— Нашел своих дальних родственников. Они живут с той стороны школы, за улицей. Двоюродная сестра пошла меня провожать. А если кому-то захотелось измазать грязью Градскую... Значит, эта глупая овечка долго не проживет. И тебе язык распускать не советую. Знаешь ли, Латышев очень не любит туманных намеков по отношению к Ольге. Понимаешь?

— Ну так бы сразу и сказал. А то ушел домой, к телефону не подходишь...

— Свет, я просил тебя не звонить через каждые десять минут с вопросом 'чем я занимаюсь'.

— Я опять чего-то не понял? — Жалобно сказал Макс. — Свет, это ты значит... просто так? Не по— настоящему?

Вальтер засмеялся.

— По-настоящему, друг. Губы, наверное, до сих пор горят? Или тебе это снится?

— Дебил. — Сказала Светка и прибавила шагу, сразу вырвавшись вперед.

У ворот, как всегда, их ждала компания Латышева.

— Ну что, друг, — пожал Андрей протянутую Вальтером ладонь, — на курсы едем?

— Конечно.

— А вчера как сходил?

Вальтер внутренне удивился, но виду не показал, а улыбнулся.

— Фотки старые нашел. Целых два альбома. Представляешь, попал к родственникам. Наконец, хоть знаю, как выглядели родители!

— Принес?

— А то. — Парень порылся в сумке и достал три снимка. Латышев притиснулся к его плечу.

— Это ты, самый маленький? Сколько тебе тут?

— Не знаю... Может, год, может, больше. Это — сеструха, у которой я жил. Знаешь, Андрон, что-то мне за нее тревожно. Да и племянники там остались. Случайно не знаешь, как можно найти человека?

Олю Градскую он увидел только около класса. Равнодушно скользнув по мальчишкам взглядом, она отвернулась, продолжая разговаривать с подругой.

А на большой перемене его позвали к директору.

— Я с тобой пойду. — Решительно сказал Макс. — Расскажу, как этот козел тебя в горах бросил, уехав по своим делам. И тут выделывался.

— Мы все пойдем. — Поднялся из-за стола Латышев. — Мы тебя не отдадим. Тем более, тупым ментам.

— Я думаю, все будет в порядке. Раз он написал заявление, в школу должен прийти запрос. А директор — меня вызвать. Дел на пять минут.

— Мы все равно по коридорчику погуляем. Так, на всякий случай.

* * *

— Можно? — Поинтересовался Вальтер у секретарши.

— Заходи, Бегичев. Не бойся. — Девушка оторвала взгляд от монитора. — Все обойдется ритуальной поркой.

И нажала кнопку соединения.

— Галина Романовна, к Вам Бегичев... Иди!

И Вальтер открыл дверь.

Директор школы куталась в теплую шаль. В кабинете было прохладно.

— Здравствуйте! — Остановился у двери парень.

— Садись, Владимир. Скажи мне, почему именно на тебя, надежду нашей школы, приходят запросы характеристики из органов опеки?

— Я ушел из дома. — Вальтер сел на стул и сложил на коленях руки.

— Почему? Твой опекун слишком строг? Он тебя к чему-то принуждал?

— Его жена. Принуждала уйти из дома.

— Почему? Женщины всегда хорошо относятся к детям.

— Видимо, конкретно у этой отсутствует материнский инстинкт. У нее нет детей, но есть мама. Которая захотела жить в Москве. А две комнаты на супругов, мальчика и старушку никак не делятся.

— Бегичев. Разберись с этой ситуацией. Если ты не примиришься с опекуном, тебя запрут в интернат. А у тебя — блестящие способности. Понимаешь? Если ты продолжишь на этом уровне учиться в одиннадцатом классе, закончишь с золотой медалью. Конечно, мы напишем самую лестную характеристику. Но... закон не на нашей стороне. Иди.

— Спасибо, Галина Романовна!

Выйдя, он тихо прикрыл дверь секретарской.

— Ну что? — Подлетел Латышев. — Сильно влетело?

— Мое дело передали в органы опеки. Директриса предложила мириться с Бегичевым.

Парни наперебой стали предлагать варианты от 'набьем морду' до 'откупиться'.

