— Давай, забирайся.
Дика легко поднялась на спину чудищу по подставленному крылу, привычно устроившись там между двумя высокими шипами, сказала застывшим подругам:
— Когда прилетим, организуйте охранников, чтоб козлов на кухню отнесли. А как узнаете, что мы прилетели? Лика порычит, вот когда рык услышите, и действуйте. Вообще-то охранников можно заранее озадачить, чтоб готовы были. А чтоб никто не испугался и не разбежались в разные стороны, Сэлли, придумай что-нибудь, скажи, что это кошка Лику охранят. Ну, мы полетели.
Чудовище стремительно ушло в небо, как будто его здесь и не было, сильный порыв ветра, показал — только что здесь взмахнул крыльями невиданный крылатый зверь. Вилия посмотрела на Сэлли и тихо спросила:
— Ты знала?
— Что Лика может в такую кошку, знала, а то, что она ещё и так может... только сейчас увидела и даже не представляю в кого она ещё может превратиться. А Дика-то видела, она не только не удивилась, но как-то очень уж привычно на это чудище забралась, похоже, что они уже давно так, да и козлы... ведь не первый же раз их приносят. А где здесь козлы водятся? Только в горах, в тех, которые в не меньше чем в пяти днях пути, а может и дальше. А девочки, хотя, какие девочки? Одна — точно не человек, а вторая... раньше вроде человеком была, а сейчас... не знаю. Вот они и собрались за час обернуться, а это не просто — туда и обратно слетать, хотя, этому зверю это вполне может быть по силам, но ведь надо ещё и козлов добыть, а до них очень не просто добраться. Вот теперь даже не знаю — кто они? Посмотри на себя — наше с тобой омоложение... никакой лекарь на такое не способен, только боги.
— Ты думаешь, что они обе... — прошептала Вилия, Сэлли покачала головой:
— Не знаю, теперь я ничего не знаю! Лика утверждает, что она не богиня, но после того, что мы увидели, не знаю!
Больше девушки об этом ничего не говорили, они, молча, пошли в дом, по пути зайдя в сторожку охраны, предложив охранникам пройти на веранду в дом и подождать там сигнала Лики, не объяснив, что это будет за сигнал. Уже на веранде, на вопросы Фесы, куда отправились младшие девушки, Вилия и Сэлли только пожимали плечами. Зато на вопросы мужчин отвечали довольно охотно.
— Вы так и не сказали где мы сейчас, — поинтересовался Борн, ответила Сэлли:
— Это место называется — вилла "Роза Ликерии" и принадлежит она племяннице Лициния Севка, знатной патрицианке Ликерии Севк. Но если ты думаешь, что он просто уступил ей своих рабов гладиаторов, то ты ошибаешься, это совсем не так.
— А разве это не так, хотя, он мог и не уступать, ведь ты и остальные девушки сегодня вышли на арену и там сражались, именно как гладиаторы. Вышли из эргастулума катуанской школы, значит, по приказу Севка, а потом нас отвезли сюда, на виллу его племянницы. Она, скорее всего, подставное лицо, а вилла принадлежит нашему хозяину и от того, что нас привезли сюда, а не вернули в школу гладиаторов, мы рабами быть не перестали, — с горечью сказал Борн, было видно, что остальные гладиаторы такого же мнения. Сэлли улыбнувшись, стала объяснять:
— Я уже говорила, что эта вилла принадлежит племяннице Севка, именно ей, а не ему. Я, Дика и Вилия свободные люди, а не рабыни гладиаторы. А на арену мы вышли по личной просьбе императора и неплохо заработали, теперь мы, я, Вилия и Дика не только свободные, но и богатые.
— А Лика? Она кто? — спросил Борн, Сэлли продолжила объяснять:
— Она владелица виллы, она и есть Ликерия Севк, понятно?
— Получается, что мы её рабы? — не унимался Борн, Рист и Угондозо, ничего не спрашивали, только напряжённо слушали. Сэлли, вздохнув, словно сетуя на не понимание этого гладиатора, медленно произнесла:
— Пока ещё рабы, но всех, кто сюда попадает, Лика освобождает, хотя... если вы уж так хотите остаться рабами, то я попрошу, чтоб тебя, Борн, она мне подарила, а Риста — Вилии, она нам не откажет.
