— Кто?
— Человек без лица и голоса. И я искренне надеюсь, что на этот раз ты исполнишь все в точности. Вот. Этот порошок ее успокоит. Этот — парализует на пару мгновнений. И, самое главное, жезл. Красный порошок развеешь вокруг, желтый — бросишь в лицо, потом ухватишь ее покрепче, но не за руку или ногу! Лучше всего — обнять. Используешь жезл и перенесетесь в твой склеп, на погост. Там передашь ее отцу. Повтори!
— Красный. Желтый в лицо. Обнять. Использовать. Отдать, — послушно повторил я.
— Если с девочкой что-нибудь случится, ты пожалеешь, что не остался на Серых Островах, — "простимулировал" меня колдун на прощание, — а к тому, что случилось в Храме, мы еще вернемся!
Вряд ли он испытывал теплые чувства к Рианне. Скорее всего ему было удобно "доить" ее отца, играя на чувствах и поддерживая в нем тлеющий огонек надежды. А еще девочка-зомби ему была нужна как предлог отправить меня в эти треклятые Копи "за лекарством". Разумеется, по каким-то личным интересам некроманта, а не ради счастливого воссоединения семьи — в этом я был уверен.
Время поджимало, так что разбор случившегося в Храме мы отложили на потом, и я двинулся к скотобойне. Там было людно: стражники оцепили опасное место и не подпускали никого ближе, чем на две сотни метров к мрачному одноэтажному зданию. У стен лежало несколько разорванных тел, но даже это не останавливало зевак, то и дело напирающих на стражей порядка.
Меня, судя по всему, здесь ждали: хоть и бросая в мою сторону ненавидящие и полные отвращения взгляда, стражники расступились, пропуская к скотобойне. Судя по всему, они не были сторонниками разделения живых мертвецов на "хороших" и "плохих". Точнее, на "временно полезных" и "опасных", как это делал Маркус. Который, кстати, меня уже заждался.
— Ну что, готов? — переспросил он.
Вместо ответа я показал ему кинжал, жезл и мешочки с порошками заранее рассовав по карманам.
— Тогда давай скорее. Тварь ухитрилась прогрызть камень и добраться до одной из приманок!
Войдя во внутрь, я оказался на большой каменной площадке, окруженной каменными же стенами, вдоль которых шли неглубокие желобы, почерневшие от крови. Это все больше походило на гладиаторскую арену, чем на скотобойню, впрочем, разработчикам виднее, что и как рисовать.
Ее я заметил не сразу. Ее спина торчала из дыры в стене и мелко вздрагивала, словно девочка рыдала или смеялась. Вот только издавала она при этом громкое урчание и чавкание. Я осмотрелся и понял, что имел в виду под "приманкой" дознаватель. Оказывается, в некоторых загонах сидели люди. Грязные оборванцы, на лицах которых явно читался смертельный ужас. Несмотря на то, что их от упырицы отделяла массивная железная решетка, они боялись. Впрочем, было чего, раз она ухитрилась проломить стену и добраться до одного из них.
— Рианна! — вслух окликнул я девочку.
Урчание утихло и спина зомби заметно напряглась.
— Меня прислал твой папа, Карл.
Она выпрямилась и повернулась ко мне.
Девочка как девочка. Разве что сильно перемазанная грязью и покрытая коркой запекшейся крови. Обрывки цепей висят на поясе, на запястьях, звенят на щиколотках. И почему-то мне совершенно не хочется обвинять заковавшего ее отца в содеянном. Слишком много смертей для такой маленькой, хоть и мертвой девочки.
Рианна (НИП). Боевой зомби 48-го уровня.
Да уж. Понятно, почему эта малышка не по зубам отряду хорошо вооруженной стражи.
— Папа? — простонала-прорычала она.
— Ну да. Может, ты помнишь меня? Я живу в склепе недалеко от тебя, на кладбище.
Вытянув руки вперед открытыми ладонями, я медленно шагнул вперед.
— Плохие дяденьки, — вдруг ни с того ни с сего заявила малышка, хватаясь за бок и с противным чавканьем вытаскивая из себя арбалетный болт.
