Вот только добрые люди вполне уже могли нашептать, что джип из числа записанных за гостями с юга и найденный в одном из заброшенных дворов вместе с мертвяками, не успевшими отправиться на прогулку, вслед за появлением вышеупомянутой записки прошел в сторону Стражева. Совсем на немного опередив приказ о розыске и задержании. После чего сразу за первым стражевским постом грамотно оторвался от колонны и потерялся. Если, конечно, кто-то сможет связать это и то, что спустя сутки он, Сергачев, самолично распорядился, чтобы точно такую же по описанию машину — если не ту же самую — без досмотра и даже предъявления хоть каких-то документов пропустили в город через пост со стороны злополучного Жукова Лога. Во всяком случае, проследить, кто стоит в конце цепочки, не сложно. И не только Сергачев знает, что с восточной стороны Озерск вполне можно обойти по лесным дорогам — при условии, что их не сильно замело, конечно. Правда, джип тут же сопроводили до выезда на западное шоссе, в Озерске он даже не останавливался нигде и не должен был засветиться. И в журналах на постах его проезд не отражен.
А вот то, что кто-то прорвался на машине почему-то в обход постов у Каманки — причем между этими двумя событиями, за несколько часов до того, как тот джип въехал в город со стороны Озерянки, попало в сводку. И если все это кто-нибудь преподнесет это Барышеву в соответствующей обертке, не решит ли тот, что в этой истории слишком много совпадений?
Нет, Барышев вряд ли решит, что Сергачев сговорился против него с кем-то из местной "элиты" или с соседями — стражевскими или еще какими. Слишком многое было пройдено вместе, назначение Сергачева на эту должность хоть и было в какой-то мере компромиссом с другими группировками, но майор был в команде Барышева с самого начала и пока что не давал повода в себе усомниться. И сам он не знал за главой Озерска ничего такого, что позволило бы его предать без лишних угрызений совести. Перекупить Сергачева не могли, угрожать семье — тоже. Жена и сын погибли еще в марте. И еще по целому ряду причин Барышев мог быть в нем уверен. Но вдруг засомневается? Чем объяснить, почему он, Сергачев, не спешит раскрывать карты? Думай, майор, думай...
В приоткрывшуюся дверь просунулась дверь секретарши, Барышев кивнул — помню, мол, про совещание.
— Ладно, иди. Советую... нет, приказываю тебе сейчас отправиться отсыпаться. Сегодня уже вряд ли что-то случится... по твоей части. Зама ведь озадачил уже?
Сергачев кивнул, поднимаясь. Уже-уже, как бы.
— Ну вот и ладно. Иди.
Майор вышел, в кабинет потянулись начальники городских служб. Обычная повседневная рутина, если не считать подготовку к празднованию Нового года. Нельзя оставлять людей без праздника. Морозы еще эти... Больше топлива уйдет на отопление. Единственная радость — мертвяков меньше попадается. Намного меньше. И морфов тоже что-то не видно, хотя они вроде холода так не боятся. Тьфу-тьфу, но за последние три дня нигде не показывались даже, не то что нападали. Ни вокруг города, ни в дальних деревнях. Радиосвязь-то и небольшим поселениям смогли обеспечить, чем, к слову, никто из соседей похвастаться не мог — даже стражевские, казалось бы, более богатые на всякую технику.
Вот только они обязательно повылезут — только еще немного потеплеет.
Ой, ладно. Барышев прав — не сегодня.
Краснолесье
Он смотрел, как за окном снова падает снег. Это хорошо. Погуще бы только. Чтоб даже намека на следы не оставалось. Конечно, он легко пересидел бы тут несколько дней, покуда все утихнет, но сестра ждать не сможет. Продуктов слишком мало. А ее морфятиной не накормишь. Да и морфятины той осталось не осталось — сожрал все, что прихватил, чтобы скорее очухаться, — нужно идти к джипу. В любом случае, нужно проверить, как там машина.
Он начал собираться. Как мог, объяснил сестре, что собирается делать. Притащил дров посуше — чтоб не дымили. В доме было довольно тепло, но один живой человек не надышит столько же, сколько шестеро. Оставил ей оружие — автомат и пистолет.
И вышел на крыльцо. Дождался, когда за спиной лязгнет засов, и двинулся прочь.