— А меня кому? — напрягшись, спросил Угондозо, Сэлли, снова улыбнувшись, ответила:
— Это ты у неё сам спросишь, когда она вернётся. Мне, да и Вилии ты не нужен.
— А зачем я тебе? — насупившись, Борн поинтересовался у Сэлли, та взяла его за руку и осторожно погладив, ответила:
— А ты не догадываешься? Все вы мужики непонятливые, вам надо всё очень подробно объяснять, что, как и почему.
Рист посмотрел на Вилию, та очень серьёзно сказала:
— Я тоже хочу, чтоб ты был свободен, но не по той причине, по которой Сэлли хочет освободить Борна, я просто хочу, чтоб тебе было хорошо. Ты единственный родной мне человек, если есть такая возможность, то почему бы мне не позаботиться о тебе?
Этот разговор продолжался не более часа и был прерван громким рычанием. Услышав рёв зверя, судя по голосу довольно крупного, забеспокоились все, всё таки веранда была почти открытой и её ажурные стены не стали бы преградой для такого зверя. Только Сэлли и Вилия сохранили спокойствие, они, с невозмутимым видом, пошли к выходу. Сэлли махнула охранникам, мол, пошли. Юст попытался возразить, мол, как мы пойдём без оружия, там же этот зверь и он где-то близко! Подтверждая его слова, снова раздался низкий рык, который, казалось, шёл со всех сторон, словно зверь был не один, а их было много и они окружили дом. Остановившаяся у дверей Сэлли, глядя на испуганных охранников, теряя терпение, произнесла:
— Если вы сейчас же не пойдёте с нами, кошка Лики сама сюда придёт.
— Это кошка? — удивлённо выдохнул Борн.
— Такая кошечка, с меня ростом зубами и когтями с мои пальцы, а может и больше. Она уже злится, потому, что Лика злится, — ответила Борну Сэлли. Повернувшись к Вилии, она тихо сказала: — Вообще-то рыком подавать знак, что они вернулись, была плохая идея, как нам теперь уговорить этих трусов выйти из дома?
— Тогда там, в эргастулуме, этот зверь так же рычал, а потом ломал дверь в камеру Лики. Мы все думали, что он хочет добраться до неё, а зачем? Ну понятно, чтоб убить, что ещё такой зверь сделать может? Уж очень нам тогда страшно стало — сначала жуткое рычание, а потом страшный удар, как только решётка не сломалась. Но оказывается, он ломал ту решётку, чтоб Лику выпустить! Но почему-то не смог сломать, — с опаской сказал Борн, видно тогда был очень впечатлён. Сэлли его поправила:
— Если бы Лика захотела, он сломал бы решётку и не только на её камере, но она запретила это делать. Это её зверь, он её охраняет и делает всё, что она захочет, понятно? А теперь идём быстрее! Там, наверное, уже нас заждались.
Сэлли и Вилия вышли на улицу, бравым охранникам ничего не оставалось, как двинутся за ними. Вернулись они довольно быстро, сильно взмокшие, похоже, что они бежали бегом, а с тушами козлов это не так уж и легко. Хоть зверь больше и не рычал и его не было видно, но охранникам было страшно, но всё же... им снова пришлось снова выйти на лицу, туши-то надо было разделать, а мясо, те куски, которые не начали сразу готовить, положить на ледник. После недолгого колебания, они пошли помогать Фесе и Коре, охранникам уже не так страшно было, ведь эти женщины не боятся этого страшного зверя (немного боялись, но Лика их успокоила, а они ей верили) да и сама Лика уже была тут, остальные девушки тоже не высказывали беспокойства. Когда на кухне остались Феса и Кора, занятые готовкой, остальные снова собрались на веранде. Юст, глядя на Лику, задумчиво сказал:
— Теперь я понимаю, как вы жили без охраны и почему не боялись нападений ночных работников. Тогда ведь этот зверь не случайно тут оказался, он пришёл и порвал ту банду. А может всё время тут был, наверное, сейчас тоже где-то неподалёку и может в любой момент появиться. Теперь мне ясно, почему ты говорила патрону, что не надо вас тут охранять. С такой-то защитой охрана вам совсем не нужна.