— Верно. Поэтому давай уйдем отсюда домой, к папе.
Рианна, словно самая обычная маленькая девочка, засунула палец в рот. Похоже, ей куда меньше лет, чем мне показалось вначале. О порошках некроманта я и забыл.
— А почему ты невкусный? Ты плохо пахнешь!
И эта туда же! Или она имеет в виду мою несъедобность?
— Ну так что, полетим к папе?
— Ты врешь! У тебя крыльев нет! Раз ты врешь, значит, ты тоже плохой. И тебя надо съесть.
— Меня научил один знакомый волшебник. Так что крылья не нужны.
— Знакомый волшебник это дядя Аарам? — с подозрением поинтересовалась маленькая мертвая девочка. — Не люблю его. Он тыкал в меня свои противные железки и заставлял нюхать порошки. Потом от них носик болел.
— Дядя Аарам плохой, — согласился я внутренне холодея.
Ребенок! Мать их, она же просто ребенок! Не вечно голодный безмозглый зомби, не знающий собственного имени, не куча мертвой плоти, движимой инстинктами и примитивными скриптами! Она помнит, чувствует, делает выводы. И при этом остается маленьким ребенком.
— А можно мне будет остаться с папой? Я не хочу больше... в яму, — совсем по-детски вдруг шмыгнула она носом, словно вот-вот слезы покатятся по милому детскому личику, покрытому кровью ее несчастных жертв.
Теперь я поверил Карлу — это было проклятье. Которое превратило девочку в живого мертвеца, но сохранило ей разум. Сколько лет пролежала она в могиле, скованная цепями?! Она же все помнит и понимает! Может слышать и думать, мать вашу! И не лежит часами в отключке, дожидаясь перерождения, как это было со мной...
Спокойно, Ванек, дыши глубже. Это всего лишь маленькая мертвая девочка. НИП, созданный разработчиками и запрограммированный, чтобы давить тебе на жалость. Набор анимированных полигонов, созданный талантливым художником.
— Залезай ко мне на руки, и полетим, — улыбнулся я.
— Эй, Бес, ты чего творишь? Эта тварь опасна, доставай нож! — это Марк надрывается, но я делаю вид, что не слышу.
Окровавленная малютка карабкается мне на руки. Крепко-крепко обхватываю ее и достаю жезл.
Вспышка!
— Папа!
Она отталкивает меня и я отлетаю на несколько метров, ударяясь в стену. Ну и силища! Если Карлу не удастся с ней совладать, то быть беде... Я посмотрел на кинжал, который даже не помню, когда успел достать. Вот оно, избавление от всех мук: и ее, и бедолаги Карла.
Отогнав мрачные мысли прочь, я засунул артефакт подальше в сумку.
Выполнено задание "Возвращение дочери могильщика"!
Получена награда: +1000 Опыта.
Всего опыта: 1940 из 10500.
Задание "Уничтожить опасного монстра" провалено!
— Я убедил ее вернуться назад... в могилу... Обещал, что это ненадолго, — Карл стоял в двери, тяжело опираясь о косяк.
— Мне жаль, что все так вышло.
— Марк прислал посыльного. Сказал, что если ты объявишься, то чтобы сразу шел в казармы. Ему приказали возглавить охоту.
— Охота завершена, — я решил не говорить ему про кинжал.
— Да... Спасибо тебе, Бес. Она — это все, что у меня осталось...
Произнес он это спокойно, ни единый мускул не дрогнул на лице. Но глаза блестят, а на левой щеке кровавый отпечаток детской ладошки. Да уж.
— Я достану лекарство, — слова. Но больше мне нечем помочь несчастному отцу.
— Я знаю, — кивает он.
— Там был третий, на дереве!
— Уже нет. Люди, присланные Маркусом, сняли его и увели.
Про то, что мне рассказал некромант, я тоже решил умолчать. Хватит с него на сегодня переживаний. Не задерживаясь в склепе дольше, чем необходимо, я отправился в город, в казармы.
— Ну как там, все в порядке? — дознаватель встретил меня у главного входа. Он всматривался в мое лицо, словно пытался отыскать ответы на какие-то не заданные вопросы.
