Училка недобитая

— Так ты в курсе, что Абрамов того...

— Педик? Все в курсе.

— Я и не знала.

— Просто его никто не трогал, вот и всё. Пачкаться не хотелось.

— Блин, он же к Тимошину подкатывал!

— Да ладно? Везёт, как утопленнику.

— И не говори. Странно всё это.

— А ты глаза Тохины видела? Мне показалось, что он парнишку и прибить может.

— Ревность.

— Знаешь, я его понимаю.

— Не осуждаешь больше?

— Не знаю, Ань. Это далеко от меня, но вроде пацаном он нормальным остался, да и друг твой не плох. Только я ему лично рожу начищу, если с Тимошиным что-то случится.

— Забота о друге?

— Нет, просто он единственный достойный соперник, с которым приятно соревноваться.

— Ой, ну-ну.

— Анна Сергеевна? — к их столу подошла раскрасневшаяся Маша.

— Да?

— Позвоните своему брату. Он трубку не берёт!

— Ты пьяна? — Ник вытаращил глаза.

— Ничего я не пьяная, — пробормотала Кленова, пошатнувшись.

— Твою мать. Где родители?

— Там, — девочка махнула рукой куда-то в сторону. — Анна Сергеевна, позвоните ему.

— И что сказать? — Валеева достала телефон.

— Что я его люблю, — икнув, школьница, осторожно передвигаясь, поплыла к выходу, хватаясь за стену.

— Пиздец, — Алишеров стукнулся лбом об стол.

— Согласна, — рыжуха бросила телефон обратно в сумку. — Я не хочу влезать в их отношения.

— А у них нет отношений, — брюнет поднял голову. — Она маленькая для него, и он это понимает, а моя сестра нет.

— С чего ты взял?

— Очевидно.

— Надеюсь, у них получится что-то.

— Ань, не нужно вмешиваться.

— Покурим? — девушка потрепала ребёнка, уже давно сползшего с её колен и крутящегося возле стула. — Тём, хочешь на улицу?

— Папа!

— И папа на улице, — хохотнул Ник. — Оба папы.

Зайдя за угол, они застали Антона и Глеба, молча смотрящими друг на друга.

— Приём! — Алишеров помахал рукой между ними на уровне глаз. — Мы вам ребёнка привели.

— Тёма,— первым отмер Тимошин и опустился на корточки, — ты устал? Тебя домой отвезти?

— Да.

— Глеб, поехали к родителям.

— Офигеть! — рыжуха воскликнула. — У тебя праздник!

— Мы вернёмся позже. Вместе, — тепло улыбнувшись Савкину, выпускник взял мальчика за руку и, немного наклонившись, повёл к воротам.

— Вы всё слышали, — шатен развёл руками. — Мамочка не потерпит возражений.

— Мамочка? — Никита согнулся пополам, хохоча. — Я всегда знал, что в блондинке есть что-то бабское!

— Заткнись, — Аня пихнула его в бок, улыбаясь.

Валеева смотрела вслед уходящему другу, ближе которого у неё не было никого, наверное. В его походке чувствовалась уверенность и раскованность. Он был счастлив, кажется, он получил то, что всегда искал — покой. И, возможно, белобрысый юнец с острым языком заставит студента навсегда забыть об однодневных увлечениях и мимолётных связях. Они смотрелись, как настоящая семья, разве что, не традиционная для нашей страны, но не менее счастливая, чем многие стандартные молодые пары с детьми.

Повернув голову, рыжая вгляделась в профиль своего любовника. Он ещё не был мужчиной, но и мальчиком его назвать язык не поворачивался. Не красивый той красотой, какой красив Савкин, но, безусловно, манящий, притягивающий и растворяющий в себе. А ещё эти коньячные глаза с растопленными дольками шоколада, прожигающие насквозь и не оставляющие шанса на спасение.

Кто же знал, что двухнедельная практика, которой она так не желала, выльется в подобное? Хорошо это или плохо? Она ещё не знала ответа, да и не хотела думать, позволяя себе хоть немного понежиться в тепле.

— Ань, — тихий голос прервал её мысли, — я докажу тебе, что достоин.

— Не надо мне ничего доказывать, — рыжуха фыркнула.

— Надо, — губы брюнета сложились в усмешку. — Как думаешь, сейчас никто не отправится в экскурсию по школе и не забредёт случайно в твой кабинет?

— С ума сошёл?

— Однозначно.