А ещё Таня сходила с Коротким и Ванессой в город и набрала школьных учебников. Купила практически даром, поскольку в Полисе никто ими не интересовался. Один час, после тира, Танечка занималась с Анютой и удивлялась скорости, с которой ребёнок прогрессирует и усваивает школьную программу.
Анюта интенсивно изучала окружающий мир.
Она, конечно же, получила в симбиоз грибницу, и, соответственно — дар. Как выяснилось — дар провидца.
Ванесса с Коротким тут же классифицировали его по своей системе. Разошлись в мелочах, но спорили яростно.
Мазур утверждала, что Улей, как глобальный ментат, знает о намерениях каждого существа, живущего в этом мире. А провидец, через грибницу, имеет доступ к этим знаниям.
Короткий же говорил об Улье, как о гигантской вычислительной машине, которая обладает информацией о каждом элементе отслеживаемой системы. И на основе этой информации строит прогноз событий. А провидец...
Бабка насмехалась над этими двумя.
— Вы ещё подеритесь. Учёные, блин.
Анечка частенько появлялась в общаге со своим Тобиком и, скромненько так, задавала взрослым вопросы, ставящие тех в тупик.
— Почему пистолет стреляет?
И Пашка разбирал АПС и закатывал целую лекцию об устройстве оружия. Причём, ребёнок сидел и сосредоточенно слушал.
— Почему все спят по одному, а Беда с Шилом вместе?
И Машка посвящала ребёнка в тонкости человеческих отношений, в допустимых пределах.
— А откуда берётся дождь?
И вся бригада расписывала Анюте законы природы и причины выпадения осадков.
Бабка занималась вопросами общего администрирования.
Она нашла проектировщика. Тот согласился выполнить работу за двадцать "чёрных", но потребовал для работы кульман и инженерный калькулятор. Калькулятор ему купили, а вот кульман — увы. Пришлось довольствоваться обычной чертёжной доской, линейками и транспортирами. И мужик, с утра до вечера ломал голову над тем, как уместить на заданной площади всё, что написали ему бойцы бригады, все, кому не лень. Каждый чего-то хотел от будущего хозяйства. Список получился длинный и содержательный. Работы инженеру хватило надолго.
Утром Бабка проводила, ставшую уже привычной, планёрку.
Вечером выслушивала отчёт о проделанной работе.
И вообще... Держала всю бригаду в ежовых рукавицах.
Как она объявила на одной из планёрок:
— Никаких кабаков, борделей и наркоты. Наша цель — выжить. И не просто выжить, а жить во время выживания — хорошо. И даже, отлично. Ясно? Поэтому — сдержанность, дисциплина и постоянная готовность к действиям.
Вот такой вот спич.
Все в команде относились к жизни в Улье, как к серьёзной и тяжёлой войсковой операции.
В отличии от остальных групп рейдеров, трейсеров и откровенных бандитов. Те жуировали по жизни по принципу — завтра возможно умрём, так давайте же оторвёмся сегодня по полной. И отрывались. И, действительно, умирали. Средняя продолжительность жизни боевой группы, регулярно выезжающей за стены городов — триста-четыреста дней. Ну, пятьсот, от силы.
Бабкина группа держалась уже полторы тысячи дней.
Многие хотели попасть под начало Милы Львовны. Многие пытались копировать стиль её руководства отрядом. Многие завидовали ей и распускали слухи о колдовстве и особом отношении к Бабке высших сил Улья. Многие, за спиной, обвиняли в связях с мурами и внешниками.
Но никогда, никто не засомневался в её словах, и никто никогда не рискнул укорить Бабку в непорядочности.
Так что, Бабка в Улье была на серьёзном счету. И у властей разных уровней, и у рядовых граждан, и даже у бандитов.
Однажды Бабка собрала троих новичков и потащила их в центр города.
Недалеко от администрации, в тихом тупичке, жила пара местных знахарей. Мужчина и женщина. Муж и жена.
Они осмотрели каждого "новика", и выдали анамнез, блин.
Мария — ментат и огневик-воспламенитель. То есть, может воспламенять предметы и даже воздух.