— У меня есть еще один вариант... Посмотрим, что принесет сегодняшний день.

— Курсы. Даже не думай прогуливать! — Прихватил его за шею Латышев.

— Не думаю! — Вывернулся из захвата Вальтер. — Но думать все равно придется. И мы еще успеваем сходить в буфет!

Оставшихся три урока пролетели быстро. Вальтер то и дело посматривал в поставленный на вибросигнал телефон. Но звонка от Алекса Погодина не было. И вот из раздевалки уже ушли Макс со Светкой, потянулись кучками домой остальные одноклассники. С ним остался только Латышев.

— Может, тоже пойдем? У метро купим кофе с пирожком...

— Из начинки которого торчит рыжая шерсть безвременно почившего Барсика...

— Не усугубляй. Всего лишь голый хвостик попавшей в мясорубку крысы...

— Тогда с яблочком...

— С червячком. Хотя он, если там есть, скорее всего, экологически чистый.

— Ну, уговорил... Пойдем! Даже в животе заурчало!

Парни оделись и спустились во двор. Там, на газоне, возилась в снегу детвора с продленки. Здоровенный снежок, пущенный чьей-то могучей рукой, просвистел мимо уха Латышева и разбился о голову стоявшего у школы памятника.

— Вот я тебе! — Андрей погрозил мальчишке пальцем. — Поймаю и к директору!

Мальчик надул щеки и спрятался за пыхтевшую рядом девчонку.

— Вот оно, — патетически сказал Андрей, — отрицание личностью своей мужской идентификации с перманентным выдвижением на первый план женщины-защитницы. Куда катится мир?

— Куда и всегда. Вокруг Солнца, словно слепой ослик.

— Тупой, слепой и легко внушаемый. — Латышев подхватил ладонью снег и, слепив комок, метко запулил его в березу. — Вот твой опекун... пылинки с тебя сдувал. Пока не появилась эта корова. Стоило ее запустить в теплое стойло, как дерьмо полилось изо всех щелей.

Вальтер засмеялся.

— Корова — животное полезное. Молоко, удобрение, мясо...

— Тогда... — Латышев подумал. — Моль. Белая, жирная. Жрет, превращая все вокруг в труху.

— Давай пока мы эту тему забудем. — Неожиданно серьезно попросил Вальтер. — Мне неприятно.

За ворота они вышли молча. И тут взгляд обоих одновременно уперся в лендровер, стоящий на обочине. Дверь машины открылась, и на асфальт выпрыгнул Алекс.

— Я думал, ты освободишься раньше. — Он протянул руку мальчишкам. — Поехали?

— Эй, а курсы? — Вцепился в рукав его куртки Латышев. — Вы, вообще, куда?

— Хочу пригласить твоего друга немного... или много, как получится, у меня пожить. Во сколько у вас курсы?

— В четыре тридцать.

— Ну и чудно. Посмотришь квартиру, а там я тебя доброшу. Парень, хочешь, поехали с нами.

Это он уже Латышеву.

— Конечно с вами. Я друга с неизвестной личностью наедине не оставлю!

И Андрей первым нырнул на заднее сидение.

— Вчера в кафе ты моей личностью не очень-то интересовался. — Посмотрел в зеркало, включая зажигание, Алексей.

— Вчера ты моего друга не увозил. А куда изволил уехать сам, мне пофиг. — Развел руками Латышев. — Твоя жизнь, твои кнуты и пряники.

— Тогда как думаешь, — Погодин выехал со двора на дорогу, — твой друг, он кто? Пряник или... средство шоковой терапии?

— Ты сам ответил на свой вопрос, — молол языком Латышев, разглядывая проносящиеся мимо дома, — Влад — мой друг. А вот кем он станет для тебя...

— Влад, тебя стоит бояться? Буен во гневе? — Серые глаза Алекса насмешливо посмотрели Вальтеру в лицо.

— Опекун заявление в полицию написал... — нехотя признался Вальтер. — Из опеки требуют характеристику от школы.

— Всего-то? — Удивился Алекс. — Из-за этого вы такие кислые?

