давай выпьем, мой друг, чтобы ты мог мне все подробно рассказать.
Вскоре в комнате опять раздался голос Кемния:
— Жена?
Марго не расслышала ответа Ланса, но к этому времени она уже окончательно убедилась, что не сможет заснуть и вновь высунула голову из-под одеяла на большой кровати, которая располагалась в противоположном углу комнаты.
— Вы ведь идете со стороны глухих деревень? Не иначе как оттуда, — подтверждающе произнес черноморец. — Если бы шли с востока, то точно были бы верхом. Вам ведь скакуны по карману. У кого в кошельке водятся золотые, тот не станет жалеть их на доброго коня. Много молодежи потянулось к нам в последние дни... Так ведь здесь их ждут дела, о которых воспоют в песнях менестрели, и маги будут поминать в молитвах долгие времена. Нынче Черноморью понадобится меч каждого солдата, чтобы отстоять честь и границы родной земли... — Кемний не забывал подливать вина в высокие кружки, — новости о трагических событиях в нашей столице уже должны были долететь до западных пределов Черноморья. Престол в Асоле занял узурпатор, самозванец... тот, кто совершил убийство нашей царицы, годами справедливо управлявшей страной...
— А разве Антея убита? — наконец, подал голос Ланс.
— Дружище, я не буду рассказывать тебе все подробности последних недель нашей жизни... Ты, видимо, совсем не в курсе реальных событий... Немудрено, ежели с тобой молодая дивчина... Я не владею тем искусством красноречия, которым наделили боги магов. Но я могу провести тебя на встречу, где на глазах у всех шестерых богов людям указывается истинный путь во спасение отечества... На трон сел Кассандр, который безжалостно убил свою мать. Да что говорить, она была магом, она была регентом, то есть почти Веллингом Черноморья, ставленником Уритрея и Нопсидона...
— Я думал, что ставленником богов является Хранитель Башни в Гассиполе?! К тому же, чем плох Кассандр? Он бы и так стал царем через пару лет, и значит лишь поторопил событие, но никак не сместил свою мать.
— Дружище, из какой глухомани тебя занесло в наши края? Там на западе еще не видали злобные наглые рожи оларов, которые пришли в след за Кассандром в Черноморье, и которые нынче собираются распоряжаться здесь как полные хозяева... Пусть спускаются все в царство Таидоса, да там и разговаривают со своими предками, кои вечно велят им поступать так, а не иначе! Для меня же воля и слово Уритрея дороже, чем бред оларских жрецов, который меняется каждое полнолуние! Да к тому же, как ты можешь защищать Кассандра, если помимо смерти родной матери, на его совести убийство верховного мага, и отныне жрецы потеряли свой крепкий оплот в Гассиполе — Башню, кою этот мерзавец посмел отдать в руки никому неведомому эрлину. Даже если Антея не убита, а сбежала к своему любовнику, морийскому государю, за гибель Хранителя Башни каждый должен получить заслуженную кару! А чьими как не нашими доблестными руками свершится эта справедливость?!
