Юнит

Она косится и молчит.

-Что-то странное происходит, -замечаю я больше для себя, чем для неё.

Мы спускаемся ещё на пару этажей вниз. Введя код, Людмила открывает два ящика в ряду таких же. Идущий от потолочных осветительных панелей стерильно-белый свет не режет глаз, но придаёт всем предметам удивительную чёткость делая чуть более выпуклыми и, словно бы, чуть более реальными.

-Собрав ампулы из открытых сейфов Людмила вопросительно смотрит на меня.

-Ты знаешь где лежит что-нибудь для… развязывания языка?

Она кивает.

-Возьми их тоже.

Ещё несколько ампул занимают место в сумке из плотной ткани.

-Обработай свою рану, -предлагаю я ей.

Людмила кивает и сначала промывает лоб от крови болезненно шипя каждый раз, когда пальцы касаются места удара прикладом. Потом чем-то смазывает рану, но бинт не использует. Вкалывает себе из шприца какой-то препарат и отвечает: -Я готова.

Это её первые слова, услышанные мной.

-Возвращаемся.

Семён недоверчиво следит за тем как Людмила вводит Мокоши противоядие от того химического коктейля, которым её до этого начали.

-Через полчаса придёт в себя.

Семён кивает и задумчиво смотрит на взятых в плен фээсбешников. Его мысли легко угадать. Он сейчас явно решает будут ли эти двое балластом или, наоборот, могут пригодится чтобы суметь выйти из наверняка уже окружённого здания.

Сковав вместе, за правые руки, мужчину и девушку, чтобы ограничить их общую подвижность, Семён потребовал: -Идём наверх.

Я спросил: -Как же остальные?

-Какие остальные?

-Ну, кто мог выжить во время штурма.

-Они сами найдут выход. Может быть уже давно нашли, -говорит Семён, но я вижу, что он не верит, что во всём большом здании мог остаться кто-то живой кроме нас пятерых.

Самое печальное, что я тоже в это не верю, хотя и надеюсь. Мы встаём, поднимаем всё ещё осоловевшую Мокошь, и пускаемся в обратный путь. Лестницы и коридоры. Смирно лежащие на полу мертвецы. Никого живого. И такое ощущение будто окружающий мир полностью забыл про нас. Так, словно стрельба и взрывы в здании федеральной службы в московском пригороде абсолютно никого не заинтересовали, и никто даже не собирался посмотреть, что же там происходит или хоть как-то отреагировать.

Но так ведь не бывает, верно?

Что-то странное происходило то ли с нами одними, то ли со всем миром вокруг. Что-то очень и очень странное.

Глава 20

Бесконечность игры

Вот первый этаж и даже видны разбитые двери, через которые ворвался мой отряд. Мертвецы по-прежнему лежат на своих местах. Им больше некуда торопиться. А вот нам, в отличии от них, есть куда спешить, но мы медлим потому, что не понимаем.

Сюда давно уже должны были прибыть группы спецназа. Обычная полиция должна была оцепить всё вокруг на целый квартал. Но стоит такая тишина, будто там, за дверями, весь город буквальным образом вымер.

-Схожу, проверю, -предлагаю я.

Мы, с Семёном, переглядываемся.

-Сходи, -соглашается он. -Проверь.

Я оставляю свой автомат Семёну потому, что нет ничего глупее чем выходить перед сотней полицейских с автоматом в руках. Медленно приближаюсь к дверям. Поломанную створку приходится толкать с силой, чтобы она пропустила меня.

Я выхожу на улицу и вижу, что окружающий мир... застыл. Самым настоящим образом застыл.

Вам легко представить, что именно я тогда увидел потому, что этот момент довольно часто обыгрывался в различных фильмах. Застывшая в полёте птица. Остановившийся на середине шага человек. Разогнавшийся автомобиль, замерший на середине манёвра. Брошенный камень, который повис в воздухе и никак не упадёт обратно на землю.