Уйти далеко он не успел.
Внезапно со стороны шоссе донесся звук мотора. Как будто "газон" ползет по лесной дороге, переваливаясь на кочках. Груженый... или просто с раздолбанной трансмиссией. Он замер, прикидывая, что делать. Хватило ума не пойти по дороге, которую все еще подчеркивала борозда, оставленная снегоходом. Но вот возле дома следы все равно выйдут к колее. И кого тут несет? Ладно, если патруль. А если вольные мародеры? Деревня брошена, кто забрел, того и... тапком. Ну, это если их не больше, чем полдесятка. А если больше? Так, судя по звуку, они еще далеко. А джип-то не замаскирован, от слова вообще. Да и не заметешь два с лишним километра колеи. И некогда было, в общем-то. Похоже, эти добрые граждане увидели след одиночной машины, ну и... Ну что, кто первый? Они на машине, но быстро ехать по лесу не могут — дорога прямолинейностью не блещет, не укатана и не чищена. Да и осторожничать будут. И им километра три, с учетом всех зигзагов, а ему метров четыреста. И он знает, что джип там, а они нет. И это он их слышит, а они его нет.
Он бежал, взметая снежные вихри, уворачиваясь от деревьев и застывших среди них редких мертвяков — похоже, на его призыв откликнулось куда больше неупокоенных, просто не все успели добраться до деревни.
Джип показался как-то внезапно — только еще было подозрение, что вышел куда-то в сторону, как едва не налетел на подозрительно угловатый сугроб. Остывший двигатель капризничал, но все же "патруль" выкатился на колею раньше, чем чем в зеркале заднего вида показалась первая машина.
Да, первая — за "газоном" катился, утробно урча дизелем, "урал" с торчащим за кабиной манипулятором. Третий грузовик разглядывать было некогда — джип проскочил очередной изгиб дороги и уже выкатился на деревенскую улицу — но грузовик там точно был.
"Патруль" встал позади дома, так и не замеченный чужаками — они видели лишь оставленный джипом след. Он перебежал от машины к бане, стоявшей в отдалении — отсюда он мог видеть и улицу, и крыльцо дома.
Грузовики ворвались в деревню. Хотя нет, ворвались — это слишком громко сказано. Скорость была невелика. Но их и так нещадно мотало на ухабах. Их действительно было три — слух и зрение его не подвели. "Газон", "урал" и что-то иностранное — эмблема на решетке радиатора отсутствовала, — но тоже древнее и не слишком ухоженное.
"Газон" проехал мимо крыльца и остановился, когда до его бампера оставалось не больше тридцати метров. Он насчитал девять человек — по двое в кабинах и кузовах "газона" и "иностранца", трое в кабине "урала". Вооружены они были кто чем — от "калашей" до двустволок, но все. Захлопали двери, послышались голоса. Было видно, что застывшие в отдалении мертвые фигуры их здорово нервируют. Но разбивать головы мертвякам никто не побежал. Стрелять чужаки тоже не спешили. Впрочем, его они не видели, а вот свежий загиб колеи, уходящий за дом, уже потянул за собой сразу четверых. Впрочем, автомат был только у одного. Но у крыльца они остановились — видимо, обнаружили следы, ведущие по ступеням вниз и уходящие в сторону шоссе. Один остался на месте, еще один пошел по колее, вращая башкой во все стороны, двое — включая автоматчика — начали подниматься к двери.
Он внимательно разглядывал их, выбирая цели. Водители оставались у машин, еще двое торчали в кузовах "газона" и "иностранца". Впрочем, эти двое наверху смотрели в сторону леса, да и вооружены были не "калашами" — у "газоновца" просматривался карабин СКС, у второго, одетого в зимний камуфляж, — непонятно что, но точно не автомат. А вот мужик, стоявший у "газона", держал в руках не то АК, не то "сайгу" — отсюда не разобрать. Второе было вероятнее, но ведь не подойдешь и не спросишь.
Тот, что в одиночку двинулся по следам джипа, не спеша приближаясь к углу дома, за которым этот джип стоял.
Парень, оставшийся у крыльца, повел стволом в сторону его укрытия, но потом нацелил свой СКС на окна. Голова его при этом повернулась к мужику у "газона".