Татьяна — эмоционатор и щитовик. Как сказали знахари, эмоционатор определяет и формирует эмоциональный фон в ближайшем окружении. Радиус воздействия зависит от уровня дара. Что значит "формирует" объяснять даже не собирались.
А вот Скорый ошарашил чету целителей. Его первый дар сочетал в себе дар знахаря и дар ментата. Заумная, такая, смесь. В странном сочетании.
А второй дар у него так и не распознали. Как сказал мужик:
— Есть, кое-какие намёки на, конденсатора. То есть, на иммунного, умеющего конденсировать жидкость из воздуха, вплоть до больших масс. Вплоть до формирования дождевых облаков. Но это не точно.
Потом успокоил:
— Со временем всё выявится.
Знахари забрали плату и выпроводили посетителей.
Пашка пытался ещё расспросить о том, как распознаются дары, что за методика. Но ответа не добился, только общие слова.
На восьмой день произошло нечто... Точнее, началось всё на седьмой день.
Анечка пришла в общежитие рано утречком и завтракала вместе со всеми, сидя у Ванессы на коленях. Она молча слушала утренние планы членов бригады, и после того, как Ванесса высказалась, ребёнок взял слово.
— Бабуль, тебя завтра хотят убить.
Это Улей. И к словам девочки отнеслись абсолютно серьёзно.
— Как, внученька, меня собираются убить?
— Застрелить. Со стены.
— С какой стены, солнышко?
— Пошли, покажу.
И Аня повела бригаду на крыльцо. Ткнула пальчиком в сторону церковного шпиля.
— Вон оттуда. Там, на большой стене, за крестом, будет дядька с ружьём.
— А когда это будет, золотая моя?
— Я же сказала — завтра.
Ванесса подсказала.
— Утром? В обед? Вечером?
Анюта подумала-подумала и выдала:
— Примерно к ужину.
Завтрак прошёл в молчании. Анечка понимала, что сообщила нечто архиважное и не теребила всех как обычно.
На следующий день все ходили в напряжении.
Шеф бригады, время от времени, сканировала Полис и, особенно, место предполагаемой засидки снайпера.
Прогноз, прогнозом, но чёрт его знает, что там на уме у киллера.
Вечером, часов в шесть, на стене действительно угнездился боец с винтовкой.
Сидя в гараже, Бабка и Скорый решали — что делать.
Уничтожить сидящего на стене — не проблема. Но надо было сделать это как-то... Показательно.
— Может взять его и пытать? — подал идею Скорый.
— И что?
— Узнаем, — кто заказал.
— Я и так знаю, кто заказал. Вексель, сука, никак не успокоится.
— Но, могут быть варианты.
— Скорый, нет никаких вариантов. Надо мочить и снайпера и Векселя.
— Шеф, давай так, приведём его сюда, и заставим пристрелить Векселя. Как тебе? Пусть он, гадюка, знает, что всё обернётся против него.
— А на кой его тащить сюда. Давай обнимемся. Ты его обработаешь. Он — вон, у меня как на ладони. Расстояние небольшое.
Так и сделали. Разделись, Бабка прижалась спиной к Пашке и приступили.
Дотянулись на пару до киллера, и Пашка обработал его сознание. Заставить совершить конкретные действия Скорый конечно не мог. Но вот внушить лютую, непреодолимую ненависть к конкретному человеку сумел. Бабка указала на образ Векселя, а Пашка принудил бойца люто ненавидеть этого человека. Ненавидеть беспричинно, жестоко, на инстинктивном уровне.
Через пару минут обработки, снайпер встал с расстеленного коврика, разобрал винтовку, и отправился куда-то по своим делам.
Пашка предположил:
— А если у Векселя тоже есть сенс, ментат или знахарь?
— Конечно, есть. Ментат у него есть, и знахарь тоже. Сенса он, правда, лишился. Идиот. Из-за него, нам пришлось ценному мужику мозги свернуть.
— Ну, знаешь ли! Сенс мог и не согласиться на такую работу. Мог бы и уйти от Векселя.
— Ситуации бывают разные, Скорый. Можно знаешь как человека окрутить...
А среди ночи в Полисе поднялась стрельба.
