— Поняла.
В качестве "дембельского аккорда" Дорме организовала очень важное дело — подготовительные работы к новой мирной конференции с парламентариями сепаратистов. Эти упёртые, наконец, вняли доводам, что не Республика виновна в смерти Мины Бонтери. А нам с Бэйлом удалось убедить республиканский Сенат. Голосование прошло на удивление легко. Сказался, должно быть, тот факт, что давешняя диверсия на энергоцентрали Сенатского района закончилась неудачей. Сопровождать меня на конференцию я взял Осоку. Как и в предыдущей версии событий, аргумент для Анакина был железобетонный: сам просил меня её обучать, теперь изволь предоставлять по первому требованию.
Перелёт на Мандалор занимает долгие часы, делать в гиперпространстве особенно нечего, особенно на небольшом корабле с единственным инвертором, не позволяющим принимать и передавать гиперволны во время прыжка. Впрочем, разве можно скучать, когда рядом Осока Тано? Наговориться бы всласть, а то опять улетит, и неизвестно когда её ждать обратно. Как и в предыдущих перелётах, болтали обо всём на свете, особенно не задерживаясь ни на одной теме. Я даже стихи ей декламировал, почему бы нет, пусть знает и этот культурный пласт.
— Хорошо, что вспомнила отдать тебе драгоценности перед отлётом, — сказала между прочим Осока. — После Зайгеррии совсем из головы вылетело.
— Ничего страшного, — улыбнулся я. — Планов посещать торжественные мероприятия в образе тогруты у меня всё равно не было.
— Ты их для этого купила?
— Вообще-то, нет. Подруга гостила на Корусанте, опаздывала на лайнер и забыла у меня один из чемоданов, вот и вся история.
— Подруга с Шили?
— Да, а что?
— У меня такое странное чувство, будто я знаю эти камни, эти подвески. Держала в руках когда-то давно.
У меня замерло сердце. Догадается ли она, что могла не просто держать в руках эти украшения, но и играть ими? У себя дома, до Храма. Спросил:
— Вспомнить не пыталась?
— Пыталась, без толку.
Ладно, что же. Как говорят джедаи, должно быть, ещё не время. Я не стал больше заострять на этом внимание и перевёл разговор на другую тему.
Переговоры начались трудно. Вместо конструктивных тем представители парламента сепаратистов начали с требования официально признать их "государством". Тоже мне, Швейцарская Конфедерация! И вот тут в зале появился Бонтери.
— Я хочу высказаться о легитимности сепаратистов! — заявил он с порога. Прошествовал к трибуне, провожаемый неодобрительным гулом собравшихся.
— Ты не говорила, что Лакс Бонтери будет здесь, — прошептала мне Осока из-за спинки кресла.
— Значит, не могла сказать, — ответил я. — Смотри, что будет дальше.
Поклонившись герцогине — та важно сделала жест, говори, мол — он развернулся к микрофону и произнёс:
— Я, сын Мины Бонтери, стою перед вами. Верный сепаратист, патриот, друг...
Он говорил пафосно, а я едва сдерживал улыбку, больно уж это напомнило мне неподражаемую Веру Марецкую: "Вот стою я тут перед вами, простая русская баба..."
— До моего сведения дошло, что моя мать была хладнокровно убита графом Дуку, — продолжал юный политик. Сепы заволновались.
— Какая ложь!! — вскричал их предводитель, тучный синитийн по фамилии Лавайс. — Уберите предателя немедленно!
Осока рванулась наперерез. Я едва её удержал. Дройды-коммандос взяли Бонтери под белы рученьки, он вырывался, кричал:
— Я не стану молчать!
— Прекратите! — царственно поднялась с трона герцогиня.
— Мы просим Вас позволить нам самим разобраться! — вмешалась женщина-стегос.
— Нет! Дуку обманывает вас! Вас всех предадут! Как мою мать!
— Прошу прощения за столь грубое вмешательство, — скрипуче произнёс синитийн. — Давайте продолжим.
— Нельзя его отдавать! — выдохнула Осока мне на ухо. — Они его убьют!