Автоматчик и его напарник уже добрались до верха лестницы. Встали по обе стороны двери, здраво ожидая выстрела изнутри. Напарник аккуратно подергал дверную ручку. Естественно, дверь попытку проигнорировала. Тогда боец нагнулся, чтобы заглянуть в замочную скважину.
Он осторожно начал поднимать из снега руки, отыскивая стволами подаренных Карвером "глоков" уже выбранные мишени. И в этот момент звонко бумкнул пистолетный выстрел — похоже, сестра поприветствовала незваного гостя.
Любопытный боец кувыркнулся с крыльца. Тот, что стоял внизу, вскинул винтовку неизвестной породы и жахнул по окнам.
И никто не услышал, как оба "австрийца" выплюнули по пуле.
Тот, что уже почти нашел джип, переломился пополам и рухнул в снег, так и не выпустив свой карабин. Автоматчик на крыльце успел нажать на спусковой крючок, но очередь пошла веером, и прежде чем он вслед за напарником оказался на земле, одна из пуль нашла бензобак "газона". Всего одна, но ее хватило.
Мужика с "сайгой" сбило с ног, он покатился, выронив карабин, но замер через секунду. Стрелок в кузове "газона" просто исчез из виду — но, скорее, потому, что "глоки" гавкнули снова и снова. Зато тип в камуфляже сумел-таки взять себя в руки и даже бахнуть в правильном направлении — пуля взвихрила снег совсем рядом — прежде чем перевалился через борт, уронив в снег ружье.
Он понял, что обнаружен и можно больше не прятаться, когда бородатый водитель "урала" навел на него наконец-то — спустя несколько долгих секунд — свой автомат. Но "укорот" и в опытных руках не блещет точностью, а этот стрелок оказался не слишком ловок, как и дистанция — не то что бы в упор...
Однако у того, кто стреляет наугад, иногда больше шансов попасть.
Очередь оказалась короткой — "глоки" били куда точнее, и бородач, не издав ни звука, упал, где стоял, — но две пули из четырех все же достигли цели.
Одна обожгла левую щеку, вторая ударила в грудь. Вот же ж... Заваливаясь назад, он успел увидеть, как водитель дальней машины прыгает в кабину и сдает назад, чтобы развернуть грузовик, а парень, стрелявший по окнам, разрядив второй ствол, бежит за ним, не замечая открытую дверь кабины "урала".
Глаза закрылись, но он успел услышать сквозь гаснущее урчание мотора пистолетный выстрел, потом еще и еще...
Когда он понял, что все еще... жив, пришло и ощущение, что его куда-то волокут. Кажется, вверх по ступеням, судя по ощущениям, которые испытывала спина, несмотря на одежду. Впрочем, лестница почти сразу и кончилась, тело преодолело порог, начался коридор. Перемещение тут же прекратилось, он почувствовал какое-то движение рядом, потом услышал лязг засова — кто-то, втащив его в дом, закрыл дверь. Сразу стало теплее.
Он приоткрыл глаза... и сразу же увидел над собой лицо сестры.
— Живой! — выдохнула она. — Живой!
— Нну, уммеретть мне ттеперрь кахто пррапррематишшно... — попытался отшутиться он. Но она не стала его слушать. Пластырь из оставленной Карвером аптечки уже стягивал кожу на щеке, ее руки тем временем пытались добраться до раны до груди. Наконец им это удалось и вот тут она наконец остановилась:
— Ч-черт... Насколько же ты теперь... не человек?
Он осторожно скосил глаза туда, где холод начинал пощипывать открытую кожу.
Нет, рана не исчезла.
Просто выглядела... не совсем так, как должно выглядеть место свежего попадания автоматной пули калибра "пять — сорок пять", выпущенной с тридцати метров. То есть, место было обозначено — слегка вздыбленной и потемневшей по краям кожей вокруг небольшой вмятины. Там, где пуля вошла в грудь. Крови на коже не было, словно вся она впиталась в одежду. В какой-то мере, так и было — ткань имела бурый цвет с непонятным оттенком. Но почему на коже ничего? И что за холод в спине, примерно там, куда могла дойти пуля? И что ж так мутит-то? Хотя в этом как раз ничего удивительного нет...