— Совсем не нужна, — согласно кивнула Лика и хитро добавила, — но с другой стороны, кто будет помогать нам мясо носить? Тележку разгружать и Фесе помогать, а? Вот охранники и пригодятся.
— Да, мясо носить да дрова для кухни рубить, это как раз занятие для охранников, но мы не жалуемся, скорее — наоборот, такая необременительная служба даже нравится, — кивнул Юст. А потом как бы невзначай поинтересовался: — Если тут вам помощь потребовалась, то как вы эти тяжёлые туши сюда притащили?
Лика не стала отвечать, она переглянулась с Дикой и обе девушки напустили на себя неприступный и загадочный вид, но долго так не выдержали и захихикали. Юст покачал головой, он понял, что девушки ничего об этом не расскажут и больше не стал об этом спрашивать. Вопрос задал Борн:
— Лика, Сэлли сказала, что этот твой зверь — кошка, а какая она?
— Огромная, вот с такими зубами и когтями, — ответила Лика и, разведя указательный и большой палец, показала с какими когтями и зубами. Немного подумав, сделала страшные глаза и добавила: — Нет, не с такими, а намного большими, вот!
Такой содержательный разговор продолжался и за поздним обедом, или ранним ужином? Потом все разошлись по своим комнатам, оставив раненых гладиаторов на веранде, всё таки у них были довольно серьёзные раны, Лика хоть и убрала боль (сделав это совсем немного, чтоб не вызывать лишних подозрений), но всё же двигаться парням было немного тяжело. Ночи были довольно тёплые, а гладиаторам дали одеяла, к тому же с Борном осталась Сэлли, а с Ристом Вилия. Девушки сидели рядом и время от времени поправляли одеяла, не остался без их внимания и Угондозо. А вот Лика и Дика удалились в свою комнату и долго там совещались.
— А не спешим ли мы с исцелением ребят? — поинтересовалась Дика и сама же себе ответила, — вообще-то нет, боль надо было убрать, а остальным займёмся завтра. А с тем, что лечение требует определённого времени, это ты, Лика, хорошо придумала.
— Да, так и сделаем, завтра приготовим им лечебное снадобье, такое чтоб горькое было. Какую-нибудь мазь, для заживления ран и будем лечить. Надо будет их ещё хорошо перебинтовать, чтоб раньше времени не пытались встать, в общем, будем серьёзно лечить, — хихикнула Лика. Дика задумчиво сказала:
— А вот, что с Угондозо делать будем? Уж слишком он колоритно выглядит, хоть его лицо мало кто видел, но фигура и цвет кожи... что с этим делать? Ведь его достаточно легко узнать.
— С кожей проблем не будет, её можно немного осветлить, или наоборот — совсем чёрной сделать. Его курчавые волосы выпрямим и рыжими сделаем. Такой цвет сразу в глаза бросается и если бы кто-то видел такого парня раньше, обязательно запомнил бы, а так, он будет никому не знаком. Цвет глаз тоже поменяем, да и форму лица и носа изменим, ну а рост... с этим ничего не поделаешь, хотя... Можем изменить фигуру — мышц добавив, нет, лучше убавив, уж очень они у него большие, такое редко бывает, в общем, завтра с ним поговорим. А сейчас — айда купаться.
Дика поддержала предложение Лики и девочки выбравшись через окно, побежали к морю.