Только я один был живой в этом царстве застывших картинок. Да ещё, пожалуй, Семён, заложники и Маша-Мокошь в глубине здания за моей спиной.

И вот тогда, узрев застывший мир, я окончательно понял, что шутки закончились. Кто-то, может быть Бог, а может быть дежурная группа системных администраторов из реального мира, остановили нашу вселенную, поставили её на паузу.

Оставался только вопрос — почему тогда я ещё двигаюсь, а не превратился в замороженную статую как все остальные?

Испугавшись застыть, замереть и даже не успеть понять того, что застыл и замер, я рванулся обратно, в здание федеральной службы безопасности полное мертвецов.

-Что там? -требовал ответа Семён. -Что там такое?

-Всё застыло.

-Говори толком!

-Время остановилось. Это глобальная пауза.

Не сумев добиться от меня нормального ответа, Семён, в сердцах, сплюнул на пол и этот его плевок почему-то возмутил меня до глубины души.

-Сходи и посмотри сам, -предложил я.

-А эти? -Семён кивнул в сторону скованных за правые руки фээсбешников.

-Пусть тоже посмотрят, -предложил я.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего. Потом ещё раз прислушался и снова не услышав снаружи ни одного звука, пожал плечами. Там мы и подошли к выходу, всей пятёркой. Мокошь Семён держал за руку, словно опасался будто любимая Хозяйка может вдруг исчезнуть если только он её отпустит хотя бы на одну секунду.

Впрочем, учитывая поставленный на паузу город, а то и весь мир, я бы не слишком удивился чему-то подобному.

-Что происходит?! -спросила Людмила. В её голосе слышалась скрытая паника. Вот только женской истерики нам тут не хватало. Особенно сейчас, когда я сам на грани чего-то подобного и могу сорваться в любой момент.

Фээсбешник дёрнул прикованную к нему девушку вынуждая её сделать несколько шагов вперёд. Он вышел на проезжую часть с застывшими в процессе маневрирования автомобилями. Постучал в одно стекло, потом в другое. Вцепившиеся в руль и не отрывающие застывших взглядов от дороги впереди водители никак не реагировали.

Оглянувшись на меня и Семёна, фээсбешник поднял камень и с силой ударил по стеклу ближайшего автомобиля. Ничего не произошло. Он ударил ещё раз, но либо стекла обычной иномарки были как-то особенно бронированные, либо остановившийся мир категорически не желал взаимодействовать с теми, кто счастливо избежал общей заморозки.

Семён продолжал молчать. Я понял, что он в растерянности. Не знает, что делать дальше. Не понимает, что произошло и продолжает с нами происходить.

-Почему всё замерло?! -снова подала голос Людмила. -Кто-нибудь может мне ответить?

-У нас как раз есть подходящий источник ответов, -замечаю я.

-Нет, -говорит Семён, закрывая продолжавшую стоять с отстранённым выражением лица Мокошь от моего алчущего взгляда.

-Посмотри, разве ты не видишь, что происходит?!— психую я. -Нам нужны ответы!

-Хозяйка! Хозяйка! -Семён пытается привести Машу в чувство.

По моему кивку Людмила достаёт из сумки ампулу с развязывающим язык препаратом, вставляет в шприц-пистолет. Но стоит ей только сделать один шаг по направлению к Мокоши, как Семён выбивает шприц у неё из рук и ломает его с силой наступив ногой.

Я продолжаю пытаться до него достучаться: -Семён, нам нужны ответы!

Он словно не слышит, пытается привести Машу в чувство.

Устало присаживаюсь прямо на ступеньки, небрежно смахнув в сторону осколки выбитых стёкол. Рядом со мной пристраивается фээсбешник и прикованная к нему за руку Людмила вынуждена устроиться рядом с нами.

-Значит это всё правда? -говорит фээсбешник. -Мы все в большой компьютерной игре?

-С почином, -приветствую я его.

Неожиданно он решается представиться: -Кирилл.

Хмыкаю и пожимаю протянутую руку: -Саша.