Бабка вышла в темноте в гостиную. Там уже стояли вооружённые Короткий и Шило.
Начальница сказала задумчиво:
— Наша закладочка вроде сработала. Завтра узнаем, что к чему. Пошли спать.
По дороге Пашка спросил.
— Слушай, шеф, а чего это мы Векселя так же не обработаем? А?
Бабка зашла в комнату следом за Скорым, присела на кровать.
— Потому, что у него, у Векселя-то, рядом всегда ментальный-щитовик. Этот мужичок может держать Векселя закрытым от сенсоров, ментатов, знахарей и вообще от всех, — постоянно. Ну и сам, естественно, прикрывается. Так что... Не достать нам его.
— Вот же гад, — обиделся Пашка, — но попробовать-то всё равно стоит.
— Ладно. Попробуем. Но сразу предупреждаю — это бесполезно.
— Шеф, у меня тут ещё вопрос.
— Пойдём тогда ко мне, а то Тьму разбудим.
Тьма буркнула:
— Да я уже не сплю. Бубните тут над ухом...
Подождала маленько, потом добавила:
— Ну что замолчали? Мне ведь тоже интересно.
Скорый продолжил:
— Вот смотри — мы всё время что-то выдумываем, изобретаем, совершенствуем. Вон, новый пепелац. Это же, можно сказать — шедевр. Машина смерти. И мы сами... То ещё подразделение. Если вылетим... Например — на караван. Да?... То любому каравану — хана. Сто процентов — хана.
— Э! Э! Э! Ты что, в разбой решил удариться?
— Та нет же! У меня вопрос. А почему остальные так не делают? Они же гоняют на каких-то лохматинах, стреляют из всякого говна, тактики у них — ноль, стратегии — ещё меньше. Почему так? Я не понимаю.
— Объясняю, — объявила Бабка. — Не все в Улье так заточены на выживание. Понял?... Мда... Вижу, что не понял. Тогда смотри... У меня есть Анька, и это мой стимул. Из-за неё я и цепляюсь за жизнь зубами... У тебя есть Беда, она тебе заменила твоих детей, и ты готов ради неё на всё. И это стимул. И из-за этого ты не убиваешь себя. И постоянно что-то там изобретаешь, чтобы больше было шансов выжить... Беда. О-о! Эта девка влюбилась. Я вижу. Втрескалась по самые ухи. И это — стимул... Шило с ума сходит по Беде. Он наверно впервые полюбил по-настоящему. И, главное, — взаимно. И у него стимул... Короткий вообразил себе, что он мне сильно должен. И тянется. Отдаёт долг. И это стимул... А, ещё Ванесса и Короткий сойдутся. Пройдёт немного времени, от силы дней десять, и мы их обнаружим в одной постели. Как пить дать. И это стимул... А у Ванессы своя задача. На ней целая ферма народу висит. Она поставила себе какую-то сумасшедшую цель. И она её добьётся, голову на отсечение. Я её очень давно знаю. И это тоже стимул. Да и ещё и Анька... Ванеска её любит, и Анька её тоже. Как тебе такой стимул? А?
Таня спросила:
— А у меня? У меня какая цель?
— Да Бог тебя знает... Но ты к Скорому клеишься. Это точно. Может у вас что и получится. И будет тебе твоя цель.
Бабка покивала задумчиво.
— У всех у нас есть цель. Мы не просто выживаем. Каждый отвечает за кого-то... А те банды, которые мы громим... У них нет цели, им не за кого беспокоиться и они ни за кого не отвечают. Поэтому, вместо того, чтобы расти... Ну, ты понял... Они сидят на "спеке". Вместо того, чтобы купить хорошее оружие, они покупают янтарь. Вместо того, чтобы глотать "красные" и пить "горох", они колятся "спеком"... Да ещё и то, что "спек", понижает силу дара. Все, кто долго сидит на янтаре, практически — бездарны. Понял теперь?
Пашка немного опешил от такой лекции.
— Нихрена себе расклад. Это выходит — тот же самый суицид, только медленный.
— Да, Скорый, вижу — ты всё правильно понял. Давай спи.
