Книга 2. Воздушный стрелок. Учитель

— Препарат, да? Чтоб сама кидалась... А потом всплыла бы где-нибудь пикантная запись. Ур-роды, — успокоившаяся было Ольга передернулась а потом обхватила меня руками и ногами, совсем как вчера, спрятала лицо за завесой растрепанных волос, и... ее обнаженные плечи дрогнули.

— Эй, Оленька, солнце мое! Ты что?! — Я забеспокоился, почуяв накатывающие от нареченной чувства. Неужели истерика?

— Ох, Кир... Когда окажусь "там", я от всей души поблагодарю наших мам, — весело рассмеявшись, наконец проговорила Оля.

Не по... О-о... Ну, мамы... ну... спасибо.

Догадаться, кому именно предполагалось подсунуть запись с Ольгой в главной роли, было несложно, даже без откровений командира наемников. И это не добавляло мне благодушия, геометрически увеличивая счет, который я готов был предъявить к оплате виновнику всех недавних событий, заставившему меня крутиться как уж на сковородке. Счет? Да я его, суку, на ленточки пущу для бескозырок... Стоп... стоп... стоп. Меньше эмоций, больше смысла, Кирилл. Успеется.

Вернемся к нашим баранам... Сильно сомневаюсь, что это что-то поменяет в раскладах, но полагаться на один источник информации, каким бы достоверным он ни был, когда есть возможность получить сведения из двух и более, — глупо. Жаль, что воплотить сию мудрую мысль в действие сразу мне не удалось. Оля, похоже, взяла пример с Милы и теперь старалась не оставлять меня одного ни на секунду. Ходила хвостиком по бестужевскому дому... И, черт возьми, я ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел, честно говоря. В результате, глядя на это, боярин вызвал доктора, а тот, выслушав речь Бестужева, посмотрел на нас с Ольгой, и через минуту у меня на руках оказалась очередная справка, освобождающая от посещения гимназии. Так что следующие три дня я провел в компании нареченной, быстро приходящей в себя от недавнего "приключения" и старательно это скрывающей от окружающих. Ну, как маленькая, честное слово...

А Михаила, кстати, того самого крестника Аристарха, отыскали там, где и предсказывал майор "Северной Звезды"... в борделе. И, в отличие от Ольги, схлопотавшему дозу "лекарства" и не имеющему нашего "иммунитета" бедняге пришлось и в самом деле надолго зависнуть в медблоке бестужевского имения... Реабилитация — штука тяжелая.

И дело тут не в его физическом состоянии, хотя оно и оставляло желать лучшего после двухдневного секс-марафона, нет. Проблема была у Миши с головой... парень пребывал в розовых облаках, и каждый его... м-м-м... "заход" словно забрасывал несчастного еще выше на волнах эйфории... иными словами, оргазм действовал на него как наркотический "приход", с тем отличием от обычной наркоты, что с каждым разом эффект только возрастал, так что в последние несколько часов, проведенных им в борделе, парень был уже в абсолютном неадеквате. Настолько, что даже привыкшая ко всякому владелица этого заведения, наконец заподозрив что-то неладное, после того как очередная из ее "девочек" выбралась из номера клиента буквально на полусогнутых, уже начала подумывать о том, чтобы сбагрить неугомонного клиента, затрахавшего весь бордель в прямом смысле этого слова, то ли врачам, то ли полиции, и останавливала ее только жадность, поскольку деньги за "развлечения" странного гостя продолжали приходить на ее счет каждый час с постоянством и пунктуальностью метронома.

Впрочем, бестужевский доктор говорит, что его вовремя доставили и вернуть Михаила к нормальному состоянию будет несложно. Хотя недели две-три на это уйдет точно. А потом еще месяц на реабилитацию, и боец будет готов как к нормальной жизни вообще, так и к несению службы в частности.

Услышав эти новости, Аристарх сначала нажрался, потом посетовал, что не ему так повезло... поперхнулся под злым взглядом сюзерена и, наконец пообещав, что набьет крестнику морду, когда тот вернется из "рая" на грешную землю, попытался вырубиться прямо в кабинете Бестужева.