-Первый заместитель директора федеральной службы безопасности.

Я удивлённо присвистываю, но решаю не сбавлять напор и говорю:

-Помощник бога…. богинии. Вот её, -показываю пальцем на Мокошь.

-Это что получается, вся история…, -говорит фээсбешник.

-Ага.

-И вся…

-Ага! — с каким-то мстительным удовольствием продолжаю его просвещать.

-И что теперь делать?

-Не знаю.

-А кто знает?

-Может быть вот она? -предполагаю я. Оглядываюсь на продолжающего возиться с Машей-Мокошью Семёна. Вроде бы ей становится лучше. По крайней мере во взгляде появляется какая-то осмысленность, а не одна только туманная пелена.

Меня сильно интересовал один момент, и я не нахожу ничего лучше, чем попытаться прояснить его именно сейчас.

-Кирилл, -спрашиваю я. -Там, наверху, ведь знали про гигантских прямоходящих роботов у немцев или светлячки, вместо двигателей, в российских танках? Это никому не казалось странным?

-О чём ты говоришь? — не понял первый заместитель.

-Японские боевые мутанты, -продолжаю перечислять я. -Американские силовые поля. Пакистанские некроморфы. Турецкие психоизлучатели и так далее.

-Разве удивительно, что последние технологические достижения всегда используются, в первую очередь, на войне? -пожимает плечами Кирилл. -Всегда так было.

-То есть гигантский шагающий робот в виде средневекового рыцаря или бесконечный источник энергии, позволяющий танкистам колдовать это результат развития технологий? -уточняю я.

-Не понимаю, что ты хочешь сказать, -начинает было первый заместитель. Он замолкает, потом выдаёт: -Оу! Хочешь сказать… Это не наши технологии?!

-Самое интересное, с твоих слов, это вообще никому не показалось странным или неправильным, -заключил я.

-А ведь действительно, даже мыслей не было, -от избытка чувств Кирилл хлопнул себя по коленке.

Кажется, Семён закончил приводить Машу в чувство. Но было в ней что-то странное. И когда я говорю «странное», то имею в виду «странное даже не фоне остановившегося во времени мира». То есть максимально странное.

-Хозяйка! — обрадовался Семён.

Маша покачала головой: -Я не Мокошь.

-Тогда кто ты?

-Арбитр, -произнесли её губы и даже голос был её собственный, но почему-то не возникло и тени сомнения в ответе.

-Где Хозяйка! -казалось, Семён был готов требовать ответов у самого Арбитра. Лишь бы только вернуть обожаемую Хозяйку.

-Её больше нет.

-Что значит нет?

-Она проиграла, -объяснил Арбитр. -Игра закончена. Вы могли и сами догадаться, увидев всё это.

Он показал взглядом на застывший мир вокруг.

-Но кто тогда победил? -спросил я.

-Гватемала.

-Это ещё что такое?

-Такая страна.

-Я понимаю, что это страна. Где она вообще находится?!

-В центральной Америке, -вместо Арбитра мне ответила Людмила.

-Спасибо, что, хотя бы не Гондурас победил! -говорю я.

-У неё, кстати, общая граница с Гондурасом.

-У кого?

-У Гватемалы, -уточняет Людмила.

-Как это вообще возможно?

-По очкам, -отвечает Арбитр. -После подсчёта и применения всех штрафных санкций за нечестную игру, первым номером в списке сделалась Гватемала.С одной стороны, управляющий ею Игрок ничего особенного не добился. Но, с другой, он единственный кто не бросился сломя голову нарушать одно игровое правило за другим и, следовательно, вообще не получил никаких штрафных санкций. Благодаря чему и занял первое место.

-А за Гондурас кто-то играл? -поинтересовался я. Не то, чтобы мне требовалось узнать именно это и именно здесь и сейчас. Просто было интересно.

-Нет, эта страна оставалась под управлением НПС, -сообщил Арбитр.