Киваю.
— Мы взяли третьего из тех, кто ее потревожил. Можешь присутствовать на допросе, если хочешь, — он развернулся и вошел в здание.
Вот только допрос так и не состоялся. Возле камеры толкались вооруженный стражники и дознаватели, было шумно. А там, за решеткой, в окружении пяти уголовников лежало тело с выпученным языком.
— Что стряслось? — раздвигая плечами коллег, пробился к месту преступления Карл.
— Арестованные утверждают, что он вдруг захрипел, схватился за горло и рухнул на пол.
— Яд?
— Похоже на то. Кто доставлял сегодня пищу?
— Кастус, вот только время еще не пришло, так что это не еда. Здесь что-то другое.
— Он совал что-нибудь в рот? С ним кто-то разговаривал? — повернулся дознаватель к арестованным.
— Нет, офицер, никого не было. И он ничего такого не делал. Стоял себе стоял, а потом вдруг захрипит. Я рядом стоял... — отозвался один из заключенных. Одет он был опрятно, небольшая бородка выглядела ухоженной, руки были чистые, холеные.
— Кто такой?
— Так это... Цирюльник я! С Медного переулка. Со вчерашнего вечера тут сижу.
Карл вошел в камеру, обыскал тело, зачем-то заглянул покойному в рот, недовольно сморщился. Отряхнул руки и, выйдя, подозвал одного из стражников:
— Спирита позвали?
— Конечно, сразу же! И некроманта тоже...
— От колдуна пользы здесь не будет, у него язык разложился. И какой яд на такое способен, мы тоже знаем. Значит, не далее как полчаса назад кто-то уколол несчастного отравленной иглой. И это случилось уже после задержания... Тебя как звать?
— Квентин, господин дознаватель!
— Вот что, Квентин. Через десять минут давай этих пятерых ко мне, по одному. Хорошо?
— Будет сделано, господин дознаватель!
Поманив меня пальцем, Маркус вышел и мы направились в его кабинет.
— Его явно убрали, чтобы не сболтнул лишнего. Этот яд мы называем "висельником": одной крохотной капли, попавшей в кровь достаточно, чтобы жертва сама себе откусила язык и задохнулась. Работать начинает через 20-30 минут после заражения, так что примерное время мы знаем.
— Он мог сделать это сам.
— Рядовая шестерка-медвежатник укололся "висельником", чтобы не сдать своего нанимателя? Поверь, есть куда более приятные способы покончить с собой. Да и людям его сорта куда проще заложить всех подряд, лишь бы выйти сухим из воды.
Открыв дверь, сыскарь посторонился, пропуская меня вперед.
— Конечно, это мог быть кто-то из наших. Подкупить можно кого угодна. Но все визиты записаны в журнале: кто, когда, зачем. Поэтому сперва рассмотрим самую простую версию: это сделал один из сокамерников. Причем тот, кто оказался там не позднее, чем несколько часов назад, когда мы взяли этого медвежатника. Таких всего трое, но я потребовал всех.
— Зачем нужен я?
— Во-первых, ты страшный, буду их тобой запугивать. Ты только стой, молчи, да глаз с них не своди. Ну, можешь еще облизнуться пару раз да порычать маленько. А во-вторых, у убийцы где-то по-прежнему спрятана игла с "висельником". А на тебя яд не подействует. Разве что язык... Но ты с этим как-нибудь справишься, опыт у тебя есть, — он весело подмигнул, а мне вдруг захотелось проверить на нем, как работает "Игла Инквизитора".
— Они не сознаются.
— У них не будет выбора. Вот, смотри, — с этими словами он достал из стола темный пузырек, — Это эликсир правды. Достаточно пары капель, и чистосердечное признание гарантировано. Дорогущая штука, но и "висельник" тоже не предназначен для того, чтобы затыкать рты обычным гробокопателям. Нет, они явно что-то искали на кладбище... И мне очень хочется узнать, что именно и для кого.
Одновременно он взял один из нескольких прозрачных стаканов, стоявших на столе, и капнул на донышко две капли из пузырька. Едва он это сделал, как за дверью раздался голос Квентина:
— Я тут это... привел! Как вы и просили, господин дознаватель.