— А морду-то за что? — растерянно глядя на сладко похрапывающего в кресле наклюкавшегося ярого, вопросил пустоту мой будущий тесть.

— Может, за ненадлежащее исполнение обязанностей? Или... — пожав плечами, предположил я, но договорить мне не удалось.

— Из зависти, — неожиданно отчетливо произнес Аристарх, приоткрыв один глаз, и вновь захрапел, как ни в чем ни бывало.

И наш с Бестужевым хохот ему совершенно не мешал.

А вот Вербицкий, приславший приглашение на беседу, не смеялся. Ольга наконец пришла в себя окончательно, так что в гости к Пятому столу я отправился в сугубом одиночестве. Встретивший меня у входа в невзрачное здание довоенной постройки в одном из арбатских переулков такой же невзрачный человечек в мышино-сером костюме стал для меня гидом... очень молчаливым, надо заметить. Проводив меня до одного из кабинетов на втором этаже здания, "гид" исчез так же тихо и незаметно, как и появился рядом, когда я перешагнул порог штаб-квартиры Пятого стола Преображенского приказа.

— Здравствуйте, Кирилл Николаевич, — оторвавшись от набора какого-то текста на вычислителе, проговорил Вербицкий и кивнул мне на довольно удобное с виду кресло, поставленное у торца стола. Намек на неформальность встречи?

— Добрый день, Анатолий Семенович. — Воспользовавшись разрешением, я приземлился на подпружиненное сиденье и закрутил головой. — Хм... не похоже это на знаменитые преображенские застенки. Дубовые панели на стенах вместо бетонной "шубы", люстра вместо забранного в решетку плафона... Да и кресло... Не отказался бы от такого у себя дома, кстати...

— Я дам вам адрес моего поставщика, — скривил губы в холодной улыбке Вербицкий. — Но... позже. А пока, Кирилл Николаевич, прошу вас ознакомиться вот с этим документом...

Передо мной оказался лист с угловым штампом в виде золотой короны на алом щите. Пробежав по ровным, написанным от руки строчкам, я поднял взгляд на полковника и покачал головой.

— До недавнего времени я бы, наверное, ни словом не возразил против этих условий, но сейчас... извините, Анатолий Семенович, мой ответ — "нет".

— А если вы получите обещание, что ваш... хм-м... недруг понесет наказание по закону? — чуть помедлив, проговорил он.

— При оказии и в том случае, если это не будет противоречить текущим интересам государства? — усмехнулся я... и, заметив, как скривился мой собеседник, покачал головой. — Нет, Анатолий Семенович. Увы... такой вариант меня не устраивает. Отдать виновника правосудию я не могу. Увольте...

— Тогда... — проговорил было Вербицкий, но я его перебил:

— Извините, могу обещать только одно. Пока он не пытается добраться до меня или моих близких и учеников, я не буду предпринимать никаких шагов. Точка. — О да. Пообещать могу... по-английски, как джентльмен, что полный хозяин своему слову. Может дать, может забрать. Не суть. Этой твари все равно не жить.

— Здоровая наглость, — ощерился Вербицкий и, неожиданно выхватив у меня из рук бумагу с грифом "корона", порвал ее на мелкие кусочки с самым довольным видом. А заметив мой взгляд, беззаботно пожал плечами. — Ну, ты же был недоволен игрой "втемную", а как-то определить твои приоритеты мне было жизненно необходимо.

— А о нем как узнали? — усилием воли подавив злость, я кивнул на клочки бумаги уже тлеющие в пепельнице.

Что и говорить, такой способ проверки устраивал меня куда больше, чем попытки подставить меня как "живца".

— Хм... случайно, если честно. Глава одного муниципалитета слишком уж рьяно взялся за вскрытие недостатков среди своих подчиненных, а учитывая определенный интерес моего ведомства в твоем отношении, как только среди докладов первого стола мелькнула фамилия Николаев... В общем, было несложно вызвать главу муниципалитета на беседу и выяснить, что тот решил исправить "ошибку", совершенную им в надежде на поддержку некоего известного лица... и кинулся в другую крайность, при полной поддержке последнего. А там и остальные странности улеглись в одну систему.