Утром дел было очень много, сначала лечили Борна и Риста, лечили по-всякому и целебным эликсиром, мазями и притирками. Потом раненых тщательно забинтовали (не для того, чтоб раны не открылись, а чтоб скрыть то, что их уже нет). На сетование Борна, что эликсир горький и солёный (потому горький и солёный, что в морскую воду добавили несколько корней, дающих горечь) а мази жгучие (туда тоже щедро сыпанули что-то жгучее), Лика повторила высказывание лекаря Цевиуса о том, какие лекарства лучше всего действуют. Видя как парни морщатся, Дика забеспокоилась и тихо шепнула подруге, мол, а не перестарались ли мы? Лика ответила, что там ничего вредного нет, поэтому беспокоиться не надо. А вот с Угондозо никаких процедур не проводили и не бинтовали, он только грустно смотрел на лечение товарищей и вздыхал, не решаясь спросить, когда же им займутся? Но очередь дошла и до него, приказав Борну и Ристу соблюдать строгий постельный режим, темнокожего гиганта повели в сторону моря, там усадив его на камень, Лика обрисовала создавшееся положение:
— Понимаешь, тебе сейчас нельзя никому показываться на глаза, слишком ты приметный. Тебя многие видели в бою на арене и знают, что ты там погиб, я тебя убила, да вздрагивай ты так, я тебя убила понарошку, так, чтоб зрители думали, что ты мёртвый. Императоры хотели, чтоб я тебя убила, да и зрители тоже, не могла же я их разочаровать? Так что бойца по имени Черная Скала больше нет, но если ты появишься, все увидят, что их обманули. Твои бывшие хозяева захотят тебя получить обратно, никто им не возразит, ведь ты их раб. Я вынуждена буду тебя отдать, понятно?
Угондозо опустил голову, он не хотел к своему прежнему хозяину, но как этого избежать, совсем не представлял. Он так расстроился, что забыл о своих ранах и взмахнул руками и застонал от боли. Дика укоризненно покачала головой, размотала бинты на руках Угондозо, после чего несколько раз провела руками над ранами, они исчезли и перестали болеть. Угондозо, прошептав слова благодарности, опустился перед Дикой на колени. Теперь Лика покачала головой, после чего сказала, что теперь бывшие хозяева гладиатора обязательно захотят его вернуть, ведь он теперь здоровый, но она может предложить — как избежать этой неприятности. Угондозо, вздохнув, он с надеждой посмотрел на Лику, а потом на Дику и сказал:
— О великая богиня! Прошу тебя — избавь меня от этой участи, я буду верно тебе служить до самой смерти! Клянусь солнцем и ветром!
— Логики ноль, просить избавить от одних хозяев, чтоб тут же найти себе другого, ладно — хозяйку, по-моему, разницы никакой. К тому же какая-то хитрая клятва — служить до смерти, но не сказано чьей, — хихикнула Лика. Дика, показав язык подруге, сказала:
— А тебе завидно, что поклялись служить мне, а не тебе. Да и зачем клясться тебе, ты его ранила, а потом вообще убила, а я вылечила.
— Сейчас посмотрим, как ты его вылечила, — ответила Лика Дике, повернувшись к Угондозо, спросила, болят ли его руки, получив отрицательный ответ, показала на большой камень и попросила его поднять. Тёмнокожий гигант с трудом но выполнил просьбу Лики, а та, показав на ещё больший камень, спросила — сможет ли Угондозо его поднять, тот ответил, что это невозможно. Удовлетворённая хихикавшая Лика, скомандовала: — Раздевайся, сними всё, что тебе дала Феса и ложись на этот камень. Да не бойся, ничего мы тебе не сделаем, кушать и насиловать не будем.
Некоторое время девушки рассматривали обнажённого гиганта, после чего Дика в некоторой задумчивости произнесла:
— Он абсолютно здоров, никакого лечения не требуется, к тому же он ещё молод, ну, относительно молод. Угондозо, сколько тебе лет? Двадцать шесть? Вообще-то, я думала — больше. Но это не имеет значения, глядя на него — даже не представляю, что с ним можно сделать? Как можно замаскировать такого гиганта, такой фокус как с Вилией не пройдёт, его узнают, что ни делай.
Лика покивала, потом пощупав бугрившиеся мышцы гиганта, послюнявив палец, потёрла участок кожи у него на груди, провела рукой по чёрным курчавым и жёстким волосам, с тем же выражением лица, что Дика, произнесла:
— Да, слишком много индивидуальных признаков, их не спрячешь. Хотя... цвет волос и их фактуру поменять можно, уже отличие. А остальное...
