Проклятые сокровища

Туран покосился на вторую бутылку. Хорошее у губернатора вино. Как настроение поднимает, как жить хочется. Свободно! И без домашнего надзирателя в юбке. Туран опустил пустой бокал на стол:

— Мастер Шандар, а давайте так: вы мне два процента и никакой женитьбы.

Язык мой, враг мой. Губернатор покраснел как рак, которого уронили в кипяток. Через щели в пси-барьере чёрными струйками забил гнев.

— Знаете что, молодой человек, это слишком! Моя дочь не корова. Торг не уместен. Убирайтесь вон!

Вино туманит мозги и размывает восприятие окружающей действительности, но гнев начальство можно узнать в любом состоянии. Туран неловко поднялся на ноги. Сейчас бы закусить икорочкой красной, или хотя бы картофелиной холодной, было бы вообще в ажуре. Но! Нужно убираться, пока ноги держат. Неровен час губернатор лакеев кликнет. Те и побить могут, на мундир полицейского не посмотрят.

— Всего вам хорошего, уважаемый. Я пошёл, — пролепетал Туран.

— Вон, — коротко повторил мастер Шандар.

Дверь в кабинет губернатора тяжеленная, зараза. Туран едва справился с ручкой и едва не вывалился в коридор. Выход, кажется, на первом этаже. Хорошее у губернатора вино. Вернуться, спросить где брал? Ну к чёрту! Туран еле отодрал левую руку от стены.

— Туран, — из приоткрытой двери показалась Исслара Шандар.

Вот она, злодейка! Все зло в этом мире от женщин.

— К папе. К папе. Домой пошла! — Туран опасно качнулся на каблуках, шашка в чёрных ножнах чиркнула по стене.

— Дурак! — дверь с треском захлопнулась.

Лакей молча подал шинель, руки едва не запутались в рукавах. Туран еле-еле выбрался из Губернаторского дворца на Набережную Свита. Холодный ветер с Витаки остудил разгорячённое лицо и разогнал винные пары. Решилась моральная проблема. Сама решилась. Плевать губернатору на нишранов. Гораздо больше его волнует замужество семерых дочерей.

Туран неуверенно зашагал по набережной. Где-то там должна быть улица Северный вал. А там и до родного дома рукой подать.

Глава 28. Фактория нишранов

Хорошее у губернатора вино. Было. Туран едва добрался до своего дома, с трудом поднялся на третий этаж и прямо в сапогах и в шинели, с шашкой и кобурой на поясе, рухнул на диван в гостиной.

Второй выходной день Туран провёл дома в четырёх стенах. Желание выбраться из квартиры хотя бы на пару минут отшибло начисто. На душе погано, словно землю продал. Как было приятно осознавать себя вершителем судеб. Как же! Целый народ зависел от его воли. А потом наступило похмелье в прямом и в переносном смыслах. Обломись! Ничего от тебя не зависит. Всё уже предрешено.

На фоне гибели целого народа как-то мелко и некрасиво плакать над загубленной карьерой. Это надо же было такое учудить — торговаться с самим губернатором. Мастер Шандар абсолютно чётко дал понять: либо старшая дочь с процентами от будущего акционерного общества, либо пошёл вон. Прости господи.

Может, ни к чему тянуть? Доложить полицмейстеру Снорка по существу и попросить взвод казаков для поимки особо опасного преступника. Во буча поднимется. Только... Какой из Ангоро преступник, да ещё опасный? Он солдат, а не бандит с большой дороги. Далеко не каждый готов ради спасения своего народа взойти на эшафот с высоко поднятой головой. А он может и взойдёт.

Как бы не металась душа в выходные, а утром первого рабочего дня Туран проснулся в совсем другом настроении. Размышления накануне, четыре чайника крепкого чая и ночной сон заставили переосмыслить ситуацию и принять правильное решение. Благоразумие взяло вверх. Как бы там ни было, а глупо ставить на собственной карьере крест. Пока гнев губернатора не принял более осязаемые формы, нужно жить и работать дальше. Для начала арестовать особо опасного преступника. Хотя...