Говорить не на базик было нельзя, нас слушали Мон Мотма, Бэйл Органа и трое сенаторов-сепаратистов, поэтому я прибег к иносказанию:
— Помнишь, я тебе вчера читала:
Ну, а чтобы про царя
Не болтал народ зазря...
— Ага, — губы у неё разъехались чуть не до ушей. Ибо далее по тексту шло:
Действуй строго по закону,
То есть, действуй втихаря...
— Ну, вот и ку, — сделал я красноречивый жест.
Девушка, не говоря больше ни слова, выскользнула из зала.
Дальнейшее зависело, преимущественно, от ловкости самих молодых людей. Пожалела его? Пусть выпутывается вместе с ним. Они встретятся с Дозором Смерти? Что ж, мне жаль мандалорских фанатиков, кто-то из них станет инвалидом, а кто-то от Осоки потеряет голову в самом буквальном смысле слова... Впрочем, на начальном этапе я подстраховался: мои девочки находились на позициях возле транспорта сепов, в их распоряжении было по два ружья, чтобы повысить скорострельность. Дройды-коммандос лягут металлическими костьми прежде, чем достигнут снайперских гнёзд на уступах правительственного здания. Не прошло и десяти минут, как в зал заседания вошла Сумари. Выглядела она соответствующе: серый мундир флотского специалиста с брюками, неуставные сапоги, какие любили носить военные дамы, в руках дека.
— Сенатор Амидала, — произнесла она. — Сообщение из столицы, "весьма срочно".
— Покажите, — я подошёл ближе, заглянул в экран, будто бы читая. Твилека шёпотом доложила:
— Они стартовали на нашем транспорте.
— Отлично, вам отбой.
— Барн просил пару тушек коммандос для изучения. Заберём?
— Только не светитесь.
— Ребята Голека уже всех собрали, у них та же идея.
— Хорошо, старшина. Спасибо, — ответил я уже громко. — Можете идти.
— О, у вас воюют не только клоны? — сказала всё та же женщина-стегос.
— Моя дорогая, война меняет мировоззрение существ. Помните, Вы недавно высказались, что не все планеты желают насильно оставаться в составе Республики? Но также не все хотят переходить на вашу сторону. После вашего штурма Рилота в республиканский флот записываются даже такие вот девчонки. Может быть, вы далеко не так хорошо относитесь к населению, как сообщает ваша пресса? С моей точки зрения, первым шагом к установлению мира мог бы стать взаимный отказ от наступательных операций. Что думаете?
— Мне предложение кажется неплохим, однако, надо обсудить точную формулировку, — быстро сказал предводитель делегации. — Устроим перерыв на четверть часа?
— Как вам будет угодно, — ответил Бэйл Органа.
Пока мы шли к выходу, женщина-ящер замедлила шаги и тихо произнесла:
— Сенатор Амидала, можно Вас на пару слов?
— Ну, конечно! — я остановился, готовый её выслушать.
— Прошу Вас, не принимайте всё, что здесь говорилось, на свой счёт. Например, мне Вы и сенатор Органа глубоко симпатичны, а вот некоторые другие, как и Республика в целом...
— Понимаю Вас. Моё отношение в чём-то похоже на Ваше, но в чём-то и отличается. Республику я оцениваю трезво ещё со времён блокады Набу. У нас куча недостатков, в то же время, мне вовсе не кажется, что они так уж неустранимы. Что касается отдельных лиц... В правительстве и Сенате есть, извиняюсь, ублюдки, которые мне отвратительны не меньше, чем Вам, поверьте. Их бы судить и за решётку, а они управляют государством.
— Политика, хатт её задави.
— Власть и деньги, так будет точнее. В любом случае, надеюсь, что мы сможем продолжить переговоры, причём, в конструктивном ключе.
Разумеется, моё пожелание так и осталось пустым звуком. Сепаратисты, должно быть, получили втык от графа и в зал не вернулись. А у меня, наконец, появилось время побеседовать с герцогиней Крайз.