— Что ж, это... неплохо. Значит, мне не придется тратить время на расспросы... — подумав, улыбнулся я. — Хм, Анатолий Семенович, это единственная причина, по которой вы пригласили меня... на беседу?

— Ну, я надеялся, что ты поведаешь мне о событиях, происшедших три дня назад, когда гвардия Бестужева... — Тут лицо полковника на миг окаменело, и он буквально выдохнул. — Это что, тоже он?!

— Не понимаю, о чем вы, — пожал я плечами, старательно удерживая на лице вежливую улыбку. Руки полковника заскользили по столу, бездумно перебирая лежащую на нем различную мелочевку...

— М-да, а ведь догадаться было несложно... но... Тебя же там не было, — пробормотал вроде бы про себя полковник и бросил испытующий взгляд в мою сторону.

Мне осталось только вновь пожать плечами.

— Ваши наблюдатели наверняка сообщили, что последние четыре дня я вообще не покидал усадьбу Бестужевых.

— Да-да... Получил у меня нужную информацию и передал ее тем, кто может действовать с полным правом, — покивав, вздохнул Вербицкий... — Ну что ж... Могу сказать только одно: больше никаких проверок, Кирилл Николаевич. Ты действительно тот, кто мне нужен, и смею заметить, наше сотрудничество будет взаимовыгодным и... полностью прозрачным. Обещаю.

— Я рад, что оправдал твое доверие, Анатолий Семенович. И в е р ю, что это взаимно. — Я не поленился подняться со стула и отвесить собеседнику короткий поклон.

— Не сомневайся, Кирилл Николаевич, — явно поняв намек — мол, "если что, то еще как", — полковник, в свою очередь, кивнул в ответ, поднимаясь из-за стола.

Мы еще пару минут обменивались любезностями, пока Вербицкий наконец, пробормотав что-то в роде: "Чертов этикет", — не предложил хлопнуть по пятьдесят коньяка для окончательного закрепления договора. Я не нашел причин для отказа. Тем более что успокоиться мне явно не помешало бы...

* * *

Едва за юношей закрылась дверь, полковник рухнул в свое кресло и, протяжно вздохнув, выудил накопитель из приемного гнезда. Недоуменно покрутив в руках потемневший, явно треснувший кристалл, Вербицкий хмыкнул и сделал то, чего делать не любил. Очень. Обратился в службу технической поддержки.

— Извините, господин полковник, но... у нас нет записей из вашего кабинета, — смущенно признался молодой техник на экране и пожал плечами. — Какой-то сбой сжег все фиксаторы на этаже.

— Как все? — не понял полковник.

— Все, до единого, — вздохнул его собеседник и развел руками. — Мы разбираемся в причинах, но...

— Понятно. — Вербицкий отрывисто кивнул. — Не для записи. В моем кабинете было использовано устройство одной из наших лабораторий. Результаты расследования причины аварии под гриф — и мне на стол. Ясно, лейтенант?

— Так точно, господин полковник, — с готовностью отозвался техник, и экран погас.

— М-да уж... И как я теперь буду отчитываться перед его высочеством? — Вербицкий почесал затылок, вздохнул и, так и не сумев ответить себе на этот вопрос, принялся собирать документы для визита в Кремль. Проблемы проблемами, техника техникой, а менять график встреч наследника престола ради него не станут точно...