Обманывать самого себя глупо. Очень, очень хочется надеяться, что Ангоро из рода Лиав благополучно сбежал обратно на свои острова. Хоть какая-то подачка растревоженной совести. В Управлении полиции Туран сразу же поднялся в кабинет полицмейстера.

Торговое представительство нишранов находится на северной окраине Снорка сразу за портом. Едва проторённая дорога привела к большому дому за высоким забором. С виду ни за что не догадаешься, что живут здесь не люди. Та же изба из вековых сосен, крыша из тёмной дранки. Во дворе пара сараев и надрывающиеся от лая собаки. Казаки в момент окружили фактории. Как выразился урядник Дорин: "Ни одна мыша не проскочит".

— А ну!!! Открывай!!! — пудовый кулак урядника с тресков врезался в створку ворот.

В ответ собаки во дворе аж задохнулись от ярости. Из подворотни высунулась мохнатая морда. Острые клыки едва не тяпнули за ботинок. Туран едва успел отскочить в сторону. Если и хозяева ответят тем же... Как бы не пришлось брать факторию штурмом.

— Открывай!!! А то собак перестреляем!!! Ворота вынесем!!! — сапог урядника едва не врезал псу по морде, умная псина очень вовремя убралась обратно.

Ещё минута и урядник Дорин точно прикажет ломать ворота. Или, всё же, придётся штурмовать? Туран смерил взглядом высоту забора. Дубовые доски под два метра высотой. Щели и дыры как бойницы. Казаки, вон, уже и карабины с плеч скинули. Но нет, на дворе раздались крики на незнакомом языке и визг оттащенных от ворот собак.

— Не стреляйте!!! — донеслось изнутри.

Пронесло! Турах тихо выдохнул.

Калитка со скрипом распахнулась. Наружу выбрался пухленький нишран маленького роста в тёплой жилетке, чёрных штанах, сапогах и картузе. Ну прям купец средней руки. Наверно, это Рюкас, смотритель фактории. Шерсть на его лице и руках тронута сединой.

— Ч-ч-чем обязан? — нишран испуганно улыбается.

— Вы — Рюкас из рода Бокар сын Мыртана, — Туран выступил вперёд.

— Д-д-да, — Рюкас мелко, мелко закивал.

— Сыскная полиция, — Туран развернул перед носом нишрана удостоверение со значком. — У меня постановление на арест Ангоро из рода Лиав, а так же прочих мастеров, которые только будут обнаружены в вашей фактории.

— А если кто вздумает бежать — пристрелю! — урядник Дорин поднёс к носу нишрана пудовый кулак. — Дом окружён. Сопротивление бесполезно.

Но Рюкас и не думает сопротивляться. Нишран до смерти напуган. Если Дорин топнет ногой, то Рюкас рухнет на колени и взмолится о пощаде.

— Д-д-а, да, конечно, проходите, — Рюкас неловко протиснулся через распахнутую калитку боком.

Штурма не будет, это радует. Туран сунулся было следом за нишраном, но дорогу перегородила волосатая рука урядника.

— Погодь, Персона, я первый, — Чур Дорин отпихнул Турана в сторону.

Спорить бесполезно. Чуру Дорину приказано беречь сыскного чиновника, значит будет беречь, даже если самому сыскному чиновника подобная бережливость не по душе. Туран прошёл следом за рослым казаков во двор фактории.

Сторожевые псы заперты в будках деревянными щитами. Но мохнатые сторожа не унимаются. Словно понимая, что люди пришли не с добрыми намерениями, собаки продолжают истошно лаять. У высокого крыльца испуганно переминаются с ноги на ногу шесть нишранов. Не иначе купцы, даже по лицам видно. Да и не должно быть в фактории других.

— Всех вывел? — урядник Дорин толкнул Рюкаса дулом карабина в живот.

— Да, витус, — Рюкас мелкими шашками отошёл в сторону. — Все здесь.

Туран закрыл глаза и сосредоточился. Не то!

— Где Ангоро из рода Лиав и другие мастера? — Туран распахнул глаза.

Нишран Рюкас побледнел.