— Подожди шеф. А вот ты, к примеру, в курсе — какой дар у Векселя.
— Конечно в курсе. Он, прежде всего — нимф.
Пашка охренел.
— Он что, женщин охмуряет, также как ты мужиков?
— Да в том то и дело, что нет. Он мужиков охмуряет. Представляешь?
Татьяна захихикала в темноте.
— А почему тогда он не пытался подействовать на меня? Или на Короткого?
— Потому, что его дар действует только на некоторых мужиков. На педерастов, короче.
Татьяна спросила:
— Так он что — голубой?
— Нет. Он, как раз, не голубой. У него, в его резиденции, баб — целый гарем. И дети уже есть. А вот дар у него специфический. Я же говорила, — тут как повезёт. Кому-то достанется дар — просто конфетка, а кому-то — полная бодяга. У него — вот так получилось... А второй его дар — "ксерокс". То есть, он может дублировать предметы. Но дар совсем слабенький, он даже патрон на девять миллиметров скопировать не может. Так что... Ладно, я пошла.
И Бабка ушла к себе досыпать.
А Танечка спросила.
— Паша, а Бабка мне сказала, что если бы они меня бросили... Ну, там, у Алтухово... То ты бы со мной остался.
— Ну?
— Что, правда бы остался?
— Конечно бы остался. Танечка, я тогда сам, дней десять назад, то же самое дерьмо пережил. Я просто не смог бы тебя бросить.
— А если бы и тебя, того... Съели.
Пашка хохотнул.
— Меня?! Ну, ты барышня даёшь. Я сам тут любого могу съесть.
И он рассказал ей, как чуть не позавтракал элитником, не зная, что это — человек.
Татьяна смеялась как ребёнок. Потом молча перебралась в Пашкину кровать, прижалась к нему, спросила:
— Не выгонишь?
— Да спи, чего уж.
Глава 28. Женщины
На следующий день Полис гудел.
Векселя попытался убить какой-то сумасшедший иммунный. Погибли два охранника этого олигарха и его личный знахарь. Сам Вексель, вроде бы, тяжело ранен.
Все до обеда дёргались как на иголках. Заботила судьба Бекаса. Он же охранял жертву.
На обед пришёл Фукс и "успокоил" народ. Убили "всего-навсего" Кота и ещё одного охранника-человека. Бекас живёхонек. А Векселю пуля попала в шею. Но этот "король голубых" выжил. Только голос потерял. В Улье это несущественно.
Вот такая ответка прилетела бедняге от Бабкиной бригады.
Фукс посмотрел на довольные физиономии бойцов и тяжело вздохнул.
— Задницей чую, что это ваша работа. Вот вам смешно, а порядочный гражданин погиб. Нападающего-то охрана застрелила.
— Порядочный гражданин?! — возмутилась Бабка. — Этот порядочный, за сто чёрненьких, подрядился меня пришить!
— Вон оно как... А откуда информация?
— Я сенс.
— А кто заказчик?
— Ну, кто-кто! Естественно этот недострелянный козёл!
— Доказать, само-собой, ничего не сможем?
— Не сможем, — вздохнула Бабка, — мои ощущения к делу не пришьёшь.
— По крайней мере, он успокоится на некоторое время.
И все разбрелись по своим делам.
Таня и Мария в этот день картой не торговали. Повесили объявление — В связи, мол... Террористический акт... Траур... И всё такое... Они пришли в мастерскую и сидели на табуреточках, наблюдая за работой мужиков и разговаривая о пустяках.
К одиннадцати подтянулся Короткий и до обеда механики навешивали на новую багги оружие.
На крыше поставили два кронштейна, в которых, защёлкивалась пара гранатомётов. Эта артиллерия располагалась по центру, над Пашкиным пулемётным гнездом. А сам тяжёлый КПВ стоял тоже по центру, но ниже, прямо в багажнике, стволом за корму.
Две трубы гранатомёта тоже были уложены в направлении назад. Но принимая их на плечо Скорый мог вести огонь в какую угодно сторону.
В связи с установкой этих эрпэгэшек, крышу пришлось обваривать листами железа, чтобы не подпалить выхлопом шевелюры пассажирам.