Глава 3. Дышловерты и гайкокруты: принципы взаимодействия

Кабинет Бестужева-старшего был полон дыма, тяжелого и ароматного, какой только и бывает от хорошего трубочного табака. Честно говоря, я впервые видел, чтобы Валентин Эдуардович курил, но не могу не признать, с трубкой в зубах он смотрится удивительно импозантно. Впрочем, гораздо больше меня занимал наворачивающий круги по ковру Хромов, на лице которого явственно была видна борьба жадности и... честности. Могу его понять. Это моему вдовому дядюшке с его заводами и производствами, десятком ТК больше, десятком меньше — не особо важно. А вот для боярского сына служилого, пусть и владетельного, боярина Бестужева, как, собственно, и для самого хозяина этого дома, даже пять легких комплексов "Визель" — это огромное искушение. Кстати, при существующем тотальном запрете на снаряжение частных военных структур экзоскелетными боевыми комплексами мне на них как-то удивительно "везет"... если не сказать точнее. Ну, не бывает таких совпадений. Не бы-ва-ет. И сказать, что такая ситуация меня беспокоит, будет слишком мягко. Напрягает и настораживает — вот это уже точнее. Как совсем недавно напрягали все эти нападения на дом и прочие непонятки... Хорошо еще, что с "травлей" дело немного прояснилось. и теперь я хотя бы знаю, кому задать вопрос "почему?", перед тем как вырвать уроду кадык, но... Рано ведь, черт возьми. РА-НО!

— Кирилл... — Голос Бестужева-старшего вывел меня из задумчивости, заодно отвлекая от вновь поднимающей голову ярости, вспыхивающей каждый раз, как я вспоминал, что именно пытался сотворить с моей нареченной этот... этот... Арргх.

— Слушаю вас, Валентин Эдуардович. — Кое-как задавив злость, я взглянул на Бестужева.

— Слушаешь, да не слышишь, — вздохнул боярин, откладывая в сторону трубку. — Что с трофеями-то делать планируешь? Решать надо...

— Надо, — кивнул я, переводя взгляд с Бестужева на Хромова. — А в чем проблема?

— Ты дурачком-то не прикидывайся. Можно подумать, сам не понимаешь, что никто не позволит держать на вооружении боярской дружины тактические комплексы, — рыкнул Аристарх.

С некоторых пор из его речи напрочь исчезли снисходительные нотки обращения старшего к младшему, и остался только довольно язвительный тон... Если это отношение равного к равному, то не пошло бы оно...

— Хм... а оставить хочется, да... — улыбнулся я.

Хромов с подозрением покосился на меня и вздохнул.

— Издевается, паршивец, — обратился он к Бестужеву, на что тот только руками развел... и скопировал мою улыбку. Ну да, боярину есть от чего пребывать в хорошем настроении. Дочь в безопасности, все живы и здоровы... трофеи опять же. Аристарх зарычал: — И ты туда же...

— "И ты, Брут?"... "И я, Цезарь"... "Не ожидал"... "Сюрприз"... — пробормотал я. Легенда об этом предательстве известна и здесь, но вот такой интерпретации мои собеседники явно никогда не слышали. Хромов даже бегать перестал. Застыл на месте, хрюкнул... и расхохотался. А следом за ним и Бестужев заухал филином. Тоже мне, нашли комика всех времен и народов.

А ведь действительно с трофеями нужно что-то решать... По логике, мы должны были бы заявить о них Оборонному приказу и сдать агрегаты в государеву оружейную, но... вот именно. Не дает мне что-то покоя, зудит желание оставить ЛТК у себя, ну точь-в-точь как у Аристарха. И вертится... вертится что-то в голове. Но что именно — хоть убей, не могу понять...

А "Визели" эти — штука классная, однозначно. Облазил я один агрегат, как только их доставили в усадьбу. Не машина — песня... Поменьше, конечно, чем тот же "Гусар", бронирование меньше, вооружение попроще, но он легче и, если верить ТТХ, быстрее и ловчее своего польского сородича. А самое главное отличие — у "Визеля" нет двигателя, что уродливым горбом выпирает на "спине" того же "Гусара", добавляя добрых полсотни килограммов к собственному немалому весу машины. "Визель" же работает только за счет подпитки от одаренного. А этим не всякий ЛТК может похвастать, между прочим. Всего три модели, если быть точным. С другой стороны, это условие изначально снижает количество возможных пилотов, а сами одаренные в большинстве своем предпочитают полагаться на собственные силы и умения, а не на технику. Снобы. Эх, опробовать бы этот агрегат "на воле"... Но, наверное, не судьба. Хотя... Отставить.