— Мастер Ангоро Лиав заперлись в подвале и отказались выходить, — торопливо заговорил нишран. — Согласно приказу самого Владыки, я обязан подчиняться мастеру Ангоро, а не он мне. Я стучал, стучал, а они не вышли!

Смотритель фактории на грани паники. Больше всего он переживает не за жизнь соплеменников, а за собственное добро. Если начнётся стрельба, то от фактории останутся одни головёшки.

— Сейчас мы их всех выкурим, — урядник Дорин повернулся к казакам.

— Дорин, подожди, — Туран ухватил урядника за рукав. — Я проверю.

Возле стены дома Туран закрыл глаза и сосредоточился. Окружающий мир наполнился серым туманом. Словно красные фонарики проступили силуэты людей и нишранов. Вот решительно настроенный Чур Дорин. Только дай ему команду, он действительно подпалит избу с четырёх углов. Рядом трясущийся от страха нишран. А что в самой избе? Туран неторопливо обошёл факторию по кругу.

— Внутри никого нет, — Туран остановился возле крыльца с другой стороны.

— Ушли! — урядник Дорин схватил нишрана за грудки и легко оторвал от земли. — Когда ушли? Куда? Говори! Пристрелю!

— Они в подвале были!!! — Рюкас забился в истерике. — Я сам! Сам! Десять минут назад с мастером Ангоро говорил!!! Он здесь! Здесь! Был!!!

Ещё немного и смотритель фактории обмочит штаны самым позорным образом.

— Отпусти его, Дорин, — Туран невольно улыбнулся. — Он не врёт.

Чур Дорин нехотя разжал кулаки. Нишран плюхнулся задом на землю.

— Ладно, мы дом осмотрим. А ты, Персона, здесь жди.

Урядник Дорин первым зашёл в дом. За ним последовало ещё пять казаков.

Не прошло и десяти минут, как урядник вновь показался на крыльце:

— Все чисто. Мастер Атиноу, прошу вас.

Раз урядник сменил тон, значит и в самом деле чисто. В боевой обстановке Чур Дорин всегда переходит на "ты" и короткие прозвища. Когда на счету каждая секунда, гораздо проще крикнуть напарнику "ты" и тем самым спасти его от смерти.

— Прошу вас, вот сюда, в подвал, — урядник Дорин показывает дорогу.

Под домом нишраны построили огромный подвал. Пусть макушка постоянно скребётся о доски пола первого этажа, а перекрытия так и норовят треснуть по лбу, зато много места. Возле печного фундамента керосиновая лампа освещает широкие полати, старый столик на чахлых ножках и три неподвижные фигуры в чёрных плащах на лавке и стуле.

Кажется, Туран подошёл ближе, будто нишран Ангоро из рода Лиав присел отдохнуть и попить чайку. Голова опрокинута на бок, глаза смотрят в сторону. Правая рука гвардейца по-прежнему сжимает глиняную кружку.

— Тёпленький ещё, — урядник Дорин двумя пальцами дотронулся до шеи нишрана. — Минут двадцать, не больше. Там, на полатях, ещё один валятся, перевязанный весь. Тоже кружка в руке зажата.

Туран прикрыл Ангоро из рода Лиав глаза. Понятно теперь, почему показалась, будто в доме никого нет. Когда казаки окружили факторию, мастерам-нишранам не осталось ничего другого, как принять яд.

Ангоро из рода Лиав с самого начала фатально не везло. Однако он с завидным упорством продолжал и продолжал выполнять задание Владыки. Великий Создатель ведает, сколько ещё душ положил бы нишран на пути к своей цели. Но даже напоследок Ангоро из рода Лиав сумел украсть победу.

Из-за самоубийства главного подозреваемого победоносного завершения дела не будет. Не будет и громкого судебного разбирательства. Любопытная публика не будет ломиться в зал для публичного слушанья, а Проныра, дешёвый газетчик, так и не "разоблачит" на страницах "Курьера" ещё один заговор. Отныне невозможно доказать, что эти четверо были мастерами. Дело об убийстве Влига Амноса и всех прочих ляжет на стол полицмейстера. Мастер Луган завизирует бумаги и всё, сыскное дело официально закроют. Чуть позже секретарь унесёт пухлые тома в архив.