— Прямо не знаю, как тебя и благодарить за твои идеи, душенька, — сказала она на мой вопрос "как дела". — Подчинённые полковника Голека буквально землю роют, за месяц выловили организацию торговцев редкими минералами, задержали крупного наркодилера с целой ротой вооружённых боевиков. Девочка твоя делает необыкновенные успехи, преподаватели Академии Управления от неё в полном экстазе.
— Это всё замечательно. А настроения в обществе? Воинственной молодёжи много?
— Увы, да, очень. И, боюсь, именно из неё вербуют сторонников Пре Визла и...
— Твоя сестра Бо-Катан. Я в курсе. Ничего, подозреваю, в ближайшие дни ещё одна "моя девочка" сильно проредит численность их старой гвардии.
— Осока?
— Да. Бонтери, конечно, дурак, что с ними связался, но они не сильно умнее. Визла, к гадалке не ходи, захочет расправиться с Осокой. И получит предметный урок.
— Ты так спокойно об этом говоришь...
— Ну, а что? Это как с тем ранкором из анекдота. Сами на принцессу напали, пусть теперь сами и выкручиваются.
— Падме, ты невообразима!
— Спасибо, лестно это слышать. Да, так вот. Воинственная молодёжь. Не желаешь сплавить подальше часть экзальтированных мальчиков и девочек, пока они не пополнили Дозор?
— Было бы неплохо, а как?
— То, что Мандалор не воюет, не значит, что его граждане не могут записаться в республиканский флот, если так уж рвутся в бой. В данный момент на Батаеве идёт ремонт разрушителя "Лилиана". На нём ветеранский экипаж из бывших Сил Правосудия. Командир набирает личный состав. А, подруга?
— Ты ведь знаешь, я принципиальная противница того, чтобы жители моей системы воевали.
— И напрасно. Какую-то часть граждан притягивает военная служба, этого не отменить. Так уж лучше в официальной армии, чем Дозор или Гильдия Наёмников...
— Поняла я, поняла, не повторяйся. И, да, ты права. Обращусь к гражданам, кто хочет, пускай летят.
Вернувшаяся через неделю на Корусант Осока прилетела ко мне отчитываться в первый же вечер. Она сейчас была как рассерженная кошка, фыркала и пускала искры. Я подумал, что ей, должно быть, стоило немалых усилий удержать всё в себе при Анакине и дотерпеть до меня.
— Дуралей, какой же дуралей! — возмущалась девушка, меряя шагами полукруглую спальню. — Видите ли, от моей помощи он отказался! Зато связался с Дозором, с Визлой! А Визла, Падме, он не просто фанатик, его, как ты говоришь, мама в детстве головкой роняла, и не раз. Убивает налево и направо, просто так, из злости. Ладно бы запугивал, так делают многие. Но приказать вырезать целый посёлок только за то, что недостаточно низко кланялись — это за гранью добра и зла.
— Патологическая жестокость, так это называют психиатры, — сказал я. — Сомневаюсь, что он связан с Тёмной Стороной и питается болью своих жертв.
— Точно нет, в драке я бы почувствовала. Но мечом он владеет на уровне велморийцев. Хуже всего, что меч тот самый, чёрный, которому поклоняются мандалоры. Получается, что Визла может претендовать на место Верховного. Представляешь, что будет, если такой психопат сядет в кресло герцогини? Жаль, я не успела его уделать, отвлекли.
— Не волнуйся, Визла — тот случай, когда зло само разбирается между собой. Никому из наших не придётся марать об него руки.
— Хорошо бы.
— Что касается Бонтери...
— Да?
— Он, конечно, дуралей, но совсем не в том смысле. По моим ощущениям, он затеял собственную игру. Скорее всего, хочет покарать организаторов убийства матери. И наивно полагает, что сумеет всё устроить сам.
— Вообразил себя великим интриганом?
— Точно. Подозреваю, он не раз видел, как строит комбинации мать, и решил, что знает достаточно.