— Встать можешь? — спросила она. — А то я больше не могу тебя тащить, но не будешь же ты тут валяться.
Он медленно повернулся на бок, потом на живот, и, ухватившись за стену, осторожно поднялся. Так же медленно доковылял до двери, на которую указала она. Это была не та комната, где развернулись недавние события. Остановился на пороге, явно не зная, куда двинуться дальше, хотя комната была невелика.
— Сесть сможешь? — спросила она и указала, куда.
Он кивнул и опустился на табурет. Она помогла ему стащить одежду, успокаивающе погладила розовато-серое плечо и замерла, разглядывая открывшуюся ей картину.
Пуля прошла насквозь, застряв у самой поверхности кожи. Сплющенное острие просвечивало сквозь запекшуюся кровь. Он что, не чувствует ее?
Найденный в аптечке пинцет сжал этот смертоносный кусочек металла с первой попытки и легко вытащил из раны, которую тут же заполнил какой-то тягучий бурый кисель с хорошо знакомым острым запахом.
— Шшто ттам? — прохрипел он.
— Пуля прошла насквозь, — честно ответила она и протянула ему то, что не сумело его убить... еще раз.
— Ххте фсе этти? — он мотнул головой в сторону двери, когда она закончила с перевязкой.
— Один все-таки удрал. Остальных ты положил, — признаваться в том, что сама пристрелила троих, да еще потом и упокоила всех поднявшихся, не хотелось.
— Несся сдессь оставасса, — изрек он, когда она помогла ему одеться. — Он мошшет пхриффести ттругихх.
— Куда мы отправимся?
— Ты поедешш фф Озерск. Вассьмёшш маю машшину, — увидев ее недоуменный взгляд, он пояснил:
— Мне отт нейо сешшас мало толкхху.
— А ты?
Он пожал плечами:
— Мне ф горотт несся, — и, видя тревогу в ее глазах, добавил:
— Не бойсса. Мне ессть хде укрыцсса.
Она едва удержалась от того, чтобы сказать "тебе нужен врач". Какой тут, нафиг, врач?
— Я притту ф хоссти... пошше, — ответил он на не заданный вслух вопрос.
Когда солнце где-то над тучами основательно сползло к горизонту, а снег начал сыпаться гуще, на шоссе выкатился белый "ниссан-патруль" и повернул в сторону Озерска. Следом из лесу вынырнул "урал" с манипулятором за кабиной. Следующие полчаса он шел за джипом как привязанный, бодро урча дизелем. Они не разгонялись, явно не собираясь догонять патруль, проехавший всего двадцатью минутами ранее.
Место, где не так давно на шоссе выбиралась пара груженых снегоходов, уже не бросалось в глаза, но проскочить его все же было сложно. Здесь машины остановились. Водитель грузовика подошел к джипу. Видимо, чтобы что-то сказать девушке, сидящей за рулем. Спустя две минуты "патруль" тронулся с места. Водитель вернулся к грузовику.
По крайней мере, так это могло выглядеть со стороны, если бы там, в стороне, нашелся скучающий наблюдатель.
Только когда джип скрылся за поворотом, двигатель "урала" снова зарычал. Но вслед за джипом грузовик не поехал.
С юго-восточной стороны от поселка Саверино
Карвер остановил снегоход. Закрепленные сзади канистры уже пусты. А это означает, учитывая время, прошедшее с последней дозаправки, что километров через десять, максимум пятнадцать — он уже привык пользоваться километрами вместо миль — бак опустеет окончательно. Учитывая, что от самого Краснолесья они двигались только лесными дорогами, с их изгибами и перепадами высот, учитывая нагрузку... Это даже неплохо. Карвер предполагал, что топливо кончится гораздо раньше, хоть и вел машину в самом экономичном режиме. Жаль только, что до побережья остается все еще больше, чем они уже преодолели. Даже бывшая эстонская граница по-прежнему далеко впереди. А стемнеет, самое позднее, через час. Так что поселок, постройки которого просматривались впереди, был наиболее подходящим местом для ночевки. То, что там не видно ни людей, ни дымков над крышами, его вполне устраивало. Сил с кем-то о чем-то договариваться не осталось — после целого дня в пути. Думать, что делать дальше, Карвер собирался завтра. Сегодня он уже чертовски устал.