Остаётся надеяться, что этот досадный прокол губернатор не использует в качестве повода для мести. Дело дрянь, конечно же, да только кто же будет спорить с начальником губернии и вникать в подробности?

Глава 29. Два приятных известия

— Великолепно! Очень даже великолепно! — мастер Игнис Тирзан, обер-полицмейстер Навиры, захлопнул пухлую папку.

Доклад мастера Шандара, губернатора Снорской губернии, поднял настроение. В первую очередь, раскрыто убийство некого купца Влига Амноса. Преступление не совсем обычное, в нём замешаны нишраны. А это почти международный скандал. На счастье нишранов они настолько малы и ничтожны, что в мировой политике давно не играют никакой роли. Даже айры перестали их "опекать".

К докладу приложено ходатайство губернатора об организации геологической экспедиции на Доупарские острова. Хотя откуда там уголь? Впрочем, какая разница. Хотя, если найдут, это будет что-то с чем-то. Ястребы в правительстве непременно добьются строительства на этих островах военно-морской базы. Тоже неплохо. Больше всего радует другое.

Тирзан поднялся из-за стола. Из окна, с пятого этажа Управления полиции, открывается чудный вид на Имперскую площадь, центр Навиры. Сейчас по каменной брусчатке дефилируют гражданские, кавалеры в парадных сюртуках, дамы в пышных платьях, суетятся дети. Возле Парадных ворот Цитадели Стунга группа студентов в синих мундирах собралась в большой кружок.

Имперская площадь чем-то похожа на каменную пустыню. Особенно поздно ночью, когда порядочным людям полагается спать. Но так сделано специально. По особо торжественным случаям на Имперской площади устраивают военные парады столичного гарнизона. Вон на том самом месте, недалеко от Парадных ворот, устанавливают трибуну для императорской семьи. Рядом обычно ставят трибуну для министров. Наверно, Тирзан улыбнулся, будет здоров наблюдать парад не из окна, а недалеко от императора.

Особо порадовал молодой выпускник Раконского университета мастер Туран Атиноу. Он не просто раскрыл запутанное преступление, а выяснил, что на Доупарских островах находится каменный уголь. Это же как в раскалённой пустыне кусок льда найти.

Наконец-то! Тирзан самодовольно улыбнулся. Мастер Атиноу с блеском прошёл испытание. Не сбежал, не перевёлся на другую службу, а остался таки в сыскной полиции. И это после пяти неудач подряд. После пяти холостых выстрелов. На этот раз мастер Ерпанов, ректор Раконского университета, не подвёл, не ошибся, разглядел таки среди толпы выпускников самый ценный, самый дорогой алмаз негранёный. А уже если Турана Атиноу поднатаскать, подучить, огранить, то... О-го-го будет! Тирзан сжал кулаки.

За письменным столом Тирзан достал из папки чистый листок. Нужно написать мастеру Ерпанову, поблагодарить старого козлятника. Чёрт побери, сегодня великолепный день.

* * *

Как же быстро человек обрастает барахлом. Туран осторожно опустил на стол тяжёлую коробку. Казалось бы, всего три месяца назад пришёл в сыскную полицию гол, как сокол. А сейчас?

Вроде, ничего не забыл. Туран последовательно выложил на стол письменный набор, несколько стальных перьев, ножечек для вскрытия писем, дырокол, папки и прочий кране необходимый инвентарь для обслуживания культа святой бюрократии. Пустая коробка улетела в угол. В кресле возле стола Туран с наслаждением вытянул ноги. Хорошо-то как!

Присутствие нишранов в уголовном деле вылилось в бумажную волокиту. Две недели Туран писал бесчисленные отчёты, доклады, памятные записки. Умаялся вконец. А потом был суд. Тихий, незаметный суд без публики и журналистов. Завершение расследования убийства Влига Амноса не вызвало в обществе большого переполоха. Да и не могло вызвать, ведь скамья для подсудимых осталась пустой.

Международного скандала и того не получилось Тиллурская империя не признаёт Зивувич полноценным государством. Для правительства нишраны не более, чем дикий народ. А какой с дикарей спрос? Может, оно и к лучшему.