— М-да, уже вижу, сколько шишек он набьёт на этом пути. Меня учили магистр Кеноби, Анакин, ты, и то я делаю ошибки, а он... — Осока махнула рукой.
— В итоге научится и он. Скажи, — не удержался я от вопроса, — он тебе... нравится?
— Ну... — Осока ещё раз пересекла комнату от входной двери до окна, потом присела рядом со мной на краешек кровати. — Не будь у него этого его самомнения, был бы нормальный парень. Я бы, может, даже подумала...
— Что? Встречаться?
— Ну, да, — девушка выглядела довольно-таки смущённой. — Не замуж же за него сразу идти!
— Разумеется.
— Да я бы вообще не пошла, пока гонор из головы не выветрится.
А всё-таки, он тебе нравится, подумал я. Хорошо, что это ненадолго, и совсем скоро глаза раскроются, поймёшь, что за фрукт. Я надеялся, что влюбиться всерьёз Осока не успеет: как тяжело и больно потом разочаровываться, я в прошлой жизни испытал на себе дважды. И вовсе не желал ей таких переживаний в дополнение ко всему, что ей ещё предстоит в ближайшее время. Как мне помнилось, одно из событий должно было произойти уже вот-вот, буквально через несколько дней...
— Ты знала??? — ореховые глаза смотрели на меня в упор. Сдвинутые брови, поджатые ниточкой губы, руки, грозно упёртые в бока... Казалось, меня сейчас пришибут, и конец моим мучениям в этом теле.
— Прекрати, пожалуйста, — робко попросил я. — Ты меня пугаешь. Аль!
— Ох, — опомнилась Секура. — Извини, подруга, я что-то как-то... — она неожиданно мягко и аккуратно обняла меня, так что моя голова оказалась у неё на плече.
— Ладно. Я тебя понимаю.
— Но, всё же, ты знала, что Оби-Ван погибнет? Я даже повидать его напоследок не смогла! — она вдруг снова напряглась: — Падме? Ты знаешь ещё больше, я чувствую! Ты же скажешь мне?
— Разумеется, скажу, — я поднял голову, посмотрел на неё снизу вверх. — Ведь не отстанешь, я тебя знаю. Нужно место, где подслушивание исключено.
— Ангар. Мой истребитель.
— Годится.
— Итак? — закрыв за собой колпак, Айла уселась на пилотском месте задом наперёд, на корточки, а руками обхватила спинку кресла, чтобы смотреть на меня мимо подголовника.
— Итак, это всё обман, спецоперация Совета. Подробности знаю, но не расскажу, даже не проси.
— Жёваный крот! Скажи хоть, всё это Винду придумал?
— Он. Великий Магистр согласился с неохотой.
— Коз-з-зёл бритый... Как специально, право слово! Затеять такое и не сказать Анакину, надо ж додуматься! Не соображает, что ли, что человек одного учителя уже потерял?? Да и мать, кстати.
— А помнишь, как говорит Йода? "Отпустить поскорее ты должен того, кого потерять боишься".
— Когда у рыцаря есть невылеченные комплексы в этой области, такое недопустимо! Его запросто переклинить может. И абзац, здравствуй, Тёмная Сторона. Поверь, знаю, о чём говорю.
— Верю.
— Всё-таки, надо Лысому Мэйсу устроить головомойку, надо! Я на него медиков натравлю. Вот прилетит Т'ра Саа, расскажу ей и Вокаре, вместе они ему мозги вправят, — она увидела скептическое выражение на моём лице и поправилась: — Ну, хоть немного. К целителям прислушивается даже Йода, а Т'ра была наставницей Винду. Ты с Анакином говорила?
— Пробовала так и этак, почти бесполезно, — вздохнул я. — Только кораблём немного отвлекла.
— Кораблём? А-а, его мегапроект! Хоть что-то. А много потребовалось времени, чтобы успокоить Осоку?
— Она-то на удивление держится. На церемонии прощания герцогиня Крайз плакала навзрыд, а Осока только и сказала Пло Куну, что беспокоится за Анакина. А меня по щеке погладила и сразу отошла.