— Давай, только по одному! — повернулся ко мне и быстро прошептал, — Смотри в оба. От эликсира есть противоядие, но от него язык зеленеет. Намек понятен?
В дальнейшем допрос проходил по одной схеме: стражник вводил подозреваемого, Марк предлагал ему присесть, наливал воды в оба стакана, отпивал сам и предлагал второй стакан задержанному. А потом начинал задавать вопросы: почему оказался за решеткой, как ухитрился попасться, почему убил несчастного медвежатника, кто дал иглу с "висельником"... Потом подозреваемого уводили, дознаватель выливал воду, снова капал эликсир правды на дно пустого стакана и требовал привести следующего.
Работал он мастерски, вел себя дружелюбно, непринужденно, отвлекая беседой на посторонние темы, к месту вставляя шутки про воров и стражу. А стоял за спиной дознавателя, урчал и грозно таращился, внимательно заглядывая во рты подозреваемым. Но все было впустую: никто так и не признался, и языки у всех были нормального цвета.
Одновременно я устраивал свою проверку с помощью "Слова Истины" и специально выученного по такому поводу "Чувства вины", но тоже безрезультатно. И лишь когда появился последний подозреваемый, я вздрогнул: виновен! Словно едва заметная багровая аура окружала вошедшего.
Я подошел к Марку и стиснул его плечо надеясь, что тот понял знак.
— Имя?
— Маттиас Ромлек. Цирюльник я.
— Как оказались у нас?
— Случайно же. За окном телега прогрохотала, ну я и порезал его чуток... Тишку то есть, соседа своего. Он каждый четверг ко мне ходит, бриться. А жена его как в окно увидала, что Тиша в крови весь и я над ним с бритвой, так стражу и кликнула... Там порез хоть и глубокий, да не опасный.
Я проверил цвет его языка: нормальный.
— Давно сидите?
— Так с самого утра. Он же ко мне перед работой забегает, каждый четверг...
— Это Тишка дал вам "висельника"?
— Чего? — непонимающе уставился цирюльник на Маркуса.
— Откуда у вас яд? Почему вы убили сокамерника? Кто еще замешан во всем этом?
— Не убивал я его, и не знаю ничего про яд! — испуганно замахал руками Ромлек.
Что-то не сходилось. Или молитва могла ошибиться? Исходя из названия, она показывала эмоциональный оттенок вины за содеянное у жертвы...
— Тогда почему считаете себя виновным? — вмешался я.
— Я... я рядом стоял, когда он на пол рухнул. Даже не нагнулся, чтобы помочь...
Я схватил стакан и сунул в руки цирюльника. Тот сперва в ужасе отшатнулся, но потом взял его и жадно отпил. Рукавом вытер мокрые губы.
— Вы свободны, — кивком отпустил его Марк.
Последний подозреваемый ушел. Я уселся на освободившийся стул и, глядя в глаза Маркусу, отпил большой глоток и облизнул губы, не ощущая на них влаги. Собственно, вообще ничего не чувствуя. Снова отпил.
Машинально, дознаватель тоже протянул руку и взял стакан. Посмотрел на меня:
— Ничего. Все оказались пустышками, — вынес он вердикт.
— Странно. На вкус как обычная вода, — я показал стакан, из которого до этого пил Ромлек.
— На вкус эликсир распознать невозможно. На цвет и запах — тоже, — отмахнулся Марк.
— Тогда почему вы не приняли противоядие? Вы пили из тех же стаканов...
— Я профессионал. И пил только из одного стакана. Разумеется, в который не подливал эликсир. Стоп. А как ты узнал?
— Язык. Не зеленый.
— Говорю же — у меня наметанный глаз на такое дело. Я бы ни за что не перепутал...
Он умолк на полуслове и посмотрел на стакан, который держал в руке и из которого только что сделал пару глотков. Ему вовсе не хотелось пить, но перед ним сидел зомби и с напускным удовольствием утолял несуществующую жажду. И машинально, дознаватель повторил за ним. Выпил воду из стакана, который я подменил в тот момент, когда предлагал цирюльнику воды.