— Его снова могут отправить в интернат. — Нахмурив брови, сказал Латышев. — А ему нельзя! Он — настоящий талант!

— Андрон, не стоит пугать человека пока еще не свалившейся на голову ответственностью. — Улыбнулся Вальтер. — А то высадит где-нибудь в Бусиново... Точно на занятия опоздаем!

— Мы приехали, господа школяры. А метро — вон за тем домом.

Он свернул в проулок и встал перед воротами высокого элитного новостроя. Пиликнул брелок, и шлагбаум, медленно поднявшись, пропустил машину на территорию. Сделав полукруг вдоль пандуса, автомобиль нырнул в подземную парковку.

Выйдя из машины, Латышев прошелся по чистому бетону подвального помещения и, углядев в конце него лифты, горько посетовал:

— Я думал, такое бывает только в крутых боевиках. А тут из пропахшего кошками и умученного поклонниками Ленки с пятого этажа подъезда, да в такую роскошь... Стою, смотрю... глазам не верю и сам себе завидую. Внукам буду рассказывать...

— Андрон, — дернул его Вальтер за рукав, — кончай дурить. Дом у вас вполне приличный. Без скоростных лифтов... но и этажей там гораздо меньше!

Из лифта они выбрались на двадцатом этаже. Больше всего впечатлительного Латышева поразило то, чтобы попасть на этаж, надо нажать не кнопку, а поднести к панели электронный ключ.

— Прошу. Вот это все — наш с Анной дом.

— Все-все?

Латышев застыл, потеряв дар речи.

— Молодые люди. Кажется, вы хотели успеть на лекции. Или уже не торопитесь?

— Да, хотели. — Не растерялся выросший во дворце Вальтер. — Вы обещали показать комнату.

— Идем.

Всего лишь два поворота, и Алексей распахнул перед ребятами широкую дверь большой и светлой комнаты. В ней было все, что могло понадобиться школьнику: стол, кровать, шкаф... А бонусом к ним шли: панорамное окно, огромный телевизор... или монитор, мольберт, карандаши, пачка бумаги...

— Это Анна для тебя постаралась. — Объяснил Алекс. — Сказала, ты любишь рисовать. Ну как тебе?

— Потрясающе! — Сказал за Вальтера Андрей. — Соглашайся, чудило!

— Хочешь, я тебя перевезу прямо сегодня? Пока у меня есть свободное время. Анна приедет из университета, обрадуется.

— Хорошо. Я согласен.

Уезжать от стариков-соседей ему страшно не хотелось. Они были такими милыми и родными... Но подставлять их в расправу родной полицией он не имел права. Но сюда, он был абсолютно уверен, ни один 'детский защитник' не сунет свой скорый на решения нос.

— Тогда я тоже очень рад. — Серьезно сказал Алекс. — Эта комната — гостевая. Она запирается. По гостиничному принципу. Вот карточка.

— Спасибо. Не надо. Мне нечего скрывать. Кроме двух сумок с вещами и сумки с учебниками у меня ничего нет.

— Пошли дальше. Вот тут, — он махнул рукой, мои апартаменты. Дальше — сестры. С той стороны тоже есть лифты. А наши половины, в случае нашествия гостей, отделяются стенкой. А вот здесь — царство тети Паши.

Они вошли в огромную, поделенную на две зоны, кухню. Здесь вкусно пахло домашним обедом и свежей выпечкой.

— Теть Паш! — Окликнул стоящую у стола женщину лет шестидесяти Алексей. Она обернулась и разулыбалась:

— Лешенька! Так рано! И с гостями! Проходите, мойте руки, суп уже готов!

— Вот! — Андрей толкнул Вальтера локтем в бок. — А ты уговаривал меня на пирожок у метро!

— Подожди, теть Паш. — Погодин ласково обнял женщину за плечи. — Посмотри: вот этот мальчик, его зовут Влад, будет пока жить у нас.

Женщина едва заметно нахмурилась.

— Но... он еще ребенок! Школьник! Его родители...

— У него нет родителей, теть Паш. Опекун выгнал на улицу. И его снова хотят вернуть в интернат. Как считаешь, не дадим ребенку пропасть?