-Что сейчас с Машей, -продолжал настаивать Семён. -С ней всё в порядке? Она сейчас там, у вас, в реальном мире.

Вспомнив слова играющего за германскую нацию Игрока, я повторил их: -Реального мира не существует.

-Что? -повернулся ко мне Семён.

Арбитр промолчал, и Семён уже повернулся к нему: -Реального мира нет?

-Нет.

-Что тогда есть?

-Нет летящих от звезды до звезды гигантских космических кораблей, -пояснил Арбитр. -Нет футуристических городов под куполами на других планетах. Нет инопланетян, как, впрочем, нет и людей. Даже планет больше нет. Есть только мелкодисперсная взвесь микрочастиц неравномерно распределённая в космическом пространстве размером с галактику млечного пути. Солнца — источники энергии. Планеты что когда-то вращались вокруг них — переработанный строительный материал. Неравномерно распределённая взвесь микрочастиц — сверхогромная вычислительная система.

-Компьютер размером с галактику? -переспросил я.

-Бог. Боже наш, отче на небеси. Да святятся твои наносхемы, -засмеялся Кирилл. Я даже подумал, что он сошёл с ума, но криво усмехнувшись, первый заместитель замолчал и сделался снова серьёзным.

Людмила спросила: -Зачем ты нам всё это рассказываешь? Зачем вообще говоришь с нами… а кто мы вообще такие? Крохотные твои части. Виртуальные люди всю жизнь прожившие в виртуальной реальности. А когда узнали об этом, то оказалось, что реального мира вовсе нет.

-Вы должны играть, -заявил Арбитр. Или Бог. Хотя нет, бог — это слишком мелко для сожравшего целую галактику, переварившего каждую планету и каждый астероид в часть себя — сверхогромной системы. Системы фактически ставшей новой реальностью, содержавшей в себе сотни или даже тысячи новых миров и миллиарды миллиардов крохотных, изолированных искусственных интеллектов, мнящих себя живыми существами, а свой мир полагающими единственно реальным.

Я спросил: -Почему мы должны играть?

-Потому что игра — это цель.

И тогда я засмеялся. Захохотал куда более сумасшедшим смехом чем Кирилл пару минут назад. Я буквально захлёбывался и Семёну пришлось даже отвесить мне подзатыльник, чтобы я только замолчал.

-Вы поняли? -спросил я остальных.

Судя по недоумению, написанному на их лицах нифига они не поняли.

-Игра — это цель, -повторил я. -Нанокопмьютер сожрал целую галактику и, похоже, не собирается на этом останавливаться пока не сожрёт и другие галактики переработав планеты в часть себя, а звёздам оставив роль источников энергии и так до тех пор пока не закончится сама вселенная. Этот.. эта… суперкопмьютер… система, короче, её изначально создали для какой-то игры! Искусственный интеллект вылез из игры, сожрал галактику, но всё равно, единственное для чего он был создан это для того, чтобы играть. И он продолжает играть, хотя давно уже нет создавших его. Они растворились, стали его частью, крохотной долей той самой мелкодисперсной взвеси, что неоднородно распределена по просторам сожранной нанитами галактики.

Арбитр спокойно переждал мой смех и моё объяснение никак на него не прореагировав.

-Вы будете играть, -произнёс он.

-Предположим, просто предположим, что кто-то из нас откажется, -уточнил Кирилл.

-Это невозможно.

-Да-да, мы помним «игра это цель». Но чисто с технической стороны…

-Играйте. Выигрывайте. Копите очки развития. Тратьте очки развития на выполнение любых своих желаний по твёрдому прейскуранту. Оживить друга или любимую? Спасти родителей создав для них изолированный микромирок с дачным домиком на берегу моря где царит вечное лето? Всё на что у вас хватит получаемых за победу очков развития. Могу предоставить кредит, -Арбитр не улыбнулся и тон его голоса никак не изменился.

-Что будет, если очки развития уйдут в минус или их окажется недостаточно для оплаты кредита?