— А он ничего не сопрет? — Лицо женщины стало еще подозрительней.

— Все. До свидания. — Вальтер развернулся и вышел из кухни.

— Тетка, ты не права! — Сказал Латышев и отправился за другом.

Вальтер сидел у лифта прямо на полу, откинувшись на стену и закрыв глаза.

— Да не переживай ты так! — Упал рядом с ним Латышев. — Поедем ко мне. У меня мамка хорошая. Где трое, там всегда есть место четвертому.

— Мне все надоело. — Сморгнул парень. — Надоело постоянно драться за место под солнцем. Надоело ждать, когда же в моей жизни произойдут перемены к лучшему. Все мои усилия и старания кончаются разговорами о моей несравненной одаренности, и падением в более глубокую пропасть. А ведь знаешь, эта тетенька права. Кроме неприятностей, у них ничего не будет.

— Не истери. — Сурово сказал Латышев. — Что ты, как старая дева? Ах, у меня никогда ничего не будет... Я тоже не понимаю, зачем этим мажорам захотелось поиграть в благородство. Но в любом случае, это ненадолго. Короче, ночуешь сегодня у соседей, а я поговорю с мамой. Думаю, она согласится потерпеть еще одного ребенка.

— Посмотрим. — Вальтер поджал колени и положил на них руки. — В любом случае, мне обязательно нужно сделать еще одно дело.

— А, вот вы куда убежали! — Раздался из коридора оживленный голос Алекса. — Влад, не обращай внимания на Павлину Борисовну. Она всего боится и за нас с Аней постоянно переживает. Думаешь, ей нравятся наши друзья? Анин молодой человек не удостаивается даже обычного приветствия. Ты не представляешь, как она гоняла моих девушек!

— Девушкам есть куда идти. — Глухо сказал Вальтер. — А мне некуда.

Он медленно поднялся на ноги и, подхватив на плечо сумку, посмотрел на часы.

— Алекс, будь добр, выпусти нас на улицу, иначе мы опоздаем на занятия.

В лифте Погодин продолжал разливаться соловьем, рассказывая, как он надеется на то, что Владу у них понравится.

Открыв подъезд, он проводил их до забора.

— Я буду ждать твоего звонка. — Сказал он на прощание Вальтеру.

Тот молча кивнул головой.

Как только парни завернули за угол дома, непривычно молчаливого Латышева прорвало. Цепляясь рукой за рукав куртки друга, он горячо заговорил:

— И не нужно тебе это. Быть игрушкой богатеньких детей? Зависеть от их настроения?

— Перестань, Андрон. Все мы зависим от чьего-то настроения. А от нашего — зависят другие. Просто об этом не думай.

— А как же ты?

— Андрон. — Вальтер остановился. — Никогда не бери на себя чужие проблемы, если лично не можешь их решить. Ты зависим от матери. Она связана, кроме тебя, еще тысячью разных нитей с другими людьми. Представляешь, что будет, если к вам заявится полиция? Или оттуда отправят письмо к ней на работу? Как думаешь, ее это обрадует? В любом случае, собственные дети ей дороже чужого и подвергать их опасности остаться без средств к существованию она не станет. Кстати, на следующий год я не смогу заниматься на курсах. Оплачен только этот.

— Тогда летом тебе надо искать подработку.

Вальтер улыбнулся и посмотрел в хмурое зимнее небо.

— Такой подход к делу мне нравится больше.

* * *

Глава семнадцатая. Вовка

* * *

И снилось Вовке море. Теплое, цвета закатного неба. С отражающимися в воде звездами и неясными абрисами планет, висящих над водой в безмерно прекрасном и далеком пространстве. Он сидел на камне и мягкие волны с тихим шелестом подбегали к его босым ногам, укутывая их в белую пену. Дышалось ему легко и свободно. И он отчего-то понимал, что вот тут, на этой чудесной земле, ему ничего не грозит, поскольку здесь — его дом. Прищурив глаза, парень смотрел на увеличивающийся силуэт птицы, летевшей к берегу со стороны заката. Птица была большой. Нет, просто огромной. Но он даже не тронулся с места. Испуга совсем не было, только любопытство.